Сад кроветворения

После успешного прогресса к грядущему концу окончательного пробуждения Корделия начала потихоньку без предупреждения разгуливать по дому на паре со своим ухажёром. Они достали себе вина в ведре со льдом и промытую клубнику в серванте. Женщина на втором этаже у прохода к ступеням с перилами разлеглась на диване красной набивки подобно царевне, а угощения поставлены на столик возле угла. Рихтер стоял рядом и, как обычно, вместе беседовали о своих романах из прошлого. –… с удовольствием. — сказала после как отведала вина в бокале. –Что это у нас тут? — поймал их с поличным Рейджи. — Я слышал, что у дяди гость, но чтобы оказалась ты…. –Давно не виделись, Рейджи. Если бы не был таким напряжённым, то был бы похож на Карла, когда впервые его встретила. –Я попрошу не поминать напрасно имени моего отца. Я считаю это оскорблением. –Кхм~хм, не будь таким холодным. Подойди ближе. –Я погляжу, интриги для тебя всё равно, что дышать. –Рейджи, я должна объяснить? Я просто хочу блистать, пока живу. Я поведаю тебе, что презираю больше всего — скуку. Скука — самая болезненная вещь для бессмертных, которую мы можем переносить. Ты так не думаешь? –Да, ты права. Скука тебе не к лицу. Тебе лучше идёт смерть. — на что та лукаво опустила веки на надменным лицом. –Приму это как комплимент. Не присядешь сюда? — указала к ногам. — Я бы хотела поговорить с глазу на глаз. Но тот всем своим хладнокровным спокойствием в присутствии не сдвигается с места. –Что? Переходишь в защиту? Ты сейчас так похож на Беатрис. Подавляешь эмоции, пытаешься скрыть свои чувства, а её в итоге постиг жалкий никчёмный конец. Несмотря на полное хладнокровие, Корделия смогла уловить лёгкое возмущение, излучающее из его души под каменным лицом. –Ой, я тебя задела? Беатрис не любила тебя, как любила Сю, старшего сына. Я подумала ты не будешь против, если я её оскорблю. –Всё ясно. Вот как ты натравила моего отца и его брата, моего дядю, друг на друга. –Хочешь сказать: это я их разодорила? По твоим словам выходит, будто я — корень всех зол. Может и так, я могла быть причиной, разрушившей дружеские отношения Карла и Рихтера. Кхм~хех. –Их связь была не столь прочна, раз их смогла разрушить такая женщина, как ты. –*тихо смеётся* А ты очень наблюдательный для сына Биатрис. Ты мне начинаешь нравиться всё больше. Стойкость брюнета вынудила женщину встать с дивана и подойти к нему самой, распуская руки к его лицу и затылку. –У тебя глаза, как у Карла. — из желания разглядеть получше снимает с него очки и оброняет на ковёр, благо не разбились. — Я открою тебе свой секрет из уважения к твоим глазам. — поглаживает его скулы, после как убирала чёлку с лица и тянется к уху. — Я вернулась к жизни, чтобы отомстить за Карла. Я заставлю поплатиться за его смерть. –ласкает его шею легкими прикосновениями губ. –Отомстить за того, кто тебя не любил? –Похоже, ты ещё не понимаешь мужчин и женщин. Моё желание убить тебя — величайшее доказательство любви. –Значит, ты хочешь навязать ему свою любовь? Хочет того или нет? –Любишь же ты дерзить, однако. — уже не выдержала и показала свою обиду. — Я вот думаю заткнуть твой ротик. Бесцеремонно перед Рихтером потянулась дарить скромный поцелуй в губы собеседнику. Понимая, что тот не сопротивляется после касания, целует настойчивее, а Рейджи даже отвечает, положив руку ей на бедро, будто втайне воплощает свои желания с этим телом, а не с Корделией. Но после преисполненного разлучения прекрасно понимает, что так не пойдёт. –Я попрошу не играться со мной. –Ты заинтересовал меня, как мужчина. –А как же мой дядя? –Он не возражает против того, что я делаю. Давай же продолжим. У нас всё время мира. Ну же. Давай. –Я откажусь. Меня не привлекают испорченные женщины лёгкого поведения. Истратив все свои навыки очарования под искушением, она раздражённо даёт ему звонкую по всем стенам дома пощёчину. Рейджи не испытал какого-либо унижения и с красной щекой достойно стерпел такой жест. –Ла~адно вам, давайте без драки? Мы же семья. –Райто. — взглянула сверху она на сына, идущего по первому этажу. –Я думал, что следующая встреча будет в аду~. –Прости, — в ответ кокетливо расположилась на перила, подперев ладонь к щеке. — что не оправдала твои ожидания~. –Нет, так даже лучше. — а за ним следует и Канато взглянуть на сцену второго этажа. –Моя певчая птичка. — обращается к нему Корделия. — Прошу, развлеки маму своим привычным, прекрасным голоском. –Мама? Но как? — его глаза апатично прикрыты страхом и неприязнью. –Заткнитесь. — отстранённо присоединился Субару, обращаясь к ней также снизу. — Тебе никто не принадлежит! Убирайся! –Хорошую комедию ты ломаешь, Субару. — говорит Рихтер. –Несмотря на то, что не смог защитить собственную мать. –Крх…! Заткнись! Поддавшись гневу, Субару запрыгнул на ноги на перила второго этажа, атакует кулаком в мужчину, но тот подхватил в свою ладонь и скручивает ему запястье. Тогда парень махнул коленом, ударом ногой высвободился из хватки и спрыгнул назад на первый этаж к двоюродным братьям. Рейджи, наблюдая за сценой, шагом удаляется подальше от этих двоих к своим братьям, подобрав очки с ковра. –Вы мне совершенно не ровня. –*гордый тихий смех с первого этажа* Ты так в этом уверен? –Сю, ты на что намекаешь? –спрашивает Рихтер. –Карлу Хайнцу, главе семьи, ты даже в подмётки не годишься. –И это всё веселье, что можете мне показать? — недовольно выходит в черёд Корделия, обращаясь ко всем сыновьям. — Вы все такие скучные. И что хуже всего, вы все мешаете мне блистать. Разберись с ними, немедленно. — приказывает она Рихтеру, подавая нож. –Ого, это же серебряный нож Субару. Насколько я помню, одного удара в сердце будет вполне достаточно. –Да. Они мгновенно и безболезненно распадутся. Это моё проявление любви к ним. И так, разберись с ними и я сделаю тебя новой главой семьи! –Ты обещаешь, что я стану главой семьи, если убью их? –Да. — сказала чуть ли не со стоном. –Странно это…. — сказав это, ввёл Корделию в растерянность, от чего тревожно посмотрела на него. — Разве это не было одним из условий нашего соглашения, когда я спасал тебя умирающую? Поклялась, если спасу тебе жизнь, ты посадишь меня на трон. –Рихтер, — начала строить из себя невинность и прижиматься за плечо. — я сделаю всё, что ты пожелаешь. Так что, поскорее разберись с мальчишками. Сделай это ради меня. –Ну ты и дурочка. — заставил её в сомнениях отстраниться. — В своём нынешнем виде ты для меня бесполезна. Мне нужно лишь твоё сердце. Пока я могу пробудить девушку с твоим сердцем и сделать её своей, могу стать главой семьи и без твоей помощи. –Ты планировал с того момента, как я доверила тебе своё сердце? — подытожила с возмущённо ошарашенными глазами. –Ты только сейчас это поняла? Это не ты использовала меня, а я воспользовался тобой! — схватив за её руку, рывком потянул к себе, свалив с ног и поймав за талию, принялся кусать её за шею. –Эй! — раздался голос Аято на втором этаже. — Не хотите ли вы заткнуться? Она принадлежит мне, не трожь без моего разрешения. –Не вмешивайся! Держа при себе женщину в теле девушки, берётся за меч из-под держателя мечей и атаковал так, что срезал половину галстука, пока Аято отступал. –Ах ты…. –Аято-кун! — кидает ему меч Райто, тот ловко ловит. –Твоей бесплатной поездке конец. Ты пожалеешь, что пришёл сюда. –Ты думаешь, у тебя это получится? Начался бой на мечах до смерти, несмотря на смелость Аято, Рихтер оказался проворнее в технике владения меча, что загнал парня к стене, проткнул ему в левое плечо и вынул, дав крови брызнуть на глазах у Корделии, всё ещё находясь под его хваткой. –«Чёрт…!» –Не двигайся! Рихтер готов нанести посмертный удар и поднимает на него меч. Как произвёл взмах, его руку резко толкает рука девушки и сбила с цели. Аято остался невредимым, не считая первой раны. Рихтер замер при образе девушки, что держит его руку в сторону, посмотрел ей в профиль гла́за, который уставился вперёд, как этот глаз перевёлся на него в ответ. В сетчатке вместо цвета зелени показалось злато. Сознание истиной хозяйки тела вернулось. Она взмахом ноги ударила в его кисть, которой держал меч, тот при боли потерял хватку. Хитоми схватилась за рукоятку меча одной рукой, затем второй, стремительно развернулась к нему, подняв над собой клинок, и взмахнула. Мужчина хотел успеть отступить, но кончик меча уже