Пылинки на свету

Па. Па. Па. Шассе. Ронд. Ронд. Пируэт. Па. Па. Па де пуассон! Земля уходит из-под ног. Во многих смыслах - потому что ноги тают на середине прыжка. Метта остановился и закрыл лицо руками. Он не мог чувствовать боли или усталости за неимением мышц и нервной системы, но морально был страшно измотан. Никогда, никогда он не сможет танцевать, даже в этом мире, где мечты становились явью. И все равно он пробовал снова и снова, напрягая силы, чтобы еще хоть на полсекунды дольше задержать прикосновение к шероховатому паркету босыми ступнями. На это уходило все сосредоточение; стоило хоть чуть-чуть отвлечься, как он снова обнаруживал себя невесомым, парящим в воздухе облачком. Это никуда не годилось! Особенно если принять во внимание, что отвлекался он часто. Само собой, непреднамеренно. Просто мысли упрямо соскальзывали с танцевальных движений и группировались вокруг образа некой персоны. Персоной был Рулз Каард. Ни один из всех причудливых аспектов Темного мира не приводил его в большее смятение, чем этот. Метта терялся в догадках, чего герцог от него хочет. Он сам предложил встречаться, так? Пусть сделал это совершенно дурацким способом, поставив Метту перед якобы свершившимся фактом, но все-таки! Он сам настаивал, что они должны остаться наедине и подальше от всех. Так? Не рассчитывал же он, что Светлый и впрямь подумает, дескать, они, держась за руки, отправились в обалденно красивое уединенное место, чтобы там поговорить о политике? Даже если бы Блук в чем-то подобном разбирался, максимум, что он мог - это выслушать, но уж никак не лезть в такие щекотливые вопросы, притом нисколько его не касавшиеся. Рулз не мог этого не понимать. Значит, тот разговор был не более чем предлогом. Метта определенно нравился ему, не так ли? Это было просто очевидно по всем знакам внимания в его сторону, начиная с самого момента их встречи. И что скрывать, симпатия была вполне взаимной. Метта в своих душевных порывах сомневаться не привык; если кто-то его притягивал, призрак погружался в это с головой. Как правило, ненадолго (ибо чаще всего он влюблялся в киношных героинь), зато с большой самоотдачей. Ну так почему, скажите на милость, Темный так рассердился из-за этого поцелуя? У них тут что, как-то по-другому это делается? Может, надо было сначала спросить? ...но какой дурак станет спрашивать разрешения на поцелуй? Сказать по правде, Метта и сам корил себя - за то, что сильно переволновался и не смог удержать материальную форму. Но у него были уважительные причины! Он впервые поцеловал кого-то самостоятельно! Раньше с этим как-то не складывалось: он мало интересовался окружающими, а окружающие им - и подавно. Он был рад проводить время в одиночестве, убегая в собственные фантазии о действительно красивой и захватывающей жизни, которые щедро подпитывались телевидением и литературой. Неоднократный опыт отвержения научил его, что так и проще, и куда менее болезненно. А если кто-то выражал желание сблизиться с ним... это всегда оказывался кто-то не тот. Неудачники, пытавшиеся связать себя отношениями с таким же неудачником, чтобы казаться себе менее отстойными. Только вот Метта неудачником не был. Точнее... был. Но, но... так не должно было быть. Он всегда знал, что в нем есть нечто большее, чем то, что все вокруг хотят замечать. Он мог найти свое правильное место, если бы только перед ним не закрывали двери, мог заявить о себе, если бы только к его голосу прислушались! Пусть никому не было дела, но внутреннее богатство, которым он обладал, от этого не переставало существовать. Когда здесь, в Карточном замке, на него начали обращать внимание, он поначалу робел, но в душе постепенно крепло ощущение, будто к нему возвращается нечто утерянное, по праву принадлежащее ему. Это заставляло призрака обмирать и бросаться вперед, стремясь показать - в том числе и самому себе - на что он способен. И он не мог отрицать, что все это началось благодаря Рулзу. Уж кто-кто, а Рулз акцентировал на себе внимание с первого выхода - своей эксцентричностью, манерностью, драматическими позами и взглядами, безумным нагромождением словоблудия, сверкающей улыбкой. И тем, как легко улетучивалась вся его спесь в минуты беспокойства. Это глядя на него, Метта и сам задумался о том, чтобы вести себя более раскованно. И черт возьми, ему нравилось! За пару дней он насовершал поступков, на которые в своем мире копил бы решительность годами. Но именно Рулза он в итоге и рассердил. Что теперь делать, было не ясно. Стоило ли попросить прощения? Он не вполне понимал, за что. Наверное, сначала... просто поговорить? Ох. Главное - не исчезать, иначе он опять расстроит обоих. Тут Метта вспомнил, что у него теперь снова есть сумка, а в сумке лежит новенький дневник, купленный специально для записи впечатлений о Темном мире. Повод черкнуть в нем пару строк выдался самый что ни на есть подходящий. Устроившись на кровати и задумчиво покрутив в пальцах авторучку, призрак раскрыл маленькую книжечку в бархатистом переплете. В его родном мире страницы внутри были нежно-розовыми, здесь же они сменили цвет на густой зеленый. Почему, что и по каким законам менялось, до сих пор продолжало оставаться для Блука загадкой. Судя по тому, что он успел услышать и пронаблюдать, его дневник мог вообще перестать быть книжицей и превратиться, скажем, в бензопилу. Что