Память

„Но вечно, вечно плещет море бед,
 В него мы стрелы мечем — в сито просо,
 Отсеивая призрачный ответ
 От вычурного этого вопроса.“ Вл. Высоцкий, „Мой Гамлет“

Гермиона проснулась от того, что Северус попытался осторожно выбраться из ее объятий. - Доброе утро, - сонно улыбнулась она, притягивая Северуса обратно. - Спи, еще только пять утра. Я разбужу тебя позже. Я и так спал слишком долго по моим меркам. А тебе нужно как следует выспаться после вчерашнего зелья – так оно лучше подействует. Ты не пропустишь ничего интересного – я пока почитаю газеты и закончу сортировку в лаборатории, чтобы не тратить на это время потом. Спи. Голос его звучал тихо и убаюкивающе, Гермиона и не заметила, как провалилась в сон. Следующий раз она проснулась уже в девятом часу, Северус как раз дочитывал принесенные Гарри газеты. Гермиона невольно улыбнулась – волосы у него и этим утром были вымыты. Она поймала себя на том, что на этот раз она наверняка запомнит его именно таким, но от этой мысли стало лишь тоскливее, и Гермиона ретировалась в ванную. Теплые струи воды успокаивали, словно уговаривали забыть на несколько дней, что все вот-вот закончится, и в гостиную Гермиона вышла уже с желанием жить сегодняшним днем, закрывая глаза на будущее, каким бы оно ни было. Не слишком по-гриффиндорски, но кому сейчас это важно?.. Завтрак был уже на столе. - Эльфы рискнули показаться мне на глаза, - пояснил Северус. - Как я и предполагал, они уже давно знали о моем присутствии, но не могли решиться сказать об этом тебе или появиться передо мной. Но сейчас решили, что наломали вчера дров со своим „сюрпризом“ и что надо извиниться. Пообещали больше не заходить в мои комнаты в ближайшие две недели без моего приказа. И принесли завтрак. Так что тебе можно больше не бегать к ним на кухню. Гермиона хотела было спросить с иронией, не слишком ли он запугал несчастных домовых эльфов, но передумала – вдруг он сейчас не поймет ее шутливого тона и начнет обороняться, как от нападки? Поэтому она только улыбнулась и села завтракать. От свежеиспеченных хлебцев шел дразнящий аромат, и Гермиона почувствовала, что очень проголодалась – пропущенный ужин давал о себе знать. Даже нелюбимая в школьные годы овсянка казалась сегодня вполне аппетитной. Странно, Северус же тоже не ужинал и должен быть таким же голодным. Но он только задумчиво потягивал свой кофе. Позу его нельзя было назвать расслабленной – наверное, поездка в старый дом была для него гораздо важнее, чем думала Гермиона. Может, он поэтому и не хочет есть? Но надо бы как-то его уговорить... - Давай так: ты сейчас съедаешь тарелку овсянки и яйцо, а я делаю тебе бутерброды – один с сыром и паштетом, другой с мармеладом. Договорились? Гермиона решила, что использовать два дня подряд одну и ту же тактику неразумно, а вот с той вариацией все может получиться: Северус начнет спорить и возмущаться, а в результате его можно будет уговорить съесть бутерброды и, может быть, яйцо. Но ответ ее ошарашил. - Договорились. Северус не стал спорить, а согласился, причем подозрительно быстро, словно боялся, что она передумает. Он слегка улыбнулся ей и пододвинул к себе тарелку с кашей. Не похоже, что у него сейчас совсем не было аппетита, скорее наоборот. Но почему же он... Гермиона машинально взяла поджаристый хлебец, разрезала его и стала намазывать маслом. Неужели Северус хотел, чтобы она сделала ему эти мерлиновы бутерброды, но не хотел просить? И похоже, что ему понравилось, что она стала его уговаривать съесть и что-то еще. Неужели ему настолько важно, что ей не безразличны эти житейские мелочи – завтракал ли он, хочет ли, чтобы она сделала ему бутерброды? Слишком это по-детски. Особенно для Снейпа. Но это единственное подходящее обьяснение – ведь он явно сидел и ждал, начнет ли