Если друг оказался вдруг...

      Малфои и Тонкс поднялись со своих мест и, попрощавшись со всеми, вышли из кабинета, даже миссис Малфой снизошла до того, чтобы чуть заметно кивнуть Гарри и оборотню. А Дамблдор упорно сидел в кресле, и по его напряжённой позе было видно, что он не собирается отступать. — Мистер Дамблдор, — вежливо обратился к нему нотариус, — Вы же понимаете, что оглашение завещания должно происходить в сугубо конфиденциальной обстановке и в только в присутствии тех, кто указан в завещании и их доверенных лиц. Извините, но Вашего имени в последнем волеизъявление четы Поттеров нет. — После смерти крёстного мальчика я, как директор школы, являюсь его опекуном, — уверенно произнёс Дамблдор и с улыбкой доброго и заботливого дедушки взглянул на парня. — Да, конечно, — кивнув, согласился с ним Джонсон, — но этот Ваш статус не распространяется на его личную жизнь. Вы можете распоряжаться только его обучением и проживанием в замке во время этого обучения. На данный момент у мальчика нет официального магического опекуна, — слегка наклонив голову, проговорил нотариус и вызывающе посмотрел на директора. — Не затягивайте время, мистер Дамблдор, у меня есть ещё клиенты, которые ждут назначенное время и свои дела. По тому, как Джонсон разговаривал с директором школы, Гарри понял, что тот не очень расположен к этому волшебнику и, более того, не очень его уважает. — Но я должен проводить своего студента в замок, — даже не шевельнувшись, непреклонно настаивал на своём старик. Видимо, очень хотелось ему узнать, что же написали его ученики в своём последнем обращении к сыну. — Альбус, — вмешался в разговор оборотень, — я же сказал, что приведу Гарри в замок. Нам необходимо с ним пообщаться. Ведь после… — Ремус сглотнул комок воздуха, — после смерти Сириуса Вы так и не дали нам возможности поговорить. А нам надо оговорить место захоронения Бродяги. — Нашли тело Сириуса? — вскинул голову Гарри. — Нет, Гарри, тела не нашли. Из Арки Смерти тела не возвращаются, — печально покачал головой Люпин. — Но у меня остались кое-какие его вещи, а у нас с тобой должно быть место, куда бы мы могли приходить, чтобы почтить его память. Согласен? Гарри благодарно посмотрел на друга своего отца и кивнул. — Ты хочешь похоронить вещи Сириуса? — тихо спросил он. — А что нам остаётся делать? — тяжело вздохнул оборотень. — Не волнуйтесь, Альбус, с Гарри ничего не случится. Или Вы мне не доверяете? — он с усмешкой глянул в глаза директора. Тот, в свою очередь, оценивающе посмотрел на своего бывшего ученика и понял, что деваться некуда, согласно кивнул несколько раз и неохотно поднялся с кресла. — Гарри, мальчик мой, когда вернёшься в замок, зайди ко мне. Нам надо с тобой о многом поговорить, — сказал Дамблдор и, не прощаясь ни с кем, вышел из кабинета нотариуса. — Ух, — облегчённо вздохнул Джонсон, — какой настырный старик. Во всё ему надо влезть. Он ещё тогда, после гибели Ваших родителей, всё настаивал на том, чтобы я отдал ему на хранение их завещание, хотя на нём и стоит его магическая подпись, свидетельствующая, что завещание написано в здоровом уме и трезвой памяти завещателей, но он никакого отношения к нему не имеет. — То есть, Вы хотите сказать, что он знает, о чём написано в завещании моих родителей? — невольно напрягся Гарри, почему-то ему совсем не хотелось, чтобы директор знал о том, что написали ему родители перед своей гибелью. — Конечно, знает, мистер Поттер, — нотариус заинтересованно посмотрел на парня. — А Вы знали, что я всё это время, до нынешнего лета, жил с магглами? — Гарри неприязненно посмотрел на нотариуса. — Знал, — спокойно ответил мужчина. Гарри отвёл от него взгляд и, откинувшись на спинку кресла, закрыл глаза. — Всё нормально, мистер Поттер? — спросил нотариус через несколько секунд. — Да, простите, — пробормотал гриффиндорец, — просто, я… Впрочем, это уже не важно, — он выпрямился в кресле. — Мистер