ж, интересно, сохранятся ли в нем записи, когда его владелец вернется домой. "Дорогой дневник, - принялся выводить Метта, - случилось нечто неожиданное и захватывающее! Я думал, что только прогуляюсь по Темному миру, а в итоге пришлось остаться тут надолго, на целую неделю. Но не волнуйся, мне помог устроиться один местный герцог. Он..." Учтивый стук в дверь заставил Метту едва ли не подскочить, выронив все из рук. Он бросил быстрый взгляд в сторону окна - шторы были задернуты, но, кажется, чернильная тьма за ними уступила место неуверенному полумраку, который в Темном мире трактовался как дневное время. - Кто там? - крикнул Светлый, поспешив припрятать свои сочинения в тумбочку подле кровати. - Рулз Каард, ваш верный помощник и пылкий кавалер! - раздался бодрый ответ. - Азъ явился, дабы вернуть вам ключ, оставшийся намедни у меня. Ох! И верно, он ведь вчера сделался максимально прозрачным и умчался к себе в номер прямиком через стены. А дверь как была заперта, так и осталась. Метта мысленно упрекнул себя: хоть он и успел подружиться с хозяйкой гостиницы, вряд ли та обрадовалась бы потере ключа. Недолго думая, он поднялся в воздух, подлетел к двери и по пояс высунулся сквозь нее в коридор, мгновенно оказавшись нос к носу с Каардом. Тот вздрогнул всем телом, рефлекторно отпрянув назад. Метта с удовлетворением ощутил сладкий вкус мести за тот испуг, который сам испытал минуту назад. Он внимательно вгляделся в лицо Рулза, пытаясь отыскать намек на причину его хорошего настроения. Пылкий кавалер, значит? - Вы больше не сердитесь? - в лоб задал он вопрос, волновавший его в первую очередь. Рулз опустил ресницы и загадочно улыбнулся: - Сердиться, право, не на что - вот вывод, к коему азъ пришел. Ведь вы ничего не могли с собою поделать? - Не дав своему собеседнику ни подтвердить, ни опровергнуть последнее предположение, он поднял руку с ключом от номера: - Позволите ли войти? Метта кивнул. Он не мог определиться, рад приходу Темного или раздражен его самоуверенным тоном, но вступать в конфликт прямо сейчас уж точно не хотел. Пока герцог отпирал замок, Метта втянулся обратно в комнату, чтобы отлететь к окну и раскрыть шторы. Как он и думал, на дворе было относительно светлое время суток, а это говорило о том, что: а) Он провел за тренировками и попытками разложить мысли по полочкам всю ночь; б) Каард был на редкость пунктуален в своих утренних визитах. Последний, тем временем, аккуратно положил ключ на столик и не спеша приблизился к парящему рядом с окном призраку. Белые ресницы дрогнули, когда он наконец открыто взглянул Светлому в глаза и произнес: - Любезнейшая цикада, азъ дал себе волю поразмыслить над вашим вчерашним предложением. Простите небрежение, с каким столкнулись вы вчера - мои мысли были столь омрачены печалью за судьбы королевства, что не позволили разглядеть сияние истинного таланта. Он протянул руку обалдевшему от такого поворота призраку. Стоило тому подать в ответ свою ладонь, как он оказался притянут ближе и увлечен в импровизированный танец, бережно придерживаемый за руку и за талию. Метта не смел и пикнуть, только положил вторую ладонь Рулзу на плечо, стараясь не вцепиться на радостях. - Ваш голос бесподобен, уникален! - сыпал комплиментами герцог, ритмично кружа по комнате. От жара его слов, казалось, начал подрагивать воздух. Или это у Метты все плыло перед глазами? - Он очарует царственных гостей! Прелестный сударь, вы незаменимы, вы явите собою украшенье любого торжества! Метта не знал, что и думать. Но, кажется, мыслительных процессов от него в данный момент как раз не требовалось. Он полностью отдал себя на милость Каарда, позволив тому вертеть собою так и эдак - благо, вальсировал Темный не в пример лучше, чем разбирался в вокале. - Однако наше время быстротечно, до праздника не более трех дней! Немедля, вы внимаете? - немедля необходимо созывать оркестр и начинать готовить выступленье, способное всем головы вскружить! - Рулз остановился, удерживая своего партнера по танцу на расстоянии вытянутой руки, его грудь вздымалась, глаза блестели энтузиазмом. - Пойдемте же со мною, милый друг! - воскликнул он. Метта ожидал, что в этот момент с потолка посыпется конфетти, но нет, обошлось. Он прикусил губу и на мгновение опустил взгляд в попытке заставить мир вокруг перестать вращаться. Нет, в своем ответе он не сомневался. Отказываться от блистательного шанса было бы непростительной глупостью. И потому, невольно переняв высокий штиль, которым изъяснялся герцог, он произнес: - Почту за честь. - Чудесно! - просиял Рулз. - Вперед, азъ покажу вам краткий путь! Призрак только и успел, что подхватить сумку с вещами - там лежали кошелек, телефон, ключи, носовые платочки да пара заколок для волос - и заторопился вслед за сияющим уверенностью Рулзом, чей боевой настрой передался и ему. Перед воротами замка происходило нечто необычное. Прежде всего в глаза бросался Лансер, восседающий на... крошечной копии "Харли Дэвидсона"? При ближайшем рассмотрении выяснилось, что это все-таки велосипед, причем трехколесный, к которому по бокам приделаны дополнительные детали, придающие ему сходство с мотоциклом. За спиной юного короля возвышалась повозка с балдахином, вокруг которой собралось не менее десятка шашек. Круглые существа с дружелюбными мордочками нетерпеливо подпрыгивали на своих