Сад кроветворения

Оказавшись в ванне у зеркала, в отражении увидела впервые как её шея, ладони и белый воротник уже перепачканы в собственнной алой жидкости жизни. Приняв за грязь – только потому что снаружи ей не место – начала осторожно смывать всё, что смывалось из ран, источащих острую боль. На память первых ощущений и возможно последних. Только воротник приходится больше отстирывать лëгкими движениями мокрых кистей, пока кровь свежая. Даже когда помыла шею, кровь из укусов продолжает течь рекой, намереваясь дальше окрашивать школьную рубашку, а переодеваться в данном положении рано. Бессмысленно. И опасно. Тогда принялась искать пластыри или бинты – только бы знала где могут быть – и выходит осторожно осматривать одну комнату за другой, прижав колющие укусы на шее своими пальцами, пока не наткнулась на дверь рядом с её комнатой. Осторожно хватаясь за ручку, стараясь не оставить алый опечаток, входит, не подозревая кому принадлежит. Рейджи мирно дремлет у себя на единственном в комнате кресле. Однако подойдя ближе, слышатся беспокойные стоны, его что-то беспокоит в мире грёз. Кошмары, да такие сильные, что нервируют спящего, но Хитоми больше боялась разбудить и привлекать к себе внимание в невыгодном положении, потому не станет милосердно вытаскивать из сна. Вместо этого разглядывает, что в его комнате, судя по длинным, тонким склянкам с цветными жидкостями с затхлым запахом химии на столах, что-то вроде лаборатории. Это даëт повод для подозрения, что у него должна быть аптечка, раз имеет при себе химикаты. Вторженка осторожно и тихо входит дальше, всё так же держа свою шею пальцами, не позволяя ещë больше испачкаться. Подходя к рабочему столу, проводит глазами в поисках какого-нибудь брезента, и, пока перебирала химлабораторию, раздался голос Рейджи: –Что ты здесь делаешь? –А? Эм. Ну, у вас нет бинтов или пластырей? –…твой запах крови разбудил меня. –Э, п-правда? Т-так заметно? – распиналась она, чувствуя себя в ловушке. –Значит, Аято это сделал? –Эм, да…. И Канато…. Так у вас есть что-нибудь, чем забинтоваться? –…. – он пристально рассмотрел еë позу, и сам кое о чём догадывается. – Кровь всё ещё течёт? –…. Да-а-а…. – подозрительно растянула тон и опустила веки. Обстановка напряжена остановкой времени. Израненная чувствует на своей коже прожжëнный взгляд заинтересованности из рубиновых глаз сурового брюнета. Ощутив беспомощность на паре со сдавленным голосом инстинкта самосохранения, представляет чем здесь всё закончится, но боится пошевелиться и затригерить, находясь под прицелом. Но и стоять перед хищником с кровоточащей раной, тоже что дать сигнал: "иди ко мне, я тебя накормлю". –Не смотрите на меня так. Вы меня пугаете. – сказала она. Если раньше при лидере было безопасно находиться со зверями, то наедине с ним в его стенах.... Рейджи с нагнетающим молчанием резко встаёт с кресла и стремительно, но уравновешенно, подходит к синеволосой, от чего та заворожëнно, настороженно замирает, позабыв обо всëм. Он взял её испачканную руку за запястье, которая держала рану на шее. Хитоми испугавшись зажмурилась, отвернула лицо в сторону открытой раны, чтобы скрыть с глаз, но тот хватает за её подбородок и сдвинул в другую сторону. Посмотрев как кровь истекает из укуса на её замазанной шее с воротником кровавым шлейфом, он едва себя сдерживает, зная, что рана свежая и оставлена другим из его братьев. Жертву так сковал страх, что растерянно позабыла про решительность оттолкнуть его после того, как выручал, оказывал услугу, останавливал Аято в первый день в школе, а теперь.... Первые укусы, да и ещё двумя нападавшими, ослабили в ней волю сопротивляться, только лишь подсознательно взмоливала не трогать её – оставаться всë таким же услужливым. –Такой аромат. – безразлично на еë переживания, молвит он. – Странно, что всё ещё течёт. Аято слишком жаден, чтобы кровь ещё осталась течь. Тоже самое с Канато. Не выдержав смотреть как в никуда уходит нектар, Рейджи аккуратно слизывает этот ленивый поток, от чего у девушки при касании холодного языка