провёл его от края шеи по груди до крови наискосок сквозь мантию. По его лицу ударил шок от поражения перед волчьим взглядом синеволосой. –Ты…. — посмотрев ей в глаза, вспоминает своего врага. — Твои поганые глаза…. Как у него…. — через хрип промолвил про себя и падает на колени, хватаясь за горло. Аято смотрел ей в затылок и гадал, неужели его мать заступилась за него или…? Хитоми расслабила воинственный взгляд и виновато оглянулась с левого плеча на парня. Тот по цвету сетчатки, убедился кто в этом сосуде спас его. Спасительница так же оглянулась и на остальных на первом этаже, опускает взгляд скорби и спонтанно бросает меч, бросаясь в бегство в свою комнату. –Хм, теперь я ещё больше унижен, проиграть тому, кто проиграл девчонке. — сказал Аято без улыбки. — Доволен? –Тч…! — шикнул в ответ, не оценив ироничную шутку. Через какой-то момент Хитоми возвращается с чемоданом в руке и бежит со всех ног к ступеням, пробегая мимо этих двоих. Даже не оглянëтся назад. Рихтер, заметив чемодан, понимает, что сейчас она сбежит с его имуществом, потому, подняв с пола брошенный меч, хватает за её плечо и останавливает, не дав спуститься. Златоглазка обернулась врасплох, увидев как на неё выставляют клинок. –Сердце моё!!! Но не успев навредить ей, как Аято спохватился за свой меч и проткнул насквозь ему левую часть груди. Вынув из его тела, брызнула кровь из прокола и вампир полностью обезврежен, что это даёт беглянке исполнить бесцеремонное бегство с вещами на первый этаж и к двери на выход. –Хитоми, ты куда?! — спросил Субару. –Подальше! Как только добежала схватиться за ручку двери, неведомая сила заморозила последующее движение. –И куда ты пытаешься бежать? — глаза снова обрели зелень хищницы. — Думаешь такими темпами избежишь моего пробуждения? Но вдруг с ног до головы пробежал импульс квинтэссенции, подобно заряду, что чемодан выпал из дёрнутой руки, а голова запрокинулась назад. После хватается за голову. –ОТПУСТИ МЕНЯ! Уйди прочь! Оставь меня в покое! — накричала на вторую душу в её теле. –Не смей так со мной выражаться! Моё сердце даровало тебе жизнь, теперь ты должна расплатиться, отдав её мне! –Я не могу! — дёрнулась назад на шаг. — Я договорилась с Нао, что буду жить с ним! Он ждёт меня! Я сильно задержалась! Он наверняка думает, что со мной что-то случилось! Он волнуется за меня! –Какой Нао? Тот мальчишка? О нём не переживай. Я ему объяснила, что больше не увидитесь. Вряд ли теперь ожидает твоего возвращения. Так что…. — не успела договорить, как рука против воли дёрнулась и дала ей пощёчину, пока была под контролем. –ЧТО ТЫ НАДЕЛАЛА?! Как ты могла?! –Прости, уж очень хотелось вернуться домой. Очень хотела сделать им сюрприз. Несмотря на то, что припоминаю как решили меня убить, но чтобы мной воспользоваться, когда лишь хотела дать им знать, кто здесь заправляет всем семейством. –Я не подписывалась на это! –вновь передёргивается сопротивляясь. — Я не давала согласия! Это моё тело! –Раз так, тогда почему бы нам не вернуть друг другу имущества? Я тебе тело, а ты вынь из себя сердце. Только вряд ли сможешь потом продержаться и минуту с дырой в груди. –Почему?! Почему я? Почему я перед тобой должна расплачиваться, если даже была не в курсе? –Что за бестолковый вопрос. Всему есть оплата. Ты бы и дальше лежала и гнила в могиле до обнажённых костей, если бы не мой дар! Таково условие всех сделок с демонами. –«Демонами?» –Твоя человеческая жизнь слишком бестолковая, чтобы иметь хоть какие-то причины перечить мне. –"Бестолковая»?! — в лице Хитоми нарисовался оскал со взглядом безумия. — Тогда зачем вообще связалась со мной? Можно подумать, ты специально пожертвовала собой, чтобы мне «помочь»? Вот уж не думала, что демоны настолько самонадеянны, что возвышенно смотрят на себя перед людьми, когда сами без них ничего не могут сделать! — говорит и говорит разъярённо и неудержимо, пока трясётся всем телом от выдержки высказать всё, что думает. — Специально навязывают то, чего не просят, и теперь смеют требовать расплаты? Зачем ты решила вернуться сюда? Искупиться? Просить прощения? Признать ошибки? Ты хоть понимаешь, что из-за тебя все пострадают, если останешься здесь? Или тебе всё равно? У меня к тебе предложение. Ты никогда не думала начать поклоняться Богу? Уверена, это хорошо скажется на твоём поведении и отношении к окружающим, чтобы понять насколько ты была не права! НАСКОЛЬКО ТЫ ЗДЕСЬ НИКОМУ НЕ НУЖНА, ЧТО РЕШИЛИ УБИТЬ ТЕБЯ! –Хватит читать мне нотации! Я намного старше и опытнее тебя, девчонка! Что ты понимаешь в этом? Ты изначально была мертва! Так возвращайся обратно в преисподнюю, покойница! –…!!! — вновь произошёл заряд квинтэссенции. — Ты… ты… теперь всё с тобой понятно…. Детям детство испортила! Себе жизнь испортила! Теперь и мою решила испортить?! Насколько ты прогнила, что, будучи едва знакомыми, ты успела меня ДОСТА-А-АТЬ! — под конец крикнула так, что силы сопротивляться кончаются. — Ах… ах… ах…. –Сколько не пытайся переубедить, твоя судьба уже давно предначертана. Никуда ты не денешься. Это неизбежно. Хитоми с отдышкой падает на колени, выбиваясь из сил после внутренней борьбы. Вампиры всё это время любопытно наблюдали как за концертом. Не каждый день им доведётся видеть разделения личностей. Или как кто-то вообще смог осознанно противостоять демонессе. –«Тут она права…. Не могу больше сопротивляться…. Она становится всё сильнее…. Мои силы на исходе…». Осознавая в какой ситуации оказалась, вдруг потекли слёзы отчаяния. Капли падают на пол со скорбного лица. Безнадежность растёт и растёт, пока на мысль не переменился на подвиг. –Раз так… раз я не могу спасти себя…. Тогда… я спасу их…. От тебя! Достаёт из пазухи нож Субару и, вытянув руки вперёд, направляет кончик лезвия на себя. Наблюдающие все одновременно опешили глазами. Девушка, решившись на это, иронично улыбнулась от самой себя, будто находит в этой драме невероятный абсурд умереть здесь и сейчас, чтобы сделать хоть что-то хорошее. Чтобы смерть не казалась жалкой при поражении демонессе. От чего Рейджи, увидев предсмертную улыбку, напрягся ещё сильнее. –Прости, Нао, я не вернусь…. — и проткнула себя в грудь, ахнув сквозь улыбку, и падает в бок, но…. –«Нет!». Её ловит Рейджи на руку и продолжает таращиться, будто вот-вот его разорвёт от эмоций. –Нет, не умирай…. — требовал он, не смягчая презрение. Глядя на её улыбку, его нахлынули воспоминания, как мать, Беатрис, с таким же лицом приняла смерть от его рук, днём, на пустой поляне. Как не смог смириться с этим, что поклялся вернуть её к жизни и исправить ей выражение лица. Поклялся, что не позволит ей так умереть. Не позволит. –Кхм-хм, — вновь охватило тело сознание Корделии. — только глупышки пронзают себя ножом. Шутка неудачная. Её смерть и пробуждение лишь вопрос времени. А потом её тело и душа станут моими. — и затихла в обмороке, улыбаясь в слезах другой души. «Я не позволю тебе, мама! Не позволю тебе так умереть!» –Не позволю…. — повторил свою фразу из воспоминаний Рейджи. –Она себя проткнула. — говорит Райто. — стоит признаться, Сашими-тян изменилась. –Даже не являясь приманкой, от неё слишком много проблем. –сказал Сю. –Она исчезнет? — спросил Канато. –…. — Рейджи принимается вынимать нож, но его опережает Субару. –Постой, я сделаю это. — и вынул сам, чтобы оставить предмет себе. Тем временем Рихтер воспользовался моментом ещё до ментальной борьбы Хитоми и Корделии и оказался в водостоке, перебираясь с ноги на ногу. Преодолевая боль из ран, нанесённые мечами. –Я не могу погибнуть сейчас…. А пока тело Хитоми уложили на диван и наблюдают за состоянием. –Её лицо становится бледнее. –сказал Канато. –Она может пробудиться в любой момент. — сказал Сю. –Нельзя ли как-нибудь вытащить эту стерву из неё? — спросил Аято. Когда Аято всё разъяснил Рейджи о истории Рихтера и Корделии, химик ничего не объясняя, никому не сказав, отлучился в свою лабораторию и стал изготавливать вещество по собственному рецепту с конкретной целью. –Нужно, чтобы это сработало. А Субару пока отчалил в раздумьях в своём саду белых роз под открытым небом ночи, держа свой нож в руке. Рассматривая его в крови Хитоми, принюхивается к её оставшему запаху и со злости под руганью разрубает розу этим же ножом. Рихтер, преодолевая расстояние, добрался до секретной комнаты, что хранит окровавленное платье Корделии. –Вот