Iolanta

      Срочный звонок от «уборщиков» заставляет Лану ехать домой. Что-то важное, как ей сообщили. Да она особо и не занята была ничем. Вступив в должность, Джонс поняла, что на нее взвалили хренову тучу бумажек и прочей ебатни, вроде:       — Вам нужно расписаться здесь, — подсовывая ей планшет на ходу, говорит Льюис.       — Что это? — вскидывая брови, она бросает взгляд на документы. И почему ее не предупредили, что нужно запастись ручками для подписей?       — Заявление на удержание налогов, — пожимает плечами Льюис. Лана останавливается у лифта, забирая из его рук планшет. — На этом настаивает департамент людских ресурсов, — «департамент людских ресурсов» — боже, в ЩИТе такой есть? Хорошо, что ей сказали об этом сейчас.       И со всем она должна «ознакомиться». Так как завтра приедет Совет, заочно одобривший ее на посту Генерального Директора ЩИТа, полагаясь только на Совет самого ЩИТа и мнение советника Пирса.       Как это всегда бывает, имея срочные, просто кричащие о своей срочности дела, Лана, пользуясь своим допуском, запросила информацию об Андрее фон Штрукер. Не гуглить же ее. Отметив внешнее сходство, она пролистала «послужной список» и заключила про себя, что эта баба была крутой. Сходство действительно напрягало: обе блондинки, зеленоглазые, светлокожие. Очевидно прозвище мадам Гидра передавалась исключительно блондинкам и прилагалось к должности.       Зайдя в квартиру, девушка обнаружила, что она пуста. Дверь стояла новая, полы очистили от штукатурки, но, судя по холоду, окно не заменили. Положив ключи на столик, Лана прошла дальше, решив не разуваться. В кресле, где предположительно, сидел Фьюри перед смертью, восседала рыжая шпионка Романофф. Шумно выдохнув, Лана скрестила руки на груди, ожидая, какая речь проследует за ее появлением. Затем вспомнив о прослушке, она активировала свою глушилку.       — Стив с тобой? — Лана начала первой. Наташа только усмехалась, рассматривая ее, будто видела впервые.       — Тебе идет, — наконец произнесла она, — личина предателя.       — Кто бы говорил о предательствах, — не уступала ей Лана. — Та, которая слила своих ЩИТу?       — Я хотя бы не предавала свою кровь, — усмешка сползает с лица Наташи.       — Это спорное суждение, — они замолкают. Наташа поднимается с кресла, замечая, что Джонс так и продолжает стоять на месте, даже не вздрогнула. Это была бы нормальная реакция, готовность оборонятся, но Лана, кажется, не собиралась этого делать.       — Одумайся, Джонс, — спокойно произносит рыжая. — Это ведь ГИДРА. Люди погибнут, миллионы людей!       — Они и так умрут, — выдыхает Лана. — ЩИТ больше не способен защищать мир, он должен быть уничтожен. Люди всего лишь сопутствующий ущерб, вот и все, — она говорит холодно и рассудительно, сама не веря в то, что эти слова так легко срываются с языка. Она и правда так думает? Пирс так думает, этого достаточно.       — ЩИТ защищал этот мир десятилетиями!       — ЩИТ кормил ложью этот мир десятилетиями! — перебивает ее Лана, повышая голос. — Он превратился в банду наемников, которые посылают людей убивать и умирать. О какой защите ты говоришь, Романофф? Защите таких как ты?       — Как я? — переспрашивает Наташа, чуть наклоняя голову на бок. Интересно, думает она, если она сейчас убьет «предпоследнюю из Роджерсов», Стив простит ей? — По-твоему, Ты лучше меня?       — Я пришла в ЩИТ ради великой цели, как мне сказали, — кривится Джонс. — А ты, потому что не хотела садится на электрический стул. Но нет никакой великой цели, есть только работа для таких как ты.       — А ГИДРА не такая, значит, — делая медленные шаги к Лане говорит Романофф. — ГИДРА остается ГИДРОЙ и все чего они хотят, это утопить мир в крови!       — Что за киношный драматизм? — усмехается Лана. — Все кончено, — пожимает плечами она, — ГИДРА победила, потому что должна была. Фьюри мертв потому, что должен был умереть. А ЩИТ будет уничтожен потому, что должен быть уничтожен! Вы ничего не сделаете. Никто ничего не сделает, не исправит, — делая встречный шаг, произнесла Джонс. — Ты можешь просто сделать так же, как и всегда, Наташа. Принять это или бежать.       — Знаешь, ты повторила слова «ЩИТ падет» уже раз десять, — прищурившись, замечает Романофф. — Откуда столько злости к нему? Или не к нему, — ее лицо вдруг вытягивается от удивления, будто она наконец поняла что-то важное. — Фьюри… — тянет она, кивая и почему-то улыбаясь. — Его смерть. Это была ты. Почему? Он ведь всегда защищал тебя.       — Защищал? — Лана рассмеялась как-то хрипло и безумно, как показалось Наташе — Эта тварь убила моих людей — она сжимает руки в кулаки, однако не может удержаться, чтобы говорить ровно или хотя бы тихо — Он отправил нас в котел, в ебучее пекло, а потом повесил все на меня. Я даже на похороны их не смогла прийти. Их родные ненавидели меня. Мне в спину кричали «убийца». Потому что я выжила, а он? Что сделал он? Дал мне ебаную звезду героя за убийство полсотни террористов и отправил в отпуск в надежде, что я вскроюсь или сопьюсь. Пел мне песни о моей матери, моей героически погибшей матери, а оказалось, что и ее он подставил. Так же, как и меня. Очевидно, схема уже порядком отработанная, — Лана выдохнула, пытаясь успокоится. Наташа только ошарашено смотрела на нее, обдумывая, мог ли Ник Фьюри, которого она знала, сделать это. Нет, он не мог. Только не Ник! Но вот слова Ланы почему-то казались правдивыми.       — Кто сказал тебе это? — наконец проговорила Романофф. — Пирс?       — Я видела документы, — говорит она, Наташа закатывает глаза.       — Серьезно, какие-то бумажки и сразу поверила?       — Они настоящие, — продолжила Лана, — засекреченные файлы. Те, что «после прочтения необходимо сжечь». Там все доступным, английским языком написано. Спросишь меня еще разок, почему? — усмехнулась девушка. — По старой дружбе дам тебе пару минут, чтобы уйти прежде, чем сообщу в ГИДРУ, что ты была здесь.       — А как же Стив? — произнесла Наташа. Лана опустила глаза, рассматривая пол.       — Я пыталась оградить его, не вышло. Хотела отправить его в отпуск, не успела, — грустно улыбнувшись, проговорила Лана. Затем подняла взгляд на Наташу. — Теперь мы по разные стороны баррикад и каждый сам за себя. — Лана чуть вздернула подбородок, ожидая, когда Наташа уйдет. — Скажи ему, что мне жаль, — Романофф усмехнулась и поднеся к уху телефон, который все это время лежал в кармане ее толстовки.       — Ей жаль, — затем она отключилась. Очевидно, Стив послал Наташу, чтобы узнать, знает ли Лана о том, что происходит. Теперь он все знает. Лана почувствовала неприятное, болезненное жжение в груди, будто огонь поднимался от сердца по трахее. — Выбирая между местью и Стивом. Я бы выбрала его, — бросила рыжая, проходя мимо Ланы, покидая квартиру. Стало трудно дышать, будто приступ астмы. Лана осела на пол, уцепившись взглядом за три дырки в стене. Она прикрыла глаза, стараясь успокоиться и выровнять дыхание. Когда открыла их, заметила вафельницу, стоящую на столе. Чертова вафельница. Нужно избавиться от нее немедленно! Эта мысль лихорадочно зудела в голове. Будто избавившись от нее, избавишься от Стива. Едкий голос в голове усмехался и шептал «предатель». Она предала его. Единственного, кто был так к ней добр. Она предала. Это чувство будто копившееся все два года лавиной обрушилось на нее. Наверное, пока она не осознала, что он знает, все это казалось ненастоящим. А когда произойдет, то все как-то решится само собой. С трудом совладав с собой, девушка поднялась. Чувство вины плавно сменилось пустотой. Будто ушло, забрав с собой все, что было, а ей оставило только зияющую бездну. Теперь в голове стучали слова Пирса: «выполнить задание», «закончить миссию» — она не могла избавиться от этого. Только подчиниться.