пробежались мурашки. И от мурашек очнулась от чар, а за ними стрельнуло желание спастись самой без чьей-либо помощи. Наконец отталкивает брюнета другой испачканной рукой, которая всё время с надавливанием держала укус на шее с другой стороны. Он обратил внимание на свой тёмный жилет и увидел, что на нём на уровне груди отпечаталась разбитая "аппликация" на подобии окровавленной ладони. –Ты испачкала мой жилет. – хладнокровно сдерживая эмоции, сказал он. После чего отпускает её руку и принялся раздеваться. Спасëнная, прижав руки обратно к шее, неосознанно наблюдает как брюнет одной пуговицей за другой раздевается перед ней. Тогда отводит взгляд и решила покинуть комнату как можно скорее. –Ладно, наверное у вас нет бинтов. Тогда поищу где-нибудь ещё…. –Стой. Есть у меня. Они в тумбе, можешь взять. – сказал он, невозмутимо продолжая раздеваться сверху. Хитоми очень надеялась, что это не расчëтливая уловка, и бдительно подходит к тумбе. Присев, аккуратно открывает дверцу и там действительно есть бинты и пластыри. Её опустило при виде аптечки и взяла. Набрав в кровавые руки всë, что необходимо, к ней также подошёл Рейджи и подаёт свой жилет. –Возьми. Ты испачкала, ты и стирать будешь. Заодно и школьную форму постирай. Позорище. –… ладно. – закрывая глаза, вздохнула от всего навалившего. Девушка приняла его испачканную одежду и с облегчением покидает комнату. –Как закончишь, возвращайся сюда. – сказал он. –Что? Зачем? –Без вопросов и побыстрее. – сказал он, подавляя раздражённый тон голоса. –… ладно. Подчинëнная поторопилась в свою комнату, там обработала укусы на шее, наклеив пластырями, и переоделась в свою повседневную одежду, в которой пришла впервые, а испачканную прочую одежду понесла стирать в ручную у себя в ванной в раковине. Отстирывать было не очень трудно, так как знала что свежая кровь лучше отстирывается холодной, чем тёплой водой. Спасибо за совет от матери, когда случились первые месячные. После стирки развешивает жилет и школьную рубашку сушиться. Как просил Рейджи, после чего вернулась к нему в лабораторию. –Я пришла. Интелегент в белой рубашке тем временем стоял к ней спиной с книжкой в руках и после её голоса отложил. –Проходи. –Так чем я вам понадобилась? –Подожди немного, я заварю чай. Пока он этим занимался, Хитоми, осматривая стол, решила спросить в попытке довести до дружеского разговора: –Можно узнать? Это лаборатория? А что вы здесь готовите? –Новые препараты и снадобья. –Для чего? –Тебе не обязательно это знать. –Хм, вот как. – почувствовала на себе холодное безразличие. Эстет ещё раз посмотрел на Хитоми и презренно уставился на её пластыри на шее. –Как убого смотришься с этими пластырями. –Это лучше, чем руками держать, знаете ли. После того, как сделал себе чай, присаживается на своё кресло и мирно делает медленный глоток, Хитоми ощутила приятный запах травяного чая с нотками весны, что захотелось тоже скрасить себе вечер и поднять настроение. –Ам, можно и мне тоже? –Неужто ты думала, что заварю и тебе? Не будь такой надменной, это уже наглость. –«…вот козлина, чтоб подавился». – подсознательно раздался голос в голове у девушки с точками вместо глаз. – Ну и не надо. Я и сама могу, если позволите. –Не распоряжайся так, как будто ты здесь главная. Я тебя не для этого сюда позвал. Ты не более, чем очередная пища для нас. Питомец должен остаться питомцем, хозяин – хозяином. –«Это он сейчас намекнул, что я "питомец"?» – хмуро прищурилась на него. – Хм…, тогда я должна спросить разрешения у Сю? –От одного его имени уши вянут! – резко проронил он, как ошпаренный. Хитоми обратила внимание на его громкую реакцию. Находясь в такой тихой, неподвижной атмосфере, нетрудно сосредоточиться и проанализировала поведение, наклонив голову в бок. –… вы так сказали, будто бы его ненавидите. –Так и есть. Не смей передо мной упоминать о нём. –Извините, я не знала. Так вы с ним в ссоре? Почему? –Тебе не обязательно знать. – сказал он, отложив чай на стол, и подходит к большому окну, занимающую чуть ли не во всю стену. –Зря вы так, я бы