оно, мне нужно оно…. –О, так вот ты куда прятал её платье? А я даже и не догадывался~. –Райто. –Кхм~ Это объясняет, почему до сих пор входишь в этот дом. Это платье очень опасное, знаешь ли. Дядя, должно быть, ты доволен собой, что ты умело использовал её для своих целей и собирался снова восстать против Карла Хайнца? После того, как заполучил бы силу жертвенной невесты, чего ты хотел добиться, став новой главой семьи? –Ты думаешь, я правду раскрою такому ничтожеству, как ты? Райто, правда не так проста, как кажется. –Кхм~ Я поведую тебе очевидную истину. Мы больше не позволим тебе или этой женщине снова сбежать. –У вас неизбежная судьба. Если ты этого не знал, то мне тебя жаль…. — из последних сил падает на колени. –Думаю на этом всё, мой дорогой дядя. Шляпник поднимает с собой лампу с зелёным пламенем и бросает в сторону Рихтера, дав разбиться и пламя распространилась вокруг него с окровавленным платьем. –Прощай, надеюсь ты хорошо проведёшь время в аду. — на этом покидает горящую комнату, дождавшись как раздвижная дверь закроется за ним. Тем временем параллельно с этим инцидентом Хитоми стала кряхтеть в муках и боли. –Она очень страдает. — сказал Канато. –Эй, очнись. — говорит Аято ей, но тщетно. –Что с ней? –Видимо началось пробуждение. –сказал Сю. –До неё ни одна смертная женщина не просыпалась с силой вампира? –спросил Субару. –Да. Потому что ни один сосуд не пережил процесса. –Но сейчас всё иначе. — поправляет просвещённый Аято. — В ней сердце этой женщины. –Она правда умрёт? — спросил Канато. –Нет вообще никакого способа предотвратить Её воскрешение? –поинтересовался Сю. –Есть, он ещё не закончен. Брюнет наконец вернулся, но не с пустыми руками. –Рейджи, что у тебя? — приметил Сю в его руке пузырёк с голубым веществом. –Средство, что убьёт эту женщину раз и навсегда. –Ты редко достаёшь недоработанный продукт. И как его завершить? –Полагаю, нужна частичка этой женщины. –От неё ничего не осталось! –раздосадовано твердил Субару. –Вообще-то, кое-что есть. — сказал Канато, опустив кукольный взгляд на Тэдди в руках. Фиолетовласый безразлично разрывает ему голову от туловища и достаёт из ваты фиолетовый флакон с прахом перед своими глазами, полные ужаса. –Мне оно больше не нужно. –Это той женщины? — берёт это в руку Рейджи и смешивает вместе в пузырёк, после чего произошла реакция соединения, и химик ухмыльнулся. –Трюк удался? — хитро прочитал его мимику Аято. –Осталось только напоить её. –Я этим займусь. Аловласый принял средство, заливает себе в рот и пристраивается к её рту, чтобы таким образом жидкость точно стекла в горло. Но одна капля всё-таки дерзнула вытечь с уст. Теперь отстранившись стал ждать, когда придёт в себя. –Давай же. Очнись. Цвет кожи девушки вернулся в здоровый вид и напрягает веки открыть глаза. Когда взор распахнулся после избежания сна смерти, увидев знакомые лица, сознание приобретает волю и силу принять реальность. –…. Что…? Я жива? — подняв руку, взглянула на неё и убедилась, что может шевелить. — Но как? –Тебе ни к чему это знать. –…. — но девушка, сохраняя мирное спокойствие, будто потеряла границы дозволенного и настояла на своём. — А если я сделаю вот так? — потянула руку к его ушу и сильно скрутила за раковину, за серёжку. –Ай! Тс-тс-тс-тс-тс…! Ты что творишь?! Совсем сдурела?! — схватился за еë вредную руку. –Говори. — сказала после как схватилась за его голову, потянула к себе лежачей и твёрдо глядит ему в глаза. –Гхм…. Пробуждение всё равно предвещало, пришлось использовать некое средство, чтобы Её не стало, а тебя воскресили за Её счёт. –…. То есть, моя попытка была напрасна? — от чего грустно вздохнула, отпустила парня, дав ему выпрямиться, и закрыла глаза. — Я такая бесполезная…. Вах?! –вспомнив кое-что, резко встаёт с дивана. — Нао! Только хотела полностью встать на ноги, как её насильно усаживает обратно Аято. –Куда это ты собралась? После как твоя кровь изменилась, тебе путь отсюда закрыт. Ты принадлежишь мне. Глаза девушки, уставившись на парня, распахнулись в ужасе. –Тебе стоит вести себя благодарнее после как вернули тебя к жизни. –Особенно передо мной. — говорит Канато у изголовья дивана. — Если бы я не сохранил прах матери, ничего бы не вышло. Правда, Тэдди? Теперь наконец-то отведаем её крови и будем получать наслаждение. –Но сначала я. — схватил её за плечи. –Ты уже отведал своё, Аято! Теперь моя очередь! –Мне мало, мне нужно ещё! Её кровь изменилась ради меня! Пленение поставленных условий возбудил страх безнадëжности. В данный момент Хитоми не имеет право попытаться оттолкнуть. Уйти, будучи безвкусной, изначально являлось условием покинуть дом живой. А теперь никаких аргументов не осталось, а попытки избежать участи, только усугубят в них жестокость по отношению к ней. И Аято с нетерпением пристал клыками к её шее. Хитоми лишь инстинктивно пару раз вертелась, издавая всхлипы, а под конец и вовсе со страху, но сдержанно, запищала. Ещё до того, как клыки вонзились под кожу. И она зажмурилась, стиснув зубы, при острой боли. Всё, это конец. Синеволосая не умерла, вместо неё умер шанс на спасение. Однако, снова эта реакция вампира: за три секунды и с негодованием отстраняется от своих нанесённых проколов. –Пропал… вкус пропал…. –Что значит «пропал»? — не хочет Канато принимать то, что понимает. –Кх-х-х… — расстроенный Аято встал с дивана, повернувшись к ней спиной, и запрокинул голову. — Как же с тобой невыносимо! — крикнул на потолок с поднятыми руками на уровень груди в поражении. –Хочешь сказать, она опять стала не вкусной? — с ухмылкой глумился Субару. –…? — не ожидая таково поворота, Хитоми с намёком уточняет, держась за рану. — Так это значит… я могу идти? –…. — Аято повернулся лицом к ней с плеча. — Делай, что хочешь! Задолбала! — и снова отворачивается. –Не-е-ет, — жалобно протянул Канато. — Как же так? Я даже не успел. А всё из-за вас двоих, что этот жадина, что эта беглянка. Вы оба нас с Тэдди оставили ни с чем! –Если тебе есть куда бежать, ступай. — сказал ей Рейджи. –Хм…. — с облегчением вздохнула она. — Простите за массу неудобств, что всем причиняла. И… спасибо… за всё. Теперь благо встаёт с дивана, лёгким бегом направляется к выходу, прихватив свой чемодан с пола, и раскрывает дверь. –Прощайте. Преодолев все препятствия, все расстояния, продолжая бежать подальше от этого места на каблуках из леса по городу, у Хитоми вдруг на глазах наворачиваются слёзы. –Что? Чего ты? Успокойся! Всё прошло! Всё позади! Она бежит и бежит, вытираясь тыльной стороной правой руки, пока в другой носит чемодан, а в той руке — нож Субару. Пока вытирает глаза, вспоминает откуда получила снова этот злополучный нож: –Постой! –…? — прежде чем покидала лес, её остановил голос последнего сына. –Возьми с собой и это. — подойдя ближе, отдаёт свой нож. — Он здесь никому не нужен и ничего хорошего с ним не было и не будет. Поэтому возьми его с собой и избавься от него. –Я? — поднимает руку с ножом к себе взглянуть поближе. — А почему этого не сделаешь сам? –…. — перед тем как ответить, повернулся спиной, будто пытается что-то скрыть. — Для тебя он ничего не значит. Поэтому у тебя лучше выйдет. –… А мне доверил, потому что… значу? –…! Уходи и не возвращайся. –…. — не имея желания донимать вопросами, принимает его просьбу. — Ладно, прощай.

***

–Да что с тобой? — продолжает вытирать слёзы. — Всё хорошо! Всё в порядке! Теперь ты свободна! Вспоминает ещё одно прощание от другого: –Эй! — вдруг кто-то прокрался среди деревьев. –…! — крепко схватилась за нож и выставляет перед собой. — Аято? Только не говори, что ты передумал! –…. — взглянув на неё вооружение, смиренно опускает голову, будто над чем-то передумал. — Нет. Сказать кое-что хотел…. Помнишь я тебя стервой называл? Хочу забрать слова назад. По сравнению с настоящей Стервой… ты была… благородной. — вспоминает про её подвиг с мечом против Рихтера. –Даже несмотря ни на что… ты была… праведна ко мне. — вспоминает как убедила его не пытаться влюбить в себя через постель, если не согласна. — Ты была… другой. Жаль, что твоя кровь не позволяет нам понять, как без тебя всё будет не так… весело. Чёрт… каким идиотом я сейчас себя ощущаю, пока тебе говорю такое, ты бы знала…. Но… тебя это не волнует. Ты предпочитаешь бежать как трус, думая только о себе. Если это так, ты продолжишь бежать к такому же трусу! Прощай.

