Если друг оказался вдруг...

      Гарри посмотрел на оборотня, тот стоял возле калитки и держался за неё двумя руками. Костяшки его кулаков побелели от напряжения, руки дрожали, а он, не замечая текущих по впалым щекам слёз, не сводил взгляда с развалин дома, которые видели все, кроме самого Гарри. Вернуться туда, где были живы и счастливы его друзья, даже больше, чем просто друзья — его семья. Вернуться, потому что его позвал сын друзей, потому что он доверился ему, оборотню, который из-за преданности и благодарности к человеку, когда-то проявившему к нему сочувствие и не выбросившего маленького волчонка на улицу, позволившего жить и учиться рядом с другими детьми, оставил его родителей в смертельной опасности и ничего не сделал для него самого. Сердце нещадно колотилось в груди волка, а глаза застилала пелена горя и отчаяния. Он остался один. — Ремус, — осторожно окликнул его Гарри, и положил руку на его сжатый кулак, — Ремус, всё в порядке? Оборотень открыл глаза и перед ним появился дом. Дом в котором погибли Джеймс и Лили Поттер. Единственные люди, которые знали о его «мохнатой» проблеме и приняли его таким, как он есть. А он ничего для них не смог сделать… — Прости, Гарри, это… Это не просто… — смотря во все глаза на строение, прошептал Люпин. — Может, ты хочешь сначала сходить к ним? На кладбище? — тихо спросил Гарри. Мужчина оторвал взгляд от дома и посмотрел на парня. — Да, — кивнул он, — ты прав, давай сходим к ним. Гарри, я ведь даже не был на их похоронах, — чуть слышно произнёс он. — Не был? Почему? — на лице парня появилось выражение крайнего изумления. — Я в то время был в стае в Уичвудском лесу, там самое большое поселение оборотней. Меня туда отправил Дамблдор сразу же после твоего рождения, чтобы я провёл переговоры с вожаком стаи о присоединении к светлой стороне. Связи с миром волшебников не было никакой, а узнал я о том, что произошло тогда, спустя месяц после трагедии. И тогда же — о том, что арестовали Бродягу. Я кинулся к директору, доказывал ему, что нет честнее и преданнее человека, чем Сириус. Что он никогда не выдал бы Джеймса и своего крестника. Я требовал, чтобы он сказал мне, что с тобой, куда он тебя спрятал. Но кто будет слушать тёмную тварь? — горько усмехнулся Ремус. Они проходили мимо могильных плит по протоптанной дорожке. — А что было дальше? — нарушил гнетущую тишину хриплый голос Гарри. — Дальше? А дальше наш добрый директор высказал мне всё, что меня ожидает, если я не успокоюсь, и отправил обратно в лес. Я не мог его ослушаться. Он помог мне тогда, когда все, даже родители, отвернулись от меня, — расстроенно пробормотал себе под нос Лунатик и остановился перед камнем, на котором были высечены имена друга и его жены. — Пришли? — Да, пришли, — сказал Гарри и отпустил руку мужчины. Он отошёл чуть в сторону, чтобы не мешать ему поговорить с покойными друзьями, и поэтому не слышал всего, что тот говорил им, но понимал, что он просит у них прощение и обещает никогда больше не оставлять их сына одного. Взрослый волшебник наколдовал огромный букет черных тюльпанов и закрыл им всю мраморную площадку надгробия. — Луни, — Гарри подошёл к нему, — я вот что подумал. А давай Сириуса похороним рядом с ними. — Я тоже об этом думал, — качнул головой оборотень, — если ты не против. Он достал из кармана куртки небольшую шкатулку и увеличил её до размеров сундука. — Это школьный сундук Бродяги, — сказал он, — здесь все его вещи, которые я смог сохранить. И его волшебная палочка. Мне её отдал Дамблдор, ещё тогда, когда Сириус находился в Азкабане. — Её не сломали? — Гарри взял в руки палочку крёстного, она мягко легла ему в ладонь, которую начало слегка покалывать, как от небольшого электрического заряда. — Не сломали. Не знаю, почему. Она тебя приняла! — шокировано произнёс бывший профессор по ЗоТИ. — Да, но не так, как палочка отца, — Гарри взмахнул палочкой