коротеньких ножках. Было похоже, что все они чего-то ждут. Когда Метта и Рулз приблизились к этому собранию, Лансер обрадованно замахал им рукой, привстав на педалях своего диковинного средства передвижения. - Привет, Метта! - закричал он. - Я сегодня не смогу с тобой потусить, ты не обидишься? - Ответа он ждать не стал, тут же обратившись к своему воспитателю: - Пап, я поехал! - Доброго пути, государь, - кивнул герцог. "Государь" обернулся к шашкам и свистнул, заложив пальцы одной руки в верхний рот, а второй - в нижний. По его команде шашечный коллектив шустро рассредоточился по сторонам повозки на манер колес. Лансер опустился на сиденье вело-мотоцикла, солидно позвенел звоночком на руле и тронулся вперед. Позади него шашки одновременно втянули ножки, сделавшись идеально круглыми, и слаженно завертелись, унося на себе повозку вслед за маленьким правителем. Метта проводил их взглядом, после чего задал закономерный вопрос: - А куда они? - Нынче утром Лансер изъявил желание отправиться в соседнее королевство, - объяснил Каард, - дабы лично проводить в замок своего друга, принца Ральзея. - Это тот самый друг, который печет пироги и при этом милый, как яблочко в карамели? - улыбнулся призрак. - Лансер не говорил, что он тоже принц. - К несчастью, принц пустого королевства. - Рулз вздохнул. - Сей мальчик, несмотря на вопиющую молодость, оказал нам великую поддержку, когда в сии земли начали наведываться Светлые. Он учил местных жителей, что Светлых нет нужды бояться, и стремился наладить дружественные отношения со всеми. Не так давно милейший принц уехал восстанавливать собственные владения, но за то время, что провел он подле Лансера, они успели стать весьма близки. - Должно быть, он и вправду очень мил, раз даже вы так положительно о нем отзываетесь, - хихикнул Метта. Каард поглядел на него с легкой укоризной: - Азъ подмечаю многие черты, как безобразные, так и достойные похвал. Но полно, - он взмахнул рукой, указывая путь, - нас ожидают превеликие дела! Передвигаясь по замку вместе с Лансером, Метта успел привыкнуть к обилию запутанных коридоров, в которых можно было потеряться (что, к слову, он и сделал, когда впервые сюда попал). К его удивлению, на этот раз петлять по коридорам не пришлось. Каард приобнял его за плечи и увлек в открывшийся как по волшебству проход, залитый белым светом. Призрак даже зажмурился от неожиданного контраста неизменно мрачных интерьеров замка с этим ярким сиянием. Не успел он толком попривыкнуть и разлепить ресницы, как выяснилось, что они уже прибыли на место. - Что это? - спросил он, рассматривая затейливо изукрашенную дверь в форме сердца. Пояснительных табличек в замке не признавал решительно никто. - Обитель той, чье легкое касанье преображает. Без чьих трудов не обойдется торжество. - Рулз негромко постучал и с улыбкой закончил: - Придворной швеи. - Оооо... - восхищенно протянул Метта, когда дверь отворилась, явив взору подчеркнуто скромно одетую хати на пороге - и блистающее великолепие за ее спиной. Швея учтиво склонила голову и посторонилась, приглашая их войти в просторную, хорошо освещенную комнату. У Блука запестрило в глазах - он оказался в царстве богатых тканей и нарядов, пайеток, кружев, жемчугов и манекенов самых разных пропорций. От пола до потолка взмывали стеллажи с рулонами ткани, катушками ниток и цветастых лент, в симпатичных сундучках виднелись россыпи украшений, и добрая половина помещения была занята одеждой. Некоторые платья выглядели завершенными, работа над другими явно была в процессе. Даже встречая гостей, хати продолжала держать в паре щупалец по иголке. Скорее всего, визит герцога и его компаньона застал ее посреди работы. Как бы то ни было, жаловаться существо не стало. Метта был не уверен, умеют ли хати говорить - пока что все свидетельствовало о том, что нет. Зато у кого здесь язык был хорошо подвешен, так это у Каарда. - Джульетта, милая стрекозка, - начал он, - премного рад вас снова лицезреть. Поведайте, готовы ли наряды для моей особы? Швея кивнула, сделав пригласительный жест щупальцем. Герцог с готовностью двинулся за ней к отдаленным стеллажам, а Метта остался у порога рассматривать привлекшее его внимание платье. Призраки очень редко носили материальную одежду или аксессуары. На то были две причины. Во-первых, любую желаемую форму и фасон - в известных пределах - можно было придать эктоплазме, из которой состояли их эфемерные тела. Единственное, что совсем не поддавалось изменению усилием воли, это лицо и прическа. А во-вторых, таская на себе материальную вещь, приходилось постоянно помнить об удержании плотности. Порою случались конфузы, когда призрак безмятежно проходил сквозь препятствие на своем пути, сделавшись частично проницаемым, а вот его вещи цеплялись, не давая лететь дальше, а то и вовсе оставшись позади. Тем не менее, отсутствие необходимости одеваться не умаляло страсти, которую Метта питал к моде. Ему доставляло искреннее удовольствие следить за изменением модных трендов - в основном, среди людей, ибо человеческих кутюрье он уважал больше всего - и пытаться выдумывать свои собственные. И потому посещение этого места, полного рукодельной красоты, стало для него по-настоящему приятным сюрпризом. - Пресветлый сударь, Метта, что вы скажете? - позвал его Рулз, появляясь из-за высокой ширмы для