Если друг оказался вдруг...

      Под мерный стук колес хотелось задремать и ни о чём не думать. Но именно в такие минуты, когда ты предоставлен сам себе, мысли особенно заполняют разум. Поезд стучит металлическими колесами по рельсам, быстро двигаясь вперёд, так же быстро мчится жизнь, ведь она сродни путешествию, с той лишь разницей, что в конце любого путешествия ты знаешь конечную цель, а жизнь — вещь непредсказуемая, и никогда не знаешь точно, что ждёт тебя на другом конце этого непростого путешествия под названием Жизнь. Гарри немного повертелся и, не найдя удобного положения для тела, сел, уставившись в окно, и стал наблюдать за пейзажами, мимо которых они проезжали. Вид из окна очень отличался от того, что он привык видеть в повседневной жизни. К тому же картинки быстро сменяли друг друга. За окном поезда простирались зелёные луга, поля и холмы. На открытом пространстве был виден горизонт. Там небо и земля будто соприкасались друг с другом. Поля всё время пересекали тонкие линии лесонасаждений. Иногда сбоку от рельсов поднимались высокие земляные насыпи, покрытые зелёной, уже немного по-осеннему пожухшей травой. Сверху на них росли деревья, на их ветвях сидели птицы, готовясь к дальнему перелету в тёплые края. Поезд промчался вдоль речки, на берегу которого паслось целое стадо коров и сидели рыбаки. Поезд ехал быстро, и вид из окна стал однообразным. Мелькали какие-то посёлки, убегали к горизонту поля. День был солнечный, а в небе, вслед за поездом, прямо перед окном, плыло облако, похожее на большого белого медведя, и когда смотришь на это облако, то кажется, что поезд стоит на месте, но это не так, просто облако висит очень высоко над землёй. Облако достаточно долго не меняло своей формы, провожая поезд в далёкое путешествие. И глядя на всё это, хочется верить, что в конце поездки ты унесешься в лучшее время. Время, где не будет страха, боли, предательства и смерти. Поезд мерно покачивается в такт движению. Жизнь продолжается! Гарри отвёл взгляд от окна и посмотрел на сидящего напротив него Невилла, который делал вид, что читает книгу, а сам втихаря присматривался к Поттеру. В купе повисло гнетущее молчание, не слышно было даже сопения и дыхания парней на верхних полках. Видимо, каждый задумался о чём-то о своём наболевшем. От этой тишины у Гарри начало закладывать уши, и он, заметив на себе взволнованный взгляд друга, тяжело вздохнул и спросил: — Невилл, ты можешь оторваться от чтения и ответить мне на несколько вопросов? — Конечно, — шатен с готовностью отложил книгу и внимательно посмотрел на Гарри, — на что смогу ответить — отвечу. — Расскажи мне про «непреложный обет». Что это такое, и чем он полезен или, наоборот, вреден для магов? — М-м-м. Непреложный обет? — Невилл устало потёр виски́. — Ну, «непреложный обет» — это такая клятва, он нужен для того, чтобы никто не смог узнать то, о чём ты не можешь рассказать или показать другим. — А разве не достаточно просто «честного слова»? — Понимаешь, Гарри, мы живём в волшебном мире, и тот, кому что-то нужно узнать от тебя, не станет спрашивать твоего разрешения. Веритасерум, окклюменция, пытки и много ещё других возможностей выведать тайну. А обет не позволит добраться до правды, даже под Империо маг, давший такую клятву, просто может умереть, но не сможет рассказать всего. Также обет даётся, если кто-то обещает выполнить какое-нибудь опасное действие, и если он этого не сделает, то магия может его наказать, например, откатом. А это не всегда простое наказание. Волшебник может лишиться своей магической силы. — Ясно, — пробурчал Гарри, — а что означает магическая связь крестника с крёстным? И можно ли её разорвать, если крёстный не выполняет своих обязанностей? — Крёстный, или как его ещё называют, восприемник — это человек, который берет на себя ответственность и обязанности за магическое воспитание ребёнка. Если в семье рождается первым мальчик — сын, наследник Рода, то такими магами родители с помощью магии выбирают мужчин из тех людей, на кого они могут положиться, а в случае своей смерти или же других непредвиденных обстоятельств, из-за которых родители не могут сами воспитывать ребёнка, крёстный обязан взять его под свою опеку и растить как собственных детей. После всех проведённых правильно обрядов между крёстным и крестником образуется магическая связь, практически такая же, как и между ребенком и его родителями. Крёстный после обряда начинает чувствовать все эмоции ребёнка, даже если он голоден, ему страшно или холодно. Крёстный — это первый наставник, учитель и проводник в мир магии. — А что же родители? — спросил сползший вниз Симус. — Они