Самый верный солдат (A most trusted soldier)

Глава 7. Гермиона и Северус аппарировали на тихую мощеную улочку и оказались перед ветхим заброшенным домом. — Миссис Уизли, по-моему, Вы задали неверные координаты. — Смотрите внимательнее, профессор, — ответила Гермиона, указывая на дом. Северус посмотрел, не вполне понимая, зачем Гермиона указывает на этот полуразвалившийся сарай так, будто он представляет какой-то интерес. — Надеюсь, Вы осознаете, что для преодоления чар Фиделиуса хранитель должен сообщить мне адрес дома? — спросил он. — Здесь нет никакого Фиделиуса, профессор. Просто вдохните, расслабьтесь и наблюдайте. Северус так и поступил. Закрыв глаза, он с наслаждением вдохнул запах свежескошенной травы, острый аромат нагретой солнцем земли; в воздухе медленно растворялся последний след утреннего тумана. Когда он открыл глаза и вновь посмотрел на ветхую постройку, под его взглядом пространство подернулось рябью и исказилось, как в кривом зеркале аттракциона на маггловской ярмарке. Что-то заставляло его отводить глаза, и он чувствовал едва заметное, но настойчивое принуждение, скользившее по краю его сознания. Северус, полжизни упражнявшийся в окклюменции для защиты от незваного вторжения своих настойчивых хозяев, мог моментально вычислить даже самую искусную попытку манипуляции. Наскоро обновив ментальные щиты, он отразил воздействие и попытался определить разновидность чар. Он пристально и упорно смотрел на сарай, не обращая внимания на колебания и вибрацию воздуха. В том месте, где пространство мерцало особенно сильно, сарай начал исчезать из виду. И когда воздух перестал пульсировать, Северус увидел темно-серое здание усадьбы в викторианском стиле. К нему вела ровная дорожка из красного камня. Северус прикинул — территория была примерно в пятнадцать акров. С того места, где он стоял, был виден большой сад позади дома. Северус отметил, что обширный участок был весьма ухоженным. Тут и там живописно располагались группы строений, но в целом все это выглядело непритязательно. Неподалеку от сада располагался маленький пруд; на обочине дороги были высажены деревья, а в отдалении виднелся небольшой лесок. — Поттер живет здесь? — спросил Северус, одобрительно окидывая взглядом обширное пространство. — Да. Он купил эту усадьбу сразу после войны и перестроил тут все своими руками вместе с Добби и ребятами Уизли. Поскольку дом немаленький, думаю, он до сих пор что-то доделывает внутри, — сообщила Гермиона, не скрывая горделивых интонаций. Они направились к дому. — Что это за чары? Ощущаются наподобие Конфундуса. Я не встречал раньше чар с действием типа «Не-Замечай-Меня» и не знал, что это возможно — защитить такое большое пространство, — сказал Северус. — Это не Конфундус, но принцип действия схож. Если не воспротивишься отводу глаз и не удержишь зрительный контакт, так и будешь видеть разрушенный сарай. Мы с Гарри работали над чарами вместе. Он был против Фиделиуса, и, учитывая, что случилось с его родителями из-за Петтигрю, думаю, Вас не удивит его нежелание доверить свою безопасность этому способу. Я уверена, что Рону и мне он верит как никому другому, но уже сама идея Фиделиуса вгоняет его в дрожь, — объяснила Гермиона. — Теперь ясно, — сказал Северус. До этой минуты он всё думал: что же заставило столь молодого мужчину переселиться в такую глушь, но сейчас он вспомнил, кто и что такое Поттер на самом деле. Они шли по мощеной дороге, думая о встрече, которая многое должна была изменить. Когда они приблизились к террасе, что опоясывала дом, центральная дверь отворилась, и наружу, спиной к приближающимся, выпорхнула блондинка. До Северуса с Гермионой донесся её мягкий смех. В дверном проеме показался Гарри. Он потянулся и обхватил убегающую женщину за тонкую талию; казалось, они изображают