лучше о вас знала, чтобы не злить, понимаете? Но аристократ пропустил мимо ушей, ведь его посещают воспоминания на этом месте, когда был ребёнком. Он смотрит из окна, как к миражному маленькому Сю чутка их миражная мать, а Рейджи ревновал его недолюбленным ребёнком в стороне. После воспоминания на брюнета что-то нахлынуло, приравнял мать с юной девчонкой и как сейчас будет соревноваться кому больше достанется крови, кто будет более мил для неë, чтобы заслужить любовь и отдачу. От чего, не меняя строгое выражение лица, смягчился. –Я сделаю исключение и сделаю тебе чай. –Зубы заговариваете? –Замолчи, пока я благосклоннен! – чуть сдвинулись его тонкие брови. –Хорошо….– со вздохом согласилась. Дворецкий наливает ей чашку ароматного чая с чабрецом, Хитоми присела на его персональное кресло с его позволения. –Вот, прошу. –Благодарю. Сделав глоток, она ощутила на своём языке и горле резкий, горкий вкус, что хотелось выплюнуть, но это было бы неприлично и потому девушка пыталась сдержать рукой, но даже так жидкость просочилась изо рта. Тем самым уронила и разбила чашку, пролив чай на пол. У Рейджи и бровь не дрогнула и пошёл к столу, оставив синеволосую в раздумьях. –«Что за…»? – чувствует себя нехорошо от малейшего глотка странного напитка, будто её силы покидают. –Не нужно волноваться. – сказал он, стоя у стола со своей книжкой и химикатами. – Это не навредит твоему здоровью, но мне не нравится как он на тебя подействовал. Придётся повторить. После как пересмотрел свои записи исследования он подходит к ослабевшей подопытной, взял её за подбородок и большим пальцем открывает ей рот. –Выпей. – и подложил пузырёк химии к её рту, но та среагировала, распахнув глаза, и отмахнула его руку с пузырьком. Пузырёк отлетел, ударившись о стену, Хитоми отмахнула и другую его руку, что держала её подбородок, и, встав с кресла, по импульсу побежала к двери из оставшихся сил, но за её руку силой схватили и сильно с разлёта утянули к книжному шкафу, от удара книжки едва выглянули из полок. Брюнет схватил за её шею, чуть прижав глотку. От яда девушке становится хуже, ничего не сможет сделать. Тогда химик использовал этот момент, отпускает, возвращается к пузырьку и с ним подходит к подопытной, собираясь заставить выпить это. Синеволосая отнекивается, качая головой. –Не противься, это противоядие. Если не выпьешь, только хуже станет. Услышав это, с желанием излечиться послушалась и открывает рот сама, позволив ему вылить туда странную жидкость. После чего теряет силу в ногах и готовится падать, но её подхватывает он за горло. –Ты провоцировала меня предпринять силу, а я этого не люблю. Не терплю дерзость и несовершенство. Я так и не распробовал твою ароматную кровь как следует. На вкус, будто не распробовал. Рейджи взял её руку и тянется укусить, но Хитоми в припадке облегчения даёт знать, что не позволит, и пинает ему в живот коленкой, но удар был недостаточно увесистым. Парень от жалкой попытки вновь подерзить прервался и ударил ладонью о книжную стопку, запугивая своей суровостью. –Всё не хочешь смириться? Ты по праву всего лишь сосуд и только. Тебе лучше расслабиться и постараться получить удовольствие. Одними парами укусов тебе будет мало. –Я сл-лышал-ла, но я не давал-ла соглас-сие. – говорила она сквозь давление в горле. – Мы е-едва зна-ком-мы, чтобы…. Считай меня кем хочешь, но я не перестану быть собой. – уже увереннее стала выражаться через силу, но голос по-прежнему звучал приглушëнно. –Кхм, и кем же ты считаешь себя? –Я… – настоящая. Рейджи озадачен её словами. Его рубиновые глаза чуть распахнулись сквозь очки и блеснули сиянием. Внутри него что-то пронзило сквозь сердце, глядя в её уверенный в себе пронзающего взгляд золотых глаз, словно испускают солнечный луч светлых деньков перед тем, как сгинули во мрак от людей. Но память о тëмной стороне солнечных дней вмиг потушила его прозрение и отпускает её горло, но не убрал руку. –Тогда… я сломаю тебя. Ты в нашем доме и точка. Будешь и дальше доказывать обратное, только навредишь себе. –Мне уже навредили, как