что, никакого участия не принимают в воспитании детей? — Родители занимаются в основном эстетическим воспитанием и обучения наукам, а крёстный — именно магическим. — ответил Невилл. — Вот, например у меня. У меня двое крёстных, так обычно и бывает, если рождается наследник. Один — мистер Вуд, отец Оливера Вуда, со стороны отца. Помните такого? А второй — Лорд Гринграсс, со стороны мамы. Чаще всего крёстными выбирают кровных родственников, чтобы векторы магии наставника и воспитанника совпадали. После того, что произошло с моими родителями, я до восьми лет жил с ними, в их семьях, по очереди. Крёстный Вуд занимается со мной волшебством и боевой магией, а крёстный Гринграсс обучает меня законам, традициям и всему, что связано с политикой Родовой магии. То есть, Вуд готовит из меня мага, а Гринграсс — главу Рода. — А если крёстные не выполняют своих обязанностей, что тогда им будет? — Наказание от магии. Они уклонились от почётной обязанности воспитать волшебника и за это несут ответственность перед той, кто им это доверил. В твоём случае, Гарри, Сириус Блэк уже понёс своё наказание. Он должен был в первую очередь защитить тебя, а потом кидаться на расправу предателю. Сразу же после гибели твоих родителей он автоматически становился не просто твоим крёстным и наставником, а полноправным опекуном, если не сказать больше — отцом. Но у тебя должен быть ещё один наставник. Ты знаешь, кто это? Гарри кивнул, что знает, но имя его не стал говорить вслух. Он даже представить себе не мог, как отреагируют парни на то, что его вторым или же первым крёстным был самый ненавистный человек во всём магическом мире. Гарри его ненавидел даже больше, чем Дурслей. — А как у девочек? — поинтересовался Дин, свесившись с полки и внимательно слушая друга. — Девочкам выбирают крёстных матерей. Вот, например, у Луны Лавгуд крёстными были моя мама и мама Гарри. Но, по понятным причинам, они не могут воспитывать девочку, и поэтому обязанности крёстных матерей ложатся на нас с Гарри, мы или должны найти ей подходящих наставниц, или же заниматься с нею сами. А так как мы с ним ещё несовершеннолетние, то эти обязанности перекладываются на наших наставников, точнее, на их жён или взрослых дочерей. Миссис Вуд и миссис Гринграсс занимаются с Полумной, да и моя бабушка не оставляет её без своего внимания. Отец-то у неё не совсем… — Невилл улыбнулся и смущённо потёр щеку, — обычный, — закончил он. — Невилл, — Гарри вытаращил на него ошарашенные глаза, — почему ты мне об этом никогда не говорил? — Почему не говорил? Говорил, что мы несём ответственность за Луну, ещё когда она только поступила на первый курс, но ты не обратил на это внимания. А я больше не стал настаивать, — пожал плечами ботаник. В купе опять наступила тяжёлая, давящая на нервы тишина. Парни глубоко задумались… Все вспомнили, как Невилл постоянно возился с этой необычной девочкой и даже заступался за неё, когда над ней смеялись её однокурсники. Гарри же обратил на неё внимание, когда увидел её в прошлом году в начале года, они вместе ехали в карете, которую везли невидимые фестралы, а потом Невилл привёл её к ним в ОД. Но и тогда Гарри не уделял ей большего внимания, чем другим ОДовцам. Ему сейчас было ужасно стыдно… Он хочет, чтобы к нему относились с участием, а сам… — Невилл, ты так и не сказал, могу ли я разорвать связь с крёстным? — чтобы скрыть свой стыд, переменил тему Гарри. — Нет, Гарри, не можешь. Это может сделать только тот, кто эту связь образовал. — Но если их нет уже в живых, а я не хочу, чтобы этот человек был моим наставником и опекуном, — сжав ладони в кулаки, раздражённо проговорил Гарри. — Не можешь, Гарри. Эту связь образовала магия, и только она может разорвать ее, и то если посчитает, что действия этого человека приносят тебе больше вреда, чем пользы. — Но если мы с ним друг друга терпеть не можем, а он так и вообще презирает меня, за человека не считает, — недовольно буркнул гриффиндорец. — Нет, Гарри, ты ничего не можешь сделать до своего совершеннолетия, — терпеливо ответил Невилл. — Я тоже не горю огромной любовью к Лорду Гринграссу, и он не особо привязан ко мне, а его дочерей так вообще терпеть не могу, и это у нас с ними взаимно, но я терплю все их высказывания в отношении моего недалёкого ума, потому что занятия с ними мне приносит пользу. И это не мой выбор. — Так с тобой хотя бы занимаются, а меня бросили как щенка в прорубь и смотрят, выплыву или нет, да ещё и отпихивают от берега подальше и поглубже. — А может, это и есть то необходимое, чему ты должен научиться? — задумчиво произнёс Симус. — Научиться самостоятельно выплыть, найти именно