Октябрь в Санто-Доминго

      На самом деле, трудно было сказать, когда Кристина впервые почувствовала, что ее привлекает этот спертый воздух и пряный, едва уловимый аромат чужеземных трав. Все, от маленьких аккуратных рюшечек до бархатных оборок, выбившегося из сложной прически волоска, и еле различимого заусенца, тонких шрамов на ладони и твердого, но будто прибитого чей-то властью взгляда, начинало играть новыми красками, лишь зайди она в узкий тесный трюм, где воздух был кислым от хранящегося там алкоголя и вечного закрытого пространства. Здесь не открывались окна, комната не проветривалась, все было на той стадии заброшенности, когда человек уже и забывает, что у него есть целый склад с сокровищами, утопающими в вечной пыли. Скрипящие полы, паутина и мрак. Слабые очертания изящной фигурки, держащей стан даже при сильной качке. Мимолетный шелест плотной бумаги и тихий ропот, нервное подрагивание плечами, и вновь он, сплошной, непрекращающийся шепот карт Таро, смешивающийся с успокаивающим звуком преданных штилю волн.       Полумрак, от которого веет тошнотой и сдавленностью в груди, сжатыми от боли зубами и липким отвращением, порванным платьем и металлом, перепачканным кровью переставал проявлять свои яркие краски, постепенно отступая, и все же, в этой надломленной худой бледной девушке она видела себя в свои юные годы, прижимающейся к холодной сырой стене борделя.       Поэтому она так яро распахивала ее дверь днем, впуская солнечный свет в обитель тени.       - Скучаешь?       Быть может, она хотела помочь этой маленькой мышке прочувствовать запах свободы, которым сама надрывала свои легкие, выходя поздней ночью за чем-то. Она хотела показать ей всплеск пены хаотичных волн, и чтобы необычная попутчица слышала их настолько ясно, что они эхом еще долго напоминали о себе поздними ночами. Хотела разорвать ее платье, и наконец, увидеть в ней душу, пылающее жаром сердце и взгляд, полный не всепоглощающей тоски, но истинного счастья. Разве это было так сложно?       - Давайте приступим. Вы выполнили все мои советы перед нашим сеансом?       Вот только Тортуга была совсем близко, завтра они уже увидят ее маленькой точкой на горизонте, отправным пунктиком в неизвестность для них обоих. Прошлое одной, будущее второй. И целая дорога настоящего, вымощенная грубыми камнями простых истин, которые впитают в себя не одну порцию свежей женской крови. Тортуга – городок безумства, безопасности для самых страшных засранцев, но глубокой могилы для тех, кто не может вылить в себя вторую кружку крепкого рома. Мисс Капулетти не могла. Но, Кристина могла бы ее обучить, так, по новой крепкой сугубо женской дружбе, правильно держать клинок или уметь обращаться с узлами. Кто знает, как обернется дальнейшая жизнь непростой шарлатанки, найденной в одном из дорогих, но неманевренных флотов могучих вод?       - Да сделал, сделал. Давай уже, заводи свою шарманку, Картежница.       И все-таки, чем-то привлекала ее эта внезапная попутчица, появившаяся на их корабле совершенно случайно. Очередная невеста, сбежавшая из-под венца, которая мечтает о великолепном будущем в безоблачном неведении проблем и изъянов настоящего мира, тусклый невинный ангелочек, которому оборвут крылья при первом пустом кошельке и урчащем животе. И ее ждет та же участь. На самом деле, это было так смешно. Та, что гадает ей на будущее, скоро сама станет лишь тенью прошлого, умирая на одной из грязных постелей, покусанная клопами и испачканная грубыми мужскими ласками.       - Вам не стоит так выражаться о моих картах.       - А тебе не стоило ожидать вежливостей от пиратов, раскидывай давай.       Однако, она знала, почему при одном лишь взгляде на Мисс Капулетти, к горлу подкатывал отвратительный тошнотный комок. Она ненавидела ее слабость, и эту закрытость, наивность и невинность, которой несло от мимо идущей девушки за километр. Ей было противно видеть это бледное пятно на фоне ее яркой и насыщенной пиратской жизни. Прочная связь с прошлым, аккуратные цепи на запястье охватывали ее руку, как только попутчица незаметно проскальзывала в свою комнату. Ее тихий вкрадчивый голос, с толикой певучести, способный успокоить и насторожить. Голос Кристины давно охрип, однако даже понимание того, насколько она противно на может разговаривать не ранили так сильно, как щебетание этой юной пташки, с бледной аристократической кожей и большими, как у немой глупой рыбы, глазами, смотрящими на всех с долей преданного страха никчемной тряпочки, удел которой погибнуть, окончательно угасив искру жизни в фальшивой семейной жизни, расчетном браке, уделе всех смазливых богатеньких аристократок, какой она и являлась, в этом мягком неудобном красочном платье. Что если Кристина могла бы вернуть ее к настоящему существованию, согласилась бы Мисс Капулетти?       - Начнем с прошлого, полагаю?       Сквозь тонкую завесу притворства, Кристина все же понимала, что при всей ее нелюбви к новой спутнице команды, она находила необычной эту юную леди. И пугающей.       - Давай, удиви меня. Я все равно не верю.       Она верила. И боялась этой темной подноготной маленькой ведьмы. Кристина понимала, что таят в себе зачарованные духами вещи, остерегаясь подобного, но, почему-то, ей казалось, что лишь они смогут дать ей ответ на этот странный вопрос, затрагивающий ее страшный всплеск самых разных чувств. А может только собрания тет-а-тет могли расставить все точки над «И»? В склизком обволакивающем полумраке, под тихий шелест карт и едва слышных разговоров, ненависти и любопытстве, желании помочь и отвернуться, засыпав землей все, что долгими годами копилось в душе девушки.       - Карта Первая. Башня.       Кристина вздрогнула. На разбитом деревянном столе перед ней лежала бумажонка с рушащейся на глазах людей башней, осколками вбиваясь в мягкие людские тела.       - И что это значит?       Крики отчаяния при выпаде вперед с дрожащими руками и нетвердо стиснутым клинком, липкие поцелуи и звериное дыхание, чувство того, как легко надругивается над твоим телом чужой человек, опустив монету в нужный кошелек. Жгучие слезы, капающие на пол и смешивающиеся с кровью. Булькающие мольбы о пощаде, стертые ухмылки и разодранный наряд, побег через окно с нагой голимой оплеванной душой и саднящим чувством в груди, темные переулки, неосвещенные кварталы, пьяный говор и непрекращающийся запах дешевого табака, разящий из каждого угла. Твердая земля, что не может удержать тебя, выдранный клок волос и размазанная косметика, намалеванная на лицо как можно ярче, чтобы каждый мог увидеть, для чего она в этом гадком месте. Лишь несопротивляющаяся кукла, игрушка и вещь. Дешевая, но стойкая. Дерзкая, но подчиняющаяся. Терпеливая и не вызывающая претензий. Очередная шлюха, что сегодня может не досчитаться зубов, завтра красоты, послезавтра – жизни. Да, будущее с такой не построишь, но это приятное развлечение на вечер, которое потом не станет надевать на тебя фрак и тащить под белую арку. Собака, что спит на запятнанных простынях, съежившись от боли, которую не уймешь просто так. Чувство презрения к самой себе и ненависти к несправедливому миру, что сделало ее рабыней, только потому что папочка – мудак, который не знает, как обращаться с деньгами. Это кандалы, которыми сковывает земля на каждом новом и старом острове. Понимание, что лишь ей повезло в этой игре, и каждую ночь очередная Кристина теряет свой рассудок ради горсти золота, потраченных на выпивку, чтобы хоть на секунду забыть о похабных взглядах и неприятных прикосновениях, что рвут душу в клочья каждый раз. Молния среди бела дня. Разрушенная Башня.       - Не самая лучшая карта. – Констатировала Лоренза каменным взглядом наблюдая за своей оппоненткой. – Провал, разгром, предательство. Но, судя по вашему лицу, вы поняли, о чем мы начнем разговор еще до того, как я объяснила. Нечто знакомое, верно? – Все тот же наивный щенячий взгляд. – Не бойтесь, и мне выпадала Башня, когда я гадала в первые разы, вот только… - Девушка отвела глаза сторону и слегка улыбнулась – Обычно она показывала настоящее или будущее, но я рада, что теперь у нас обоих она говорит о прошлом. С Башней очень часто пытаются обойтись одними смешками или отсутствием к ней внимания, однако это сильная карта, и это в какой-то степени прекрасно, что вы понимаете ее значение и относитесь к ней так же уважительно, как и я.       - Ты говоришь это с такой серьезностью, будто твое прошлое и правда может сравниться с моим. – Усмехнулась Кристина, слишком поздно понимая, что стоило держать свой язык за зубами.       