она и сегодня уговаривать его. А что он стал бы делать, если бы она не сообразила? Наверняка остался бы без завтрака – с Снейповским-то упрямством... После завтрака Гермиона стала собирать сумку для поездки в магический Лондон – мало ли что там может пригодиться? - наткнулась на ежедневник и тихо охнула. Сегодня же первое число! А второго июня будет день рождения отца. Хорошо, что она приготовила подарок заранее и оставила в своей лондонской квартире, но теперь надо как-то договориться с Северусом. Конечно, если она оставит его на несколько часов, с ним теперь уже ничего не случится, но ей было бы спокойнее, будь он рядом. Она хотела уговорить Северуса заехать к ее родителям хотя бы ненадолго, только чтобы поздравить, но он опять повел себя неожиданно: согласился сразу, даже немного – наигранно или искренне? - удивился, почему она была так уверена, что он откажется. Так что до прихода Гарри они проговорили о ее родителях – Снейпу было любопытно, чем живут магглы, чья дочь заняла далеко не последнее место в волшебном мире. Как они относятся к ее выбору жить в мире волшебников? Как они относятся к магии? А к традициям магического мира? Чем они интересуются? О маме с отцом Гермиона рассказывала с удовольствием, поэтому время пролетело незаметно. Ей было забавно, насколько удивился Северус, что ее квартира находится именно в маггловской части Лондона и что ее отец интересуется не только маггловской, но и магической историей. Особенно его поразило, что отец Гермионы читал „Историю Хогвартса“ и даже „Историю магии“. Похоже, это плохо вписывалось в его представление о магглах, и Гермиона загорелась идеей показать Северусу то, что он до сих пор знал по невеселому детству и клише волшебного мира. Ведь открывать другим нечто новое почти так же увлекательно, как узнавать что-то новое самой. Особенно – открывать тем, кого любишь, и то, что любишь. Она бы сразу и выплеснула все свои, сырые еще, планы, но появление Гарри дало ей время одуматься и прикинуть все более тщательно. Они добрались до границы замка и аппарировали к Гринготтсу. Разговор с гоблинами не занял много времени – Северус уточнил, сколько денег осталось в его ячейке и забрал два мешочка с галлеонами. Он хотел было аппарировать в Тупик Прядильщика, но Гарри остановил его: - Мистер Снейп, погодите. Тут еще одно дело... такое. Меня Кингсли попросил... и я думаю, что он прав... - Прекратите мямлить, Поттер, - поморщился Снейп. - Во что еще вы хотите втравить меня напоследок? Гарри покраснел и отвел глаза: - Мистер Снейп, вы разбираетесь в темной магии и зельевареньи. Но вы не колдомедик. Кингсли и я думаем, что вам лучше бы поговорить с директором Мунго. Я уже договорился о встрече и сказал, что мы заедем к нему сразу после банка. - Поттер, беседа с колдомедиком ничего не даст. А тратить все отведенное мне время в Мунго я не намерен. - Но сэр... Всего полчаса. Ну, может, час. Колдомедик сказал, что ему для общего диагноза больше и не понадобится. А потом мы аппарируем в Тупик Прядильщика. - Это пустая трата времени, Поттер. Бессмысленные дела – это не по моей части. - Северус, пожалуйста! - вмешалась Гермиона. - Это не бессмысленная трата времени. Это попытка убедиться, что мы точно ничего не упустили. Полчаса времени против вероятности, что мы найдем какое-то решение и... - Ты знала, что Поттер назначил эту встречу?! - перебил ее Снейп возмущенным тоном. - Нет, не знала. Но я рада, что и Кингсли, и Гарри тоже пришли к этому выводу – что тебе надо показаться в Мунго. Я собиралась поговорить с тобой об этом через пару дней, чтобы... - Гермиона, это глупо, - снова перебил он. - Колдомедики либо ничего не поймут и втянут меня в бесконечную череду пустых обследований, либо подтвердят мои слова. - Мистер Снейп, но мы же не просим вас