то место, куда ты можешь вылезти из этой полыньи? — Симус прав, Гарри, ведь у каждого у нас своё предназначение, а это значит, что и воспитание должно соответствовать нашему предназначению. — А разве я не должен, как и ты, стать главой Рода? Я ведь тоже единственный наследник! Почему меня ничему подобному не учат? — А ты сам хочешь этому учиться? — справедливо заметил Невилл. — Помнишь, сколько раз я пытался с тобой поговорить? А ты всё время отмахивался от меня. Тебе с Роном и Гермионой было проще. Они не настаивали на том, чтобы ты хоть что-то знал о нашей жизни. Дин, Колин, и те больше задавали мне вопросов, чем ты. И зачем бы я стал навязываться тебе? — Прости, друг, — Гарри несколько раз стукнулся головой об столешницу, — Прости, я действительно был таким идиотом. Не зря же меня Малфой всё время гриффиндурком называет. Невилл, пожалуйста, научи меня всему, что нужно знать. Я, честное слово, буду прилежным учеником. — Хорошо, Гарри, я постараюсь отвечать на твои вопросы, — шатен улыбаясь протянул руку к голове друга и потрепал его волосы. — Ну, тогда и нас тоже учи, — Симус поднял руку как на уроке, — мы тоже хотим знать, да, Дин? — Ага, — весело ответил Томас, — а я и так уже давно учусь у Невилла. И уже знаю, что я не магглорождённый. Вот! — Ты поговорил с мамой? — поднял голову вверх, спросил Невилл. — Да, поговорил, — Дин спрыгнул с верхней полки и сел рядом с другом, — оказывается, моя мама — сквиб, а отец, настоящий отец, был волшебником. Мы тогда жили в Южной Бразилии на берегу Амазонки. Отец занимался целительством, и однажды он лечил вождя какого-то племени, заразился от него и умер. Мне тогда было всего полгода. Мама уехала из этого места в Англию и здесь вышла замуж за магла Томаса, она больше не хотела иметь дело с волшебниками. Потом у них родились мои младшие братья и сестра. Когда у меня стали проявляться первые признаки магических выбросов, она испугалась, что муж, узнав о том, что я волшебник, бросит её. Но, как ни странно, отец принял всё это спокойно и даже не сказал ни слова против. И даже дал деньги на покупки в школу. Моя младшая сестрёнка — тоже волшебница. Она, Гарри, как и ты понимает язык змей. Прикинь! А вот братья обыкновенные. Но они нам не завидуют, а только посмеиваются над нами. И ещё у меня есть родственники в Магической Англии, правда, я пока не знаю, кто, но мама сказала, что у моего настоящего отца были двоюродные братья. — Вот, — удовлетворённо поглаживая ладони произнёс Невилл, — я же говорил тебе, что чувствую твою магию. И что ты не магглорождённый. А ты, Симус, ты поговорил с мамой? Что она сказала? — Да так, — пожал плечами ирландец, — если честно, то ничего утешительного не сказала. — И всё же? — Моя мама из рода Розье, — недовольно буркнул Симус. — Я всё узнал про этих Розье. Они ярые приверженцы Того-кого-нельзя называть. А до этого были с Гриндевальдом. Так что я поостерегусь общаться с этими родственничками. Мама сбежала от своих братьев и вышла замуж за моего отца, обыкновенного человека. Сперва она скрывала от него, что она волшебница, но ведь магию просто так не спрячешь. И когда он узнал правду, то сбежал от нас. Мы до сих пор не знаем, где он. Поэтому мама и не хотела отпускать меня в школу, когда узнала, что этот… вернулся. Гарри, ты прости меня, что я тогда сорвался на тебя, просто всё лето слушать её причитания было невыносимо, и главное — она ничего толком не объясняла. И только в этом году, когда я сказал, что нам задали на дом составить родословную семьи, призналась во всём. — Так вы живёте среди маглов? — поинтересовался Гарри. — Нет, мы уехали оттуда, где жили с отцом. Мы теперь живём в магическом поселении. Это небольшой поселок, чуть больше Хогсмида, но там замечательно. Мне там нравится. Я мечтаю открыть там школу для маленьких магов. Моя мама сказала, что это отличная идея. — А я хочу, как мой настоящий отец, стать целителем, — сказал Дин. — А ты им и станешь, у тебя уже сейчас есть все признаки того, что это твоё призвание, — поддержал его Невилл. Так, разговаривая о будущих профессиях и задавая Невиллу кучу вопросов, на которые парень с удовольствием отвечал, они незаметно приехали на станцию в Хогсмид… Когда они дружной толпой вывалились из вагона, на Гарри налетела рыжей фурией Джинни Уизли: — Гарри Поттер, где ты был всё лето?! — неприятно завизжала она подбоченясь, и тем самым стала похожа на свою мать. — Мы тебя ждали к твоему дню рождения, а ты даже на письма не отвечал! И не поздравил меня с днём рождения!.. Мы так переживали за тебя. Профессор Дамблдор сказал, что твои родственники исчезли, а ты вместе с ними… Это правда?..