переодеваний. Метта встрепенулся и подлетел поближе, чтобы оглядеть вертевшегося у зеркала Темного. На том красовался богато отделанный по вороту и рукавам камзол с обилием сверкающих застежек. Длинные полы одеяния взмывали в воздух, когда герцог поворачивался. - Вам очень идет, - одобрил призрак. - Это для бала? - В том и вопрос! - Каард сокрушенно развел руками. - Азъ пригласил вас сюда ради того, чтоб вы изрекли свое мнение, в который из нарядов следует облачиться на торжество. Все они созданы по моим дизайнам, и потому нынче азъ решительно не в силах выбрать, который краше! - О, хорошо! - с удовольствием согласился Метта. - Тогда показывайте все! Он заинтересованно наблюдал за тем, как Рулз меняет облачения, как демонстрирует и объясняет особенности каждого из них, прохаживаясь по комнате модельным шагом. Что и говорить, на высоком и утонченном Темном все смотрелось диво как хорошо. Но уже к третьей перемене костюма Метта начал скучать. - Рулз, дорогуша, кажется, я понимаю, почему вы не можете выбрать что-то одно, - в конце концов заявил он. - Эти наряды красивы, но они же все одинаковые! - Позвольте, что значит одинаковые? - нахмурился Рулз. - Неужто вы нуждаетесь в объяснении сызнова? Сие - чистейший шелк, сие же - шерсть, сей цвет индиго, там - сапфир, а вот аквамарин. Ну как же одинаковые? - Я вижу, что нюансы разные, - не стал сдаваться Светлый. - Но смысл в том, что они все придают вашему силуэту одну и ту же форму. Никакого разнообразия! Вы вообще носите что-нибудь кроме вот этих строгих брюк и приталенных кафтанов? Рулз неуверенно кивнул. Джульетта позади него с улыбкой покачала головой. Маневр остался бы незамеченным, если бы герцог не увидел этого в зеркало. - Узнаваемый силуэт - основа стиля! - насупился он. Метта не остался в долгу: - Но это скучно! Неужели вам не хочется примерить что-нибудь совсем другое? Что-то... скажем, посовременнее, посвободнее? - Как что, к примеру? - Темный с вызовом скрестил руки на груди. - Ну, например вот. - Метта быстренько сформировал из своих полупрозрачных одежд свободно ниспадающие брюки с высоким поясом и укороченную кофту с широким вырезом, открывающим одно плечо. - Но это же вовсе не подойдет для бала, - резонно возразил Каард. - Хорошо, тогда так. - Бриджи и рубашка с пышными рукавами и затейливым воротником. Вокруг хати буквально засияла аура любви. Герцог же капризно всплеснул руками: - Да пошто же вы все стремитесь облачить меня в нечто широкое? - Да потому что в узком создается впечатление, что вы того и гляди переломитесь, как зубочистка! - парировал призрак. - Но если вам уж так хочется облегающее, то пожалуйста. Рубашка облепила его фигуру, воротник поднялся, острый вырез углубился до середины груди. Бриджи преобразовались в узкие брюки, повторяющие все изгибы ног. Метта зажмурился и вложил всю свою досаду в сотворение ботинок на высоком каблуке. Продержался он в таком виде секунд пять. Впрочем, этого хватило, чтобы Джульетта мечтательно приложила щупальца к щекам, а лицо Рулза приобрело нежно-бирюзовый оттенок. - Сие... - Герцог прочистил горло, отводя взгляд. - Сие уж вовсе бесстыдно. - Может, и бесстыдно, но вам понравилось! - Метта сердито ткнул в него пальцем. - Подумать только, вы такой яркий, привлекательный, а одеваетесь в одно и то же! Как и следовало ожидать, лесть сработала чуть быстрее, чем мгновенно. - Довольно, ваши помыслы понятны. Что вы желаете, чтоб азъ примерил? - сдался Рулз. - Что-нибудь совсем непривычное! Тогда вы почувствуете, в чем вся соль! - Призрак облетел ряды вешалок и манекенов с готовыми нарядами. - Как насчет платья? - Какого рода платья? - приподнял бровь герцог. - Женского рода. - Вы мне советуете надеть женское платье? По-вашему, азъ похож на женщину? - Какая разница, похож или нет, не в этом суть! - Азъ не желаю дамой наряжаться! - Да что в этом страшного?! - Аргх! Ничего! - вспылил Каард, понимая, что побежден. - Извольте, пусть будет по вашему! Он подчеркнуто пафосно расправил плечи, придирчиво выбрал платье по своей фигуре и удалился с ним за ширму. Метта, сдерживая улыбку, остался ждать зрелища, Джульетта бочком приблизилась к нему и встала рядом. Ее вибрации транслировали заинтересованность. - Ну что ж, взирайте! - Рулз показался снова, слегка пошатываясь в длинной узкой юбке, стесняющей движения. Но не успел он сделать и пары шагов, как раздался щелчок камеры на телефоне. - А вот и компромат для Лансера. - Метта с любовью разглядывал получившийся кадр, страшно довольный собой. - Он так хотел неограниченный доступ в ваши покои! - Да вы!.. - Глаза Темного угрожающе сузились. Было совершенно очевидно, что отнять у призрака телефон ему в данный момент не по силам. Платье, которое он выбрал, было максимально строгим и закрытым, с высоким воротником под горло, длинными рукавами и полупрозрачным шлейфом. Выглядело это крайне неудобно. Блук уже ожидал, что на него начнут ругаться, но вместо этого услышал: - Уж если собрались меня запечатлеть, хотя бы сделайте сие красиво! На глазах у ошарашенного призрака Рулз ловко собрал волосы в простую, но изящную прическу, встал в пол-оборота и стрельнул взглядом из-под полуопущенных ресниц: - Вот теперь снимайте! Не глядя на экран, Метта сделал снимок. А за ним - еще около дюжины, поскольку герцог вошел во вкус. Он даже согласился примерить другое платье, с корсетом