***

–Это не я… это не я… это не мои слёзы! Хватит плакать…! Кто бы ты ни был! Прекрати! Слёзы текут обильнее и обильнее, пока не разревелась по полной, сев на корточки, сложив колени вместе. Ничего с собой поделать не смогла, эмоции взяли вверх. –«Почему? Почему я плачу? Что со мной не так? Слёзы радости? Тогда почему мне так больно?». Проплакав какое-то время спустя, из чемодана достаёт платок привести лицо в порядок, после как растёкся макияж. Пройдясь по переулкам города, ноги в туфлях уже устали и болят. Доходит до школы уже пешком и переосмысливает. –Если эта женщина наплела Нао, чтобы не ждал меня, его не должно быть в школе. Наверняка он у себя дома. Я только один раз провожала до дома, смогу ли я по памяти вернуться туда же? Рассматривая только на память, идёт той дорогой, по которой раньше помогала сопроводить своего, во благо отравленного, парня до его дома. Можно ли посчитать это везением, когда Канато приглашал его в гости, чтобы после сопроводить и быть в курсе о местонахождении? Вдруг, услышав знакомый женский голос, Хитоми видит Эрику, гулящую на паре с Нао по небольшому парку. –«Эрика? И Нао с ней?» Прежде чем нарушать их атмосферу, она решила скрыться в тени любого здания и послушать о чём могут говорить, особенно после как Корделия под лицом Хитоми прогнала ухожëра. –Спасибо, что поддержала меня. Хоть мы едва знакомы. –Друзья моих друзей — и мои друзья. –Ты не знаешь, что происходит с Хитоми? То бывает милой, то странной. А в последнее время, ты уже знаешь…. –Хм, мне самой не верится тому, что ты мне рассказал. Но с ней и правда творится нечто странное, когда вдруг ни с того, ни с сего потеряла сознание при всех и её братья вывезли, и на этом уехали домой. –Мне ещё больше интересует, кто мог быть этот мужчина? Он обращался с ней как-то… будто он воспринимал её своей возлюбленной. –"Возлюбленной»? –И именно при нём Хитоми стала вести себя по-другому. Назвала меня «блохой» и передумала жить со мной. –…. Быть того не может… если бы я не знала по какой причине она с тобой встречается…. –А? –Всё понятно с ней. Она просто искала с кем можно переехать жить подальше от надоедливой семейки, а с кем именно, ей всё равно. В плане того, что…. Она предпочла тебе мужчину постарше из-за богатства и авторитета. Может она и строила из себя Мисс Скромность, но без роскоши и драгоценностей жить всё-таки не может. Другого объяснения не вижу. –…. Может ты и права. Хитоми оказалась лицемеркой? –Да-да, я не раз встречала подобных девочек, бегающих за богатенькими папиками. Как бы обидно это звучало, но Хитоми оказалась одной из них и умело притворялась, чтобы воспользоваться, пока искала кандидатов подороже. –Гмх… чувствую себя идиотом…. –Эй, не расстраивайся. Не позволяй ей обидеть тебя. Эта мерзавка не достойна твоих мучений. Крепись! У такого хорошего парня обязательно должна быть лучшая девушка с честными намерениями к тебе, а пока цени этот опыт и больше не повторяй ошибок! –Эрика… спасибо тебе…. Хоть мы оба столкнулись с подлой ловушкой, но я рад, что её поступок помог узнать тебя получше. –Хе-хе! Тогда, может завтра куда-нибудь сходим после школы? –Я буду рад, Эрика. –Тогда увидимся. –Увидимся, пока! –Пока! Хитоми пока слушала их разговор, отведала яду клеветы. Её трясло. На лице шок и поражение. Это не ревность, это страх. Страх оказаться в его глазах, будучи оклеветавшей. Но страх вернуться к вампирам ещё сильнее, потому, несмотря на нынешнее мнение Нао, девушка, дождавшись когда парочка разойдётся, идёт убеждать его принять её жить. –Н-Нао-кун…. — идёт к нему с сутулостью от усталости таскать чемодан. — Наконец. Наконец я дождалась, когда мы будем вместе! — делает вид, что не подслушивала. –Хитоми? Что ты тут делаешь? –А? Почему ты спрашиваешь? К тебе шла…. –Зачем? Ты же передумала. –В смысле? Я не передумала. –Ты мне так и сказала, что не желаешь никуда со мной идти. Ещё какого мужика лелеяла, будто ты нашла мне замену этим. –…?! Нет! Всё не так, как ты думаешь! –Чем ты мне докажешь? Я смотрю на тебя и начинаю догадываться, что заставило передумать. Твой вид…. — расценил все проколы на обнаженной участке кожи и другое платье. — Похоже ты связалась с каким-то деспотом, что воспользовался тобой и обращался как с сучкой. –…. –Но ты же гордая, ты не могла позволять такого обращения и, бросив его, побежала ко мне, чтобы также воспользоваться. –Н-нет, Н-Нао, всё не так! –И в чём я опять ошибся? –Я… я не могу тебе всё рассказать. Я в таком положении. Мне нельзя много рассказать. Просто попытайся понять…. –«Положении?». — подумал неверно он. — Хватит, я устал от твоих секретов, тайн и странностей. Подобные вещи я предпочитаю в манге или в фильмах, но не в реальности. –Н-Нао, — начинает ёрзать от недопонимания с его стороны, если будет отвергнута. — я могу тебе всё объяснить…. Только прошу, прими меня домой… т-тебе со м-мной ничего н-не грозит, правда. В-всё будет хорошо… всё будет в порядке. Если ты волнуешься, мы потом можем перейти жить на Дневной Стороне. Там будет спокойнее. –Теперь ты говоришь так, будто преступление совершила. Хитоми из отчаяния решилась и кинулась его настойчиво поцеловать, преодолевая отвращение к слюням, но тот не поддался на её жест и стойко оттолкнул. –Ты меня… больше не любишь? –…. –Тогда… — продолжает искать доводы. — давай будем жить вместе… — прижимает свободную руку к груди. — как друзья! — и начало её трясти от потери рассудка, а глаза выдают одержимость. — Ябудутебеверным другом. Ябудуследить затвоимдомом, обходительна стобойитвоими родителями…. Я умею прибираться, готовить. Ты можешь не переживать за родителей. Мыможемпритвориться перед ними, что мы пара…. Дажеспециальнопрезиков прикупим, чтобы положить в том месте, где найдёттвоямама наслучай, еслизахочетприбраться, чтобыповерила…. А если найдёшь себе девушку заместоменя, возражать не буду…. Я всё сделаю для тебя…. Только… только… прошу… СПАСИ МЕНЯ-Я-Я!!! –…. — растерянно, без лица в затишье отреагировал на её поведение. — Спасти? От чего? Ты думаешь я могу играть роль спасателя? Кто бы меня спасал…. Я не сильный и не стану таким… РАДИ ТЕБЯ. –…!!! «Прошу, Нао, не бросай меня….». –Ничего у нас не выйдет. Раньше надо было думать, прежде чем водить меня за нос. Парень разворачивается и уходит. Хитоми наблюдает за его уходящей спиной как в замедленной съёмке. –«Не уходи… не уходи… не уходи… не бросай…». Синеволосая на грани, сил больше нет подавлять истерию на почве паники. Дыхание не успокаивает, только учащается вместе с сердцебиением. На мысль тянет забрать парня с собой, в своё отчаяние, если не как с спасателем, то как с второй жертвой. –«НЕ БРОСАЙ МЕНЯ!». — схватилась за нож Субару и, отбросив чемодан, бросилась ударить в спину. –ААа!!! — почувствовал он такую боль в позвоночнике, что ноги перестали держать, и падает на колени. Хитоми яростно стала бить снова и снова в спину, пока тот не ляжет. Нао закричал в агонии на лице, но вскрики звучат ничтожно тихо, чтобы привлечь внимание спящих на парке. Его тело перевернулось на спину, инстинктивно так защититься, но она продолжает яростно бить и по торсу, пока Нао пытается как-то остановить руками, но частота ударов слишком прытко и ловко попадают в цель. В плечо, в правую часть груди, в другую часть, в живот, в диафрагму, в печень, сердце. Пока корчится в лице, из его рта поступает кровь и захлёбывается в кашле. От нанесённых ударов багровые брызги следовали за клинком и марают еë озверевшее лицо. Всё продолжает яростно спускать гнев в атаки, пока не заметила, как тело больше ни на что не реагирует. Лицо шатена, слипшихся в крови волосах на скулах, замерло. Округлившиеся карие глаза застыли в ужасе, уставившись в никуда. Дыхания не чувствуется. Осознав в содеянном, синеволосая затихла и сменяется на плач неоправданных надежд. –Нао… почему…? Почему ты просто меня не принял? Я так на тебя надеялась…. Я считала тебя своим ангелом…. — из закрывающих глаз вновь стекла пара ручьёв слёз. И слабым голосом от захлебнувшего горя закричала от души так высокочастотно, что не слышно никому, кроме животных. Только периодичные вскрики и скулёж могли донести, но и они никем не замечаны. Как только все эмоции до единого вырвались наружу, ничего больше не осталось на душе, только пустота, и почувствовала истощение от чувств собственного существования. Девушка неуклюже встаёт на ноги, без лица отходит от тела и, подбирая чемодан, уходит в обратную сторону, от которой шла. Тем временем вампиры, после как отпустили невесту, впустили в дом покой вместе с пустотой. Первый раз, когда решили кого-то спасти от пробуждения, что должно было убить. Первый раз, они отпустили кто-то живым. Первый раз, они позволили кому-то жить с кем-то ещё, но только не с ними. Этот опыт отложится в памяти перед тем, как появится новая невеста и тоже умрёт от внедрения демонической сущности через их собственные сердца. Случай пережить это, больше не повторится и всё начнётся сначала. Вдруг спустя около часа, как все разошлись по местам отдыха и досуга, в двери начали стучать. Стук смущал тех, кто услышал, двери ведь не заперты. Возможно новая сожительница, новая жертвенная невеста, несмотря на ранних срок прибытия. На сей раз к двери рядом оказался Рейджи. Подходит и отпирает, как вдруг, увиденное ввело его в шок. Девушка, похожая на Хитоми, стоит и дрожит перед ним с опущенной головой, а когда подняла голову, он увидел потухший взгляд и отсутствие жизни на кровавом лице. От неё источает чужой аромат. Из глаз продолжают стекать слёзы под скорбными бровями. За ней по пути выронены чемодан и туфли, а сама девушка пришла босой. И под конец Рейджи услышал как с треском падает нечто металлическое. Это окровавленный нож Субару выронен с еë руки. –«Убейте меня…» — первое, что пришло в голову Хитоми, когда ей открыли дверь. –…. Юная леди? Что с тобой стряслось? Чья эта кровь? –…. — просто стоит и смотрит в пустоту потускневшими глазами, пока трясётся. –Заходи, не стой тут. Хитоми по повиновению заходит внутрь. Её способность ходить