Джонсон, у меня есть несколько вопросов по завещанию Сириуса. Можно? — Конечно, спрашивайте. — После моего дня рождения меня пригласили в банк, и там гоблины зачитали завещание Сириуса и моего деда. В завещание крёстного было то же самое, что и в этом, — Гарри показал рукой на папку, лежавшую перед ним на столе, — но там ещё было, что Сириус передает опекунство надо мной… Снейпу, — произнося это, Гарри неотрывно смотрел в глаза нотариусу. Джонсон внимательно выслушал парня и, скривив тонкие губы в усмешке, фыркнул. — Я не в курсе того, что неграмотные в юриспруденции волшебники оставляют на гоблинов. Всем давно известно, что зеленокожие никогда ничего не делают просто так. Действительными являются только те документы, которые проходят через наш отдел. Я имею ввиду наследовательные дела. Гоблины — простые работники банка, в котором маги хранят свои сбережения. Они не могут заниматься завещательным делами. Но их можно нанять как финансистов. — Значит всё, что они мне рассказали, может быть неправдой? — с надеждой спросил Гарри. — Я не знаю, что они Вам рассказали, мистер Поттер. Мы, как только Вы появились в магическом мире, приглашали Вас не раз, чтобы озвучить завещание Ваших родителей и Вашего деда Флимонта. Но ответа так и не получили, — строго произнёс нотариус. — Я не получал никаких приглашений до сегодняшнего дня, — опустив голову, пробормотал гриффиндорец. — Я думаю, что все твои письма перехватывал Дамблдор, — сказал Ремус. — Он боится, что ты можешь узнать кое-что не совсем подходящее. Поэтому он и ограничивал всё время нас с Сириусом в общении с тобой. — Ты что-то знаешь? — Гарри поднял голову и сосредоточенно посмотрел на оборотня. Тот лишь кивнул несколько раз. — Я тебе всё расскажу, — он положил руку на сжатый кулак парня и повернулся к нотариусу. — Давайте продолжим, мистер Джонсон. Сначала зачитали завещание Флимонта Поттера, оно ничем не отличалось от того, что Гарри слышал от гоблинов. Флимонт Поттер, в обход своего сына, всё недвижимое и финансовое имущество оставлял своему внуку. И только по достижении двадцати одного года и с учётом выполнения всех правил, записанных дедом, тот сможет принять это наследство. Джеймс и Лили Поттер оставили сыну дом в Годриковой впадине и сейф наследника в банке, но не это было важно. Родители мальчика категорически настаивали, чтобы их сын воспитывался в семье волшебников, и были перечислены фамилии тех, кому они могли доверить своего сына. Кроме Сириуса и Ремуса были фамилии: Лонгботтомов, Лавгудов, Прюэттов, Вудов и ещё несколько фамилий, про которых Гарри даже не слышал. Также были фамилии тех, кто ни в коем случае не должен заниматься воспитанием наследника Поттеров. Это — Уизли (предатели маги), Дурсли (маггловские родственники Лили Поттер) и сам Дамблдор. Также было высказано желание обоих родителей мальчика, чтобы их сын учился в любой другой магической школе, даже если она находится за границей, главное, чтобы не в Хогвартсе. — Вот поэтому мы и должны были встретиться с Вами, мистер Поттер, перед тем, как Вам исполнилось одиннадцать лет, — устало закончил чтение нотариус. — Почему мама с папой не хотели, чтобы я учился в Хогвартсе? — Гарри удивлённо посмотрел на Люпина. — Я тебе всё расскажу, — спокойно повторил оборотень. — Что Гарри надо сделать? — спросил он у нотариуса. Прошла та же процедура, что и с завещанием Сириуса, Гарри расписался на бланках, и они, взяв в руки папки с документами, попрощались с хозяином кабинета, вышли из него в коридор. — Ремус, подожди! — воскликнул Гарри, когда за ними уже закрылась дверь. — Я так и не узнал, что со Снейпом. — А что со Снейпом? — приподняв удивлённо брови, спросил Люпин. — Ну, он мне сказал, что он… мой второй крёстный. По линии мамы, — пробормотал гриффиндорец. — А Сириус назначил его моим наставником. — Насчёт второго крёстного я ничего не слышал, — растерянно произнёс оборотень и покачал головой, — а по