борьбу. Эта сцена заставила Северуса ускорить шаг. Чтобы не отстать, Гермиона почти перешла на бег. Приблизившись к террасе, они переглянулись, и Гермиона пожала плечами на невысказанный вопрос Северуса — женщина была ей незнакома. Но стоило им подойти ближе, как все прояснилось. Блондинка была одета в голубое льняное платье, почти невесомое, будто кукольное, и стоило ей повернуть к ним голову, как Гермиона и Северус сразу же ее узнали. — Луна? — отказываясь верить своим глазам, произнесла Гермиона. От неожиданности и Гарри, и Луна вздрогнули. Гарри инстинктивно подался вперед, оттесняя Луну к дверному проему. И только осознав, что их напугала всего лишь стоящая перед террасой Гермиона, он немного расслабился. — Гермиона, профессор Снейп, — поприветствовала их Луна легкомысленным тоном, из которого, видимо, ей никогда не вырасти. Это прозвучало так, будто она здоровалась, проходя мимо них в коридоре Хогвартса. — Гермиона, что ты здесь делаешь? Да ещё и со Снейпом? — немного озадаченно спросил Гарри, заметив неловкие взгляды, которые Гермиона украдкой бросала на Северуса. — Привет, Гарри, Луна. Ну… я… в общем, профессор и я… мы… — промямлила Гермиона, пытаясь подобрать подходящее объяснение цели их визита. — Миссис Уизли пытается сказать, что мы хотели бы с вами побеседовать, — вставил Северус, заслужив благодарную улыбку от своего запинающегося союзника, — с глазу на глаз, если ваша гостья не возражает. Судя по одежде, и Гарри, и Луна недавно проводили время у магглов. Заметив отсутствующий взгляд Луны, Северус задумался, что за отношения связывают этих двоих. Он хорошо знал такого рода взгляд: некоторые его любовники смотрели так же. Этот взгляд говорил, что его обладатель недавно испытал яркий оргазм. К его недовольству, немного помятое платье, беспорядок в прическе и распухшие губы Луны довольно уверенно свидетельствовали в пользу этого суждения. Воспользовавшись воцарившейся тишиной, Северус ещё раз оглядел прижимающуюся к Гарри бывшую ученицу. В собственной сексуальной жизни Северус однозначно предпочитал мужчин, однако, оценив внешность этой женщины, он не мог не отдать должное тонкой красоте, которой, несомненно, обладала Луна. Эта была не эффектная, а, скорее, простая и строгая красота, что не бросается в глаза при беглом взгляде. Но присмотревшись, можно было увидеть, что своеобразие черт Луны сочетается с редким изяществом. Северус помнил, что в школьные годы Луна казалась одновременно и равнодушной, и очаровательно эксцентричной. Он, к своей досаде, понимал, что такая яркая индивидуальность с большой вероятностью увлечет Гарри. Он также с недовольством признал, что если бы ему нравились женщины, он счел бы ее бледность и гибкость привлекательными. Северус снова перевел тяжелый испытующий взгляд на Гарри. Тот пристально посмотрел в ответ, пытаясь придать своему взгляду ту же весомость. Гермиона нервно переминалась с ноги на ногу, стараясь не смотреть Луне в глаза. Луна, казавшаяся самой спокойной из всех четверых, наконец нарушила тишину: — Было приятно повидаться, Гермиона, профессор, — сказала она и обернулась к Гарри. Прильнув к нему, она быстро поцеловала его в щеку. Тот воспользовался моментом, чтобы притянуть её в мимолетное, но нежное объятие, и чмокнул в уголок губ. — Увидимся, Гарри. Не забудь покормить Аргила и добыть немного коры коричного дерева для ваглов. Я заметила несколько таких деревьев на опушке леса. В следующий раз срежу немного коры и для тебя, — сказала Луна и, кивнув всем троим на прощание, удалилась. Гарри стоял в дверном проеме, опираясь на косяк и загораживая вход; его босые ноги были широко расставлены. Вид у него был недовольный. Сидевшие низко черные джинсы без ремня открывали взгляду гладкие скульптурно-вылепленные бедра. Тёмно-зеленая хлопковая