крёстного, и рядом с могилой его родителей появилась небольшая ямка. — Я не оставлю её себе. Пусть она олицетворяет нам нашего Бродягу, — он аккуратно положил палочку сверху в сундук и закрыл его. Ремус углубил ямку, сделанную Гарри, и они вместе вручную поставили в неё сундук Бродяги, накрыв его пурпурной с изображением золотых львов тканью. Наколдовав две лопаты, они закидали яму землёй, сделав небольшой бугорок. Гарри нашёл в траве камень, и Ремус трансфигурировал из него памятник; казалось, что рядом с могилой друзей лежит большая чёрная лохматая собака и охраняет их мёртвый покой. Надпись делать они не стали, теперь только им двоим известно, что находится под огромным камнем, олицетворяющим тело преданного друга. Волшебники сели прямо на землю напротив дорогих могил, Ремус достал из кармана бутылку огневиски и протянул её Гарри. Гарри взял в руки бутылку и озадаченно посмотрел на старшего мужчину, тот только кивнул ему, разрешая выпить. Сделав небольшой глоток, Гарри задохнулся от обжигающей влаги, проникшей сначала в горло, а потом в желудок. Он ещё ни разу не пил алкогольных напитков, если не считать сливочного пива. Закашлявшись и мотая головой он вернул бутылку Ремусу. Тот понимающе глянул на парня и сделал несколько больших глотков из горлышка. — Я тоже не люблю алкоголь. Но сейчас надо, — сказал мужчина. — Ты как? Всё нормально? — Луни, расскажи мне про них. Я ведь ничего о них не знаю. Как вы познакомились? — откашлявшись, спросил Гарри. — Мои родители — магглорождённые волшебники. Они поженились сразу же, как закончили школу. И отец, и мама учились на факультете Пуффендуй. В то время только на этот факультет и принимали магглорождённых, поэтому так и относятся к нему до сих пор, принебрежительно, — медленно начал говорить Люпин. — Они поселились в магической деревне, принадлежавшей Паркинсонам. Оба работали в пекарне. Когда мне исполнилось одиннадцать лет, я, как и все дети волшебников, получил письмо-приглашение в Хогвартс. В поезде я встретился с двумя мальчишками — Сириусом Блэком и Джеймсом Поттером. Они были уже знакомы, так как они родственники. Мать Джеймса и отец Сириуса — двоюродные брат и сестра. И Поттер, и Блэк попали на факультет Гриффиндор, я думал, что я попаду на Пуффендуй, как и мои родители, но шляпа отправила меня к гриффиндорцам. Нас поселили в одну комнату и ещё двоих ребят, Фрэнка Лонгботтома и Питера Петтигрю. Мы все сразу же подружились, Сириус и Джеймс были заводными парнями, с ними не было скучно. Джеймс не был таким уж идеальным, как его расписывают сейчас. Он просто был настоящим, живым человеком. Живые люди никогда не бывают абсолютно хорошими или абсолютно плохими. Да, Джеймс был поздним и единственным ребёнко в семье, его родителям уже было много лет, когда он родился, и, естественно, его баловали. Он не знал, что такое наказание за шалости, любил внимание и любил «выпендриваться», нарушая правила, но при этом горой стоял за своих, кого считал друзьями. С нами на факультет попали три девочки: Алиса Стоун, Анджела Рейн и Лили Эванс. Джеймс, Сириус и Фрэнк с первого курса запали на этих девчонок, но они не обращали на них никакого внимания, держались вместе, а Лили вообще дружила с мальчишкой из Слизерина — Северусом Снейпом. С тех самых пор Джеймс и Сириус терпеть не могли Снейпа и всячески вредили ему. Однажды мы были на уроке по уходу за магическими существами, тогда этот предмет вела профессор Граббли-Дёрг. Что мы тогда изучали, уже не помню, но получилось так, что я один зашёл в Запретный лес и потерялся там. Меня нашёл и вынес из леса кентавр. На шее у меня была сильная рана, она очень долго не заживала. Я не понимал и не помнил, что тогда произошло. Но когда наступило полнолуние, всё стало ясно. Меня укусил оборотень, и я стал таким же чудовищем, как и все тёмные твари. Меня заперли в какое-то помещении и приковали к стене железными цепями. Я