поводу наставника… — он закусил губу и, помолчав немного, взял Гарри за руку. — Пошли, — коротко сказал мужчина и потащил за собой, ничего не понимающего парня, вперёд. — Ремус, куда ты меня тащишь? — не сильно упираясь, ворчал Гарри. — Сюда, — сказал Люпин и остановился перед дверью, на которой была табличка «Отдел опеки». Он постучался в дверь и, когда оттуда послышалось «Войдите», толкнул её рукой. Они зашли в такой же кабинет, как и у нотариуса, с той лишь разницей, что за массивным рабочим столом сидела пожилая волшебница в тёмно-зелёной мантии. Она вопросительно смотрела на вошедших добрыми и мудрыми глазами. — Простите, мэм, если оторвали Вас от дела, — вежливо произнёс Люпин. — Меня зовут Ремус Люпин, а это — Гарри Поттер. Но Вы, наверное, знаете и его и меня, так ведь? — Да, Ремус, я помню Вас и визуально знакома с мистером Поттером, — ответила женщина мягким завораживающим голосом. — Присаживайтесь, — она указала рукой на кресла, стоявшие рядом со столом. Ремус подтолкнул растерянного парня к креслу и, дождавшись, когда тот усядется, сел сам в другое кресло. — Итак, с чем пожаловали к нам в отдел? — подперев щёку рукой, колдунья не сводила внимательного взгляда с Гарри. — Чай? — спросила она. — Спасибо, мы только что от нотариуса, Гарри, ты хочешь чаю? — спросил Люпин. На что тот отрицательно покачал головой. — Ясно, — загадочно улыбнулась женщина и стала похожа на Луну Лавгуд, когда та также улыбалась чему-то только ей одной известному. — Миссис Эйбрамсон, — прочитав табличку стоявшую на столе, произнёс Люпин, — Гарри только что зачитали завещания родителей, его крёстного и деда. Нам бы хотелось узнать, кто на данный момент является магическим опекуном Гарри Поттера. — Зовите меня Джудит, — продолжая улыбаться, сказала женщина, — трудная для запоминания у меня фамилия. Значит, наконец-то мистер Поттер озаботился узнать о своих опекунах, — она села ровно и пристально взглянула прямо в глаза гриффиндорца, который уже начинал злиться из-за того, что все почему-то считают, что он специально ни чего не узнавал раньше. — Ну-ну, не злитесь, молодой человек, — поднимая вверх руки, засмеялась волшебница. — Я всё понимаю, что Вам просто не давали возможности разузнать о Ваших правах. Гарри молча кивнул на это, ему действительно всегда говорили только об его обязанностях и долгах перед магическим миром. Она протянула одну руку к стеллажам, полностью закрывавших стены кабинета, из ящика с буквой «П» вылетела папка и опустилась перед женщиной. Она долгое время читала и листала бумаги, которые достала из папки. — Ну, что я могу вам сказать, — положив последний лист на стол, произнесла Джудит и подняла взгляд на взволнованного парня. — Первыми законными представителями мистера Поттера были его родители, Джеймс и Лилиан Поттер. После их героической гибели опекуном и наставником стал Сириус Блэк, так как был магическим крёстным мальчика. Начиная с 31 октября 1981 года и до 18 июня 1995 года он так и оставался его опекуном. — Но ведь он всё это время находился в Азкабане? — недоумённо спросил Гарри. — Как он мог быть опекуном, если его не было рядом? — Не имеет значения, где находится магический опекун, если только он не умер, — сурово поджав губы, сказала женщина. — Мы настаивали на отсрочке его ареста, он обязан был выполнять свои функции крёстного до Вашего полного совершеннолетия или хотя бы до тех пор, пока Вы не пошли в школу. И мы никогда не верили, что Блэк мог стать убийцей, — она тяжело вздохнула, — с Леди Лонгботтом мы часто об этом говорили. Он никому не передавал свои полномочия крёстного и поэтому так и считался Вашим опекуном до самой своей смерти. У вас, мистер Поттер, есть ещё один крёстный, но он не является Вашим опекуном, он может быть для Вас как наставник, учитель. Это Северус Снейп. Он несёт ответственность за Ваше магическое воспитание и развитие. Но он не имеет права вмешиваться в Вашу личную