и открытыми плечами, чтобы Светлый перестал обзывать его "синим чулком". Потом он потребовал показать ему, что там вышло, и поудалять неудачные кадры. Метта не мог сдержать веселья, наблюдая за этим раскрепощением. В итоге так они и не выбрали, что надевать на бал, потому что в один прекрасный момент Рулз, очаровательно разрумянившийся и запутавшийся в юбках, вспомнил, что вообще-то собирался отвести призрака готовить выступление. Очередной слепящий переход - и они оказались у дверей бальной залы. Со вчерашнего дня помещение значительно похорошело. Рудинны-рабочие не теряли времени даром: они закончили с отделкой, поубирали строительные принадлежности и мусор, и оказалось, что места здесь достаточно, чтобы хоть военные парады устраивать. Залу еще не начали наполнять мебелью, и каждый звук, будь то шаги или голоса, неестественно гулко резонировал в огромном пустом пространстве под высокими потолками. Метту ждали музыканты - несколько черв и парочка пик под руководством трефового дирижера. Похоже, они коротали время за карточной игрой, но при виде герцога и призрака мигом все попрятали и окружили их. Рулз начал представлять своему спутнику членов оркестра, запутался в именах, после чего сделал вид, что страшно спешит и был таков, не забыв перед уходом выразить надежду, что вместе "сии бриллианты искусства засияют многократно ярче". Внезапно лишившись моральной поддержки герцога, Метта снова почувствовал себя очень неуверенно. Он не был профессионалом от слова "совсем". Он просто любил петь и наблюдать, как это делают другие, и да, он считал, что хорош в этом - но ни разу ему не доводилось выступать перед широкой публикой, не говоря уж о том, чтобы делать это с оркестром. Что, если сейчас они, как и многие другие прежде, прямо укажут на его несостоятельность? Что... тогда произойдет? Да ничего не произойдет, подумалось призраку. Просто ничего не изменится. За его плечами не было ничего такого, что могло бы пострадать от нелестного отзыва. Он потеряет только в том случае, если не попытается. Надо попытаться. - Давайте покажем друг другу, что мы умеем? - робко улыбнувшись, предложил он музыкантам. Как выяснилось очень скоро, опасения Блука были напрасны. Члены оркестра - особенно червы - отнеслись к нему с большим радушием. Они и сами толком не знали, что им следует играть; известие о предстоящем торжестве многих застигло врасплох, а инструкции, полученные от герцога, были максимально расплывчаты. Поэтому, когда Метта предложил несколько композиций, которые, по его мнению, вполне могли вписаться в тематику бала, это было встречено с великим энтузиазмом. Призрак с замиранием сердца следил за тем, как напетые им мелодии прямо здесь и сейчас преображались и обретали многозвучие, когда их раскладывали на партии для каждого инструмента. К нему ежесекундно обращались с вопросами, предложениями, просили повторить еще раз, сменить тональность, подпеть, прислушаться и высказать мнение. Он буквально оказался захвачен этим коллективным творческим порывом талантливых существ. Ощущения были чертовски непривычными, но вместе с тем такими... правильными, будто он был кусочком пазла, четко вставшим на свое уникальное место. Музицирование было прервано обедом. К этому времени в бальную залу стянулась прислуга и стража со всего замка. Оркестр репетировал отдельные фрагменты будущего выступления, стараясь сыграться, музыканты то и дело что-то поправляли в записях, давали друг другу советы, Метта подбадривал их и был бесповоротно счастлив. В этом состоянии эйфории он был отведен и усажен за длинный стол в обеденной зале, снабжен салфетками и приборами для еды. Повертев головой, он встретился взглядом с Каардом, который как раз устраивался рядом. Тот заговорщицки подмигнул: - Дражайший наш король нынче не в замке, а посему, боюсь, все тяготы уничтожения пирожных лягут на ваши хрупкие плечи. - А вы не будете? - удивился Метта. - Ни в коем разе. - Рулз категорически мотнул головой. - Мой организм решительно не предназначен для сластей. - От одной штучки ничего страшного не случится, - легкомысленно предположил Светлый. - Случится, и притом весьма прискорбное. - Ой, да ладно вам. Что, например? - Слипнется, - зловещим тоном произнес Каард. Метта пару раз моргнул. - Что... слипнется? - тупо спросил он. - Все. Все со всем. - Темный неопределенно махнул рукой, после чего взялся наконец за свою ложку. - Точнее, азъ буду прилипать к предметам. А сие крайне, крайне неприятно. - Ох. В этот момент алмазоликий слуга поставил перед ними тарелки с кушаньем. Метта заинтересованно покосился на содержимое тарелки Рулза. - Но это же шоколадное пирожное! - воскликнул он, чувствуя себя беспричинно обманутым. - Сие? - Герцог проследил за его взглядом. - О, нет, никакого шоколада. По большей части здесь земля, плесень, перегной... И на десерт азъ ожидаю сезонный деликатес - яйца бабочек. - Выверенно элегантным движением он направил ложку в рот. Блук опустил взгляд на эклер у себя в руках. С опаской дотронулся до него кончиком языка. Если не считать необычной иссиня-черной цветовой гаммы, никакого подвоха в эклере не было. - Как продвигаются ваши творческие изыскания? - поинтересовался Рулз. - Что молвите вы о наших музыкантах? - Они просто замечательные! - Метта порадовался возможности отвлечься от специфических пристрастий герцога в