Самый верный солдат (A most trusted soldier)

Глава 17. «Прошло уже чуть больше трех лет», — размышлял Северус, помешивая в большом котле пузырящуюся радужно-розовую жидкость. С тех пор как они с Гарри впервые стали парой, мастер зелий обнаружил, что не испытывает абсолютно никаких сожалений. Следующий год с тех пор, как Северус получил свою связующую ленту, был настоящим шквалом активности. Они не только прошли через ещё один раунд размножения, хотя и менее жестокий, но и Северус впоследствии подал прошение об отставке в Хогвартсе. Впервые в своей жизни Северус был волен жить так, как он хотел, и на своих собственных условиях, которые, как он с гордостью говорил, включали Гарри во всех аспектах этой жизни. Это была ещё одна спонтанная перемена, вызванная одним из подарков, которые Гарри подарил ему в ту ночь, когда он подарил Северусу связующую ленту. После того, как они закончили быстрый, но очень чувственный раунд любовных ласк, Гарри оставил Северуса на полу, голого и потного, заставив старшего волшебника завершить наконец открытие двух последних коробок. В одной из коробок лежала миниатюрная модель полностью меблированной детской. Желудок Северуса сжался в предвкушении, когда он увидел модель детской, но Гарри быстро объяснил, что это был подарок-обещание. Этим подарком Гарри пообещал, что Северус будет отцом его детей, устраняя любые сомнения относительно того, насколько серьезно Гарри воспринимал их отношения. Молодой человек спокойно заметил, что он ещё не готов к тому, чтобы Северус отказался от противозачаточного зелья, объяснив, что он хочет, чтобы они провели ещё несколько циклов размножения, приспосабливаясь к наследию Гарри, а также наслаждаясь жизнью, только вдвоём друг с другом. Последний подарок был тем, который действительно поразил Северуса. Обычно трудно удивляемый волшебник обнаружил себя на грани гипервентиляции легких, когда он открыл последнюю коробку чтобы найти стопку пергамента, самый верхний из которых был обновленным документом на собственность мэнора, который был изменен так, чтобы включить Северуса в качестве совладельца. Гарри уже так много раз связывал себя с Северусом, но обладание равными правами собственности на дом, который они делили, наполняло Северуса особенной любовью и гордостью. Причем так, что он почти не разговаривал в течение следующих трех дней, уверенный, что если он откроет рот больше, чем на один или два слога, то окончательно поставит себя в неловкое положение «розовыми» словами благодарности и обожания своего Дома, а это просто не годится. Северус изменился — по крайней мере, когда дело касалось Гарри, но, клянусь Мерлином, он не мог позволить себе блуждать по тропе безнадёжно одурманенных любовью, живущих только целомудренными поцелуями и тошнотворно сентиментальной поэзией. Однако под актом на владение фермой был ещё один акт, но только на имя Северуса. Он предназначался для коммерческих помещений в Косом переулке. Впервые с тех пор, как они начали свои отношения, Гарри провоцировал Северуса на перемены, связанные с его профессиональной деятельностью. Эта область была закрыта с точки зрения их роли как Дома и саба, но не как любовники. Гарри объяснил ему, что он имел полное право поощрять Северуса оставить работу, которую он делал на автопилоте, обучая детей, которых едва терпел. Гарри знал, что Северус будет счастливее, если станет своим собственным боссом, и что старший волшебник в глубине души желал иметь возможность работать в часы, выбранные им самим, а не быть запертым в школьной рутине. И поскольку Северус больше не был обязан работать в Хогвартсе из-за помощи Дамблдору или из-за защиты которую замок предоставлял ему во время его пребывания в качестве Пожирателя Смерти-разведчика светлой стороны, профессор зелий предложил свою отставку директору Минерве МакГонагалл и стал просто Северусом Снейпом, Мастером зелий и владельцем аптеки «Хедвиг»: специализирующейся на редких, сложных и специальных зельях и эликсирах. Северус совсем не чувствовал себя плохо, уходя из Хогвартса. На самом деле, он обнаружил, что почувствовал облегчение. Ему будет не хватать Минервы и Поппи, и зельевар всё ещё видит в них друзей, хотя они больше и не коллеги. Кроме того, изменился и сам Хогвартс. Целая новая группа учителей постепенно заполняла пробелы, оставленные стареющими профессорами, и это был лишь вопрос времени, когда от «старого» остались только Минерва, Биннс и призраки замка. Новость об отъезде Северуса была встречена с грустью, но с поздравлениями от всех, кто имел для него значение. В порыве великодушия Северус согласился заключить контракт с Хогвартсом как с единственным поставщиком целебных снадобий, что принесло Поппи огромное облегчение, так как она не доверяла своим пациентам-ученикам ничего, кроме одного из котлов Северуса. Именно там Северус и находился сегодня, работая над несколькими котлами, в двух из которых варилась первая из заранее заказанных партий перцового и жаропонижающего зелья, которое, как он обещал Поппи, будет готово за три недели до начала следующего семестра. Погасив огонь под двумя котлами, и поместив несколько других отборных зелий, пузырящихся поблизости, в стазис, Северус снял свой фартук из драконьей кожи, один из подарков его Гарри после их первого размножения, и повесил его на ближайший крюк. Он должен был встретиться с Гарри за ланчем меньше чем через десять минут и почти упустил время. Он надел свой летний плащ и поежился от того, что ему почти хотелось бежать вверх по лестнице, чтобы быстрее добраться до Гарри. Северус снова почувствовал себя молодым, как подросток, впервые открывший для себя любовь. Его разум был ясен, его сердце было лёгким только от всеобъемлющей любви Гарри, и он