***

      Наташа рассматривала планы Хеликеиеров уже, наверное, минут сорок. Лицо Ланы пополам с разбитым Роджерсом, которого она встретила, как только вернулась сюда, все не шло из головы. Захлопнув ноутбук, она шумно выдохнула. Стив этого не заслужил. Это было все, что она понимала сейчас. Плюс к этому, ясно пришло осознание того, что она зря пошла в ту квартиру. Хотя, Роджерс не оставил ей другого выбора, порываясь самостоятельно поговорить с внучкой. И все же нужно было просто переубедить его, а не потакать. Если бы завтра все прошло как нужно, эта проблема с Ланой как-то бы решилась. В конце концов, эта девушка явно неадекватна сейчас. И парочка хороших ударов вполне могла бы привести ее в чувства.       Откинувшись на спинку стула, Романофф устало прикрыла глаза, и потерла переносицу. Они с Джонс не были подругами или хорошими знакомыми. Пересекались, периодически. Наташа, наверное, даже немного восхищалась ею. Она пришла в ЩИТ незадолго до того, как отряд Ланы перебили. Они были приблизительно одного возраста. Несмотря на то, что «в деле» Наташа была намного дольше, чем Джонс, второй все же удалось добиться большего. Самый молодой Капитан в истории ЩИТа. Лучший оперативник. Самый молодой руководитель ударной группы. Черт. Да ее фотка висела на стене почета. Ее было за что уважать, хотя раньше Наташу она скорее раздражала. Девушка усмехнулась, потерев виски. «Хорошими знакомыми» они точно не были, она же как-то донесла на Лану. Кажется, ее группа «обмывала» нового капитана. Романову тоже позвали, Лана же и позвала.       — Эй, Романофф! — крикнула тогда Лана через весь коридор. — Выпьешь с нами сегодня? — уже подойдя ближе, проговорила она.       — Нет, спасибо, — сложив руки на груди, ответила Наташа.       — Да брось, — улыбнулась Джонс. — По пиву и только, — Романова снова покачала головой, тогда Лана пожала плечами. Не будет же она ее уговаривать. — Ты подумай, — весело сказала она, возвращаясь к своей группе. — Всем нужны друзья и тебе тоже!       Наташа не пошла, наоборот, доложила об этом одному из оперативных директоров. В ее понимании, тогда подобное поведение было недопустимым. Жалела ли она об этом? Да, особенно сейчас. Всем нужны друзья — это точно. Лане они тоже нужны.       А потом было падение. Такое же громкое, как и взлет Джонс в ЩИТе. Очевидно, такое же болезненное. Однако, она смогла снова подняться на ноги. Это вызвало уважение. Раньше. Теперь Наташа отчетливо понимала, что поднялась она под чуткой опекой ГИДРЫ. Стив ей гордился, очень. А теперь он также сильно в ней разочарован и разбит. Он умер, чтобы победить ГИДРУ, а его внучка ее возглавляет. Вот уж точно сука-судьба.       — Не думала, что ты сможешь подняться по ступенькам, — даже вымотанная и раненая, она ничуть не теряла своих навыков. Тихие шаги Наташа услышала еще на лестнице. И даже не открывая глаз, могла точно определить, чьи они.       — Хилл откалибровала ее только что, — усаживаясь на край стола, сказал Фьюри. Наташа открыла глаза, фокусируя взгляд на нем. Взяв из его рук небольшую коробку с ее завтрашним лицом, она кивнула.       — Где ты была? — спросил уже бывший директор. Обязана ли она теперь ему отвечать? Наташа на минуту задумалась, затем любопытство взяло верх.       — Говорила с Ланой Джонс, — честно отвечает она. Романофф внимательно следит за лицом директора, уповая на то, что поймет, если он соврет ей, — Она рассказала мне прелюбопытнейшую историю, — начала девушка. — О том, как отряд Альфа, которым руководила наша Агент 6, попал в засаду и был убит по вашей вине и вашему непосредственному приказу, — Фьюри не отводит глаз, внимательно слушая слова Наташи. Кажется, он был готов к этим обвинениям. И слишком удивленным не выглядит, скорее он в смятении: — А еще она рассказала, что то же самое вы проделали с группой, в которой была Джулия Джонс, ее мать, — Наташа замолкает, боясь произнести вопрос, который ее так волнует. Она боится, что это окажется правдой. Тогда может Джонс права? ГИДРА победить, конечно, не должна, но выходит, что и ЩИТ совсем не такой, каким она его видела. Как и она сама. Все еще наемница. Все еще убийца. Романофф отгоняет от себя эту мысль и, наконец, произносит: — Это правда?       — Ты ведь знаешь как лучше всего убеждать человека в том, что белое это черное, — это видимо риторический вопрос. Но Наташе не до риторики. Она сжимает пальцы в кулак, морщась от боли в плече, вызванной этим движением.       — Это правда или нет? — выпаливает она. Снова жалея, что полезла в это.       — Нужно просто завернуть ложь в правду, — продолжает Фьюри, кажется, не обращая внимания на тон Романофф. Наблюдая, как постепенно тень сомнения укрывает лицо Наташи, он продолжает. — Отчасти, правда. Да, я виноват. Я виноват в гибели отряда Альфа потому, что дал им слишком много свободы. Потому, что не заставил Агента 6 в тот день посадить чертов самолет. И не отправил ее под трибунал… — он устало выдыхает, будто давно хотел сказать это вслух. Но за пять лет так и не решился. — Я тоже был таким, — он замолкает, подбирая слово, — горячей головой. И смотря на Джонс, я думал: «Ну, она-то выкарабкается!»       — Она и выкарабкалась, — скрестив руки на груди, протягивает Наташа. Фьюри кивнул.       — А остальные нет. В этом моя вина, — он замолкает, затем как-то грустно усмехается, рассматривая серые стены напротив. — Что касается Джей Джей. Это полнейший бред. Ее убили не на задании. Она была в отпуске. Да и работала только в одиночку. Не было с ней никакой группы и… — он обрывает себя на полуслове. Видимо, не желая продолжать говорить о Джулии Джонс. Наташа почувствовала, как волна облегчения прошлась по телу. Уповая на то, что инстинкты ее не подвели и Фьюри не лжет, она поднялась со стула.       — У вас есть доказательства? В этих ваших тайниках, — Наташа обвела рукой помещение и выжидающе сверлила взглядом Ника. — Не для меня, — быстро добавила. — Я вам верю. А вот Лана говорит, что видела отчеты. Официальные, засекреченные. Видимо, ей дал их Пирс, не знаю почему она так быстро поверила ему. Этот мудак нашел нужные слова, — Наташа замолчала, когда Фьюри хмыкнул       — Ну, он же ее отец, — проговорил он. — Вроде как.       — Серьезно? — Романова вскинула брови. — Одного родства с Роджерсом им не хватало? — кажется, она возмущалась. Хотя, Ник почувствовал неприкрытую зависть, проскользнувшую в ее голосе. Повисло молчание, Наташа видела, что он что-то обдумывает. Будто спорит сам с собой.       — У вас что-то есть, — утвердительно кивает она, — Ник?       — Есть, — выдыхает он. — Но использовав это, мы рискуем все сорвать!       — А не использовав, рискуем лишить Роджерса чувств! — выпаливает девушка. — Видели его? Белый как альбинос. Ваши тайны, директор, привели всех нас сюда, — «привели сюда» где-то он это слышал. — И всех нас погубят! Пора начать говорить правду. И вы должны сказать ее Джонс, — настаивает Наташа. — Сейчас!       — Это не касается ее отряда, — подняв на Романофф глаза, сказал Фьюри. — Если она поверит мне, сорвется и попытается убить Пирса. А если не поверит, выдаст Пирсу. В любом случае, всему конец!       — Так сделайте так, чтобы поверила! — хлопнув руками по столу, сказала Наташа. Резкая боль снова пронзила плечо, но на это раз она и вида не подала. — Сделайте так, чтобы поверила и послушала вас! Вы знаете ее куда дольше, чем Пирс, вы можете убедить ее! Так сделайте это, черт возьми! Потому, что завтра Стиву, возможно, придется убить ее. Что с ним будет, вы не думали?       — С каких пор ты так трясешься за капитана? — усмехнулся мужчина.       — Он тут самый честный, — оторвавшись от стола и выровнявшись, говорит Наташа. — Честный и чистый, в отличие от нас!

