No free time

Очако лениво открывает глаза и так же лениво их закрывает снова. Она вялая настолько, что сравнение с амёбой будет скорее комплиментом, чем оскорблением — такой размазнёй она давно себя не чувствовала. И самое ужасное, что это состояние в последние дни становится стабильным. — Эй, ты там свои ручонки расцепи — мне на работу надо, — бурчит Кацуки, чуть пошатываясь топая на кухню. Он сонный, но упрямства от этого в нём не меньше, отчего он похож на сопящего ёжика (Мина из-за этого сравнения хохотала до слёз). В любой другой день Очако поприставала бы к нему, но сейчас её хватает только на то, чтобы висеть на нём полумёртвой коалой, вжавшись носом в плечо. Висит, правда, продуманно на спине, иначе бы сразу заставили слезть, чтоб не мешала утренним сборам. — У меня болит животик, — плаксиво тянет Очако. Знает, что Кацуки бесит такой тон, но ничего поделать не может: тут или ныть, или ругаться нехорошими словами. — Обезбола в аптечке завались, — зевает Кацуки. — Мой лучший обезбол пытается свалить на работу! — Очако прижимается так плотно, словно готова под кожу пролезть, но не получается. — А я уже неделю страдаю! — Не подлизывайся, Щекастая! Поднимешь свой круглый зад и сходишь к врачу, ясно? — несмотря на недовольный тон, Кацуки аккуратно ссаживает свою ношу на низкий диван и возвращается к плите. — Да, мам, — шкодливо отвечает Очако и с самым невинным видом заваливается на диван спать дальше: ей-то на работу к двум, а не к восьми, как некоторым. *** — Хмм, странно. Очако вертится перед зеркалом в одних джинсах, не спеша надевать футболку. Ей кажется, или грудь больше стала? Или это живот ввалился? Очако прощупывает ещё разочек собственную грудь, ощущая в ладонях мягкую плоть, которая вот-вот норовит выпасть из чашек бюстгальтера. Это что, снова траты в магазине белья? На телефоне звонит будильник, предупреждающий, что через пятнадцать минут надо выходить, и дальнейшие размышления придётся отложить до конца рабочего дня. Очако нехотя одевается, проверяет наличие пропуска и кошелька, и наконец-то выходит. Таблетка обезболивающего исправно выполняет работу, так что единственной заботой остаётся только успеть к началу смены. День самым скучным образом ползёт вперёд, не предвещая беды, если не считать стопки бумажек, которые ещё предстоит заполнить (пусть и называют Японию страной будущего, а бумаге здесь больше верят, чем цифре — Кацуки постоянно бесится из-за этого). Уныло перекатывая остатки конняку на языке (за эту банку с желе Очако едва не устроила драку с автоматом, который отказался его отдавать), она тяжко вздыхает стабильно раз в пару минут и искренне желает, чтоб время патруля наступило как можно раньше. — Урарака-сан! Бегом на улицу! Атака! — в кабинет влетает кто-то из стажеров, и Очако даже не замечает лица, потому что стартует тут же — в работе героев каждая секунда на счету. Она впрыгивает в служебную машину, которая даёт по газам, и закрывать дверь приходится на ходу. — Значит, так, — Неджире ловко выруливает на следующий перекрёсток, аккуратно проскочив за секунду до красного. Её лицо уставшее, но ни капли тревоги на нём не заметишь — Неджире сложно напугать. — Я беру на себя отвлечение злодеев, а ты эвакуируешь людей — там уже несколько зданий в подкошенном состоянии. В близкий бой не ввязываемся — мне передали, что у одного из банды может быть тактильная причуда. — Так давай постараемся! — скалится Очако, ощущая привычное волнение в груди. Уже через минуту они обе выбегают из машины. У каждой есть задача, и лишних мыслей себе позволить никак нельзя. Очако прячется за углом здания, быстро-быстро оглядывает повреждённое здание, косится на соседнее, и тут же бежит дальше, не давая себя заметить. Других про-героев, занимающихся эвакуацией, она не видит, что неудивительно: их с Неджире агентство находится ближе остальных. — Уравити! — почти пищит девушка-консультант, прижимая к себе стопку томиков манги, которые, видимо, так и не выпустила из рук, когда началась атака. — Я вывела почти всех, осталось проверить чердак, где у нас взрослый отдел, — голос под конец предложения ей удаётся контролировать. — Молод…- Очако не успевает похвалить, потому что на уровне инстинктов уходит от удара по голове, делая подсечку незнакомцу, умудряясь ещё рубануть ему локтем у основания шеи. Её едва не ловят в захват, но тут приходит на помощь консультант, которая швыряет в противника один за другим томики манги. Выигранных секунд достаточно, чтобы Очако сбила его с ног, обездвижив. — По правилам так делать нельзя, конечно, но… — краснеет запыхавшаяся девушка. — Но из-за их банды я останусь без зарплаты. — Я обязательно поговорю с вашим начальством, — подмигивает ей Очако, в несколько движений застёгивая наручники на чужих широких запястьях. Мужчина всё ещё дезориентирован, и этим нужно воспользоваться. Его отправляют в окно, прямо к полицейским машинам, и Очако совсем не стыдно, что она возвращает ему вес немного раньше, чем он добирается до земли — пару синяков для профилактики не повредит. На чердаке магазина никого не оказывается. Всё проходит до скучного гладко, но есть ещё одно здание, и позволить себе расслабиться никак нельзя. В кои-то веки можно будет рассказать хоть что-то интересное по работе дома. Ещё минута бега до второго здания. По венам бежит адреналин, ощущается прилив энергии, и Очако бежит со всех ног дальше, чтобы не замешкать, чтобы успеть. Она пробирается к одному из разломов в стене, коротко переговаривается с новоприбывшими героями, и готовится активировать причуду, потому что несущая стена выглядит ужасно. — Кто-нибудь! Вынесите Уравити отсюда! — Очако не понимает, что за суматоха, и зачем её надо выносить, если она занимается эвакуацией, тем более, когда её тело ощущается, как нечто мощное и восхитительно сильное. Спросить она не успевает: момент, когда она осела на землю, был благополучно пропущен, всё вокруг плывёт, и только сознание возмущённо кричит, что так нечестно, так не должно быть. Наступает темнота.