не помню, что происходило со мной, но очнулся я уже в больничном крыле. Дамблдор вызвал моих родителей и сообщил им, что случилось с их сыном. Они сразу же отказались от меня. Меня ждала жизнь в резервации, если не примет ни одна стая. Но директор решил иначе. Далеко от замка находилась заброшенная хижина, директор укрепил её защитой от проникновения, посадил со стороны замка Дракучую иву, и я проводил в этой хижине те дни, когда наступало полнолуние. Об этой моей проблеме знали только сам директор и мадам Помфри. Родители от меня отказались, и я оказался на учёте в отделе опеки и попечительства. Но никто не собирался меня брать под опеку. Никто в школе не знал, что рядом с ними учится страшный и свирепый зверь, — оборотень закрыл глаза и передёрнул плечами, когда Гарри пытался что-то сказать. Люпин ещё раз приложился к горлышку и глотнул чуть ли не половину бутылки сразу. — Я старался не подвести директора и мадам Помфри и тщательно скрывал свои недомогания перед и после полнолуния. Но Сириус однажды проследил за мной, когда Поппи провожала меня в хижину, это было уже на четвертом курсе. После он прижал меня к стене и заставил рассказать всё. Я думал, что они бросят меня, не захотят дружить с таким, как я. Но они, наоборот, стали ещё больше уделять мне внимания. И начали изучать анимагию самостоятельно. На пятом курсе они уже все были анимагами. Джеймс — благородный и справедливый олень, Сириус — верный, смелый, сильный ньюфаундленд. Фрэнк — оказался камышовым котом, ну, а Питер — крысой. С тех пор они вместе со мной проводили ночи полнолуния, не давая мне никого сожрать, ведь я уже стал намного сильнее, чем когда был щенком, и запоры хижины меня не удерживали. Что я могу о них ещё рассказать? Они были обыкновенными парнями. Влюблялись, дружили, ссорились. Вместе придумывали всякие проказы, получали отработки… Они были моей семьёй, единственными близкими и дорогими мне людьми. А я не смог их сберечь, защитить. Никого не смог спасти, — Ремус ещё выпил огневиски и положил голову на сложенные в замок руки. Его плечи затряслись, оборотень плакал. Гарри обнял мужчину за плечи и привалился к нему головой. — У тебя есть я, — сказал он, уткнувшись в его плечо. — Теперь я твоя семья, — у него из глаз тоже покатились слёзы, обжигая щёки и попадая в приоткрытый рот. — Я даже тебе не смог помочь, — пьяно бормотал оборотень. — Я отвратительный друг. Да и чего можно ждать от тёмной твари? — Прекрати, ты не тёмная тварь. Ты отличный человек, сильный волшебник. Ты намного лучше тех, которые называют себя светлыми магами. Просто у тебя так сложилась жизнь, — Гарри успокаивал взрослого мужчину, в то время, когда ему самому хотелось выть и кусать всех без разбору. — Пойдём домой, — сказал гриффиндорец, помогая Лунатику встать на ноги. — Пойдём, уже скоро будет темно. И ты не можешь быть «тёмной тварью». Это ведь ты научил меня самому светлому заклинанию. Смотри — ЭКСПЕКТО ПАТРОНУМ! — крикнул Гарри подняв палочку и из неё вылетел серебристый луч, тут же преображаясь в силуэт оленя. Защитник посмотрел по сторонам, как бы ища опасность, и подбежал к камню, изображающему собаку лежащую огромной мордой на передних лапах и грустно смотревшей в пространство пустыми нефритовыми глазами. Олень ткнул рогами в камень, но, поняв, что ничего не произошло, повернулся к хозяину. Гарри протянул к нему руку и пропустил её в переливающуюся серебром субстанцию. Олень поклонился парню и, повернувшись к могилам, ушёл в землю рядом с ними. — Да, Гарри, ты очень сильный волшебник, — заворожённо глядя на происходящее, произнёс Ремус. — При чем тут я? Это ты меня научил. И не только этому. Ведь кроме тебя у нас ни один год не было нормальных преподавателей по защите. Ну, идём домой? — Идём, — улыбаясь, ответил оборотень, он обхватил парня за плечи, а тот обнял его за талию, и они пошли на выход из кладбища, как отец и сын…