обнаружил, что с каждым мгновением влюбляется всё сильнее. Он едва находил в себе силы даже смутиться от того, как краснел теперь, когда Гарри настаивал на том, чтобы смотреть, как он ходит голый; его мало заботило, что Гарри настаивал на том, чтобы раздевать его на ночь, как будто он был хрупким, беспомощным ребенком; Северуса не беспокоило и то, что с окончания последнего цикла размножения он стал еще более отчаянно нуждаться в безраздельном внимании Гарри. Поднимаясь по лестнице, ведущей из подвальной лаборатории под лавкой на главный этаж аптеки, Северус слышал, как его помощник ходит по комнате этажом выше. Северус знал, что у него не хватит терпения и желания иметь дело с покупателями, и был благодарен, что Вебстер (Веб) Граннингс подал заявку на должность продавца и ученика магазина «всё в одном». Молодой человек, несколько лет назад закончивший Дурмстранг, был тихим, вежливым, деловитым и искусным в приготовлении зелий — все качества, которые старший волшебник предпочитал в работнике. К тому же, юный Вебстер охотно дал клятву хранить тайну, не раскрывая ни одному источнику внутреннюю работу лаборатории Северуса, включая содержание его рецептов зелий или любую другую личную информацию, а также факты о личной жизни Северуса, которые он может случайно засвидетельствовать. После двух месяцев работы в качестве сотрудника и босса они очень хорошо поладили. Это был настоящий переворот для Северуса, так как его язвительный и вредный характер был не из тех, с которым многие могли справиться и принять. В некоторые дни Вебстер даже не вздрагивал в тех редких случаях, когда Северус был в особенно плохом настроении, что обычно указывало на то, что какое-то зелье пошло наперекосяк или какой-то идиот попросил его сделать эликсир, который даже первокурсник мог смешать ложкой, спичкой в чайной чашке. — Веб, я иду обедать. Меня не будет около двух часов, — сказал Северус резким голосом, уже думая о той стороне Гарри, с которой он будет иметь дело в дополнение к еде. Возможно, они вдвоем закажут одну из комнат над «Дырявым котлом», который после войны основательно отремонтировали. Это был уже не маленький тёмный паб. Вместо этого, это была уютная, но тускло освещенная таверна с хорошо обставленными и со вкусом оформленными комнатами. По оценке Северуса, еда тоже была поднята на несколько уровней. — Очень хорошо, сэр. Может, мне попросить сову подождать? — спросил Вебстер, поправляя очки на носу-пуговке и указывая на маленькую рыжеватую сову, сидящую на кассовом аппарате. Северус цыкнул, и подошел к сове. — Аргайл, я же просил тебя не устраиваться на верхней полке кассы, — укоризненно произнес он. Маленькая сова лишь осторожно высунула клюв из-под крыла и протянула лапу с маленьким свитком. Северус скосил глаза на птицу, прекрасно понимая, что если бы Аргайл был человеком, он бы ехидно и бунтарски ухмылялся. Северус развязал свиток и прогнал маленькую птичку, заработав за свои хлопоты укус в тыльную сторону ладони. — Не заставляй меня нарушать свое обещание, Аргайл. Гектора всегда можно вернуть в Хогвартс, ты, неблагодарный пернатый, — отрезал Северус, разворачивая записку. «Сев, Извини, что пропущу наш обед. Кое-что случилось. Увидимся вечером дома. С любовью, Гарри. P.S. Не мог бы ты принести немного той мази, что ты использовал на моей спине несколько месяцев назад? Похоже, Аргайл был взбешен тем, что ему пришлось проделать весь путь до твоего магазина, и хорошенько поцарапал мне предплечье за беспокойство. Спасибо!» Северус почувствовал, как его сердце упало. Он с нетерпением ждал обеда с Гарри. Они встречались, по крайней мере, раз в неделю на обеденных перерывах-свиданиях, и Северус должен был признать, что гордился тем, что его видели на людях со своим возлюбленным. Гарри Поттер сегодня был знаменит не меньше, чем в тот день, когда избавил их мир от Волдеморта. То, что он был отшельником, только усиливало его таинственность и популярность среди обычных волшебников. Северус, хотя и уважал себя теперь, когда его роль в войне стала полностью ясной, но не стыдился признать, что его самолюбие и его собственное чувство привлекательности усиливались, когда люди смотрели на них, идущих рука об руку, или едящих из тарелок друг друга, или обменивающихся лёгким поцелуем. Это были обычные жесты, часто игнорируемые обычными людьми, но всё, что делал Гарри, вызывало интерес; тот факт, что он «делал» Северуса, был бесконечно интересен обывателям, несмотря на то, что это было общеизвестно уже в течение нескольких лет. Северус скомкал записку и превратил её в пепел. Даже сейчас они с Гарри имели привычку уничтожать всю корреспонденцию, полученную за пределами их дома, потому что всегда кто-то скрывался в тенях, желая получить немного их личной информации, чтобы продать её газете или журналу за несколько тысяч галлеонов. — Ну, похоже, у меня изменились планы, Веб. Не хотите присоединиться ко мне за ланчем? — спросил Северус. Вебстер, явно шокированный тем, что его босс пригласил его на ланч, просто разинул рот. Северус, довольно огорченный от новостей, нетерпеливо цыкнул сквозь зубы и рявкнул: — Ну, либо Вы идете или Вы не делаете этого. Это ведь не трудный вопрос, Веб! — О… да, конечно, сэр. Я бы… я бы, да, — ответил рыжеволосый ученик, быстро запирая кассу и призывая свой плащ. Когда они вышли из магазина, Северус заколдовал оловянную сову, похожую на покойную Хедвигу, чтобы сообщить покупателям, что хозяин ушёл обедать и вернётся примерно через два часа. Поскольку Гарри не смог прийти на обед, Северус быстро изменил свои планы, решив вместо этого угостить своего ученика обедом в Хогсмиде. После того, как двое мужчин аппарировали на мощёную улицу перед «Тремя метлами», Северус пригласил своего