Iolanta

      Он вернулся в дом, когда солнце уже поднялось. Лана продолжила сидеть на диване, укутавшись в плед. Пока его не было, она уже смогла определиться, чего хотела больше: в душ или есть. Поняв, что больше хочет убраться отсюда, подумала еще раз и решила — в душ. Ее вещей не было в этой комнате, и она была не уверена, что он вообще не избавился от них. Собственно его сумок тоже не было. Из этого холла-гостиной-кухни выходило еще пара дверей. Проверять, что там она не стала, просто физически не смогла. Таблетки сняли острую боль, но, постепенно, возвращалась ноющая. Так что, заняв максимально удобное положение, девушка просто ждала, когда он, наконец, замерзнет и вернется.       — Раз я тебе не нужна, — начала она, когда Барнс вошел, — может быть, довезешь меня до города?       — Нет, — отрезал он. Лана повернулась к нему, но столкнулась только с его спиной. Он все еще не смотрел на нее и, кажется, разговаривать тоже был не настроен.       — Ладно, — она шумно выдохнула. — Горячая вода тут хоть есть?       — Есть, — он перебирал пузырьки, оставленные на столе. Лане показалось, что он как-то осунулся.       — А где мои вещи? — поднимаясь с дивана, спросила она. Джеймс бросил на нее короткий взгляд, затем вышел в одну из тех дверей, что она не проверила. И вернувшись через минуту, кинул к ногам ее дорожную сумку. А затем вернулся к своему занятию. — Да ты прям джентльмен, — сквозь зубы, проговорила Джонс, пытаясь нагнуться, чтобы ухватится за ручки сумки. Выходило у нее весьма скверно. Наблюдая за ней боковым зрением, солдат делал вид, что ему все равно. Пока эти попытки не стали его раздражать. Бросив пузырек на стол, он в два коротких шага пересек комнату, схватив сумку, поставил ее на диван. Лана уже хотела сказать «спасибо», но передумала. Открыв свой багаж, она поняла, что его уже хорошенько перетрусили. Скривившись в усмешке, девушка подняла глаза, чтобы прокомментировать это, но столкнувшись с ледяными, серыми глазами, передумала. Барнс наблюдал за ней, облокотившись на диван.       — Что ты собираешься делать? — спросил он.       — Мыться, — пожала плечами Лана. — Где душ?       — Там, — он кивнул на центральную дверь позади себя. — Но это плохая идея, — констатировал он. Лана к тому моменту уже извлекла из сумки свой походный набор. Другая прозрачная косметичка с двумя полотенцами в вакуумных упаковках. И всяким барахлом, которое могло понадобиться. Вроде шампуня, мыла, щетки, тапочек.       — Плохой идеей было связаться с тобой, — прошипела она. Затем выровнялась, посмотрев на него: — А мыться это нормально, — прижав к груди сумочку и набор сменной одежды, Лана бросила плед на диван. — Ты привыкнешь, — она хлопнула его по плечу и прошла мимо.       — Если ты упадешь и разобьешь голову, я тебя в больницу не повезу, — услышала она за спиной. Решив снова ничего не отвечать, пошла дальше. Нащупав выключатель, девушка с удивлением заметила, что здесь было электричество. Ванная комната, если ее можно было так назвать, представляла из себя обложенный кафелем прямоугольник с более низким потолком, чем в той — большой комнате. А вместо душевой или ванной: смеситель прикрученный к потолку, невысокий порожек. Очевидно, чтобы весь пол не залить, обложенная таким же кафелем короткая перегородка и старая, пленочная занавеска.       — Ебать, — не удержалась она, рассматривая все это. Закрыв дверь, Лана поняла, что и щеколды здесь нет. Положив сумку в раковину, девушка посмотрела на себя в зеркало. Бледная, с темными кругами под глазами и выпирающими скулами: — Ты солдат, Лана, — прошептала она, — видали казармы и похуже. — Шумно выдохнув, Джонс вытащила из сумочки тапочки, как раз на такой случай. Аккуратно стягивая с себя одежду, она все время шипела от боли. Так что, наверное, казалось, что это не ванная за дверью, а террариум. Наконец, справившись с этим, девушка трясущимися от холода руками, повесила полотенца на крючок напротив «душевой» и отодвинула штору. Еще раз выругалась, шагнув внутрь.       