проходит как-то чересчур робко. Будто все обучения походки махом выбились из жизненного опыта, заложенный с детства. Или ноги отказали слушаться, словно перемещается на дешёвых протезах. Что уж там говорить о покачивании головы вперёд-назад от каждого робкого, дрожащего шага босыми ногами. Рейджи подобрал нож с порога и присмотрелся, от него источает тот же чужой аромат, что на девушке. Посмотрев у крыльца, ещё её вещи. Раздражённо вздохнув, поддался чувству порядка и пошёл подбирать ещё и туфли и чемодан, и унести в дом. Девушка оказалась внутри, но не знает куда идти, и просто встала на пути в ожидании очередного приказа. –Юная леди, это ведь… не твоя кровь, верно? — спросил брюнет, держась за нож, и подошёл ближе к спине. –…. –Ничего не скажешь? –…. –В таком случае, иди и умойся. Незачем распространять этот чужеродный запах по дому. Полностью отмойся, а твои вещи вернутся обратно в комнату. Подчинëнная совсем не настроена на речевой контакт и, получив приказ, очень медленно направляется в путь к своей комнате через ступени, всё такой же слабой походкой. Слишком медленно, расторопно. Наблюдать за ней со стороны, как на путешествие улитки — утомительно и невыносимо, что хочется подтолкнуть, чтобы быстрее шевелилась. Будто лишилась души, едва подаёт признаки жизни, если бы не дрожь и покорность, каким бы исполнение не было никчёмным для слуги с повадками зомби. А перебираться по ступенькам — настоящее испытание для любой бездушной игрушки. С каждым поднятием ноги наваливается назад так, будто вот-вот шелохнётся и упадёт, пока шатается. Так и хочется стоять рядом и подстраховать в случае этого. И всё же, несмотря на риск, ей удалось пройти препятствия без получения травм. Не успела своей медленностью дойти до комнаты как её подзывает тот последний голос перед прощанием: –Голубика? — встал перед ней. — Ты вернулась? Что это за вид у тебя? – как только подошёл, почувствовал запах от неё и приближается ещё обнюхивать подобно зверю. — И пахнешь по-другому…. Погоди… этот запах…. Я его помню…. Неужели…? Это его кровь, да? –…. — встала как вкопанная, трясётся и ждёт чего-то. –И что с ним случилось? – малосолидарно задал вопрос только из любопытства, а не сочувствия. –…. — продолжает стоять и дрожать, ожидая немедленного наказания от своего будущего убийцы. –Эй, ты что-то немногословной стала. Ты меня вообще слышишь? –…. –Да что с тобой? Ты как призраком стала! Совсем нéчего сказать? –…. –Пытаешься запугать меня? Это месть? Не знаю, что привело тебя сюда, но видимо, теперь этот человек больше не нужен, не так ли? –…. –Меня не волнует, чем пытаешься выпендриваться на сей раз. Что бы это не было, я выбью из тебя всю чушь, что ты мутишь. –…. –Твою мать, с тобой, как та Истеричка, только один из нас двоих может вести разговор…. – вскоре он уже не выдержал, по его мнению, "вони". – Чёрт, этот запах невыносим! Иди уже в свою ванную! Моё Высочество не станет касаться, чтобы заразиться от тебя этим запахом. Оставшись без "важного" внимания с его позволения, Хитоми вспоминает сквозь туман забвения за чем шла и с приобретением мысли только в одиночной тиши идёт к себе за выполнением задания. Отпирая дверь, на босых ногах медленно заходит в свою комнату безостановочно на автомате следует в ванную, отпирая следующую дверь. Не отвлекаясь ни на что, проходит мимо зеркала к ванне, крутит ручки холодной и горячей воды. Вода наполняется также медленно, как движения синеволосой. Та начинает снимать с себя платье из гардероба той женщины мрачных вкусов, так же расторопно и аккуратно. Спешить некуда. Стягивает верхнюю часть вниз, затем с пояса и сбрасывает с тела всё лишнее на голые, грязные ступни – осталась в чём мать родила. После как полностью обнажилась, а вода почти наполнилась, закрывает кран, как единственный звук в пространстве. Даже не поинтересуется: заперла ли дверь от посторонних глаз, безразлично залезает в воду до уровня подбородка окровавленного лица и без шума воды погрязла в царство безмолвия. Сейчас еë моральной состоянии совсем не до принципов личного пространства. В мыслях только представляет как кто-то из Сакамаки бесцеремонно зайдёт к ней голой, беззащитной и задумает помочь ей утопиться, взяв на себя грех, вместо того, чтобы сделать это самой. Божьи уста не позволяют совершать такой великий грех, как самоубийство. Довольно странное поставление — суицид хуже убийства. Разве покаяться жизнью после как лишил чужую, поступок не должен казаться благородным? Послушница Бога не до конца разобралась в религии, чтобы отвечать на свои же вопросы. Можно ли воскресшей совершать суицид? Будет ли считаться грехом для того, кто умер и воскрес? В чём смысл жить дальше, зная, что в тебе кусок демона для жизнеобеспечения? Как на это смотрит Бог? Ничего неизвестно. Никто из людей никогда не сталкивался с подобным, чтобы сопоставить суть: что "плохо", а что "хорошо"? Хотелось бы разобраться самостоятельно, если бы это произошло в её присутствии, чтобы спросить: согласна или нет, чтобы не пришлось страдать от несправедливости в последствиях. В таком случае, благодарна ли она своему отцу? Неизвестно. Ничего неизвестно, чтобы судить сейчас. Вдруг на фоне мёртвой тишины слышит скрип открывающейся двери. Судя по топоту ботинок, кто-то всё-таки зашёл в её комнату, но до ванной шаги не добрались, только послышалось как кладут что-то на пол и на этом шаги выходят под скрип закрывающейся двери. Пронесло или обломалась? На удивление и то и то даже обнадёживает, что смерть будет не такой мучительной, как утопление. Но разве Нао не погиб мучительной смертью? Будет как-то неправильно надеяться, что отделается безболезненно. Если сравнить, утопление — слишком просто. Посидев какой-то момент в тёплой влажности, вода от её лица окрашивается красными шлейфами. Заметив это, Хитоми вспоминает это чувство, когда кого-то бьёшь ножом, на тебя брызгается "сок". Мокрый, грязный, мерзкий сок. Тогда черпнула едва грязно-красной воды в ладони, начала смывать с себя следы греха вместе с воспоминаниями о мракобесовой картине с лицом покойника. Теперь создаётся впечатление, будто купается не в обычной воде, а в его крови. В жидком остатке души после смерти. Всё, что от него осталось, теперь купается в ней. В ушах эхо, наваждение криков боли, подобно хору нового мёртвеца. Это давит на нервы до тряски. Тогда решила не медлить и смыть с себя всё плохое, интенсивнее натирая кожу по телу и волосам гелем для душа, шампунями. Пусть всё, что связывает её с тем парнем, смоется с водой. Пена, подобно айсбергам, смогла немного скрыть под собой багровые краски, внушая белым цветом смутную надежду хоть немного стать чище во всех смыслах. Как облака посреди апокалипсиса. Натерев облако на голове, в упор окунулась полностью под воду, не открывая глаз, но в воображении уже представляется кровавое море из бывшего друга. Словно из-за крови из его тела море такое тёплое, как он сам при жизни. От чего, как можно скорее, руками смывает с себя пену, пока по меж корней волос не станет жёстко натирать. Истерия не прошла мимо, не выдержав ещё секунды, как выныряет из воды по пояс, схватившись руками за край с нервным дыханием ужаса. С лица капают на пол чистые прозрачные капли. Иллюзия? Или крови недостаточно для контраста цвета в жидкости. Закончив с умыванием, вытягивает пробку и ждёт, пока потихоньку вся осквернённая вода вытечет в трубы, под землю, где место всем покойникам. Без воды лежать в ванне в позе эмбриона становится холоднее и страшнее, будто заново родилась из утробы матери. А самой матери было мучительно больно рождать грешницу, чтобы в будущем стала убийцей. Не имея смысла истязать себя сквозняком, Хитоми берётся за тёплый душ, смывать с себя осадки после стоячей воды, с ног до головы. Ничего красного не стекает, только пузырьки после мыльных средств. Хочется верить, что всё красное — просто иллюзия, а Нао не был смертельно ранен. Просто потерял сознание после драки. Если бы Рейджи и Аято не приказали умыться, когда сегодня уже мылась перед выходом на бал. Дважды мыться за сегодня — подозрительно, чтобы смахивать кровь на обман зрения. Ванная действительно помогла сбросить хоть какой-то груз за всё случившееся в водосток, за всю эту ночь, но не вернула время назад. Труп будет найден, захоронят, его родители об этом узнают и разревутся, криминалисты скажут: убийство, свидетели проклянут и пойдут на поиски справедливости, начнётся жизнь в розыске. Отсюда нельзя бежать, только смерть искать. И никто не будет знать, когда всё кончится. Одному Богу будет известно всё. И этого достаточно, чтобы попрощаться с пополнением истории. Теперь осторожно вылезает из ванны, стараясь не поскользнуться, берётся за местное полотенце для любой, кто поселяется в эту комнату в роли невесты. На злополучное платье настолько безразлично прошла мимо, наступив по пути, что оставила гнить на влажном полу. Сама бережно высушивает свои волосы и после сворачивает вокруг тела. Войдя в полуобнажённом виде, по-прежнему находится одна. В комнате поджидал чемодан на полу и своим присутствием всё объясняет с какой целью кое-кто заходил к ней. Когда переоделась в свою повседневную одежду, в которой первый раз приходила сюда, смотрит на освещение из затворок. Восход. Время спать. Это объясняет почему сожители решили сегодня не беспокоить её присутствие. На столике поднос с ужино-завтраком из приготовленной филе сёмги и салата от очень предусмотренного джентльмена. Будучи одной перед сном, голодом мучиться не будет. Вдруг это последнее блюдо в жизни? После скромной трапезы стала пристально вглядываться на свою постель как на орудие пыток. Неужели предстоит шанс поспать перед смертью? Она даже зубы не почистила. Какой смысл, если завтра умирать? Тогда зачем надо было слушаться вампиров и принимать ванну? Обойдётся день сна без кошмаров, когда над совестью скребут кошки? Но Хитоми была готова принять психологическое насилие собственного мозга и ложится головой к подушке, непереодетой в сорочку, на нерасправленной кровати.