молодого помощника следовать за ним, пока они проходили через сонную маленькую волшебную деревушку. Улицы Хогсмида были относительно тихими в это время года, когда студенты отсутствовали, а Хогвартс был закрыт. Северус трансгрессировал сюда в надежде мельком увидеть одного-двух коллег и поесть в одном из новых заведений, которым управляли его бывший студент Блейз Забини и его жена, красивая и невероятно высокая ведьма из Синегала, Западной Африки, с которой бывший слизеринец познакомился, когда учился в университете в Соединенных Штатах. Блейз и его жена Сена управляли «Бриколажем», где подавали суп из омаров, который Северус в данный момент просто жаждал. Блейз прошел долгий путь с тех пор, как в юности был Пожирателем Смерти на тренировках. Северус гордился тем, что юноша не только пережил войну, но и поднёс факел к давней вере своей семьи в превосходство чистокровных. Молодой человек даже недолго прожил в маггловской Америке и из первых рук узнал, что такое предубеждение. В маггловской Америке он считался просто чёрным человеком, независимо от его смешанного происхождения, и должен был терпеть все тонкие и вопиющие унижения, которые сопровождали его из-за тёмной кожи. Это сильно изменило слизеринца. Блейз вернулся и сообщил Северусу за бутылкой бренди, что он больше не хочет преследовать людей за то, над чем они не властны, будь то цвет кожи или чистота крови. Слизеринец добавил со всей серьезностью: «Особенно, когда есть бесконечное количество веских причин не любить людей, таких как их идиотизм. Что, по моим оценкам, должно охватить по меньшей мере половину населения волшебной Британии, и это ещё слабо сказано». Северус искренне с ним согласился, несмотря на то, что балансировал на грани трезвости. Мастер зелий и его ученик вели тихую беседу о недавней статье об этическом использовании Веритасерума в подростковом возрасте, когда, свернув за угол, чтобы попасть на улицу, ведущую к ресторану, Северус остановился на полушаге и отступил за угол здания, которое они только что обогнули, увлекая за собой Вебстера. — Тихо, — шёпотом сказал Северус, выглядывая из-за угла и наблюдая за двумя мужчинами, стоящими в начале переулка и оживлённо болтающими. Это были Гарри и Вуд. Северус покраснел. Он не мог поверить своим глазам глядя на эту сцену. Гарри прислонился спиной к кирпичной стене, скрестив руки на груди, а Вуд стоял перед ним, разговаривая и периодически прижимая одну руку к груди, как будто хотел сделать всё, что он говорил, более искренним. Северус не мог не заметить, что в то время как Гарри казался расслабленным, челюсть молодого волшебника была напряжена. Даже со своего нынешнего расстояния от них Северус мог сказать, что Гарри слегка скрипел зубами — верный признак того, что его любовник был ужасно зол. Северус жестом велел Вебстеру идти по улице к Гарри и Вуду, сообщив молодому человеку, что тот должен идти в ресторан, и что зельевар вскоре присоединится к нему. Вебстер настороженно переводил взгляд с Северуса на Гарри и обратно. Он не хотел быть назойливым или казаться любопытным, но молодой человек чувствовал себя обязанным говорить, в надежде успокоить своего босса, который, как он видел, был очень взволнован. — Сэр? Может быть… я имею в виду, что они просто разговаривают, — сказал Вебстер с лёгкой дрожью в голосе. У молодого волшебника хватило здравого смысла смотреть на свои руки, не осмеливаясь встретиться взглядом с этими чёрными глазами, которые внезапно стали мертвенно холодными. — Я это вижу. Спасибо за это проницательное наблюдение, Веб. А теперь, если Вы хотите поесть, прежде чем мы вернемся в магазин, я бы посоветовал Вам пройти в ресторан, как было указано, — выплюнул Северус голосом, который заставил молодого волшебника напрячься от страха. Вебстер кивнул и быстро направился в ресторан, желая лишь одного — оказаться подальше от линии огня между двумя влюбленными. Северус наблюдал, как тот быстро вошёл в ресторан, прежде чем снова обратить свое внимание на Гарри и Вуда, которые всё ещё не замечали, что за ними наблюдают издалека. Присев на корточки, продолжая вглядываться в двух мужчин, Северус произнес заклинание «отвода глаз», прежде чем подкрасться на пол квартала ближе. Устроившись в прихожей букинистического магазина, Северус наблюдал, как Вуд протянул руку и провёл ладонью по руке Гарри, прежде чем наклонился вперед и что-то прошептал ему на ухо: он наблюдал, как Гарри отмахнулся от ласки и рассмеялся с выражением, очень похожим на недоверие. Несмотря на сомнительные обстоятельства, в которых он нашёл своего возлюбленного, Северус не мог не восхищаться этой обаятельной улыбкой. Даже когда он был неискренним, у Гарри была великолепная улыбка. Он был тёплым и манящим, казался настоящим, даже когда это было не так, как в случае с Вудом. Северус понятия не имел, о чём они говорили, но у него было хорошее воображение, и он готов был поспорить на годовой запас драконьей крови, что Вуд снова пытается соблазнить Гарри. Гарри оттолкнулся от стены, заставив Вуда немного отступить назад. Именно тогда Северус заметил, как неустойчиво выглядит русоволосый волшебник. Вуд слегка покачивался. Присмотревшись повнимательнее, Северус увидел, что лицо бывшей звезды квиддича раскраснелось, а глаза были совсем расфокусированы, что заставило Мастера зелий предположить, что Вуд был сильно пьян, хотя может и не совсем. Северус наблюдал, как Гарри рассек ладонью воздух, жестом, который подразумевал что-то определенное, прежде чем темноволосый волшебник повернулся, чтобы уйти. Как только Северус хотел с облегчением вздохнуть, Вуд протянул руку и схватил Гарри за руку, а его голос начал звучать умоляюще. — Не уходи от меня, — услышал Северус рычание Вуда, его большая