***

The leftovers — departure suite.       Сидя на ступенях у Капитолия она вытянула ноги вперед, выстукивая носком кед в такт мелодии. Наушники — лучшее изобретение человечества, подумала она. Шум вокруг никак не мог пробить эту преграду, потому, для нее все двигались в ритме песни Nirvana. Еле слышно напевая мелодию, девушка огляделась. Экскурсионные группы собирались внизу, и старшая что-то втолковывала школьникам. Когда-то и она приезжала сюда на экскурсию. Даже несколько раз. Но посмотреть все так и не смогла. Когда тебе четырнадцать, нет дела до скучных историй о президентах Штатов, пускай это и твои президенты. Гораздо веселее было тянуть травку в парке перед Капитолием. И как их не арестовали? Усмехнувшись, подумала она. Кто-то похлопал ее по плечу, но она даже не дернулась, только отпила еще кофе из стакана. Мужчина опустился на ступеньку рядом, а она лениво стянула с головы наушники, поворачиваясь к тому, кого прождала здесь почти полчаса.       — Достал? — спрашивает она. Мужчина усмехается, смотря перед собой туда же, куда только что смотрела она. — И почему так долго?       — Привет, Ник, как славно, что ты нашел время, чтобы побыть у меня курьером, — говорит он. Девушка закатывает глаза, прицыкнув языком.       — Привет, Ник, как славно, что ты заставил меня ждать тебя здесь два часа! — копируя его тон, отвечает девушка. — Ну, ты достал?       — Вот идешь тебе на уступки, — усмехается он. — Достаешь тебе паленые документы, оправдываешь тебя перед начальством, а в ответ: «Ну, ты достал?» — перекривляет он ее. Но девушка замечает, что выглядело это забавно. — Знаешь, Джонс, ты как была в академии избалованной, заносчивой сукой так и осталась. Не все вокруг тебе должны, если что.       — А ты так и остался королевой драмы, Ники, — говорит она. Они сверлят друг друга взглядом, но она сдается первая.