рубашка была расстегнута и выглядела накинутой в спешке, что позволяло увидеть безволосую мускулистую грудь и твердый загорелый пресс. Северус подумал, что юноша выглядит заманчиво растрепанным. Он попытался представить, как мог бы провести языком вокруг этого восхитительного пупка, сразу под которым начиналась тонкая шелковистая полоска волос, точно тропка, бегущая к югу. — Гарри, что такое вагл? — спросила Гермиона, ошарашено глядя туда, где только что стояла Луна. — А кто его знает. Это же Луна. Вероятно, она говорила о каком-то мифическом существе наподобие нарглов, — ответил Гарри, запуская пальцы в волосы, и без того взлохмаченные. Он так и не сделал ни единого движения, чтобы пригласить незваных гостей в дом, и продолжал с подозрением переводить взгляд со Снейпа на Гермиону. — Итак, чем могу помочь? — спросил он. — Гарри, пожалуйста, просто выслушай нас, хорошо? — попросила Гермиона. Гарри не отреагировал, только слегка передвинулся, чтобы понадежнее загородить дверной проём. Северуса это не остановило, но тактику следовало поменять. — Поттер, я прибыл для обсуждения Права на Узы, — заявил он. — Отлично. Кто кандидатура? Я немедленно подтвержу свой отказ и передам права, — с готовностью отозвался Гарри. — Давайте поговорим внутри, — предложил Северус, кивнув на дверь. Гарри слегка раздраженно сделал приглашающий жест. — Чаю? — спросил он, проведя их сквозь холл в гостиную. Северус и Гермиона кивнули и выжидающе опустились на стулья. Как только все получили свои кружки, Гарри жестом попросил Северуса продолжать. — Я прибыл чтобы попросить вас пересмотреть свое мнение относительно этого вопроса, Поттер… Гарри. Я… у меня нет других кандидатов, и если Вы подумаете, то мгновенно поймете, почему. Немногие захотят связываться с бывшим Пожирателем Смерти — ну, кроме тех, кто захочет причинить мне вред или воспользоваться тем, что я Отмеченный Тьмой — констатировал Северус. — Я думаю, что Альбус имел веские основания для принятия именно такого решения. Мы с вами оба знаем, что несмотря на внешность и поведение чудака, которым так любил прикинуться директор, он никогда не делал ничего, что не было бы предварительно обдумано со всех возможных сторон. Гарри уставился на Северуса; его глаза блестели холодными изумрудами. — Я от вас достаточно натерпелся, сэр. Я не могу и не буду принимать Право — по причинам, о которых не собираюсь ставить вас в известность. — Называйте меня Северус, пожалуйста. Благодаря миссис Уизли я в курсе этих причин, — сказал Снейп, дернув головой, что в его исполнении, как помнил Гарри, свидетельствовало о потере терпения. Гарри неверяще приоткрыл рот. Затем он опустился в кресло и посмотрел на Гермиону с таким неистовым упреком, от которого застыл даже Северус. — Как ты могла, Гермиона? Я доверял тебе. У тебя и только у тебя было право нарушить чары, — бушевал Гарри, в его глазах сверкали боль и злость. — Пожалуй, я был прав, не утруждаясь Фиделиусом — так, Гермиона? Похоже, Поттеры обречены быть преданными собственными друзьями. Будто не видя, что подруга, которую он много лет считал почти сестрой, вот-вот заплачет, Гарри со стуком поставил чашку на кофейный столик и выбежал из кухни. Северус, несколько пораженный реакцией Поттера, встал и подошел к Гермионе, обмякшей на диване. Её глаза покраснели, но слёзы так и не пролились. Он видел, как тает ее решимость. — Миссис Уизли… Гермиона, если позволите. Вы же знали о возможных последствиях, посвящая меня в этот секрет. Я понимаю, что его слова ранят, но не забывайте, зачем мы здесь. Он поймет, услышав объяснение целиком, — сказал Северус успокаивающе, очень надеясь, что она не бросится с рыданиями ему на грудь — казалось, она была к этому близка. Гермиона вяло кивнула и сделала глубокий вдох. — Конечно, я ожидала именно