рука крепко обхватила бицепс Гарри. Северус наблюдал, как Гарри пытается вырвать свою руку из собственнической хватки Вуда, всё время энергично качая головой в ответ на то, что говорил Вуд. Затем, ни с того ни с сего, Вуд толкнул Гарри обратно к кирпичной стене. За этим последовала сцена, которую Северус будет помнить с мучительной ясностью долгие годы. Словно в замедленной съемке, Северус наблюдал, как Вуд обрушился на Гарри, словно волна, накрыв его чуть более низкорослого Гарри, своим большим мускулистым телом и запечатав губы его возлюбленного в яростном поцелуе, прежде чем Гарри или Северус успели на это среагировать. Северус стоял как вкопанный, словно под Петрификусом Тоталусом, не в силах пошевелить ни единым мускулом или выкрикнуть хоть один слог протеста. Мир замер, его дыхание остановилось, а сердце, казалось, перестало биться. Затем, словно по сигналу, что-то внутри него разбилось вдребезги. В состоянии шока Северус наблюдал, как Гарри извивался и боролся под тяжестью Вуда, пытаясь протиснуться между кирпичной кладкой и широкой мускулистой грудью квиддичного вратаря. Наконец, осознав, что Вуд поставил его в крайне невыгодное положение из-за разницы в весовой категории, из-за своего многолетнего занятия профессиональной тяжелой атлетикой и квиддичем, Гарри остановился на испытанном и верном методе расчистки личного пространства — он ударил дерзкого волшебника коленом в пах. Вуд камнем упал на тротуар, его руки автоматически потянулись к яйцам, он свернулся калачиком, как младенец в утробе матери. — Какого хрена, Вуд? — взревел Гарри, проводя тыльной стороной ладони по своему измученному рту, словно пытаясь избавиться от поцелуя Вуда. Прежде чем стонущее тело Вуда смогло дышать достаточно хорошо, чтобы ответить, яркий желтый свет выстрелил в их сторону, попав бывшему капитану Гриффиндора в грудь и вырвав у него глухой крик. Гарри инстинктивно отпрыгнул назад, вскинув щит, чтобы защитить себя и Вуда от нападения. Чего Гарри никак не ожидал, так это увидеть Северуса, рванувшего к ним в клубящемся чёрном облаке своей бурлящей магии, с маской чистой ненависти на лице. Глаза Гарри расширились от шока, когда он увидел, как его любовник небрежно подошел к ним. Гарри быстро опустил щит и открыл рот, чтобы заговорить, но прежде чем он смог произнести хоть одну фразу, Северус поднял палочку, и мир Гарри погрузился во тьму. Мастер зелий продолжил своё ошеломляющее заклинание заклятием левитации, унося Гарри с главного тротуара дальше в переулок. Когда Гарри благополучно устроился в темном переулке, Северус снова обратил своё внимание на корчащегося, кричащего человека у его ног. Он стоял над Вудом, его чёрные сапоги были всего в нескольких дюймах от лица молодого человека. На какое-то мгновение Северус задумался о том, чтобы вдавить голову Вуда в асфальт, пока она не превратилась в сплошную кашу, но чем больше он обдумывал этот план действий, тем сильнее у него сжималось сердце и острее саднило в горле. Проклятое право Доверия. Отбросив все мысли о том, чтобы вручную положить конец юной жизни Вуда, бывший профессор присел на корточки и дернул Вуда за волосы, так что они оказались нос к носу. — Да, мистер Вуд. Как мой любовник красноречиво спросил Вас: «Какого хрена ты делаешь?», — насмешливо прорычал Северус, прежде чем позволить голове Вуда беспрепятственно упасть на землю. Мастер зелий резко отбросил полы своего плаща за спину, чтобы его длинные ноги могли сидеть на корточках более удобно. Этот изящный жест был прямой противоположностью чёрствости, с которой Северус вонзил кончик своей палочки в яремную вену теперь уже дрожащего Вуда, который то задыхался от страха, то стонал от боли. Легко балансируя на носках, Северус говорил тихо, как будто просто расспрашивал какого-то студента о его домашнем задании. — Скажите мне, мистер Вуд, что бы Вы сделали, если бы какой-нибудь самонадеянный, самоуверенный, эгоистичный маленький пьяница продолжал досаждать Вам, преследуя вашего любовника? А? Не могли бы Вы напомнить упомянутому человеку, что неразумно продолжать пытаться захватить то, что уже давно занято? Или Вы потратите время на то, чтобы вежливо напомнить этому человеку, что не только невежливо пытаться проникнуть между двумя преданными друг другу любовниками, но и глупо делать это, когда один из пары — оправданный военный преступник и бывший Пожиратель Смерти? И всё же, возможно, Вы истинный джентльмен и вместо этого посоветовали бы этому… преследователю… чужого любовника, искать удовольствий в другом месте? Вуд зашипел и сделал слабую попытку вырваться из рук Северуса. Разгневанный бывший шпион с ликованием заметил, что Вуд старался не слишком сильно шевелить палочкой, очень желая сохранить своё красивое лицо. Северус зловеще ухмыльнулся, увидев смесь страха и ненависти в серо-голубых глазах Вуда. Ему нравился этот взгляд, потому что он означал, что Вуд — дурак, дерзкий идиот, из-за которого Северус не будет мучить себя угрызениями совести, превращая того в ничто. Разгневанный волшебник почти ощутил на вкус панику, неуклонно нарастающую под неубедительной попыткой негодования Вуда. — Но, видишь ли, Вуд, я не такой, как ты, — сказал Северус с притворным сожалением. — С другой стороны, я предпочитаю более… тонкий… подход, — продолжил он, глубже вдавливая палочку в горло Вуда. Северус улыбнулся, увидев, что кожа уже начала темнеть от синяка. — И вот моё тонкое и последнее предупреждение. Если ты снова поцелуешь моего любовника, то я клянусь, что никто никогда не найдет твой грязный, покрытый личинками труп. Ты видишь его — ты аппарируешь в другое место. Если ты услышишь, что он посещает какой-то прием, ты делаешь вид, что тебя ждут в другом месте, или организовываешь