ввязываться в эти обследования. Мы просим вас потратить только полчаса-час на разговор с колдомедиком. Пожалуйста. - Поттер, это час моего времени. Которого у меня не так много осталось. Гарри покачал головой, понимая, что Снейпа ему не переспорить. - Северус, пожалуйста. Потрать эти полчаса на Мунго. Даже если ты окажешься прав и это будет впустую. Зато я буду знать, что мы попробовали и это. Что бы не сдались раньше времени. Мне это важно. Пожалуйста. Снейп ничего не ответил, но выражение его лица было красноречивее любых слов: „Что за идиоты меня окружают?!“ Гермиона взяла его под руку и потянула в сторону больницы: - Ну, давай. Мы будем дольше спорить, чем все это продлится. Пойдем. Шестым чувством она поняла, что Снейп согласится. Хотя в следующие дни не раз и не два будет ворчать по этому поводу. Ну и пусть ворчит. Главное, чтобы колдомедик смог посоветовать что-нибудь путное. Но колдомедик лишь развел руками. Вернее, сначала он попробовал несколько диагностических заклинаний, которые ничего не дали, и заклинание Дамоклова меча, после которого помрачнел и сказал, что колдомедицина тут уже бессильна. Снейп иронично хмыкнул – мол, он же говорил. Директор Мунго воспринял это по-своему: - Мистер Снейп, я бы и рад ошибиться, но... найти решение – не в моих силах. Хотя я бы очень хотел его найти. Хотя бы ради того, чтобы попытаться переманить вас сюда на работу. Снейп ничего не ответил. Они попрощались с колдомедиком, расстроенным своим бессилием, и вышли на улицу. - Ну, теперь мы можем аппарировать? Тон у Снейпа был такой, словно он разговаривал с капризными и недалекими детьми. Гермиона не удержалась и поцеловала его в щеку: - Теперь можем. И спасибо, что согласился на этот разговор. Кстати, потратили мы на него ровно двадцать четыре минуты – я засекала. - Тридцать четыре, - уточнил Снейп кисло. - С учетом пути до Мунго. - Хорошо, тридцать четыре. Плюс шестнадцать на препирательства до и после - для ровного счета. Итого пятьдесят минут. Не так уж и много. Гермиона едва сдержалась, чтобы не поцеловать Снейпа в нос – сейчас, при Гарри, ему это вряд ли понравилось бы. Они аппарировали. Дом Снейпа встретил их толстым слоем пыли на полу, затхлым запахом и ощущением, что тут не жили не двенадцать, а, как минимум, тридцать лет. Единственной достопримечательностью была разномастная библиотека в тесной гостиной. Маггловские и магические книги, подшивки старых журналов и фолианты, учебники и словари. Гермиона с любопытством разглядывала все это, пока Снейп искал какие-то вещи. Наконец он вернулся с парой книг и маггловской фотографией. Книги он уменьшил и положил в карман, а фотографию протянул Гарри. - Не знаю, есть ли такая у вас, Поттер. Это снимали родители Лили. После третьего курса. Не колдография, просто застывший кадр, даже не цветной, но... Гарри осторожно взял фотографию. Лили на ней была совсем еще девчонкой, она весело смеялась в камеру и, казалось, вот-вот помашет рукой. - Спасибо... сэр... - Лили говорила, что ее отец не любил цветные снимки. Считал, что черно-белые кадры выразительнее и лучше передают настроение человека. - Спасибо, - глаза у Гарри заблестели. - У меня ни одной маггловской фотографии нет, только колдографии. И я не знал, что дед любил черно-белые снимки. Это интересно... - он вздохнул, словно собираясь с духом. - Мистер Снейп, вы ведь давали Гермионе свои воспоминания? При помощи палочки, поэтому они более долговечные, чем те, что вы дали мне тогда, в Хижине. Снейп сдержанно кивнул. - А можно я возьму те воспоминания, что вы дали Гермионе? - Я предпочел бы, чтобы их уничтожили. Это личное. - Но... Гермиона сказала, что первые воспоминания – о маме. Какой она была в детстве. Мне хотелось бы иметь именно их. Если можно. Колдографий сохранилось очень мало, и... кроме