***

Мир блекнет расплывчатым светом настолько, что земли не видно. Только силуэты трёх образов впереди, неразборчивые движения между ними. То ли танцуют, то ли играют или дерутся. Подойдя ближе, картина прояснилась и стало понятно, что между собой играючи дерутся двое красноволосых пацанов, а третий по-темнее просто наблюдает и болеет: "Драка, драка, драка!". Синеволосой девочке задорно смотреть за игрой, что захотелось присоединиться к веселью. Как только смогла привлечь к себе внимание, прервала их игру своей вежливостью. –Привет, можно с вами? – приветливо даже подняла руку. Их расплывчатые взгляды после бурения обрели чёткие контуры и в них стали видны зелёные глаза с зрачками, как у кошки. –Что? — начал мальчик со стоящими волосами дыбом. — Ты же девочка! Девчонки не умеют драться! –Нет, я умею. Я могу показать. –Ну уж нет! — говорит другой с уложенными волосами в стороны.–Девочек бить нельзя! Если их ударить, будут ябедничать, что мы их обижаем! А если девочка начнёт избивать, это будет нечестно. –Да! Это нечестно! — подтвердил третий, держа мишку в руках. –Эм, может тогда поиграем в другую игру? –Мы тут мужчинами пытаемся стать, а играть с девочками ску-у-учно! Мы и без тебя можем играть во что угодно. –…. Тогда… тогда я никому не скажу кто меня бил! Скажу, что просто упала! –Серьёзно? — заинтересовался мальчик с дыбом и подходит ближе. — Ты будешь молчать? Даже если сделаю так? И толкает её от себя, пытаясь свалить с ног, но та выстояла. Тогда в поддержку другу подсобляет другой. –Или так! — толкнул в другую сторону, а третий успел поставить подножку. Девочка пискнула и так упала в пыльную землю, что ощутила горячие ссадины на руках. Мальчишки не сдержали смех и глумились над её унижением, ожидая предсказуемых слёз. Ожидали, что этим легко избавятся от дурочки и заставят бежать, реветь по пути. Но она встаёт на колени и сохраняет спокойствие. –Что? Будешь молчать? — спросил дыбчатый. –…. Да. — и оборачивается, доказав, что не плачет. — Я буду молчать. Вскоре девочка присоединяется в драку один против другого. Действия с каждым движением происходят расплывчато, чёткость мыльная, будто мир трансформируется. Не может определиться каким ему быть: зелёным, песчаным, тёмным, солнечным. Неопределенность пространства доставляет синеволосой повод беспокоиться, что может отступиться и схлопотает пару синяков, и даже переломы, от соперника. Много раз приходится просто обороняться, закрываться черепахой и не шевелиться, вдруг голова закружится, чего ещё не хватало в нелёгком бою в таких безумных условиях. Будто сам мир решил за всех: девочкам драться нельзя. Вдруг, через какой-то момент раздался голос третьего: –Эй! Идите сюда! — раздался издали. –Что там? — подбежали все. –Смотрите, что я нашёл! — стоит возле зелëных кустов с белыми лилиями и смотрит сквозь них. Указывая на находку, все увидели под опавшими листочками двое лежащих тела мальчишек. По началу показалось, что они просто спят, где хотят, пока юность позволяет, но как только третий начал тыкать палкой, они не среагировали. –Они мертвы? –Да, мертвы. –И кто это сделал с ними? Девочка взглянула на трупы малолеток, эта картина выглядит знакомой, даже ощущение, глядя на них, вызывает дежавю. Будто раньше видела подобное, но боится вспомнить. –Хитоми, кто это сделал? — спросил рыжий. –Я…. –Ты их знаешь? — спросил алавласый. –Нет.... –Я хотел у тебя спросить всё это время. — обращается фиолетовласый. — Откуда на твоих руках кровь? Девочка опускает взгляд, поднимает руки и смотрит в ярко окровавленные маленькие ладони. Ссадины не могли спускать столько крови. –«Я просто упала». — проскользнуло в голове, но не из уст. — Я не знаю. Я их не знаю! Я просто хотела поиграть с ними, но они меня отвергли…! Я хотела подружиться! В ушах сонно кричит эхо. Слова не разобрать, но похоже на завывание имён. Кто-то из близких ищет пропавших, не зная их исхода. Кому помочь — не видно, всё расплылось в мыле. Никого нет, нет горизонта, а эхо голосов искателей всё громче. Эффект зловещей долины. Голоса громче и громче, кому принадлежат — не видно. Никого не видно. Никого нет. –Hi…mi… tomi…. –Хи …оми. –«Мама? Папа?». –На… ой…. Внутри всё сжалось так сильно, что глаза открылись и настал конец наваждению. Контуры больше не плавают, голова не кружится, мысли отрезвели и шепнули: "это был сон". Не такого ожидала после содеянного, максимум: комната пыток или ад, но мозг решил капнуть глубже, изощрённее. То, что старалась похоронить в бездне воспоминания. Признать как выдумка, а самой остаться в неведении. Просто быть хорошей девочкой. Девочкой, которая ЭТОГО не делала, потому что – очень хорошая. Девочка, которая в восемь лет через мать познакомилась с Богом, с религией, с наставлением из Библии. Девочка, которая через мать во время просмотра новостей по телевизору дома вечером узнала, что такое смерть и кого-то убивать это грех. Мать тогда сказала: "Убийцы попадают в ад". Жаль, что дочь слишком поздно об этом узнала.... Как еë дочери было безумно страшно в мыслях признавать себя убийцей этих двух мальчиков со свëрнутыми шеями. "Мы просто играли в салки"..., " Я не знала, что так нельзя делать"..., "Мне просто понравился хруст шеи".... " Я не знала... Не знала... Что я сделала...". "Нет, это не я! Это не я! Это была не я! Боженька, прости меня, пожалуйста! Я больше так не буду! Я обещаю! Я исправлюсь! Я буду хорошей! Я буду стараться!". В комнате темно, время вставать. В эту ночь в школу никому не надо, а это значит, всё закончится здесь и очень скоро. Как труп в своей кровати продолжает лежать в позе эмбриона, проверяя этим, не забыл ли кто-нибудь, что всё ещё жива. Вдруг свет зажёгся, она не шелохнулась, только глаза направила на гостя. –Ты вставать собираешься? – сказал Аято. Хитоми сохраняет обет молчания перед участью и буравит мёртвым взглядом на подросшего мальчика из сна. Только сейчас поняла с кем пыталась подружиться во сне. –Эй, ты вообще как? Нормально себя чувствуешь? –…. –Опять молчишь? Тебе язык никто не вырезал? Хотя зачем я спрашиваю, не ответишь, да? –…. –Ты б хотя бы кивнула, что ли? –…. –Да хватит на меня так смотреть! Будто, это я виноват, что вернулась! Спускайся, давай! На завтрак свой. И причешись, а то на голове чёрти что. Вот. Следующее указание: расчесать волосы и спуститься в столовую. Совсем не может больше решать сама или делать сама, только ждать приказов, будто стала зависимой марионеткой. Сказать: "убейте меня", язык не поднимается. Сказать — ещё страшнее до дрожи, чем ждать их решения. Хочется насладиться в последние моменты одиночеством, пока не надоест эта игра в марионетки, и, вставая с кровати наготове, приступила приводить волосы в порядок также медленно и расторопно. От кончиков до корней. За завтраком после черепашьей скорости перемещения от комнаты до столовой. –Ааах! Какая же ты медленная! –рядом оказался Аято. — Иди сюда! – схватив за плечо, взялся за еë ноги, поднял на руки, и спустил в столовую, не используя телепортацию, и расположил на её место. — Надеюсь ты сама можешь есть…? Или мне ещё тебя кормить? Ртом в рот…. Судя по его ухмыляющейся физиономии, он либо шутил, либо глумился угрожая. Но у девушки хватило воли самой взяться за вилку и справляться с поеданием порции омлета с грибами. –Ну конечно…. — ворча закатил глаза от неё и оставил наедине завтракать. За завтраком никого нет рядом, видимо проспала и пролежала довольно долго, чтобы заставить Аято подняться за ней, когда другие уже отведали. Не расстроился ли Рейджи, что она не пришла помочь с готовкой? В любом случае, уже неважно. После как тоже закончила есть, понесла мыть за собой на автомате, хотя, оставлять посуду грязной — неплохо бы спровоцировало, чтобы убили. С другой стороны, вполне возможно, отделается только несмертельными ударами плётки в воспитательных целях. Совсем невыгодная провокация. Во избежание нелепого инцидента всё-таки помыла за собой еле-еле и теперь делать больше нечего. Кроме как, пойти в комнату, сесть у затворок и глядеть на ночь в пустоту. Но по пути Аято подзывает поговорить. –Ну, и какие теперь у тебя планы, Голубика? –…. «Умереть…». –Сколько ещё ты собираешься строить из себя зомби? –…. –Ты с таким поведением толком не вернёшь в живых. Выкинь из его головы и живи, как ни в чём не бывало…. Это не трудно. Ты ещё привыкнешь. –…. –Ты же сама от него избавилась, так почему же ты расстраиваеешься? О чём ты думала? –…. –Я тебе кое-что скажу. Не знаю слышишь ли меня