Капулетти напряглась. Крис видела, как она сжимается под ее тоном, пытаясь набраться такой редкой для нее смелости. Трусливая крыска, боящаяся одного мужчины, с которым даже не была знакома. Пиратка встречала таких сотнями.       - Не думаю, что это верно, вот так принижать чужую боль, сэр. – Пробормотала Лоренза с досадой, исподлобья наблюдая за Крис. – Вы не знаете, через что я могла пройти, если бы ваш корабль не подобрал меня.       - Ох, вот оно как. – Кристина кивнула, стараясь не расхохотаться юной леди в лицо. – И какая же нас ждала трагедия, милая? Теплый семейный очаг и пара спиногрызов, дерущихся за красивый подарок? Семья, дом, вот это вот все… - Девушка обвела руками невидимую дорогую спальню. – Действительно, живое воплощение ада.       - Не называйте подобные ситуации семьей. – Твердо произнесла Капулетти, тасуя колоду. – Если вам кажется, что истинное счастье заключается в насильном похищении благородной девушки из дома, и не видите в этом никакой серьезной беды, то, боюсь, слухи о дурном воспитании таких молодых людей, как вы, появились не на пустом месте.       - Ох, уж простите, что мы со своими проблемами влезаем в ваше идеальное аристократическое общество! – Выпалила Кристина, до боли сжимая кулак. – Не считаем великой вашу преувеличенную трагедию на пустом месте, в то время как сами…       - Как сами что? – Немного повысив тон, проговорила Капулетти. – Расскажете мне или успокоитесь, и мы продолжим сеанс? Раз вас это так задевает, то почему бы нам не прекратить?       - Давай дальше. – Выдохнула Крис. – Толку мне знать свое прошлое, когда прямо за моей спиной точит нож настоящее?       - Как скажете. – Капулетти вернулась к своей привычной манере речи, вытаскивая карту.       - Карта вторая. – Императрица. Перевернута.       На Кристину верх ногами смотрела красивая женщина, в изысканном наряде, с мягкой улыбкой, но внимательным изучающим взглядом. Капулетти медленно вздохнула, протягивая карту девушке.       - Вы не желаете поговорить об этом? – Участливо спросила Лоренза, кладя карту на стол.       - Поговорить о чем? – Тихий стук пальцев о стол, нетерпение и малая доля беспокойного страха.       - Карты никогда не врали мне, сэр. Я могла бы помочь, раз уж я нахожусь здесь некоторое время.       - Что это значит? – Проигнорировала Кристина, хотя уже знала ответ.       Беспокойный сон каждую ночь, пробуждение от ярых кошмаров и миниатюрный нож за подушкой. Боль ежедневно сдавленных грудей под бинтовой повязкой, затягивающейся каждый раз все сильнее. Маленький помощник капитана. Из месяца в месяц. Из года в год. Смешки и неуважения, похлопывания по плечу и мерзкие шуточки, пьянки и страх быть раскрытой. Всплеск шумных волн и прикосновение металла о кожу шеи, соленые капли, падающие в море, ссадины и ушибы, чувство свободы и загнанности в угол. Беспощадный океан чувств, простирающийся вдалеке, охватывающий все пространство, и не оставляющий не единого нужного клочка суши. Боль в ногах и непрекращающееся чувство усталости, вечное одиночество в переполненном корабле. Патологическая ложь. Начавшаяся цинга и полное отсутствие совести. Настоящее, которое она выбрала. Настоящее – меньшее из зол. Перевернутая Императрица. Живая проблема, не имеющая каких-либо решений.       - Оно все еще тяготит вас. – Спустя несколько мгновений прошептала Лоренза. – Ваше прошлое. Вы не отпустили его, хоть и говорите с такой усмешкой. Что-то вас гложет…       - Каждого человека что-то гложет. – Процедила Крис, отодвигая от себя карту. – Объясни подробнее.       - Вы сейчас не в состоянии что-либо предпринять, сэр, путаетесь в собственных показаниях, чересчур жадны, ревнивы и эгоистичны до чего-то. Чем-то сильно встревожены. Вам нужна помощь. – В последних словах ее прозвучали слабые нотки жалости. – Такое толкование вы хотели получить?       - Может быть. Все пираты встревожены в последнее время. – Крис смотрела прямо в глаза Мисс Капулетти. – Но почему ты так уверена, что это из-за прошлого?       - Потому что другие моряки тоже бывали в самых разных бедах, но только вы стоите каждую ночь на корме.       Ее тонкий голос гулким эхом пронесся по закрытому помещению, врезаясь в сознание Кристины все глубже с каждой новой фразой, произнесенной без тени сомнения или боязни. Теперь он не был похож на привычное овечье блеянье, наоборот, будто дух городского вестника вселился в нее, разглашая страшные секреты горожан шепотом, чтобы не слышали посторонние уши, но при этом настолько громко и пронзительно, что его слова еще долго будут сидеть в голове, всплывая не в самых удачных ситуациях.       - Потому что ваше лицо красное не от того, что вы слишком много выпили. Потому что вы все ходите такой понурый, даже когда самые страшные вояки у вас празднуют победы. Потому что вы не выходите на сушу, когда другие выходят, все что-то думаете о своем, уперевшись об стену, постоянно оттягивая свою рубаху. Так нетерпеливо ждете остальных, но не сделаете и шагу по земле, пока не получите подобный приказ. – Капулетти смутилась, увидев пристальный взгляд молодого симпатичного, но такого курьезного и чрезмерно грубого моряка, который так часто заглядывал к ней в стеснении и все болтал ни о чем, а потом вдруг резко вставал и удалялся, как будто разгневанный. – Не думайте, я не слежу за вами, просто… - Она стала в смятении мешать карты, пытаясь придать себе прежней уверенности. – Я понимаю кое-что в таком, и, может быть, могла бы помочь вам. Ведь, с таким настоящим… - Девушка запнулась, увидев, как в некогда агрессивном морячке мелькнуло… понимание?       - Будущего не построишь, верно. – Согласилась Кристина. – Раздавай дальше, хочу увидеть будущее.       - Хорошо. – Капулетти начала тасовать колоду, все поглядывая на Крис с любопытством. – Простите за вопрос, но какое будущее вы сами хотели бы увидеть? Мне всегда интересно было сравнивать результаты, иногда и я могла подсобить с чем-то, ну, вы понимаете, полагаю. – Она легко улыбнулась, кладя карту рубашкой вверх. – Не хотите попробовать рассказать?       - Все ты со своей помощью. – Буркнула Крис, отмахнувшись. – Корабль хочу я. Крепкий. Да Капитанскую шляпу. И команду. Сплоченную.       - А я хочу найти свой дом. – Пробормотала Капулетти, немного прикрыв глаза. – Не важно где. И чтобы там был огромный книжный шкаф с историями.       - Вокруг тебя уже неделю происходят всякие истории. – Крис хохотнула, притягивая карту на свою сторону стола. – А ты все не высовываешься из этого полумрака. Походила бы где. Побегала. До Тортуги совсем немного осталась, а ты как сидела в этой каморке, так и сидишь.       - И ни капли вы не понимаете. – С серьезностью прошептала девушка, будто осунувшись. – Все стоите под моей дверью, как-то странно смотрите, что-то шепчете, куда-то убегаете, и ничего не говорите. Одни грубости да грубости. Говорите, что хотите корабль, а сами едва осматриваете капитанский перед выплавкой, как будто скрываете нечто страшное, но ни с кем не можете объясниться. Вот вы думаете, что я боюсь вас, а я лишь хочу как-то облегчить вашу ношу, потому что знаю, что ваши царапины на запястьях вовсе не после битвы. Разве только что с самим собой. Но вы молчите, либо снова роняете свои противные колкости, и это так невежливо, так грубо и так удручающе. Я вижу в вас одиночество, которое из прошлого приходит в настоящее и унесется в будущее. Вы говорите каждую нашу встречу, что просто таким образом строите свою жизнь, но как по мне, вы лишь копаете могилу самому себе. Карта Третья…       - Постой. – Кристина прикрыла своей ладонью карту, не давая Капулетти перевернуть ее. – А если я хочу рассказать тебе это «что-то»? Если мне самой противно сидеть здесь и каждый чертов раз уходить ни с чем, будучи так близко к кому-то, кто смог бы понять? Если я боюсь, что тот, кому я могу поведать историю ужаснется и испугается так сильно, что я вновь останусь одна на этом ужасном корабле, который стал единственным моим спасением?       - Почему вы говорите о себе в женском роде? – Капулетти слегка дрожала под тяжестью взгляда ее оппонента.       - Ну вот, ты снова боишься. – Крис выдохнула, потирая запястье. – Переворачивай карту.       - Не боюсь. – Капулетти отложила колоду на край стола, стараясь преодолеть вырывавшееся наружу волнение. – Здесь просто очень холодно. Расскажите. И без утаек, с меня хватит вашей хаотичности.       - Тогда ты закроешь глаза. И откроешь лишь тогда, когда скажу я. И будешь молчать. Поняла?       - Да, сэр.       Капулетти закрыла глаза.       Кристина, скрещивая руки, потянула на себя рубаху, раздеваясь. Грудь отозвалась ноющей болью и зудом от пота в не дышащей ткани. Одежда тряпкой упала на стол, застилая собой нераскрытую карту.       Третью Карту – Любовники.