Краны были тугими, так что ей пришлось приложить усилия, чтобы открыть воду. Лана встала в сторону, опасаясь быть залитой ржавой водой. Но, к ее удивлению, вода шла чистая. Прождав еще минуту, когда наконец пойдет горячая, Лана еще пять минут потратила на то, чтобы ее настроить. Собственно, мыться она уже три раза передумала.       Наконец, отрегулировав воду, девушка просто встала под теплые струи. Простояв так какое-то время, она решила, что нужно закончить с этим и по-быстрее. Сильно распариваться было плохой идеей, учитывая то, что в доме весьма свежо. Когда Лана смыла шампунь и открыла глаза. Поняла, что плитка пошла в пляс, растекаясь перед глазами, теряя четкие очертания. Все кружится как на карусели, наверное, это он имел в виду под «плохая идея». Нужно было найти опору, но ухватиться было не за что. Плитка на стенах была скользкой, как и под ногами, а в глазах все плыло и складывалось в какой-то странный узор. Лана лихорадочно соображала, как ей не убиться, но вряд ли это удастся.       Две крепкие руки подхватили ее, когда Лана уже решила, что сейчас упадет. Солдат вытащил ее из душевой, при этом намокнув сам. Перекрыл воду и придерживая девушку бионикой, он стянул с крючка полотенце и обернул ее.       — Эй! — он слегка потряс ее, пытаясь привести в чувства. — Чтоб тебя, — сквозь зубы проговорил Барнс. Стянув второе полотенце, он подхватил ее на руки и понес в большую комнату. Усадив Лану на диван, он снова попытался привести ее в чувства, но в ответ получил только не разборчивое мычание. — Я сказал, что это плохая идея, а значит, это плохая идея, — причитал мужчина, завязывая сухое полотенце на ее голове. Оставив ее одну, он быстро вытащил из своей сумки толстовку. Аккуратно натянув ее на девушку, сдернул с нее полотенце.       — Развлекаешься? — простонала она, пытаясь собрать мысли в кучу. Теперь все было хуже, чем когда она только проснулась.       — О, да, — прошипел он. — От тебя больше проблем, чем пользы, — Джеймс вытер ее ноги, затем натянул на них те самые шерстяные носки.       — Так отпусти меня, — он замер на минуту, затем покачав головой, отгоняя от себя какие-то мысли. Укутал ее ноги в плед, укрыл ее спину и плечи одеялом. Лана внимательно наблюдала за ним, внимательно, насколько могла. Перед глазами все еще были черно-желтые круги. Закончив заворачивать ее в одеяла как мумию, он присел рядом.       — Почему ты так хочешь уйти? — вдруг спросил мужчина. — Со мной безопаснее, — Лана усмехнулась и чуть поддалась в сторону, укладывая голову на его плечо.       — Ты еще не понял? — прошептала она. — Я тебя ненавижу.       — Это не правда, — Барнс наклонил голову, пытаясь рассмотреть ее лицо, но у него не вышло.       — Тебе нужно поспать, — шепчет Лана. — Выглядишь ужасно!       — Как и ты, — он усмехнулся. — В следующий раз, когда я скажу «плохая идея» ты…       — Все равно сделаю по-своему, — усмехнулась Джонс. — Зачем ты мне вколол эту хрень?       — Везти тебя спящую было куда легче, — поясняет он, устало потирая глаза.       — И сколько я еще буду отходить? — Лана смотрела в горящий камин, сомневаясь, что он вообще расслышал ее. Даже губы ее не слушались, а глаза едва не разбегались в разные стороны, как у тритона.       — Не знаю, — девушка почувствовала, как он пожал плечами. Устроившись поудобней, она набросила часть пледа на него. Барнс только усмехнулся этой странной заботе. — Я не мерзну, — заметил он.       — Заткнись, — прошептала Лана.       Новое пробуждение оказалось таким же приятным, как и предыдущее. Ноющая боль разваливается по всему телу и сосредотачивается в руке и на ребрах. Лана резко распахивает глаза. От чувства, будто ее ударили ногой в грудь, тяжело дышать. Выровнявшись на диване, она отстраняется от плеча Солдата, который все еще спал. Пытаясь выбраться из-под одеял, в которые он ее упаковал, Лана перебирала в голове всевозможные ругательства, на всех языках какие знала. Наконец, справившись с этим, она, чуть ли не сложившись пополам, бредет к столу с заветными пилюлями. Попытка не упасть кажется невыполнимой, но девушка справляется с собой. Осознавая, что вряд ли поднимется сама, а Солдата ей будить совсем не хотелось.       