своё посещение другого приёма. Если я увижу, как ты прикасаешься к нему, то весь волшебный мир задастся вопросом, действительно ли Волдеморт был самым злым волшебником этого века, — сказал Северус свистящим шепотом. — Перестань гоняться за этой мечтой, мистер Вуд. Это приведёт тебя только к кошмару, уверяю. Северус поднялся на ноги, подняв палочку, как будто хотел бросить ещё одно заклинание на Вуда, когда его схватили за запястье и вырвали палочку. — Профессор, нет! Северус небрежно обернулся, ожидая увидеть разбуженного Гарри. Вместо этого он столкнулся лицом к лицу с Блейзом, которого с другой стороны сопровождал нервно выглядевший Вебстер. Блейз оглядел тихую улицу, впервые с момента открытия своего бизнеса радуясь, что они находятся на улице, где не так уж много прохожих. Это было лето, и они были благословлены тем, что многие магазины были фактически закрыты на сезон. — Чем, черт возьми, ты его ударил? — спросил слизеринец своего бывшего декана, указывая на Вуда, который в данный момент пытался встать. — Ничего такого, что можно было бы отследить без моей палочки, уверяю тебя, — ответил Северус сквозь стиснутые зубы. — Он пьян, Северус. Черт возьми, ты не можешь колдовать над людьми средь бела дня, — завопил Блейз, наблюдая, как Вуд начинает кашлять сгустками крови. — Скажи мне, что это за заклятье, чтобы я мог отменить его. Северус посмотрел на Блейза так, словно тот потерял рассудок. — Если бы на месте Гарри была твоя прекрасная Сена, прижатая к стене, как какая-нибудь шлюха с двумя хлыщами, ты бы так же стремился облегчить его боль? — спросил Северус своего бывшего ученика, его глаза опасно сузились. Блейз слишком хорошо знал этот суровый, пустой взгляд Северуса. Это означало, что на горизонте маячат плохие перспективы, очень плохие. Прежде чем Блейз успел успокоить своего товарища по Слизерину, Северус безмолвно призвал свою палочку из сжатого кулака Блейза и исчез с резким хлопком. Удивленный возглас вырвался у Вебстера, который только что стал свидетелем того, как его босс применил магию высшего уровня. — Да, — бесстрастно ответил Блейз. — Это плохо. Волшебник провел рукой по своей блестящей гриве карамельного цвета кудрей, прежде чем повернуться и направиться туда, где без сознания лежал Гарри. Он вытащил свою волшебную палочку и привёл в сознание своего бывшего школьного соперника, который очнулся в замешательстве, но не более того. — Поттер, что, черт возьми, случилось? — разочарованно спросил Блейз, наблюдая, как Гарри встал и отряхнулся. — Какого черта Северус колдует над Оливером Вудом средь бела дня посреди Хогсмида? Гарри выбежал из переулка со следующим за ним как тень Блейзом, и увидел Вуда, который, наконец, перестал извергать кровь. Зеленоглазый волшебник окинул взглядом своего бывшего соседа по факультету, ища повреждения. — Северус заколдовал Вуда? — Гарри спросил воздух, его глаза не были сфокусированы ни на ком конкретно. — Да, но он не сказал мне, чем именно. Он только что испарился за несколько секунд до того, как я оживил тебя. Не хочешь рассказать мне, что происходит? — спросил Блейз, но потом передумал и поднял руку, чтобы остановить любой ответ, который собирался дать Гарри. — По правде говоря, я не знаю, что всё это значит, да мне и всё равно. Но я бы посоветовал тебе использовать часть своей силы, чтобы окружающие нас забыли о произошедшем, прежде чем слухи об этой маленькой ссоре расползутся по округе, — предложил Блейз. — Потом — найди свою пару и… успокой его. Он едва ли может позволить себе быть замеченным не тем человеком в его нынешнем состоянии. Ты должен это понимать. Гарри и без того знал, что Блейз знает, что Северус был Тёмным Странником. Это было бы разумно. Он будет молчать об этом. Чистокровные были очень наблюдательны, когда дело касалось магического наследия, не говоря уже о том, что Северус был одним из них— слизеринцем. Новости о его особенности, вероятно, не ускользнули от Малфоев или Забини во время правления Волдеморта над чистокровными. Вероятно, это был хорошо хранимый секрет среди самых знаменитых и знатных фамилий. Гарри кивнул. Северус был зол, и он чувствовал угрозу, и если его любовник уйдёт в гневе, то неизвестно, какой ад этот человек устроит. Гарри закрыл глаза, глубоко вздохнул и пошёл по улице с протянутой рукой, слегка останавливаясь у каждого заведения, бросая по пути заклинания изменения памяти широкого диапазона. Закончив, он вернулся в переулок, где стояли Блейз, Вебстер и очень сердитый и смущённый Вуд. Блейз впивался взглядом в Вуда, а Вебстер нервно стоял между двумя мужчинами, переводя взгляд с одного на другого, словно ожидая, что тот или другой нападет в любой момент. — Вебстер, пожалуйста, вернитесь в магазин. Если Северус там, попросите его немедленно встретиться со мной дома. Если его нет, закройте магазин на день. Следующие два дня Вы тоже можете отдохнуть, — распорядился Гарри. — Простите, сэр, — тихо сказал Вебстер. — Я… — Вам не за что извиняться, — перебил его Гарри. — Вы наёмный работник и ученик. Вы не несёте ответственности за всё, что происходит за пределами Ваших обязанностей как сотрудника «Хедвиги». Вебстер благодарно кивнул. Ему нравился Гарри. Добродушный волшебник был добр к нему всё то короткое время, что он работал на Северуса, и даже зашёл так далеко, что отвёл его в сторону и объяснил немного о том, как Северус любит, чтобы те, кто находится под его руководством, вели себя. Вебстер был благодарен за советы, которые, как он был уверен, сыграли большую роль в том, чтобы помочь ему и Северусу установить такие хорошие рабочие отношения так быстро. Меньше всего юный волшебник хотел быть нелояльным по отношению к любому из них, но он бы сделал так, как попросил Гарри, даже если