еде. - Мы подобрали несколько композиций, думаю, вам понравится! Точнее, надеюсь, всем понравится... - Он смущенно спросил себя, с каких пор задача угодить Каарду стала для него приоритетной. - Все в оркестре знают свое дело, и у них очень слаженный коллектив. - Сие потому, что большинство из них червовой масти, - кивнул Рулз. - Они подобны рою пчел, интуитивно чувствуют друг друга и славно выступают сообща. Впрочем, не так легко было собрать их воедино: кто был в изгнанье, кто в темнице, а кто талант свой в землю зарывал. У прежнего правителя от музыки болела голова. Что стало с прежним правителем, Метта спрашивать не стал. Было понятно, что эта персона оставила после себя исключительно дурные воспоминания. Он поспешил расправиться с обедом (герцог не шутил: сладостей ему действительно нанесли целую кучу) и, переполненный энергией, с радостным азартом вернулся к репетициям будущего выступления. К тому времени, когда они решили закругляться, прозрачные сумерки за высокими окнами залы начали вновь наливаться густой теменью. Впервые за время пребывания в Темном мире Блук ощущал себя по-настоящему уставшим. Но эта усталость от хорошо проделанной работы была приятной. Он подумал о том, что лучшим завершением дня стало бы расслабленное валяние перед телевизором, как он ежедневно делал дома и чего был лишен здесь. Единственный телевизор, который был замечен призраком в замке, принадлежал Каарду. Последний быстро отыскался у себя в магазине - вольготно лежащим на прилавке и ведущим разговор по телефону. С первых же невольно подслушанных слов стало понятно, что это разговор с Лансером. Метта рассеянно послонялся взад-вперед вокруг магазина, не желая вмешиваться в чужие беседы, но потом все-таки решил постучать в раскрытую настежь дверь. - О! - воскликнул Темный, обернувшись на звук. - А вот и ваш любезный компаньон по играм! Нет-нет, он в добром здравии. Да будет вам известно, государь, что отдохновение от ваших суматошных забав любому пойдет исключительно на пользу. - Что сказал на том конце провода Лансер, было неизвестно, но герцог в ответ нахмурился, будто собеседник мог его видеть, и категорически произнес: - А уж сие - вопрос приватного характера, и обсуждать его с вами азъ не намерен. Как будет вам угодно. До скорой встречи, государь! - Он с заметным облегчением повесил трубку. - Лансер повстречался со своим другом? - спросил Метта. - О да, и обещал, что вместе с ним прибудет сюда завтра к обеду. - Спрыгнув с прилавка, Рулз подошел к призраку. - Завершены ли ваши труды на сегодня? - Да! - Метта улыбнулся, искренне довольный собой. - Я искал вас, чтобы попросить... Можно снова посмотреть ваш телевизор? - Извольте, азъ могу и вовсе вам его отдать. Смотрите хоть всю ночь. - Герцог подмигнул, вновь приблизившись к телефону и поднимая трубку. - Когда еще представится возможность осыпать дарами столь талантливую особу? - О... - Призрак не был готов напороться ни на комплимент, ни на подарок, но и отказываться не собирался. - Спасибо. А... кому теперь вы звоните? - Носильщику, что груз перенесет в ваш номер. - Темный отвлекся, чтобы распорядиться в трубку: - Доброго вечера, любезный червь. Да, герцог собственной персоной. Извольте сей же час прислать рудинна к моему магазину. Благодарю покорно. - Зачем вам для этого рудинн? - удивился Метта. - Они же маленькие. Давайте сами отнесем. - Негоже деятелям умственного труда, - Рулз приложил палец к своему виску, - до низменной работы опускаться. Призрак покачал головой. Ему было жалко маленьких змееподобных трудяг, которые и так уже совершили натуральный подвиг, в рекордные сроки закончив ремонт бальной залы. - Негоже заставлять других делать то, что можешь сам, - сказал он. - И ставить себя выше других тоже негоже, пусть вы и герцог. Я вам очень благодарен за подарок, но, если вы позволите, заберу его самостоятельно; я сейчас достаточно материальный. Он с независимым видом проплыл мимо Рулза, который проводил его удивленным взглядом. От собственной дерзости стало не по себе - Каард ничего плохого не сделал, наоборот, вовсю помогал и поддерживал его, буквально исполняя каждый каприз. Но его высокомерное отношение временами страшно раздражало. Как бы то ни было, идти на попятную было уже поздно. - Вы непростительно упрямы, милый друг, - заметил Рулз. - По вашей милости то дамой нарядись, то тяжести изволь таскать... А впрочем, будь по-вашему! Разнообразие порой не повредит. Прибывший бубновый слуга в замешательстве наблюдал, как утонченный вельможа и хрупкий призрак вдвоем вытаскивают из магазина телевизор. - Э... Я могу быть полезным? - несмело спросил он. - Безусловно! Затвори за нами дверь, - распорядился Каард. Дорога до гостиницы с грузом показалась призраку едва ли не вдвое длиннее, чем с пустыми руками. Пусть он и хорохорился перед герцогом, в реальности без чужой помощи он бы не справился. Для Рулза физический труд явно был и вовсе непривычен: по его лицу стекал пот, щеки разголубелись от усердия, однако несмотря на это, он старательно сохранял такой гордый вид, будто был занят выполнением задачи государственной важности. - Вы рады? - поинтересовался он, пока Метта отпирал ключом дверь своего номера. - Ужасно рад! - ответил тот, нисколько не кривя душой. Ему равно нравилось выводить напыщенного Темного из зоны комфорта и не терпелось посмотреть, что