жизнь. Для нас было странно, что Ваши родители для Вашего воспитания выбрали таких совершенно разных магов… Но это их дело, значит они считали что именно эти люди будут Вам полезны. То, что Вы были спрятаны в маггловском мире от всех волшебников и самого волшебного мира, в корне неправильно. Все, кто виновен в этом, понесут в своё время наказание от магии, — она тяжело вздохнула и потёрла пальцами переносицу. И Гарри, и Люпин внимательно и удивлённо слушали женщину, они оба пытались понять и Джеймса, и Лили, и не находили ответов. — На данный момент у мистера Поттера нет магического опекуна, есть только наставник. Да он Вам и не нужен теперь, — она посмотрела на парня, застывшего в кресле. — Не нужен? Кто? Наставник не нужен? — хриплым от волнения голосом, спросил Гарри. — Нет, опекун Вам не нужен. Вы с 31 октября 1994 являетесь магически совершеннолетним, а также с 12 августа 1995 это подтверждено министром магии и судом Визенгамотом. А наставник Вам нужен, но Вы вправе теперь выбрать его себе сами, — сказала женщина, ласково улыбаясь она смотрела на парня. — То есть я теперь совершенно свободен? — широко распахнув глаза, неуверенно спросил у неё Гарри. Та кивнула и стала копировать документы для него. — То есть я теперь могу сам выбирать, где мне жить и учиться? — всё ещё не веря в происходящее, но уже более радостно поинтересовался он. — Да, мистер Поттер, Вы теперь можете сами решать, как Вам жить, где жить и с кем жить, — кивком подтвердила начальница опекунского отдела. — Вот все необходимые документы о Вашей эмансипации, — она левитировала несколько пергаментов в руки Гарри. — Вы узнали всё, что хотели? — Да, спасибо миссис Эйбрамсон, — широко улыбаясь ответил Гарри, — Вы даже не представляете, какой камень свалился с меня. — Представляю, мистер Поттер, и очень жалею, что не решилась сделать этого раньше. Надеюсь, Вы меня когда-нибудь простите за это, — она виновато посмотрела на довольного парня и, увидев его улыбку, облегчённо вздохнула, как будто сама только что сбросила с себя непосильную ношу. — А Дамблдор? — спросил Люпин. — Что Дамблдор? — перевела на него взгляд волшебница, а Гарри напрягся, ожидая ответа. — Дамблдор сказал, что он, как директор школы, является опекуном всех студентов. — Дамблдор — всего лишь директор школы, он несёт ответственность за безопасность и обучение юных волшебников, но он не их опекун. Он не имеет никакого права вмешиваться в их личную жизнь, если это не связано со школой, — сухо ответила женщина и сурово поджала губы. — Из-за его интриг и непонятных манипуляций с магглорождёнными наш отдел постоянно трясёт от магических откатов. К нам уже никто не хочет идти работать из-за того, что он постоянно вмешивается в нашу деятельность. Только из-за мистера Поттера нас трясёт уже пятнадцать лет. — Но почему Вы раньше не могли всё мне рассказать? — удивлённо спросил Гарри. — Не могли, — яростно сжав маленькие кулачки, прорычала колдунья, — всем хочется жить, мистер Поттер. — Директор Вам угрожал? — Ну, не напрямую, так, чтобы мы не могли пожаловаться. Да и кому было жаловаться, он же занимал все ключевые места в магическом мире Британии. Нам только и оставалось ждать, когда Вы сами придёте к нам, и мы сможем Вам всё рассказать. Я надеюсь, что Вы нас поймёте. Гарри и Люпин попрощались с начальницей опекунского отдела и вышли в коридор. — Ремус, а что директор может делать с магглорождёнными? — Пошли куда-нибудь, нам надо о многом поговорить, — оборотень взял за руку Гарри и повёл его к лифтам. — Ремус, а давай ко мне домой, в Годриковую впадину. Люпин резко остановился и повернул Гарри лицом к себе. — Ты всё лето жил в Годриковой впадине? — тихо спросил он. — Угу, — кивнул Гарри. Оборотень несколько секунд смотрел на него. — Пошли, — наконец сказал он, и они вошли в лифт. Через минут пять они уже стояли перед калиткой в дом, где жили его друзья и родители Мальчика-который-выжил…