вас ее никто и не знал толком. Отец, Сириус, Ремус... никого больше не осталось. Снейп поморщился, но все-таки кивнул: - Хорошо. Раз уж вы все это видели двенадцать лет назад, то можете посмотреть снова. Школьные и более поздние воспоминания после прсмотра уничтожьте, более ранние можете оставить. Надеюсь, по рукам они не пойдут. Гарри довольно улыбнулся, но тут же посерьезнел: - Я понимаю, что это очень личное. Поверьте, я не собирался никому это показывать, сэр. Клянусь. - Избавьте меня от этого гриффиндорского пафоса, Поттер. И давайте закроем тему. Я хотел бы прогуляться по району и вернуться в Хогвартс. Они долго бродили по окрестностям, которые сильно изменились за прошедшие годы – дома на улице, где прежде жили Эвансы, снесли и построили новую школу и небольшое кафе, где продавали сэндвичи и вафли. Сэндвичи оказались очень кстати – Гермиона уже давно успела проголодаться, а Гарри и подавно. Снейп тоже не был против перекуса, и они расположились за пластиковым столиком. Снейп ничего не говорил, но Гермиона чувствовала – ему странно сидеть сейчас на том месте, где он когда-то играл вместе с Лили и наблюдал, как она качается на качелях. Не было больше ни тех качелей, ни детской площадки. Район стал другим. Не изменилась лишь река и деревья на ее берегу. Гермиона то и дело одергивала себя, чтобы не взять Снейпа за руку – ему ведь сейчас точно не до нее, он вспоминает свое прошлое, а она будет только мешать. Но стоило им остановиться на берегу, как Снейп сам приобнял ее одной рукой. Он долго наблюдал за течением воды и молчал, но теперь Гермионе уже не казалось, что она лишняя в этой поездке. Гарри тоже думал о чем-то своем. В Хогвартс они вернулись уже ближе к вечеру, уставшие и немного опустошенные. Гарри тепло попрощался со Снейпом и поспешил в кабинет директора – к думосбросу, а Гермиона вдруг вспомнила, что специально захватила из дома банку шоколадного крема, чтобы поднять себе настроение после обряда. Тогда это начисто вылетело из головы, но вот сейчас им с Северусом такое лакомство не помешает. Она сходила к эльфам на кухню и принесла горку ломтей белого хлеба. Пара минут, и на блюде появились ее любимые бутерброды. Северус сосредоточенно листал свежую газету, сидя в кресле, и Гермиона, недолго думая, поступила так же, как нередко делала с Роном – протянула кусочек бутерброда поверх газеты: - Скажи „ам“! Северус вздрогнул и отшатнулся, а когда поднял на нее глаза, Гермиона невольно сделала шаг назад – взгляд был злой и колючий. Но почему?! Неужели и это у него сассоциировалось с чем-то неприятным? Но это же шоколадный крем! Шоколад помогает против дементоров, ничего плохого с ним просто не может быть связано. Но... - Извини, - Северус отшвырнул газету и встал, - я понимаю, что ты хотела как лучше. Просто вышло очень похоже на жест Беллатрикс. Когда она хвасталась передо мной своими... успехами над другими людьми. Мерзкое зрелище, даже если наблюдать со стороны. Гермиона расстроенно вздохнула – похоже ей лучше и вовсе не лезть со своими идеями. Но Рон всегда радовался, когда ему приносили что-то вкусное прямо туда, где он засел со своими журналами. И ей было приятно, когда он приходил с пончиками и кофе к ней в кабинет, если она засиживалась допоздна. Пончики были все в сахарной пудре, Гермиона не хотела пачкать руки и Рон протягивал ей небольшие кусочки, оставалось только в рот и взять. Хорошо, что эти воспоминания у нее остались... И жаль, что со Снейпом так не выйдет. Гермиона поставила блюдо прямо на диван и села рядом. Северус продолжал вышагивать по комнате, напряженно думая о чем-то своем, и Гермиона не рискнула вмешиваться – пусть уж лучше сам успокоится. Северус остановился около дивана, тихо хмыкнул и опустился перед Гермионой на колени: - Попробуем