сегодня в эфире. Интересно, подумал он, составит ли герцог ему компанию? Провести вечер вдвоем было бы чудесно, но у Рулза могли еще оставаться дела в замке... или просто могло не быть желания. Спросить, попросить, намекнуть, ничего не делать? Что-то коснулось его волос и запуталось в них, когда они заносили свою ношу в номер. Далее, быстро сменяя одно другое, произошли несколько событий. Призрак рефлекторно потерял плотность. Телевизор накренился, выскальзывая из рук Темного и увлекая его за собой. Рулз, в попытке спасти и себя, и аппарат, неуклюже плюхнулся коленями на пол. Метта с испуганным возгласом юркнул ему за спину. По комнате летал огромный комар с нелепо длинными лапками: кружил, маялся и бестолково тыкался в стены в поисках выхода. Окно было раскрыто, но глупая тварь не замечала этого в упор. - Сударь!! - Каард был ожидаемо рассержен. Он обернулся к призраку, напряженно следившему за перемещениями насекомого. - Извольте хоть предупреждать, когда вам в голову приходит идея что-либо уронить! - Простите. - Метта стал еще прозрачнее. - Я испугался... Герцог в недоумении проследил за направлением его взгляда. - На вас нагнала страху карамора? - наконец спросил он, сдерживая усмешку. - Что такое карамора... - Комар-долгоножка, - охотно объяснил Каард, поднимаясь с паркета. Он без лишней суеты поймал насекомое и, бережно удерживая его в домике из ладоней, поднес поближе к Светлому. - Извольте поглядеть, сей вид исключительно безобиден и мил. Метта ни разу не находил создание милым, а от того, что Рулз держал его голыми руками, ему и вовсе сделалось дурно. - Вы можете его убрать? - попросил призрак, отлетая подальше. Рулз пожал плечами и выпустил долгоножку на улицу, после чего закрыл окно. - Не ожидал от вас такой боязни, - сделал он замечание. - Улитки, стало быть, вам симпатичны, от насекомых же бросает в дрожь? Не странно ли сие? Надо же, он запомнил ту невзначай оброненную фразу про улиток. На самом деле, их Метта тоже наверняка недолюбливал бы, если бы не семейный бизнес, волей-неволей вынуждавший иметь дело с этими существами. Он не сказал бы, что питает к ним любовь, просто они были частью его жизни - но не рассказывать же сейчас герцогу, что он родом с улиточной фермы? - Это совсем разное, - сказал он. - Улитки - моллюски, а насекомые - членистоногие. Улитки умеют испытывать эмоции, играть, заводить друзей. А насекомые только и умеют, что лезть к лампе да откусывать друг другу головы. А еще они едят улиток. - О? - Каард выглядел уязвленным, будто все сказанное относилось к нему лично. - Сие отчасти верно, но позвольте же вас просветить... - Пожалуйста, не надо. - Метта поежился. - Это не то, о чем мне хотелось бы с вами говорить. - Уж не завидуете ли вы, - улыбнулся Темный, - тем, у кого в распоряжении по три пары ног, тогда как в вашем - ни одной? Издевка ударила по живому. Метта сам не ожидал, что будет так больно. Он, вероятно, изменился в лице, судя по тому, как быстро увяла улыбка Рулза и как расширились его глаза. - Азъ что-то не... - начал он, примирительно поднимая руки, но Метта был слишком зол, чтобы слушать. - Подите вон, герцог. - Он выплюнул этот титул с таким отвращением, будто тот был колючкой на языке. - Мне жаль, что я хотел просить вас остаться. Каард беспомощно поднял брови и раскрыл было рот, но затем нахмурился, плотно сжал губы и быстро покинул помещение. Из коридора донеслись его удаляющиеся шаги и голос Бланш, которая спрашивала, все ли в порядке. Блук в полной прострации присел на дареный телевизор. В нем бушевала буря: обида, возмущение, досада, стыд. Темный, по непонятной прихоти окруживший его вниманием и заботой, умудрился при этом выискать самое болезненное место для укола - мечту, которая не сбывалась вопреки всем усилиям. Метту не волновало, намеренно он это сделал или нет. Поступок был мерзким. И сам он был... В срочно извлеченном из тумбочки дневнике призрак перечитал утреннюю запись: "...мне помог устроиться один местный герцог. Он..." - и гневно дописал: "...свинья и лицемер!". Добавлять ничего не хотелось. По местным каналам крутили в основном старые фильмы. Ни новостных, ни развлекательных передач Метта не обнаружил, не говоря уже о любимом сериале. Впрочем, он был вполне удовлетворен и тем, что имелось. Забравшись под одеяло, как в палатку, он как раз досматривал серию "Унесенных ветром", когда в дверь постучали, вызывая в нем чувство дежа вю. Призрак фыркнул: даже в стуке отчетливо слышался старинный выговор. - Я вас еще не простил! - крикнул он, делая звук телевизора потише и внимательно прислушиваясь к происходящему за дверью. Та была тщательно заперта, так что волноваться о том, что герцог войдет без приглашения, не приходилось. Поэтому, когда в замке заскрежетал ключ и ручка повернулась, Блука охватила паника. И лучшим, что он придумал, было забиться под одеяло как можно дальше. - Молю, не обессудьте, что без спросу, - услышал он знакомый голос. - Азъ обещаю, что немедленно уйду, лишь соизвольте кое-что узреть. Призрак помедлил, но затем все-таки высунул нос из своей одеяльной раковины. Его глазам предстал никто иной, как герцог, со свежими пятнами грязи на штанах и с пузатой банкой в руках. Банка была заполнена лиловой травой и веточками, а еще в ней было множество... - Вы считаете, я никогда не видел тараканов? - Он постарался