Вашингтон. Март, 1992 год

      Ее смех разлетается по площади, перед Капитолием, подхватываемый весенним ветром. Он улыбается, приобнимая ее за плечи и слегка сжимая. Рядом с ним, она казалась совсем маленькой, будто кукла Барби в руках мальчишки. Тонкая, нежная. Видя ее каждый раз, он все обдумывал, в спарринге она может уложить его, как, черт возьми?       — Все? — выдыхает она. — Урок этики и хорошего поведения окончен?       — Кажется это бесполезно, — говорит он, убирая руки с ее плеча.       — Ну, так и не трать время, — разводит руками она. — Ники? — зовет девушка, чуть наклоняя голову на бок, отчего солнечные лучи играют в локонах ее волос, создавая над темной макушкой светлый ореол. — Что у тебя есть для меня?       — Не говори так! Никогда, — хохотнул он, потянувшись к своей сумке. — Чувствую себя наркодилером.       — Ну… — тянет она, будто задумавшись.       — И не начинай, Джей Джей, — качает головой Ник. — Я знаю все, что ты скажешь. Черный парень из Гарлема тусуется с белой, избалованной девчонкой и что-то носит ей. Хм, кем же он может быть? — девушка снова засмеялась, на этот раз получая осуждающий взгляд, от поднимающийся по ступеням старшей группы. Школьники не ровными рядами следовали за ней. Какой-то парень увидел ее футболку и дернул за свою, показывая, что они одинаковые. Джей широко улыбнулась ему. — Хорош клеиться к подросткам, — с наигранным осуждением, проговорил Ник. Джулия подняла руки, демонстрируя пустые ладони и широко улыбнулась: — Расскажешь мне, что за муха тебя укусила, а? — протягивая ей большой, бумажный конверт, спросил мужчина. — Гровер дает тебе отпуск, но хочет, чтобы ты извинилась, когда вернешься. Я убедил его, что так ты и сделаешь. Ты ведь так сделаешь? — он крепко сжал пальцами конверт, не давая ей его забрать. Девушка отрицательно покачала головой. Ник шумно выдыхает, все же отпуская пакет.       — Мне не нужен отпуск, Ник, — говорит Джулия, раскрывая конверт и перебирая бумаги в нем. — Мне нужна отставка. Я ухожу, — подняв на него глаза, произносит она. — Я обещала Лане, что мы переедем в домик у океана в Калифорнии, — улыбается девушка.       — Алексу сказала? — спрашивает Ник. Его губы сжимаются в тонкую линию, а лицо становится разочарованно-расстроенным. Ей вдруг становится стыдно. Стоило сразу предупредить его, знала ведь, что он пойдет заступаться за нее. С другой стороны, она не просила его об этом. И Ник, как взрослый мальчик, вполне мог и сам в начале поговорить с ней.       — Нет, — качает головой Джей. Ее голубые чуть с зеленцой глаза внимательно смотрят в его, будто она читает его мысли. Возможно, так и есть. Думает он, замечая усмешку на ее губах. — Я знала, что он не уйдет от жены, — говорит она. Больше всего на свете, ей не хотелось слышать: «Я ведь предупреждал». А еще не хотелось остаться дурой в его глазах, ведь это последняя встреча. — Он выбрал политику, а политики не разводятся ради любовниц. Но я думала, что Лана будет важна для него. Особенно после того, что случилось с Софи. Но нет.       — Лучше тебе сказать ему, — немного помолчав, выдыхает он. — Это было бы правильно. Все-таки… — Ник замолкает на мгновение, будто пытаясь подобрать слова. Но что сказать он и так знает, отчего-то произнести вслух это трудно: — Все-таки вы не чужие люди.       — Может быть, но нет, — мягко улыбаясь, произносит Джулия. — Я просто хочу закончить все и убраться подальше. И чем дальше мы будем от всего этого, тем лучше. Лучше для нее. Она, — снова улыбаясь, проговаривает девушка, — Лана, она будет художницей.       — Неужели, — усмехнулся Ник.       — Да, смотри, — вытаскивая из широких карманов куртки фото, она протягивает его мужчине. — Изрисовала все стены, — взяв фотографию, он широко улыбнулся, рассматривая размазанную по стенам краску и девочку, показывающую свои испачканные в синей гуаши ладони. — Квартирная хозяйка будет в ужасе, — с усмешкой добавляет Джей.       — Ну, это талант, — кивает он, так натурально серьезно, возвращая ей снимок. Джулия прячет фото обратно в карман. — Ты скажешь мне, зачем тебе лететь в Пакистан?       — Есть одно дело, — говорит она и Ник замечает, как резко меняется ее лицо. Теряя улыбку, оно становится задумчивым и серьезным, и это не предвещало ничего хорошего.       — У нас вроде нет дел в Пакистане… — проговаривает он, продолжая настаивать на внятном ответе. — Там сейчас волнения, говорят, грядет революция.       — Да, я знаю, — кивает Джулия. — Это личное, так что я не могу сказать, извини, — Ник молчит, внимательно рассматривая ее лицо, но для него, Она всегда была нечитаемая. А сейчас так тем более.       — Мисс Денверс сказала, при эвакуации на вас напал человек, — все же произносит он, чуть прищурившись.       — Просто наемник, — пожимает плечами Джулия, но он замечает едва уловимую тень, скользнувшую по ее лицу.       — Она сказала, что-то странное было с его рукой, — продолжает Фьюри.       — Мисс Денверс, стоит успокоить свою фантазию, — отрезает Джонс, слишком резко понимает она. — К черту, — отмахивается девушка, улыбнувшись. — Она в порядке, работа выполнена, я на пенсию, все! — протянув ему наушник, она включила плеер. Ник закатил глаза, качая головой, но наушник все же принял. — Как друзья, как старинные друзья… — напевала она, отводя взгляд к парку впереди. Ник придвинулся ближе. Слов он почти не слушал, в его голове все крутилась мысль: «Что происходит?» Но ответа он не находил. Только тянула неприятная, въедливая идея. Она предатель? Все, о чем он думал. Неизвестные дела в мятежной стране. Отсутствие доклада о «наемнике», которой предположительно был одним из неуловимых убийц. И как она ушла от него? А Алекс…черт, Джулия бы никогда не убегала от него. Она дышала на него! Чтобы он не делал с Ними, с ней, она всегда защищала, прощала. А теперь просто уходит. Уход из ЩИТа он бы еще понял. Отчасти. ЩИТ был ее жизнью. И допустим, только допустим, она уходит ради дочери. Уходя с работы, которой живешь, от мужчины которым живешь, он бы не рванул в мятежную страну, непонятно зачем. — Не будь таким серьезным, Ники, — услышал он сквозь свои мысли и музыку. — Когда я уйду на пенсию, мы не сможем видеться… — говорит она, улыбнувшись ему: — Так что это последняя встреча.       — Как-нибудь приеду в Калифорнию, — заверяет он.       — Я не оставлю адреса, — усмехается Джей. — Иначе буду ждать, что кто-то скажет его Алексу и он приедет. Ты же знаешь как это делается… — подогнув колени к себе, говорит она, — Когда уходишь на пенсию в ЩИТе, автоматически попадаешь в ЛЕТА.       — Хочешь, я скажу ему? — спрашивает мужчина. Его глаза чуть прищуриваются в попытке разглядеть ее реакцию. Но Джулия только качает головой, с усмешкой подставляя лицо солнечному свету.       — И что ты думаешь случиться? — не открывая глаз, спрашивает она. — Как Курт и Кортни, сбежим и поженимся в Вайкики? Ну…или на любом другом пляже. Ты слышал? Они поженились, это так круто!       — Я без понятия, о чем ты, — пожимая плечами, отвечает он: — Не слушаю панк.       — Это рок, Ник… — вдыхает она своим фирменным тоном, который всегда значит одно и тоже: «Как можно быть таким отсталым, Ники?» — Не панк.       — А что есть разница? — пытаясь сдержать смешок, произносит он. Джулия пихает его локтем в бок, что выходит довольно болезненно. Так, как она и хотела.       — Ой, знаешь, иди ты! — смеясь, проговаривает девушка. Она сидела прямо рядом с ним. Напевая песню и пристукивая в такт ей. Та самая Джулия, которую он знал больше десятка лет. Маленькая Джулия с кукольным личиком и сильным ударом. Пахнущая, как когда-то пахла кондитерская в Гарлеме в его далеком детстве. Цитрусы и ваниль. Такая странная смесь, но такая приятная. Такая же, как и обладательница этого аромата. Он должен остановить ее. Как? Стоит сказать Пирсу, думает Ник, прямо сейчас! Может она решила переметнуться. Может, взяла «подработку». В любом случае, Алекс знает или догадывается. И он уж точно повлияет на нее. Нику это вряд ли удастся.