бы это было немного похоже на доносительство на его босса, если бы он нашёл его снова в «Хедвиге». Он также знал, что Северус всецело предан Гарри. Об этом он догадывался из еженедельных обедов и того, что Северус всегда следил за тем, чтобы зелье Гарри было готово первым, когда возникала такая необходимость. Он не был посвящён в частную жизнь своего работодателя, да и не хотел этого, но он узнал бы любовь, когда увидел бы её, и с того места, где он стоял, Северус имел любовь, практически граничащую с одержимостью, и он честно думал, что Гарри относился к зельевару не намного лучше. Пробормотав «спасибо, сэр», Вебстер вернулся в магазин, всё это время надеясь, что его босс будет кипеть от злости в лаборатории, когда он приедет. Гарри жестом велел Блейзу отойти на несколько шагов от Вуда, чтобы они могли поговорить наедине, но прежде чем Блейз успел это сделать, Вуд подошёл к Гарри и начал гневную тираду, которая имела больше отношения к уязвленной гордости, чем к тому, что сделал Гарри. Вуд начал разглагольствовать о том, что у Гарри может быть любовник намного лучше, чем бывший шпион-Пожиратель Смерти, который был достаточно взрослым, чтобы стать отцом им обоим, не говоря уже о человеке, у которого черта характера, отвечающая за ревность была, очевидно, шириной в милю. — Гарри, говорю тебе, ты заслуживаешь лучшего. Он тебе не доверяет. Неужели ты не понимаешь, он никогда никому не доверяет, — выплюнул Вуд, вторгаясь в личное пространство Гарри. — Я могу дать тебе то, чего он никогда не сможет, Гарри. Тебе нужен кто-то, кто не запятнан годами недоверия окружающих его людей. Как он может любить тебя, если даже доверяет тебе? Он хочет владеть тобой. Использовать тебя для собственной выгоды! Гарри раздраженно вздохнул. — Вуд, я уже говорил тебе, что ты ничего не знаешь о Северусе. И у меня нет ни времени, ни желания объяснять тебе наши отношения. Ты вызвал меня сюда обманом и посмотри теперь на результат. Теперь мы с тобой официально закончили какое-либо общение между нами, — ответил Гарри, протискиваясь мимо разгневанной экс-звезды квиддича. — Отлично! Посмотрим, как ты справишься со мной, когда поймешь, какой кусок дерьма ты выбрал себе в пару, — крикнул Вуд в спину Гарри, заставив зеленоглазого волшебника застыть на месте как вкопанного. Небо начало темнеть, вдруг поднялся ветер и было ощущение, как будто надвигалась буря. Температура упала на пять градусов, когда Гарри развернулся, и начал подходить обратно к Вуду, который настороженно смотрел на внезапную перемену в погоде. — Какого хрена ты только что сказал? Я не думаю, что расслышал правильно, или ты действительно посмел угрожать мне? — сказал Гарри почти без эмоций, хотя ветер ясно говорил о том, какие эмоции Вуд вызвал у могущественного волшебника. Блейз, теперь больше не бездумный последователь чистокровных фанатиков, но всё ещё слизеринец до мозга костей, оценил ситуацию как только она стала ухудшаться, и когда он увидел, что рот Вуда открывается, чтобы извергнуть ответ, слизеринец быстро развернулся, и прежде чем бывший капитан Гриффиндора успел произнести первый слог своей непродуманной реплики, Блейз ударил его прямо в челюсть. Голова Вуда откинулась назад от сильного удара, и из его рта хлынула кровь. Блейз зашипел и потряс кулаком, в котором что-то треснуло от удара. — О, боже мой! Прости, Вуд. Ты собирался что-то сказать? Боюсь, тебе придется подождать. Кажется, я сломал тебе челюсть, — сказал Блейз с притворным раскаянием, схватив истекающего кровью мужчину за воротник и потащив его к «Бриколажу». Блейз оглянулся через плечо и увидел, как Гарри коротко и сухо кивнул ему в знак благодарности, а потом тоже исчез с тихим хлопком. Чернокожий волшебник мог только молиться, чтобы Гарри добрался до Северуса раньше, чем тот вернется к Вуду. Слизеринцы могли быть пугающе скурпулезными, когда дело доходило до удовлетворения их мести. — Пойдём, красавчик, посмотрим, вылечит ли моя дорогая жена твою челюсть, — усмехнулся Блейз, толкая молчаливого, хмурого Вуда через улицу к ресторану. — Взгляни на неё с чем-нибудь, даже отдаленно похожим на желание, и я клянусь, что заверну тебя в рог и вручу твою задницу Северусу лично. Со времени инцидента в Хогсмиде прошло три дня, а Гарри всё ещё не видел Северуса и не получал от него вестей. Гарри не стал использовать связующую ленту, чтобы выследить своего саба. Это была экстренная функция, и Гарри казалось неправильным использовать её, когда Северус намеренно ушёл. И всё же его сердце всё больше и больше разрывалось с каждым днём, что Северус не возвращался, и с каждой минутой Гарри всё больше и больше боялся, что его возлюбленный не вернется. Отменить обед и пойти навестить Вуда было глупо, Гарри теперь это понял. Оглядываясь назад, он жалел, что не объяснил Северусу, куда и зачем он идет. Хотя, в конце концов, это не имело бы значения, поскольку весь план Вуда состоял в том, чтобы вывести Гарри из-под бдительного ока Северуса. Гарри сидел на кухне, медленно напиваясь до оцепенения, мысленно ругая себя за то, что поддался ложному приглашению Вуда обсудить начало летней полупрофессиональной лиги по квиддичу. Гарри не был слепым или глупым, он знал, что Вуда влечет к нему, но он действительно думал, что его старый приятель по факультету принял его вежливый отказ на балу близко к сердцу. Вуд всегда был таким порядочным парнем, но, похоже, жизнь в быстром темпе, в роли спортивной знаменитости, раздула его эго и он думал, что он имеет право на подобные действия по отношению к Гарри и Северусу. Профессиональные игроки в квиддич были самонадеянными и привыкли получать то, что хотели и когда хотели. Похоже, уход из спорта не избавил Вуда от этой привычки. Наливая себе четвёртый