вообще, но… я знаю, что ты чувствуешь. Знаю каково это. Почти. У меня своя история, а что насчёт тебя? У тебя с ним было всё замечательно и тут под конец решила прикончить. Зачем? –…. –Я даже думать не стану, что это было ради меня… иначе вешалась бы мне на шею. Так в чём причина убивать? Тебя этому никто не надоумил? –…. –… я решил убить Её, потому что была изменщицей. Сколько себя помню…. Она искушала всех, кого хотела, потом издевалась. Со всеми нами. Я почему относился к тебе грубо всё это время? Потому что все вы такие, женщины! Сначала соблазняете, потом посылаете, обвиняя нас извращенцами! А сами-то! Будто не знаю, что у ВАС на уме?! И ты такая же…. Только хуже…. Отвратительная кровь, но притягательный аромат лгуньи…. И это тело…. — не устоял и прижался к её бюсту обнимая, коль та совсем не реагирует, и поразмыслил, пока пребывал в спокойствии. — И всё же…. Это не твоя вина…. Ты ни в чём не виновата, совсем. Ты всё это время думала о нас во благо. Ты своим уходом, хотела облегчить страдания нам. Не хотела нас мучать, а вышло наоборот. Пусть мы презирали тебя, а отпустить не собирались…. Хех, опять чувствую себя идиотом…. Ненавижу, но и отпускать не хочу…. Что ты со мной делаешь? Или… со мной что-то не так? Аято прислушался к биению сердца, вспоминая вчерашнее ужасное событие, когда жуткая, но прекрасная, женщина чуть не устроила хаос с Рихтером на пару, если бы не воля Хитоми изгнать из тела, но и этого было недостаточно. Но теперь всё, позади. Рейджи обещал, что больше Она не вернётся, а Хитоми будет жить. –Хватит вести себя как зомби! Ты же живая! И что, что тебя воскресили? Это ничего не меняет! Никто и ты тоже не знал об этом! Так зачем вести себя подобающе, если сердце сделало тебя живой?! Забудь, что в тебе сердце той стервы! Теперь это ТВОЁ сердце и только твоё! Так что, живи! Ты должна распоряжаться ею…! – сколько не кричал, сколько не убеждал, глядя ей в пустые глаза, чувствует себя беспомощным, что выпалил последнее. — …Хитоми! –…. — казалось бы, впервые назвал её по имени, что должно пройтись в голове и разбить стекло души, но и это не достигло её сознания, как на зло, и проигнорировала. –… — от чего Аято сильнее стиснул зубы и сдался уходя. — да пошла ты! Услышав тишину одиночества, вспоминает за чем ходила в этом направлении и идёт дальше, проходя мимо дивана, на котором Сю делает вид, что дремлет и слушает музыку в наушниках. –То уходит, то возвращается…. – молвит блондин. — Что за непостоянная женщина? Может просто признаешь, что хотела с нами остаться, чем разыгрывать спектакли? Хочешь повысить в себе чувство важности, безвкусица? Но Хитоми продолжала медленным шагом идти не останавливаясь, будто не слушала его реплики. Оказавшись на втором этаже, не успела дойти до двери, как по пути распахивается дверь из лаборатории Рейджи. Заметив её, носитель очков выдаёт своё затаившейся недовольство. –Боже, за тобой глаз до глаз нужен. Лучше было бы, если перестала причинять мне проблем. В отличии от других мне некогда веселиться. –…. — остановилась его выслушивать. –Я слышал, тебя отвергли. Потому решила заставить своего кавалера поплатиться за это? Что ж, у тебя были шансы…. Безрассудный поступок. Надеюсь никто из чужаков не видел, что это была ты? Учти, если окажешься в розыске, покрывать тебя не станем. Незачем порочить репутацию Сакамаки своей безответственностью. Мы и так уворачиваемся от сплетен, а ещё ты всё усложняешь. Теперь, это только твои проблемы. Если хочешь договориться, я буду очень строго относиться к тебе, чтобы оставаться у нас. — от последнего выдал злорадную ухмылку, пропитанную местью и полным преимуществом, полно воли делать всё, что задумает. Хитоми проигнорировала вышесказанное, только смотрит снизу-вверх студёным взглядом мертвеца. В безмолвный ответ шагает к нему вперёд, что бесстрашием удивила вампира, и утыкается лбом ему на грудь. Рейджи смущён в плане манер таким жестом, будто она сдержанно требует утешения или прощения. Испытывая неловкость и желание избавить себя от этих чувств, медленно и неуверенно кладёт руку в белой перчатке на её макушку и слегка поглаживает с целью удовлетворить её ожидания. Но ожидала она совсем не этого. Ошибочное действие привело к сильной душевной боли, что у синеволосой покатились слёзы с глаз и разбились на полу. –«Просто убейте меня… прошу». — в мыслях умоляла, пока скорбно сжала челюсть. Когда он убрал руку с её головы, она подняла печальный взгляд, думая, что по лицу со слезами поймёт чего желает её душа. –Не надейся меня разжалобить. То, что ты ещё ребёнок, не означает, что слёзами что-то можешь повлиять. Либо исправляешься, либо расплата за прочие ущербы. Тебе ясно? –…. — опустила скорбный взгляд с блëстками от слёз. –Буду наблюдать за твоими результатами. Работай. — и проходит мимо, следуя по коридору. Вернувшись в свою комнату, Хитоми подошла к затворкам балкона, открывает и выходит ближе к перилам. Сколько раз падала с этого этажа, даже серьёзных повреждений не получила. Лёгкий ушиб — несмертелен, но даже если бы это убило, сама туда не полезет — божьи уста. Сама ночь всё о чём-то шепчет не разборчиво. Луна со вчерашнего не уменьшилась, будто помнит, что было, и наблюдает, что будет. Даже за опустошённой особой не лень наблюдать, чтобы стать свидетелем процесса безгреховной гибели и всё доложить Богу. Но не только Луна выполняет эту роль, к девушке осмелился выдать себя Райто, что подходит сзади. Хитоми игнорирует шаги и ждёт удара в спину. –Приве~ет, Сашими~тян. — пропел ей над ухом. — Вижу ты не в униформе, как ра~аньше. Надоело играть в горничную, да? –…. –Вчера столько всего случилось за одну ночь. — глядит на обычную, всё ещё полную Луну. — Давненько не испытывал жаркой интрижки. Ты заставила нас переживать и развеяла обыденную скуку. –…. –Э~эй, не игнорируй меня~а, ты же сама вернулась ко мне. Я видел, что ты сделала. Убить его ножом, предназначенный против вампиров — такой сумасброд. Мне даже показалось, что нож для тебя не более чем проявление ненависти. Парнишка-то не был вампиром, чтобы этим признаваться в любви после того, как он отверг тебя. И теперь… ты здесь, чтобы зализывать раны~? –после чего кладёт руки на её плечи и зарывается носом под волосы к шее, но вдруг приподнял голову. – Хм, что-то с тобой не так. Раньше ёрзала от каждого прикосновения, а сейчас расслабилась. Хм~м, так значит, я прав? И как мы сегодня будем веселиться? Я привожу в восторг от мыслей, что мы будем одни. Я буду любить тебя сверху до низу, там, где тебе одиноко. –распускает одну руку ниже к бедру, другой, обнимая через талию, выше. — Давай взлетим к Луне, где мы займёмся любовью среди звёзд. –разворачивает к себе и начал страстно целовать то в засос, то пульсирующе, навалив девушку на перила. Хитоми совершенно не сопротивляется его пылкости и контакта с холодными слюнями, даже не реагирует на то, что раньше боялась опозориться в плане женской чести. На данный момент ничего не волнует, чтобы покончить со всем этим. Потому не видит причин беречь достоинство, ибо после содеянного уже ничего не вернёшь. Только опускаться ещё ниже. Райто увлечённо утащил в комнату к её кровати, целуя за шею, и повалил. Негоже заниматься подобным по грязному бетону. Сколько не ласкал руками, сколько не обращался нежно и грубо, хватаясь за синие волосы на затылке, но отсутствие движений с её стороны возмущало его, что отстранился, нависая над ней. –Эй, Сашими, я конечно рад, что ты больше не сопротивляешься, но не могла бы немного постонать или прошептать приятные слова, какие-нибудь движения? Такое ощущение, будто со свежим трупом пытаюсь заняться любовью…. Хе-хе…! Мда, я слышал про твою "особенность". Только поздно решила подобать соответственно. Лучше не надо, мне как-то опыт задался не очень. Хоть ты и тёплая, но такие повадки вводят в тоску~у. Ну же, прояви немного жизни, — проводит тыльной стороной ладони по её щеке. — намекни, что хочешь моей любви. –…. — по-прежнему не шевелится, глядит в пустоту и молчит, от чего Райто заподозрил неладное. –Или… ты просто решила позволить мне любить тебя? А сама ничего не дашь взамен? Тебе настолько всё равно на меня? –…. –Эх, наводит ностальгию…. С кем бы я не занимался этим, результат один и тот же. Вот только знаешь… я устал…. Устал оставаться безответным. Любить и не быть любимым. Будто только я один умею любить, а всем остаётся лишь просто получать удовольствие от моих чувств. За что? Почему я всегда одинок? Ты думаешь, если