сделать тон поядовитее, отчаянно сдерживая в себе желание завизжать. - Сие не тараканы! - возразил Каард и потянулся к выключателю. - Пожалуйста, взирайте до конца. Стоило ему выключить свет, как банка наполнилась сияющими огоньками. Они перемещались, как в калейдоскопе, мерцали и подмигивали. Метта даже выполз из-под одеяла полностью и тихонько уселся на кровати, вытянув шею. Россыпь огоньков приблизилась, когда Рулз поставил банку на столик и присел рядом. На его лице и волосах играли отсветы от экрана телевизора, копошащихся в банке светлячков и слабого мерцания призрака. - Находите ли вы сие красивым? - мягко спросил он. Метта отвел взгляд. - Да, нахожу, только не думайте, что за банку светлячков я перестану на вас обижаться. - Азъ и не думал... - Темный вздохнул и заговорил своим привычным напевным речитативом: - Послушайте, азъ их принес не для того, чтоб искупить вину, а для того, чтоб вы уразумели, что важно для меня. Энтомология - предмет моей глубокой страсти. Известно ль вам, насколько велико разнообразие среди членистоногих? Их сотни тысяч видов, и это только часть, известная науке! У каждого из них свои секреты - порою услаждающие взор, порой же отвратительные. Но даже то, что вы сочтете неприглядным, есть лишь иное толкованье красоты. Подумайте: при свете таракан, во тьме же - падшая звезда, ну разве не занятно? - Я тоже вас обидел, да? - осознал Метта. - Изрядно. Однако нынче мы в расчете, верно? - Я не буду ругать ваши увлечения, только и вы тоже не критикуйте мою внешность. - Метта нашел наконец в себе силы поглядеть собеседнику в глаза. - Это было ужасно неприятно, и для меня эта тема тоже ужасно важная. Вы больше не будете так делать? Рулз улыбнулся. - Если вам угодно, азъ буду носить вас на руках, - заверил он. Призрак и сам не смог сдержать смущенной улыбки. - Тогда знаете что, Рулз... Я... в Светлом мире выгляжу совсем не так, как здесь, - признался он. - Естественно. - Герцог вовсе не казался удивленным. - Источник каждому дает такую форму, о коей тот мечтал. Наш Темный мир - суть ваши, Светлые, фантазии и помыслы. Они нас наделяют и душой, и обликом. А в Светлом мире мы бездушные предметы, не более того. - О... - Метта об этом не знал. Он вдруг остро почувствовал себя ответственным за этот мир и почему-то виноватым. - Мы, Темные, живем до тех лишь пор, покуда кто-то в Светлом мире думает о нас, - продолжил Каард. Его улыбка дрогнула, ресницы опустились. - Когда вернетесь в свой чудесный дом, пообещайте думать обо мне? - Я не смогу не думать о вас, - честно ответил Метта. Не поднимая взгляда, Рулз тихо спросил: - Позволите ли вас поцеловать? О небо. Дурак, спрашивающий разрешения на поцелуй, все-таки нашелся. Розовые отсветы на лице Каарда стали значительно ярче: у призрака загорелись щеки. - Зачем вы спрашиваете... - пробормотал он. - Попытайтесь, и узнаете. Простыни тихо зашелестели, когда Темный придвинулся ближе. Следующее, что понял Метта - он сидел на коленях Рулза, держа его лицо в ладонях и с трепетом прижимаясь губами к его губам, удивительно податливым, будто готовым принять любую форму, какую Светлый пожелал бы им придать. Казалось, Рулз весь целиком был создан для нежности. Ласкать и гладить эту мягкую прохладную кожу, перебирать эти струящиеся волосы, обвивать руками эту тонкую талию - и целовать, целовать... Он не имел понятия, правильно ли все делает, и не мог оценить, насколько хорош в этом Рулз, но в какой-то момент поймал себя на мысли, что не хотел бы знать никого другого, с кем мог бы сравнивать. Единственное, чего ему хотелось - остаться прямо здесь и прямо так, и никуда не уходить до тепловой смерти Вселенной. - Я думал, вы опять исчезнете... - выдохнул Каард, когда они смогли наконец оторваться друг от друга. - Зачем мне исчезать? - тихонько рассмеялся Метта и аккуратно толкнул его на подушки, тут же устраиваясь сверху. Сказать по правде, он чувствовал себя материальнее, чем когда-либо. Ощущения пронизывали его насквозь, и это было потрясающе. - Я хочу быть только здесь и только с вами. Рулз покосился на свои заляпанные брюки: - У меня одежда грязная... - Тш. - Метта прижался к нему как можно крепче, положив голову на грудь. - Что угодно, только не вставайте. - Хорошо, - сдался Рулз. По его голосу было слышно, что он улыбается. Длинные тонкие пальцы легли на волосы Светлого, приглаживая их и расчесывая. Метта зажмурился от удовольствия. Ему было так хорошо и спокойно, так уютно и доверительно, что он боялся пошевелиться, лишь бы не разрушить это состояние. - Что это... - донесся до него пораженный голос Рулза. Метта приоткрыл глаз. Вокруг них неторопливо плыли сияющие туманности, полные зарождающихся звезд. Галактики сливались, рождая вспышки света и выбрасывая в окружающее пространство волны звездной пыли. Таинственно переливались ледяные хвосты комет, вращались в танце двойные и тройные системы. - Это мой космос, - шепнул призрак. - Вам нравится? - Очень, - таким же шепотом ответил Темный. - Тогда не двигайтесь, иначе он пропадет, - посоветовал Метта, снова закрывая глаза. - Все Светлые умеют такое делать? - полюбопытствовал Рулз. - Не знаю... Думаю, что нет. Что-то было неправильно. Как будто... чего-то не хватало? Я не буду спать, сказал себе Метта, сейчас засыпать точно нельзя, нужно понять, в чем дело... И благополучно погрузился в сон.