так? Выглядел он при этом скорее как Невилл перед экзаменом по Зельеваренью, только во взгляде был не страх, а тоска напополам с обреченностью. И что-то еще. Больше всего похожее на признаки сумасшествия. Гермиона испугалась. Неужели один лишь ее ничего не значащий жест оказался последней каплей? Неужели нечто совсем для нее обыденное и привычное вдруг досрочно запустило то самое разрушение личности, о котором она боялась даже думать? Но ведь у них по все расчетам еще должны быть хотя бы пара дней? Или Северус имел в виду другое – пара дней до полной деградации? Северус поморщился: - Не смотри на меня так. Я вменяем. Пока еще вменяем. Гермиона медленно кивнула. С сумасшедшими лучше не спорить, это все знают. А уж гриффиндорские всезнайки – и подавно. Северус то сжимал, то расжимал кулаки, и от этих нервных жестов Гермионе стало еще больше не по себе. - Гермиона, я действительно вменяем. Если не считать мои реакции на те слова и жесты, которые нормальным людям покажутся вполне безобидными. - Ну так может ты успокоишься и сядешь нормально, на диван? Хотя бы потому, что пол тут холодный, каменный. Гермиона старалась говорить беззаботно, но слова ее все равно прозвучали так, словно она говорила с больным и капризным ребенком. Северус покачал головой. Он собрался что-то сказать, но передумал. Какое-то время они сидели молча – она на диване, он на полу, а потом Северус заговорил: - Я устал. Устал просчитывать каждый жест окружающих. Устал не к месту вспоминать все то, что видел. Устал от того, что шуточная фраза кажется мне обвинением, а попытка угощения – попыткой унизить... - он посмотрел на бутерброды и поморщился. - Я хочу сбросить с себя эти мысли. Хотя бы через силу. Хотя бы на те пару дней, что остались. Хочу доказать себе, что могу переступить через ту память. И просто быть. Он подался вперед и уперся руками в диван: - Ну же? Северус улыбнулся, но улыбка вышла больше похожей на кривую усмешку, и Гермионе захотелось побыстрей стереть это выражение с его лица. Она наклонилась к нему и поцеловала. Руки Северуса, прежде впивавшиеся в диванную обивку мертвой хваткой, немного расслабились, и Гермиона потянулась за первым бутербродом, отломила от него кусочек и протянула Северусу. Он попытался взять его одними губами и, конечно же, перемазался в шоколадном креме. Гермиона поспешила поправить дело поцелуем. Она заметила, что Северуса лихорадит, но шестым чувством поняла – сейчас не время спорить о том, что он плохо себя чувствует. Раз ему важно переступить через себя, то лучше уж сразу и покончить со всем этим. А уж потом уговорить его лечь спать пораньше. За первым бутербродом последовал второй, за вторым третий. Ухмылка Северуса стала нормальной улыбкой, в глазах не осталось и следа былого напряжения, даже жар больше не ощущался. Гермиона протянула ему очередной кусочек бутерброда, но с последний момент отвела руку в сторону, так, чтобы достать до нее можно было только сидя на диване. Уговаривать Северуса не пришлось, но в следующий раз он взял бутерброд с ее руки осторожнее прежнего, стараясь не слизнуть крем, замер так на пару секунд – Гермионе очень захотелось, чтобы увиденное сохранилось в ее памяти как можно дольше, уж очень забавный вид был у Северуса в этот момент – и потянулся к Гермионе, предлагая взять у него это лакомство. Потом он решил попробовать себя в противоположной роли, и Гермиона мысленно выдохнула – значит, буря окончательно миновала. Кусочки хлеба с руки Северуса хранили его запах и от этого казались еще вкуснее. А может и от того, что из взгляда Северуса наконец ушла горечь. Как и когда они перебрались в спальню, Гермиона помнила плохо, но на следующее утро поняла, что уборка эльфам предстоит капитальная – шоколадный крем - это прекрасно, но не на диване и мантиях.