видите. – указала она на свою забинтованную шею. – И это меня не остановит. –Поверь, это только цветочки. В одиночку не продержишься, настаивая на свои принципы. Лучше привыкай к этому ради своего же блага, если дорога твоя жизнь. После он резко оттянул её руку так, чтобы персона оказалась в центре комнаты, и отпустил. –Прибери за собой. – указал он на разбитую чашку. Хитоми из своей вины не станет возражать и собирает осколки в свою ладонь, стараясь не пораниться, и уносит в мусорку. Вдруг к ней подкрались сзади и накрыли её лицо тряпкой со снотворным. Это на мгновение перепугало и спровоцировало вновь спасать себя, выронив осколки вроссыпь. Хватаясь за руку с тряпкой, пыталась дëргаться и вырваться, но сильно надышавшись в панике теряет сознание. Тяжело очнувшись у себя в комнате на кровати в темноте, первое, что почувствовала это острую боль на правом запястьи и обнаружила ещё пластыри на нём. –Что? Когда? Не долго думая, вспомнила про химика и поняла, что это он сделал, пока пребывала без сознания. Хоть кто-то решился на подлый поступок – нападать на девушку в обмороке. Благодаря пластырям, она догадалась, что и этому вампиру её кровь не понравилась, чтобы испить досуха, пока течёт. Тем временем в гостиной началось собрание братьев об объявлении насчёт непригодной крови для приёма в пищу из-за вкуса. И решают, что с ней делать. –И что с ней теперь делать? Как можно развлекаться с ней, если её кровь безвкусная? – недовольно запрокинув голову назад на кресле, спросил Аято у Рейджи. –Надеюсь вы меня не обманываете, чтобы мне ничего не досталось, а вы втайне всё себе заберёте. – сказал Райто, приложив фаланги пальцев к подбородку. –Нет, у него мозгов не хватит так обманывать. – сказал Сю, сидя на диване, за что Аято озлобленно на него сверкнул. –Я тоже пробовал и ничего не почувствовал. – говорил Рейджи. – Как будто тёплую воду на сладкой клейкой плëнке конверта слизал. Безвкусно. –Получается тот, кто нам её завещал, подкинул подделку? – сказал Канато. –Трудно верится. Ведь от неё исходит такой аромат. – говорит Райто. – Как с таким запахом её кровь может быть безвкусной? –Не веришь, сам и попытайся её попробовать. – сказал Аято. – Только потом пожалеешь, что так старался. –Раз Хитоми несъедобна, можно я сделаю из неё куклу? – спросил Канато. –Хм, в принципе у неё можно поиметь не только кровь. Её фигурка довольно привлекательна. – сказал Райто, на что Аято теперь задумчиво сверкнул взглядом и на него. Тем временем Рейджи, закончив с новостью, оставил братьев обсуждать между собой и поднялся по лестнице, там постучал в дверь комнаты Хитоми и ждëт ответа. Девушка помешкала открывать, но допускает маленькую щëлочку. Это не было проблемой и обьяснил еë положение. –Что? Вам не понравилась моя кровь…? Так это значит…, – подставила она указательный палец к нижней губе. – я могу вернуться домой? –Если всё ещё хочешь. – ответил Рейджи. –Ва-а-ах! – вдыхая, улыбается сияющими глазами, но резко перестроилась скептично. – А не убьёте меня по дороге? –Нет. –Ва-а-ах! – снова вздохнула от радости сияющими глазами и снова перестроилась скептично. – Не врёте? –Нет. –А если бы убежала, никому не дав себя укусить, вы бы убили меня потому, что…? –Нам нужна была только твоя кровь и всё. Хватит доставать вопросами. Хитоми по-прежнему не доверяла его словам и сверлит парня своим взглядом, от чего распахивает дверь пошире, пытаясь расколоть его ложь, если такова присутствует, чуть ли не приближаясь к нему, прищурившись. –Сучечка, если хочешь остаться, так и скажи, лично я не против. – сказал Райто, оперевшись спиной о стену возле еë двери со скрещенными руками на груди. Его предложение словно дало пинка поверить и поскорее покинуть это гнустное место. –…. Ладно. Тогда я пойду. Только отвернулась уходить, резко обернулась с тем же скептическим взглядом, давая знать, что всё ещё начеку, и уходит к себе в комнату. Прежде чем покинуть особняк в том, в чём пришла: без вещей, кроме сумочки на пояс, вспомнила про комнату с дневников отца и втайне прокралась