позволишь мне делать с тобой всё, что захочу, буду думать, что люби́м? Хочешь так расплатиться за проступки? Да только это у тебя не выйдет, чтобы заставить меня утешать только твои чувства. Неудивительно, что тот парень отверг тебя. Верно он тогда сказал, что не хочет быть обманутым, когда его использовали не более чем для совместного проживания. С любовью или без. Помнишь, что я тогда говорил тебе о страшном? — взялся за её подбородок. — Твои же поступки загонят в ловушку, а потом никто тебе не поможет, потому что все отвернулись. И я отвернусь, по твоей вине. Вот и сиди теперь с этим ужасом, дурочка. –держась за подбородок, взмахом убрал с неё пальцы. На этом Райто оставил её почти нетронутой – что удивительно – одну лежать на кровати и глядеть в потолок. Очередной провал быть привлечённой к смерти. Неужели стала настолько непривлекательной, что никому не хочется сделать ещё хуже? –«Это издевательство…. Не могу больше ждать… выйду из комнаты и тот, кто мне попадётся, того попрошу…». Хитоми аккуратно встаёт с кровати и медленно выходит из покоев на поиски избранного. Прогуливается тихо по длинным, пустым жизнью, коридорам, пропитанные тишиной, а декорации достопримечательностей из статуй, ваз, картин, ничуть не оживляет дыханием. Наоборот, только придаёт мёртвой атмосферы, наполненная зашифрованных историй, чтобы не давалось так легко всё понять любому прохожему. Все души живых будто разбежались от чумы, только призрак девушки бродит себе по своей цели. Однако, наконец попалась на пути ещё одна заблудшая душа и встречает у лестницы вниз на первый этаж. –О, Хитоми-тян здесь, Тэдди. – подозрительно приветливо встречает её Канато. — Ты рад? Значит и Ханю здесь, не так ли? Рад, что ты снова здесь. –«Вот и он… мой проводник смерти…». — подумала про себя, протягивая руку, и кладёт на его надплечье. — К-Ка… на-а… то… — пытается признаться в желании, дыханием преодолевая трудности застывшего речевого аппарата. — п-про… шу… с-сде… сде… сделай из меня… ку-клу…. Канато стоял в ступоре с округлёнными глазами, что его милая улыбка растворилась в недоумении, пока на мгновение не пробило истеричным смехом. –Ха-ха-ха-ха!!! Аха-ха-ха-ха-ха!!! Тэдди, ты это слышал? Мне не послышалось? Ты хочешь стать частью моей коллекции? Так ты для этого вернулась сюда, да? Кхм-ха-ха-ха…а-ах! Хорошая девочка, Хитоми-тян. — положил руку в ответ ей на плечо. — Наконец начинаешь понимать чего я всё это время хотел от тебя, когда разочаровала своей невкусной кровью. Пойдём. — и взял её за руку. Хитоми покорно следует за ручкой Канато, спускаясь по лестнице, стараясь не упасть. Благо Канато сам не торопится шагать быстрее, также как и синеволосая, всегда ограничивался медленными шагами, будто всегда пребывал в состоянии зомби. По пути никто не попадался и благополучно добрались до подземелья, где находится личная мастерская восковых фигур фиолетовласого. Там он усадил Тэдди на стол, а свой "ценный материал" на стул и, хватаясь за шприц с веществом, начал перебирать свадебные наряды на вешалках и кукольные материалы на столе перед тем, как убьёт. –Посмотрим, какое платье тебе подойдёт? Тебе нравится подлиннее или покороче? Со стразами или скромно? Может, ты хочешь иметь другой цвет глаз? Чтобы ты хотела в себе изменить? –…. –Ну же, не стесняйся. Любой твой каприз и я сделаю из тебя самую красивую фигуру. Я поставлю тебя на самом важном месте, где будешь выделяться своим образом, что создадим вме-есте. — и преподносит к её шее шприц, глядя прямо в глаза. –…. — совсем не обращает внимания на метод убийства и ждёт. –Хитоми, я же ещё даже не приступил, а ты уже как кукла. – убрал шприц с шеи и опустил руку. – Ты не хочешь со мной говорить? –…. –Знаешь, хоть я и мастерю красивые фигуры невест, мне это нравится, конечно, но всё же… всё же… даже они порой надоедают. Управлять пустышками — так утомительно. Когда кто-то настолько покорно себя ведёт, что ничего не чувствует, это неинтересно. Раньше на тебя было забавно глядеть, столько энергии и проворства, что даже завидую. Когда гляжу на тебя, мне хочется, чтобы ты поделилась со мной этой энергией. Но… твой скупой вкус крови всё портит. Даже конфетами не поддаётся на откуп. Сейчас ты спокойнее обычного. Слишком спокойна…. Хватит, – прикладывает свою ладонь к её щеке. — тебе больше не нужно притворяться. Никто на тебя не смотрит, кроме меня. Мы одни с Тэдди. Давай же, поговори со мной. Ты ведь специально затихла, чтобы втайне попросить уединиться со мной? Нам никто не помешает быть вместе. Вдруг этой же ладонью на щеке даёт пощёчину для проверки, но так и не отреагировала, только её голова сделала поворот от удара. После чего медленно поворачивает обратно. –Ты что, правда хочешь стать такой же, как они? Ты… меня ненавидишь? Тогда зачем именно ко мне обратилась? — начинает плакать и отбросил шприц в сторону. – Почему? Почему ты такая… странная? Что же ты за женщина? Это всё из-за сердца моей мамы? Она причиняет тебе муки? Это всё Она? Она…. Она хочет… чтобы я это сделал с тобой? — в истерике хватается за голову, щурясь проливает слёзы . — Тогда… почему я чувствую, как… ненавижу себя? Тэдди, я настолько ужасен, что сделаю это с ней? Позволю ей покинуть нас снова, после как вернулась, чтобы уйти и стать неодушевлённой? Только… потому, что мама так хочет…? *хнык* Хитоми, прости! Прости меня, пожалуйста! Не заставляй меня с тобой это делать! Не проси! Я не хочу! Мама, я не хочу! Хитоми, очнись! Я хочу Хитоми живой! Канато уткнулся носом в её декольте с голубым бантиком и разревелся, держась за её плечи. Хитоми разделяет с ним эти чувства: печаль, страдание, боль, страх, угасающая надежда. Тонкая эмпатическая связь слилась между душами и воля мальчика вынимает сознание девушки из пропасти. Причина жить обретает силы и перевешивает должное чувство расплаты после убийства. Желание утешить приводит в чувство и Хитоми направляет пустой взгляд на его макушку. –Ка…на…то… — тихо прошептала, — не… плачь…. — медленно поднимает руки и обнимает за плечи и затылок. Парень резко поднимает заплаканные большие глаза и застаёт её в сознании. –Хитоми? Что ты сказала? –…не плачь…. –*хнык* Хитоми… я не хочу, чтобы ты была куклой. Прошу, будь со мной такой. *хнык* Глядя на того, кто плачет по её вине, не могла устоять на своём. Груза вины вынудила пойти на уступки, лишь бы больше не причинять боль этому милому существу. –Хорошо. — смиренно закрыла глаза и слабо улыбнулась. Канато с радостью обнял её за шею, та ответила взаимностью, обнимая за талию, прибывая в блаженстве взаимных чувств. Но когда парень со вздохом насладился вдоволь этим моментом, отстранившись, глядя ей в глаза, сонно спросил: –Хитоми, ты хочешь остаться со мной? –Если это порадует тебя…, да. От чего тот нежно улыбнулся. –Тогда давай пойдём кое-куда? –Угу. Но вместо того, чтобы выйти наружу, он ведёт дальше в подземелье. Видимо мастерская неестественная, которая есть под землёй, и ей просто любопытно, что хотят ей показать. Впереди показались из стен прутья, как в тюремных камерах. Но, подойдя ближе рассмотреть, оказалось, так оно и есть. В поместье особняка имеется своя тюрьма в самом мрачном месте, где может быть для заключённых. Несколько камер с решётками, встроенные в ряд стены подземелья. Фиолетовласый открыл одну из них просто распахнув дверцу из арматур и заходит туда. Пока он заходил и присел что-то подобрать, девушка последовала за ним и рассматривает помещение со тщедушной, бледной койкой. Никогда в жизни не видела как выглядят подобные места для преступников. Только потом решила обобщать с ним на эту уместную тему. –Эм, Канато, а зачем…? Не успела закончить вопрос, как почувствовала, что вокруг шеи сковывает нечто холодное, твёрдое и раздался металлический щелчок. Взволнованные глаза опустились вниз и увидели, как руки юноши окольцевали шею железной оковкой, прикреплëнную цепью куда-то к стене. Канато, увидев её тревожное выражение лица, когда та уставилась на него с непониманием, одержимо улыбнулся зубами. –Да… то, что надо. Эти эмоции…. Я решил, что мне не нужна ещё одна кукла. Ты будешь… моей игрушкой. И только моей. Больше никто нам не помешает быть вместе. А теперь, дай снова насладиться отвращением на твоём лице. Этим очаровательным взглядом, искажённым от боли, переполненным страхом, мучительной тревогой. С таким желанием убежать. Я люблю такое выражение лица. И я… очень хочу это увидеть. — сказал с одержимостью красных зрачков в кукольно-аметистовых глазах.