такой реакции. Но я не ожидала от самой себя, что соглашусь с его словами. — Согласитесь? — Гарри прав. Неважно, какая причина заставила меня нарушить клятву. Я сделала это без его ведома. Давая клятву, мы договорились, что никогда не нарушим её, не обсудив предварительно все варианты. Это предательство, профессор. Я всё ещё уверена в том, что поступила правильно, но причинять ему боль тяжело. Гарри… это очень сильно его расстроило, — печально ответила Гермиона. — Я в какой-то степени понимаю, что именно испытал Поттер. Но мы все в свое время пострадали. И если наше с вами соглашение ещё в силе, я постараюсь, чтобы желающие причинить ему боль смогли это сделать только через мой труп. Вы в деле? — спросил Северус, положив руку Гермионе на плечо. Гермиона кивнула, и они отправились на поиски Гарри. Тот обнаружился на кухне, со стаканом воды в руке; он пристально глядел в окно. Гарри едва заметил Северуса и Гермиону, и только когда скрипучая дверь возвестила об их приходе, он сделал себе мысленную пометку смазать визгливые петли. — Вы ещё здесь? — спросил он почти безучастно. — По… Гарри, давайте всё обсудим, — попросил Северус. — Миссис Уизли сделала то, что сделала, по очень веской причине, и если вместо того, чтобы убегать прочь как девчонка с пятном менструальной крови на платье, Вы присядете и поговорите с нами, то сможете избавиться от страха, что Гермиона каким-то образом стала реинкарнацией Петтигрю. — Почему? — спросил Гарри, пытливо вглядываясь Гермионе в глаза и абсолютно игнорируя язвительные комментарии Северуса. Вопрос был полон непритворного отчаяния. Северус различил в голосе Гарри неуверенность и боль. Его зеленые глаза, казалось, умоляли: скажи, что всё в порядке! Инстинкты Северуса хором потребовали утешить, защитить юношу, а также охранять его и впредь. Ощущение силы Гарри очаровало Северуса. Он уже и забыл, какой яркой и вибрирующей становится магия молодого волшебника, когда того обуревают эмоции. Это было похоже на шторм, и Северус понял, что задерживает дыхание. Усилием воли он заставил себя успокоиться. — Я… — Голос Гермионы слегка дрогнул. Казалось, она задумалась над тем, что только что собиралась сказать. Она подошла поближе к Гарри и потянула его к дивану, но это лишь заставило его выдернуть свою руку — так, будто пальцы Гермионы обжигали кислотой. — Гарри, прости, но мне пришлось сказать ему. Северус пришёл ко мне, пытаясь понять, почему ты не принимаешь Право. Ты знаешь, у меня перед ним долг жизни, так что я рассказала ему и предложила помощь в качестве своего рода посредника, — ответила Гермиона, изо всех сил стараясь изгнать из голоса дрожь. — Тебе пришлось рассказать ему о моем происхождении из-за гребаного долга жизни? А как насчет твоего обещания защищать и охранять меня, Гермиона? Быть моим другом! Как быть с этим? — Я защищаю тебя, Гарри. Как ты посмел предположить обратное! — воскликнула Гермиона. Её огорчение потихоньку переходило в злость. — Я понимаю, ты никогда не хотел, чтобы кто-то узнал о твоём происхождении, но, ради Мерлина, Гарри, пора перестать скрываться и принимать вредоносные зелья! Гарри сжался при этих словах Гермионы. Он знал, что, в самом деле, в течение некоторого времени зелье делало его магию нестабильной. Тем не менее, он пытался игнорировать это, в надежде, что это было лишь в его воображении.  — Вы имеете в виду, что зелье вредит мне? — спросил Гарри, используя каждую унцию своего самообладания, что не было отвлечено на страх, и вбросом адреналина пронизавшего тело. Гермиона сильно зажмурила глаза. Она никогда не хотела, чтобы Гарри узнал этот путь. Северус подумал, что сейчас время, когда его вмешательство в разговор может быть удобно.  — Гарри, я считаю, что миссис Уизли взяла и сдала Вашу кровь на анализ, как у магглов, так и у магических целителей. Результаты показывают, что данное запрещённое зелье, которое Вы в настоящее время принимаете, вызывает медленное ухудшение Вашей магии, а если Вы и дальше будете его использовать оно может причинить непоправимый вред Вашей печени, — заявил Северус на вопрос Гарри, как ни в чём не бывало. — Но я был осторожен, — настаивал Гарри. —  Моя магия работает просто отлично. Северус поднял бровь в сомнении, а Гермиона лишь грустно покачала головой.  — Снижение уровня магии происходит медленно, так что ты и не заметишь этого. Наследие Безнравственных также, вероятно, помогает восполнить магию, пока ты находишься на улице, но это будет продолжаться не так долго. В конечном итоге уменьшение магии будет происходить быстрее, чем ты сможешь восстанавливать. Ещё более остро стоит вопрос с тем, что зелье делает с твоей печенью, Гарри. Если ты прекратишь сейчас, ущерб можно остановить и восстановить повреждения, но если ты будешь продолжать… — Гермиона опустила голову в руки, не в силах продолжить мысль о том, какие могут быть результаты, если её друг не образумится.  — То, что миссис Уизли пытается сказать - что если Вы будете продолжать принимать зелье, то в конечном итоге станете сквибом с циррозом печени и более чем вероятно, преждевременно умрёте, — отрезал Северус, которому изрядно надоели эти драмы об ошибочном предательстве, и упрямство с каким эти два гриффиндорца не могли этого понять.  — Гермиона, я не могу перестать принимать зелье прямо сейчас… Я подошёл к циклу размножения и думаю, он начнется примерно через месяц, — почти шёпотом сказал Гарри.  — Гарри, в конечном итоге тебе придется остановиться. Даже с зельем ты все ещё чувствуешь большинство эффектов цикла размножения, так что если ты прекратишь приём, от этого не ощутишь большой разницы, — Гермиона настаивала.  — Я… Я не могу, Герм. Мы даже не знаем, что произойдёт. Я так и не научился контролировать феромоны. Мне нравится моя жизнь, Гермиона. Я не хочу этого. Я устал быть в зависимости… от чего-то еще! Разве вы не понимаете? Вы не можете просить меня отдать то единственное, что помогает мне быть еще немного ближе к нормальному. — Гарри распалялся.  — Ох, Гарри… — Гермиона задохнулась, прежде чем она стала полностью поглощенной горем. Северус сжал пальцами переносицу, чтобы предотвратить крошечную головную боль, перерастающую в полноценную мигрень. Это не совпадало с тем, как он и Гермиона планировали эту маленькую операцию, чтобы пойти сюда. Профессор зельеварения решил, что в то время как честность была определенно наиболее необходима, она также необходима для ускорения этого разговора, если он хочет предотвратить, спасти их обоих от Гарри, точнее от того чтобы он не выгнал их без права возвращения обратно, для подобного разговора.  — Гарри, пожалуйста, послушайте. Я Мастер зелий, и Гермиона дала мне сведения об этом зелье, что вы принимаете. Я полагаю, что даже Вы с Вашими ужасными навыками в зельях должны понимать, что для каждого зелья, которое мы глотаем, есть потенциальный побочный эффект, не говоря уже о самом зелье, но есть несколько зелий, которые должны были быть приняты в течение всей продолжительности жизни, особенно с учетом, что продолжительность жизни среднестатистического мага превосходит магглов почти на столетие, — сказал Северус. — Я знаю — кто ты есть, а ты — кто я. Я считаю, что мы можем помочь друг другу. Пожалуйста, дай мне время, чтобы объяснить. К этому моменту Гарри уже не знал, грустить ему, бояться или злиться. Все три эмоции боролись за доминирование, но верный своему характеру Гарри решил еще раз вступить в бой с силами судьбы и полностью выслушать эту пару. "Странное дерьмо всегда происходит со мной. Черт!"  — Очень хорошо. Но я ничего не обещаю. Я выслушаю со всем вниманием, на какое только способен, учитывая эту дурацкую засаду, которую вы двое устроили, — сказал Гарри, цинично изогнув бровь и многозначительно взглянув на Северуса. Не в силах больше смотреть, как Гермиона впадает в отчаяние, молодой человек протянул руку и посадил ведьму к себе на колени. Шатенка свернулась калачиком на плече Гарри и зарыдала ещё сильнее, если это было возможно, заставляя Гарри чувствовать себя виноватым, потому что он сомневался в её мотивах и дружбе. Гермиона была ему как сестра, и Гарри напомнил себе, что, хотя он и не давал этой женщине разрешения раскрыть свою тайну, Гермиона никогда не сделает ничего, чтобы намеренно причинить ему боль. Если она раскрыла его тайну, значит, у неё были на то веские причины. Позже он поговорит с ней более подробно о том, как действовать за его спиной, но он знал, что не сможет оставаться по-настоящему сердитым ни на неё, ни на кого-либо ещё, кого он так сильно любит. Пока рыдания Гермионы переходили от мучительных рыданий к тихим, едва слышным всхлипываниям, Гарри и Северус обсуждали «Узы верности», что это значит, что должно было произойти, чтобы принять их и что произойдет, если ему будет отказано. Гарри только немного заартачился, когда ему сказали, что он и Северус должны будут жить вместе или, по крайней мере, видеть друг друга в течение длительного периода времени ежедневно, чтобы узы укрепились. Альбус добавил компонент близости к связи, которая позволяла Стражу и хранимому разделять более глубокую эмоциональную и ментальную связь.  — Это не совсем телепатия, но близко, — объяснил Северус. — Альбус добавил это к связи, чтобы он знал, если я буду смертельно или серьезно ранен во время выполнения заданий ордена. Так как я жил в школе, мы на самом деле никогда не замечали, сколько времени потребовалось, чтобы связь закрепилась, это просто произошло в течение определённого периода времени. Поскольку мы с Вами живём в разных местах, нам придётся прийти к какому-то соглашению. Решив, что его дом достаточно велик, чтобы предоставить Северусу дополнительную комнату, если он согласится принять Узы, Гарри просто продолжал впитывать информацию. Наконец, когда разговор подошёл к концу, Гарри задал вопрос, который мучил его с тех пор, как появились Северус и Гермиона. — Почему Вы хотите продолжать работать со Стражем, профессор? И почему из всех людей Вы приняли меня в качестве своего Стража? Я думаю, что с уходом Волдеморта, Дамблдор больше не нуждается в Вашей лояльности как шпиона, и Вы бы хотели выйти из-под любой правящей фигуры? Северус на мгновение задумался, взвешивая, насколько откровенен он хочет быть с молодым человеком, стоящим перед ним. Когда минута превратилась в две, Северус решил, что если он действительно серьезно настроен начать новую жизнь по собственному выбору, то ему придется доверить объекту своего желания больше информации, чем он когда-либо доверял кому-либо, кроме Альбуса.  — Я понимаю, что Вам я могу показаться стереотипным одиночкой, неумолимым надсмотрщиком профессором, жестоким и эмоционально искалеченным бывшим Пожирателем Смерти. Я также полагаю, что Вам трудно понять, как кто-то, кто был вынужден находится под маниакальной властью Волдеморта в течение более двадцати лет, решил бы снова подчинить кому-то свою волю, даже если бы это было и не так, как предполагает Право Фидес (Узы верности). Правда, Гарри, в том, что я привык к тому, что мне это необходимо. Я… Вы, вероятно, найдёте это довольно тревожным, но я обнаружил, что мне нравится иметь направляющую руку. Я нахожу цель жизни в том, чтобы о ком-то заботиться, а взамен кто-то заботится о моем благополучии. Не поймите меня неправильно, у меня нет желания иметь Лорда и хозяина в том же духе, что и Волдеморт или даже Дамблдор.  — Что Вы имеете в виду "в том же духе, что и Дамблдор"? — спросил Гарри, смущенный сравнением Северуса между возлюбленным, покойным директором и поджигателем войны Волдемортом.  — Я любил Альбуса Дамблдора больше, чем мог когда-либо любить своего собственного отца, который был нераскаявшимся ублюдком. Альбусу нужны были мои навыки, а мне нужна была его защита и сила, — начал Северус. — Альбус взял меня на работу тогда, когда кто-нибудь другой просто уничтожил бы меня, и станцевал на моем трупе. Я никогда не встречал более доброжелательного человека, чем Альбус, и это удовлетворило меня и я стал его сторонником, помогая чем мог в делах не только школьных, но и Ордена Феникса. И всё же у Альбуса всегда были свои планы. Я не говорю, что он не заботился обо мне. Я думаю, что он очень хорошо заботился, но я был также и его инструментом, причем достаточно сильным и мощным, как и Вы. Я не был ему равным; я был его солдатом, его самым доверенным солдатом, и он использовал меня так, как это сделал бы любой эффективный лидер сопротивления.  — Я не завидую ему в этом. Это было то, что было. Альбус видел, что я могу быть полезен, и я был рад сделать то, что он хотел, думая только о том, что я каким-то образом смогу искупить свои грехи, которые я совершил, будучи истинным последователем Волдеморта. То, что Альбус взял меня под свое крыло, как сына, было больше, чем то, на что я мог когда-либо надеяться. Тем не менее, в то время как Волдеморт был жестоким маниакальным лидером, Альбус был благородным и доброжелательным — но все же лидером. Я выполнил его приказ, как и в случае с Темным Лордом. Я решил служить Альбусу, но в то время мои возможности были ограничены. Я не говорю, что я не согласился бы на работу против Темного Лорда, если бы мои варианты выжить были более разнообразными, но выбор между Азкабаном, будучи верным Пожирателем Смерти, и жизнью в качестве двойного агента и шпиона вряд ли является хорошим выбором, Вы не согласны? Гарри кивнул, задумчиво нахмурив лоб, обдумывая всё, что сказал ему Северус.  — Тем не менее, Вы хотите, чтобы я стал вашим Стражем. Почему? Почему Вы уверены, что я не буду унижать Вас, как Волдеморт, или даже использовать Вас для своих собственных нужд, как Дамблдор?  — О, я вполне ожидаю, что Вы будете использовать меня так, как захотите, — слова слетели с его губ прежде, чем он успел их остановить. Старший, длинноволосый волшебник резко вздохнул, не в силах поверить, насколько беспечным он был. — Прошу прощения? — закричал Гарри, едва не сбросив Гермиону на деревянный пол, которая краем расстегнутой рубашки вытирала глаза. — Не смущайтесь, профессор. Вы знали, что это в конечном итоге выйдет наружу, — поддразнила Гермиона, успокаивающе положив руку на грудь Гарри и заставляя его снова опуститься на стул.  — Один из вас сейчас же объяснит мне, о чем вы говорите, немедленно! — Гарри уже кричал.  — Профессора тянет к тебе, Гарри. По-видимому, так было в течение многих лет, только он отказался что-либо делать с этим, когда ты был студентом, а он профессором, и тогда хорошо, что ты был вдалеке от Хогвартса, поэтому он просто продолжал сдерживать себя. Волшебники, несущие в своем магическом ядре ген темных сил, всегда тяготеют к могущественному волшебнику или ведьме. Это неизбежно, Гарри. И у тебя больше силы, чем у нынешних пятидесяти самых могущественных волшебников вместе взятых — даже с подавляющим зельем, — объяснила Гермиона. Впервые в жизни Северус Снейп почувствовал, что краснеет, как пятнадцатилетний влюбленный дурак. Обычно невозмутимый, мужчина слегка поежился под потрясенным взглядом зеленоглазого волшебника, направленным на него. Не желая поддаваться смущению, Северус двинулся дальше. — Послушайте, Гарри… Я не стану отрицать, что меня сильно влечет к Вам, но больше, чем моё «либидо» движет моей