стакан виски, Гарри услышал, как хлопнула входная дверь. — Северус, — нетерпеливо прошептал Гарри, немедленно вставая и почти бегом направляясь в гостиную. Он резко остановился на пороге гостиной, его глаза остановились на Северусе, который стоял у камина, скрестив руки на груди и нахмурившись. Сердце Гарри неровно забилось. Неужели Северус уезжает? Неужели его саб не рад вернуться домой? Прежде чем Гарри успел обратиться к своему своенравному партнеру, Луна поднялась по лестнице из лаборатории Северуса. — Добрый вечер, Гарри, — беззаботно сказала Луна, как будто ничего не случилось. Гарри наблюдал, как Луна подошла к Северусу и протянула высокому, сердитому волшебнику пузырек с пастельно-голубой жидкостью. Гарри сразу же узнал в нем противозачаточное зелье Северуса. Северус выпил зелье одним глотком, и ему тут же вручили другой флакон, на этот раз наполненный кобальтово-голубой жидкостью. Это было успокаивающее зелье. Гарри знал это, потому что последние три дня он постоянно пил этот состав, чтобы сохранить рассудок, пока тосковал по своему пропавшему партнеру. После того, как Северус выпил своё зелье, мужчина подошёл к мягкому креслу в гостиной и почти упал в него, выглядя совершенно измученным и побеждённым. Никогда с самого начала войны, когда их сторона несла тяжёлые потери, Гарри не видел этого человека таким несчастным. Северус откинулся на спинку стула и поднёс руку ко лбу; его длинные чёрные волосы, усыпанные редкими седыми прядями, упали вперед, словно занавес, скрывая его лицо. Тишина была полна гнева, страха и печали. Луна стояла посреди комнаты, переводя взгляд с одного мужчины на другого, которого любила больше всех, помимо отца, и решила, что с неё хватит. — Какой Хаффлпафф, — с усмешкой сказала блондинка, соперничая с Северусом в язвительности. — Посмотрите на себя, два упрямых идиота. Ведёте себя как влюблённые, темпераментные подростки. Её слова произвели желаемое впечатление, когда Северус поднял голову, чтобы посмотреть на ведьму, его глаза снова загорелись, а губы скривились. — Хафф, — фыркнул Северус. — Хаффлпаффцы проявляют лояльность и терпение, Лавгуд. Уверяю Вас, нашего дорогого Поттера туда не рассортируют. Отсутствие истинного остроумия в заявлении Северуса было достаточно, чтобы сказать Гарри, как сильно Северус был задет его встречей с Вудом. — Осторожнее, Северус, — отрезал Гарри. Он был рад, что этот человек вернулся, но они оба натворили много глупостей. Он тут же решил, что не может быть единственным, кто признает свои ошибки, и не позволит Северусу забыть своё место. Они зашли слишком далеко и слишком многим рисковали, чтобы он позволил этому случиться. У Северуса хватило здравого смысла подавить любой свой ответ. Тем не менее, он смерил Гарри убийственным взглядом. — Луна, я хочу поговорить с тобой. На кухне, — прорычал Гарри, прежде чем ринуться на кухню, не потрудившись подождать, не будет ли Луна возражать. Оказавшись на кухне, Гарри взял свой стакан, чтобы сделать глоток, но как только стакан оказался у него в руке, он почувствовал, как его охватывает гнев. Он швырнул полный стакан в дальнюю стену, разбив дорогой хрусталь на тысячу осколков, которые посыпались на пол звенящей какофонией. Жидкость стекала по стене, как слёзы. — Я надеюсь, что это не было частью набора, — протянула Луна в той безумно отстранённой манере, которую Гарри обычно любил, но в этот момент он не мог ненавидеть больше. — Луна, пожалуйста, — сказал гриффиндорец с усталым вздохом. — Я не в настроении. Гарри махнул рукой в сторону плиты, ставя чайник на огонь и подзывая ярко-желтую кружку, которая полетела к Луне, и которая лениво поймала её одной рукой. — Ты сохранил мою кружку? Гарри кивнул, возвращая своё внимание к чайнику, который уже свистел. Он был так занят тем, что заваривал любимый мятный чай Луны, что не заметил грустной улыбки блондинки, за которой последовала единственная слеза, которую молодая женщина быстро смахнула. Как только Луна взяла свой чай в руки, а Гарри смыл со стены и пола беспорядок, состоящий из стекла и скотча, он сел напротив своей подруги, чтобы получить ответы. — Где, черт возьми, он был? — Со мной, — сказала Луна, потягивая горячий чай. — По крайней мере, последние два дня. — Почему ты не смотришь мне в глаза? — спросил Гарри, подозрительно прищурившись. Луна вызывающе подняла глаза от стола: — Я смотрю на тебя, Гарри. — Ты что-то недоговариваешь. Это был не вопрос, и Луна знала, что не сможет скрыть правду от Гарри. Их отношения были основаны на доверии. Впрочем, как и её отношения с Северусом. Ведьма оказалась в щекотливом положении между двумя своими лучшими друзьями, один из которых также был её бывшим любовником. Вся эта чёртова ситуация была до крайности запутанной. — Я признаю, что есть вещи, о которых я тебе не рассказываю. Но я скажу тебе об этом, при одном условии, — ответила Луна твёрдым и решительным голосом. — Ты ни при каких обстоятельствах не можешь наказать Северуса за то, о чём я тебе расскажу. — Черт возьми, я не могу, — рявкнул Гарри. Он так быстро вскочил в гневе, что его стул опрокинулся и с грохотом упал на пол. Не привыкшая видеть своего любимого парня таким злым, Луна вздрогнула от шока, когда волна боли и горечи накатила на Гарри. — Гарри, — умоляла она шепотом, её большие глаза наполнились слезами от того, что она видела. Её лучшие друзья так сильно страдали, и она не хотела ничего больше, чем помочь им снова быть вместе, но Луна знала, что ей нужно сказать тяжелые вещи. — Неужели я когда-нибудь лгала тебе? Гарри, который сердито расхаживал по комнате, как дикий зверь, остановился и испытующе посмотрел на молодую женщину, прежде чем медленно покачать головой. — Тогда поверь мне сейчас, когда я говорю