проверить, но когда пришла туда, дверь теперь запечатана цепью и замком. Попробовав оттянуть цепи, ничего не вышло. –Вот чёрт. С разочарованием оставила закрытую комнату и на этом направляется к двери выхода. По пути коридора до выхода увидела всегда сурового Субару, сидящего на подоконнике окна, уставившись в небо своими алыми раскосыми глазами. Хитоми, припоминая его вспыльчивый характер, старается не замечать его и проходит мимо, тот никак не отреагирует. Пройдя пять метров от него, сомнения заставили девушку приостановиться, чуть обернуться на пол-лица, потом и вовсе подойти к нему. Ведь теперь ей нечего бояться после того, как трое из братьев отведали её пресной крови. –Чего ты не уходишь? – спрашивал альбинос, не отводя взгляда от неба. – Ты теперь свободна. –У меня нехорошее предчувствие. Я всё ещё помню слова Рейджи, я имею в виду, даже если бы я убежала, а вы так и не попробовали, убивать меня – глупо. Если не по другой причине…? –Я не знаю ничего о подвохах. –Думаешь я больше не имею значения, чтобы со мной что-то делали? Просто один из твоих братьев является маньяком. Возможно ему от меня понадобится не только кровь, но и…. Сделать из меня куклу…? Например, Канато…. У Субару расширились глаза от догадливости синеволосой, что перевёл взгляд на неё. –Ты подслушивала? –Нет. А что? Так и есть? –…. – он задумался о последствиях её ухода. –Если я могу тебе доверять…? Альбинос встал с подоконника, достаёт серебряный нож из-за пазухи и даёт ей в руку, от чего девушка негодует. –Э? Что? –Возьми, если этим ударишь в сердце вампира, он умрёт. Хитоми пронзило молнией и почувствовала холодок в голове. –Что…? Ты что, дашь мне убить своих братьев? –Делай, что хочешь. Только уходи отсюда. – сказал хладнокровно он, уходя сам по себе. –Погоди, а почему в той комнате замок? Там дневник моего отца и… –Я ничего не знаю. – сказал он, как отрезал. –Вот как…. Посмотрев на нож Субару, легче ей не становится. Не уверена, готова ли убивать вампира только за то, что это в их природе кусать людей, не говоря и об изощрённых убийствах. В таком случае, либо она, либо кто-то из них. Им следует не испытывать еë лаяльность, если не готовы умирать, и кладёт в чёрную сумочку на поясе, не застёгивая молнию. Слишком длинный и острый для вместилища, так что придëтся удерживать рукой. Зато буквально всегда под рукой в случае внезапности. Вздохнув и собравшись с силами, направляется к огромным дверям выхода. Почувствовав, что за ней наблюдают со спины у дверей перед тем, как открывает, промолвила: –Ладно, прощайте. Приятной гробовой тишины. – и уходит, не оглядываясь назад. Подходя к вратам из тëмных прутьев, отпирает и оборачиваясь выходит дальше, всё больше отдаляясь от особняка. На улице леса утренний сумрак, а освобождëнная не переставала оглядываться после того, как на неё напали сзади с усыпляющей тряпкой, чтобы укусить. Как бы это не повторилось снова, но в последний раз. Даже когда добралась до сонного городка, спокойнее не становится в ожидании всё того же подвоха со спины. Пройдя мили посреди японских, постепенно потухающих датчиками, огней, рекламных вывесок на разнообразие магазинов, к счастью, под утро дошла до своего дома невредимой за пройденный путь и стучит в дверь с благополучной улыбкой. –Мама, я вернулась! Но никто не открывает дверь и Хитоми стучит ещё раз, но сильнее. –Мам, я пришла, открой! – в ответ тишина. – Неужели она не дома? Тогда стала искать ключи от дома в сумочки, аккуратно вытаскивая "реликвию" Сакамаки, дабы не порезаться, но они не обнаружены. –Что? Не может быть…. Или может? Они что, забрали? Блин, надо было проверить сумку прежде, чем покидать…. Дура. – затем поднимает голову, глядя в окна. – Наверное она ищет меня, ни места найти, ни спать не может, пока не найдёт меня. Стоит ли стоять здесь и ждать или поискать её самой? …. Нет, так мы друг друга никогда не найдём, лучше пусть скорее возвращается. – и с этими словами усаживается на крыльцо у двери, встречая с благодарностью тëплое утреннее солнце, которого боялась больше не увидеть.