просьбой, я бы очень хотел, чтобы Вы приняли эти Узы. В то время как я бы не отвергал любую готовность с Вашей стороны использовать более интимную связь, но я также уважал бы любые границы, которые Вы установите. Моя тёмная магическая составляющая тянется к Вашей силе — это правда и это не то, что я могу изменить. Но я нахожу, что меня — а не только мою магическую природу тянет к Вам, но и как обычный человек Вы мне интересны в этом смысле и не только. Вы стали довольно… привлекательным, — сказал Северус, медленно обводя взглядом Гарри, заставляя легкий румянец расцвести на торсе молодого человека и распространиться до самого его лица. После того, как не появилось никакого синего магического пламени без палочки или других злых заклинаний от Гарри, Северус решил попытать счастья. — Я понимаю, что это должно быть для Вас шоком. Вы, вероятно, с подозрением относитесь к моим мотивам, думая, что я говорю всё это только для того, чтобы каким-то образом соблазнить Вас принять эти узы. Хотя такой сценарий сыграл бы на моих слизеринских качествах, я предпочитаю в этом случае принять во внимание некоторые из моих гриффиндорских сторон (ведь Шляпа в своё время предлагала мне и Гриффиндор). Если Вы не возражаете, я дам Вам частичный доступ к моим мыслям, и Вы сами всё увидите, — предложил Северус, сверля взглядом Гарри, желая, чтобы молодой человек сделал решительный шаг и применил легилименцию. Северус не был дураком, и, проведя рядом с Гарри столько лет, он знал, что молодой человек не будет чувствовать себя комфортно, если не будет знать наверняка, что движет Северусом. "Я только надеюсь, что после того, как он увидит мои мысли и сны, он не будет считать меня педерастом"  — Вы имеете в виду Legilimens? Вы бы свободно впустили меня в свой разум? — спросил Гарри. Северус утвердительно кивнул, прекрасно зная, что сам обучал этому Гарри, и что молодой человек был более чем способен проникнуть в его разум, если бы захотел. Тем не менее, он также знал, что если сделать предложение самому, то это будет иметь большой вес для молодого человека, который слишком хорошо знал, насколько трепетно Северус относится к своей личной жизни. Бывший шпион чуть не ухмыльнулся, подумав, что моральная часть Гарри, вероятно, всё ещё щеголяла шрамом от удара о стену после одного особенно изнурительного урока окклюменции. (ага, банка с тараканами вполне способна научить не лезть куда не просят, прим. переводчика) Гарри с трудом верил своим ушам. Наверняка кто-то разыгрывает его. Он почти не сомневался, что близнецы Уизли в любой момент выскочат из-за дверей кафе и завопят: "Попался!". Потом он вспомнил, что это был Северус Снейп… Этот человек скорее пойдет купаться нагишом с МакГонагалл и получит полотенце от Хагрида, чем позволит себе шалость. Гарри был просто ошеломлен. "Я нравлюсь Снейпу?" Гарри поднялся со стула и вызвал свою палочку. Он редко носил её с собой, так как мог выполнять большинство вещей без палочки, но Легилименция была очень точным и тонким искусством. Он хотел знать правду или как можно больше доказательств истинности слов Снейпа, но не хотел превращать мозги своего бывшего профессора в переваренные спагетти. Мастер зелий твёрдо встал на ноги и расслабил руки, опустив щиты на свои мысли, окружающие Гарри как субъекта-врага. Гермиона, решив, что разговор, который должен был состояться после этого небольшого обмена мнениями, да и мыслями тоже, должен быть приватным, молча выскользнула из кухни. Едва она вышла из кухни, как Гарри пробормотал: «Легилименс». ***** A / N: Не волнуйтесь. Помните, что терпение-это добродетель, и вся эта гниль из воскресной школы: -) Луна-хороший парень в этой истории; и да, корабль-это Гарри/Сев. И это всё, что я собираюсь сказать об этом. * * шутливо поднимает нос и ухмыляется **