Добравшись до стола, Лана усаживается на стул. Закинув по две таблетки, девушка шумно выдыхает, запрокидывая голову назад. Все тот же деревянный потолок, но теперь в комнате светло. Кажется, уже день или, может, утро. Сколько она спала, понять было трудно, а при отсутствии часов эта задача и вовсе казалось невыполнимой.       Обведя взглядом комнату, она понимает, что часы все-таки имелись. На каминной полке, раньше она их даже не замечала. Огонь давно потух, но в доме все еще было тепло. Насколько вообще это можно было бы назвать «тепло». Посидев пару минут, пока боль не отступила, Лана решила проверить, куда ведут те двери. Солдат спал, а вместе с болями, мучавшими ее, отступило и теплое отношение к этому человеку. Непонятно откуда оно вообще взялось. Заключив про себя, что, наверное, это дикая усталость, нервный срыв и Джеймс Барнс заботливо натягивающий на ее ноги носки, она поднялась на ноги. Да, теперь можно и выход поискать. Проводить здесь ближайшую вечность Лана не собиралась. Может это и была лучшая идея, из тех, что не пришли в ее голову. Но она собиралась туда, где царило тепло, а водку подавали в кокосе. Плюсом к этому, он не совсем в себе, если что-то случится в его мозгах и он решит убить ее, сделает это. И хорошо, если убьет. Джонс устало прикрыла глаза. Она все еще так отчетливо помнила тот звук, с которым сломалась спина Макса. Солдат переломил ему позвоночник, как китайскую палочку. И звук был тот же, трещащий щелчок.       Забрав из ванной свою приготовленную вчера одежду, она быстро натянула на себя джинсы. Носки были такими толстыми, что обувать ботинки она не видела смысла. Быстро умывшись, памятуя о том, что глаза лучше не закрывать надолго. Так же как и не делать резких движений головой. Она упаковала свой «дорожный туалет» и вышла, тихо прикрыв дверь. Дверь по соседству вела в кладовую — отсюда вчера Солдат вытащил ее сумку. Небольшая комната с подобием шкафа, без дверок, в котором на тремпелях висела одежда, очевидно, от старых хозяев. Старомодные костюмы в классических для 40х-50х годов цветах. Внизу шкафа лежала пара небольших сумок, скорей всего принесенных сюда Солдатом. Заглянув в большую комнату и убедившись, что он все еще спит, Лана решила посмотреть, что в них. Конечно вряд ли бы он оставил оружие здесь, но вдруг. Аккуратно обыскав их, она с разочарованием выдохнула. Ничего. Ни ножа, ни пистолета       — Ни даже ебаного кастета, — прошептала она, одними губами. Поставив все как было, девушка развернулась к большому холодильнику, стоящему в углу. Довольно новый. Отметила она. Открыв его Лана чуть не присвистнула. Все полки были забиты. Наверху были яйца, пара больших бутылок с молоком. Она бы даже назвала их бутыли. Упакованные сливки. Свежие овощи, творог. Морозилка же была забита вакуумированным мясом, рыбой и овощами. Кажется, кто-то решил провести тут всю зиму. От этой мысли Лану передернуло, она уж точно не собирается сидеть в этой дыре до весны. И с кем? С ним? Выскочив из кладовой, Джонс уверенным шагом направилась к последней двери. Массивная, такая же как и входная. Но она оказалась заперта. От нее тянуло холодом, так что Лана решила, что она ведет в гараж. Скорей всего, там машина, не пешком же они пришли. И раз он не выбросил ее вещи, то и от оружия не избавился. Вероятно, все это там — за дверью.       Осмотревшись, Лана пыталась понять, куда он мог спрятать ключ. Не на шею же он его повесил. На каминной полке его не было. Под часами и за ними и даже в них, она ничего не нашла. Старая ваза на комоде тоже пустовала. Сам комод она обшарила сверху донизу, но ничего. Вернувшись в кладовую Лана быстро обыскала карманы костюмов, но нашла только забытые пару центов и какую-то записку. Осталась только кухня. Шкафчики с тарелками, с ложками, вилками и ножами. Девушка замерла, он не спрятал ножи. Почему? Она бросила на него короткий взгляд. Ну, наверное, потому, что они вряд ли ей помогут, подумала Джонс. Хотя. Лана вытащила один, самый острый. Она могла бы убить его. Прямо сейчас, пока он спит. Но какой в этом смысл, она же не знает, где лежал ключ, как выбраться отсюда?       — Гребаный стратег, — бросая нож на место, проговорила она. Тут же осеклась, слишком громкий звон. Но мужчина даже не дернулся. Интересно, сколько он не спал: сутки, двое, трое? Наверное, больше. Опять эта дурацкая жалость к нему! Ее губы сжались в тонкую линию. Не должна она его жалеть. Но гребаное «он же…» крутились в голове постоянно. Он же не убил тебя, Лана, когда мог. А ведь он тогда был Зимним Солдатом и мог одним движением скрутить тебе шею. Он же привез тебя сюда. Как-то проехав незамеченным несколько штатов. И он был прав — тут безопаснее. Да и он же вчера не дал тебе убиться об кафельный пол, а потом укутывал тебя, чтобы ты не мерзла.       Лана опираясь о кухонный шкаф, шумно выдохнула, потирая холодными пальцами переносицу. Все это складывалось в пазл «он заботится о тебе», и все рушилось как только она вспоминала, что заботится он не о ней. А о своих призрачных воспоминаниях о бабушке Сью. С другой стороны, он ведь сказал, что Солдату нравилась она, Лана. Все это было из разряда: «ебать как сложно». Разве Джеймс Барнс и Зимний Солдат не одно и то же? Разве можно сказать, что она нравится одному, но не нравится другому? Какой-то Джекилл и Хайд — пиздец, в общем.       Да, наверное, можно, можно сказать, что это разные люди. Она ведь сама заметила вчера, даже привычка поправлять волосы или усмешка, курение — все это было ни как у Солдата. Все это принадлежало другому. Нужно обыскать его, пока он спит, решает Лана. Весьма трудно будет это сделать. Ведь он все еще Зимний Солдат! Этот парень услышит, как ты дышишь в 5 милях от него. Придумав оправдание, мол уложить тебя хотела, Лана не слышно кралась дивану.       Подойдя ближе, Лана замирает уже у дивана. Страх сковывает тело. Она может перерезать ему горло, прямо сейчас. Другого случая не представится. К тому же обыскивать мертвого Зимнего Солдата куда легче. Эта мысль кажется рациональной, но она не может заставить себя сделать этого. Сантименты, наверное. Она влюблена в него, это точно, и из-за этого так хреново на душе. Ей бы сейчас переживать о том, как там Стив, а она думает об этом парне. Лана скривилась. Стив. Зря она вспомнила о нем. Теперь и это ее гнетет.       Присев возле него на корточки, Лана заглядывает в глаза, пытаясь понять, правда ли он спит или притворяется. Его голова запрокинута назад, а веки все вздрагивают, как будто вот-вот распахнутся. Аккуратно проверив ботинки, она понимает, что даже ножа при себе он не имеет. Странно это для Солдата, у которого этих штук везде было понапрятано. Прощупав его ноги до колен она так же ничего не обнаруживает. Чуть приподнявшись, девушка аккуратно касается его бедер, прощупывая карманы джинс, но и в них пусто. Громкое, омерзительное пиканье, заставляет ее дернуться, слишком резко отшатнувшись в сторону       — Еб твою, — выдыхает она. Этот омерзительный звук исходит от его наручных часов. У нее когда-то были такие, в году этак 2003. Лана судорожно жмет на все кнопки, пытаясь их заткнуть. Ее останавливает его рука которая опускается поверх и, нажав одну кнопку, он их отключает. Лана выпрямляется: — Это что за древность такая? — спрашивает девушка. Джеймс отрывается от спинки дивана, потирая лицо руками, опирается на колени.       — Очень удобно, — осевшим после сна голосом, говорит он. — И никакого gps-отслеживания.       — Надо же! — вскидывает брови Лана. — Какие слова мы знаем, — Солдат усмехается, поднимая на нее глаза.       — Я быстро учусь, Лара, — он понимает, что оговорился, как только это имя слетает с губ. Уже хочется извиниться, но наблюдать как ее лицо недовольно морщится, а губы поджимаются, весьма забавно.       — Лана, — поправляет она, сложив руки на груди.       — Да-да, прости, — снова откинувшись на диван, он смотрит на нее так внимательно, что девушке становится не по себе.       — Зачем будильник? Ты не спал сколько, пару суток точно, — она хочет, чтобы он опять уснул. Улегся и чтобы она не видела его еще хотя бы пару часов, а лучше до вечера. Может, хоть мысли в порядок приведет.       — Я долго не сплю, — хмурясь, говорит он.       — Кошмары мучают? — Лана знает этот взгляд. Да, точно. С ней было также, когда сон становится глубже, не можешь проснуться и все, что видишь, не отпускает тебя. Он боится видеть это? Или боится показаться слабым? Барнс молча поднимается с дивана, смерив ее холодным взглядом, уходит в кладовую. Забирает оттуда сумку и скрывается за дверью ванной. Она угадала, а еще испортила ему настроение. Кажется, проснулся он весьма довольный, а теперь вот спрятался от нее за дверью кафельного бункера. Но Лана ничуть не чувствовала вины, а с чего бы?       Сложив одеяло и плед на подушку, девушка убирает и простынь. Теперь в комнате снова порядок, очевидно как до их появления. Армейский порядок этого жилища нарушает только ее сумка, стоящая на полу и лекарства, разбросанные по столу. Сумку Лана убирает в кладовку, захватив из холодильника все, что попалось под руку, она идет в кухню. Сгребает все лекарства в пакет, который находит в шкафу и убирает их в сторону. Недолго повозившись с электрической плитой, она все-таки смогла ее включить. Голод стал ощущаться невероятно остро, судя по дорожкам на венах, кормили ее последние дни питанием «для тех, кто в коме». И вот очередное «он же». Да, очень мило, что он все продумал, но тот факт, что Солдат сам и отправил ее в кому, вычеркивал этот пункт из очаровательного списка.       Бросив на сковородку мелко порезанную копченую грудку, она заливает все это яйцами и щедро посыпает сыром. Конец диете, с довольной усмешкой думает Лана. Сделав чашку кофе, девушка подошла к окну, увидев то, что и ожидала — зима. Причем суровая. Солнце толком видно не было, только яркий белый свет, пробиравшийся из-за облаков. Сейчас Лана поняла, что они на ферме. Деревянный дом. Посреди какого-то поля, отрезанный окружающий его лесополосой. Если верить словам Солдата, до дороги 10 миль. Пешком не уйти. Остается только понять, зачем она ему здесь, может тогда получится свалить. Ну или он тебя убьет, Лана, проскочило в ее голове, чтобы ты уж точно не выдала его.       — Это плохая идея, — слышит она за спиной. Понимая, что при нем нужно хотя бы казаться спокойной, девушка медленно поворачивается.       — Какая именно? — она отпивает кофе и возвращается к плите, попутно оставляя кружку на столе.       — Есть, — усмехается Джеймс. Он стоит посреди кухни в одних джинсах и в обуви похожей на домашние тапочки. Его волосы влажные после душа, зачесаны назад, а сам он пахнет мятным гелем для душа. Она помнит этот запах. Дурацкие воспоминания и как всегда, в самый неподходящий момент. Тогда он пах еще и порохом. Как жаль, что нельзя сейчас дотронуться до него. И кто из вас доктор Джекилл? Думает Лана, пытаясь понять, чего она больше хочет: Джеймса, или убраться от него подальше. Боится его, потому что он не в себе, или просто не хочет терпеть то, что он будет смотреть на нее и вздыхать по другой. Крепче сжав лопатку, она сосредотачивается на том, чтобы аккуратно переложить омлет в тарелку. Солдат уходит и возвращается через минуту, бросает на стол пачку чего-то.       — Ты серьезно? — усмехается Лана, покрутив в руках упаковку. Что-то вроде детского пюре. Лана кривится, детского или для стариков? И в какой группе она? Барнс проходит мимо, заваривая себе кофе.       — Что, похоже, что я шучу? — бросает он, через плечо. — Если ты не хочешь обнимать унитаз остаток дня, делай то, что я говорю, — став вполоборота к ней, говорит Солдат. Лана сверлит его взглядом: — В прошлый раз, — начинает он, размешивая кофе в кружке, — когда я сказал «плохая идея», ты не послушала.       — Ладно, ладно! — перебивает его Лана. Шумно выдохнув, она отставляет тарелку в омлетом, со злостью наблюдая, как ее завтрак уходит с Барнсом. Взяв из только что помытой посуды ложку, девушка садится за стол.       — Вкусно? — пережевывая, проговорил он, наблюдая, как Лана ковыряет ложкой в упаковке, будто рассчитывает найти на дне кусок мяса. — Как пюре?       — Пошел ты, — шипит Лана.