тебе, что ты не можешь наказать его. Его поступки были подлыми и неправильными, и он это знает. Я знаю о ваших отношениях столько, сколько мне нужно. Я также знаю, что эта ситуация не улучшится для вас обоих, если вы будете действовать так, как вы оба сейчас хотите. Северус здесь, чтобы остаться. Он хочет вернуться домой и всё, что это влечет за собой, но он слишком эмоционален, чтобы признать это. Доверься мне. Он хочет, чтобы его наказали, а ты хочешь наказать его за то, что он ушёл. Не отрицай, я это знаю, и это нормально. Вы только стремитесь исполнить то, что диктуют вам ваша природа и ваше сердце. Оно выталкивает вас за пределы разумного. И если ты не захочешь меня слушать и услышать, ты можешь сломать его, Гарри, и он не остановит тебя стоп-словом, есть оно у вас или нет — потому что в некотором смысле он хочет быть сломленным. Гарри обдумывал все слова Луны в течение нескольких минут. Он глубоко вздохнул, чтобы сосредоточиться, прежде чем снова сесть за стол. — Хорошо. Я не буду наказывать его сейчас, — сказал Гарри. — Но я сделаю это, когда он успокоится. Тебя это устроит? Луна кивнула. — Хорошо. Итак, скажи мне, Луна, что он сделал? «Это была плохая идея, Луна» — это было всё, что рейвенкловка могла сказать себе, наблюдая, как Гарри нависает над сидящим Северусом, раздумывая и глядя на своего расстроенного друга. Кто бы мог подумать, что Гарри может так смотреть, спросила себя Луна. Должно быть, это влияние Северуса. Глубоко вздохнув, Луна рванулась вперед и оттолкнула Гарри назад тонкой рукой. — Гарри, ты же обещал, — упрекнула его блондинка. — Я знаю, что, черт возьми, обещал тебе! Ты видишь как я наказываю его? — Ну, нет, но… — Но ничего! Я не наказываю его и не буду пока наказывать, но я чертовски уверен, что дам ему понять, что подводить себя под заключение в Азкабан из-за Оливера Вуда и из-за тех двоих которых он взял под Империо и притащил сюда, чтобы доказать свою гребаную ревность, — это, блядь, — совсем не о’кей! Гарри оттолкнул Луну в сторону и посмотрел на своего любовника, у которого, на удивление, была странная, болезненная улыбка на лице. — Дерьмо. — Дерьмо — это точно, — усмехнулась Луна. — Я же сказала тебе, что он не в том положении, чтобы терпеть твой гнев. Кроме того, из истории, которую я слышала, он был не единственным, кто устроил этот беспорядок. Плечи Гарри поникли, и могущественный волшебник понял, что Северус не только не произнёс ни единого слова сверх того, что он сказал в ответ на комментарий Луны о Хаффлпаффе, но Гарри ещё даже не поприветствовал своего возлюбленного, прежде чем закричать. Дерьмо. Опустившись на колени между коленями Северуса, Гарри наклонился вперёд и обхватил саба руками. Он сразу почувствовал себя лучше. Тепло, которого ему не хватало уже несколько дней, внезапно наполнило его. Он крепко сжал Северуса, чувствуя, как мышцы старшего мужчины медленно расслабляются. Вскоре Гарри обнаружил, что раскачивает Северуса взад и вперёд, а его любовник уткнулся лицом в шею Гарри, уткнувшись носом и дрожа, хотя и борясь со слезами. — Всё в порядке, Сев. Я рад, что ты дома. Я… я так скучал по тебе, — прошептал Гарри, поглаживая длинные шелковистые волосы своего возлюбленного. Он позволил своим пальцам задержаться на кончиках локонов Северуса, играя с кончиками угольно-черных волос, которые так приятно касались его кожи. Наследие Безнравственных в Гарри горело желанием вернуть и наказать своего саба, но Гарри сдерживал его, зная, что его возлюбленный нуждается в сострадании и любви в данный момент. Возможно, он унаследовал некоторые черты Безнравственных, но он был полон решимости не подчиняться им. Хрупкий — это не то слово, которое обычно ассоциировалось с Северусом Снейпом, но Гарри понял, что всё, что они создали до сих пор, привело их к тому моменту, когда Северус мог быть именно таким. В каком-то извращенном смысле это был эмоциональный прорыв. На балу Северус выказывал только собственнический гнев на ситуацию, но теперь он открыто демонстрировал свой страх и потребность в наказании и утешении не только перед ним, но и перед Луной. Если это не говорило о доверии, то Гарри не знал, что бы это значило. — Всё хорошо, малыш. Вставай, — шепотом сказал Гарри, вставая и подтягивая Северуса за собой. Мужчина всё ещё не проронил ни слезинки, но Гарри видел, что он близок к этому. Лицо Северуса было белым как полотно, а глаза мужчины были затуманены, как будто он долго не спал. Гарри также сомневался, что этот человек хотя бы немного ел. Гарри схватил Северуса за руку и повёл его вверх по лестнице. — Луна, ты можешь остаться на ночь… если хочешь, — сказал Гарри, отпуская руку Северуса и слегка подталкивая его вверх по лестнице. Как только Северус скрылся из виду, Гарри подошёл и крепко обнял стройную блондинку. Всё ещё держа её в объятиях, он тихо прошептал: — Ты можешь спать в любой из гостевых комнат. Позови Добби, чтобы он принёс то, что тебе нужно, хорошо? Затем он провёл ладонью по её блестящим платиновым локонам и запечатлел на её губах долгий, тёплый поцелуй. Она была тёплой и любящей, но в ней у него не было и намека на сексуальную потребность. Это был простой поцелуй благодарности. Луна с улыбкой наблюдала, как её друг, перепрыгивая через две ступеньки, тоже скрылся на лестничной площадке второго этажа. Её сердце было переполнено надеждой — на их благоразумие. Не было необходимости серьёзно взвешивать и обдумывать предложение Гарри. Она останется. Луна знала, что Гарри хочет, чтобы она была здесь, просто на всякий случай, и нисколько этому не возражала. Она была счастлива остаться поблизости на случай, если кому-то из мужчин понадобится её помощь. Кроме того, по какой-то причине даже она не хотела оставаться сегодня одна.