По трещинам стеклянного замка

Серо всегда была пристанищем для непонятых и непонятных, отверженных и отвергающих. Ещё бы не быть: находясь на самом краю Орлея, на границе с диким, необузданным лесом Тирашан, трудно сохранять благообразный стержень… зато всегда можно создать благообразный вид. Уж об этом Висанна позаботится! О, Серо никогда и никому легко не даётся: как норовистая лошадь, она постоянно брыкается, кусается и норовит сбросить с седла при первом удобном случае, и лишь сильному и уверенному наезднику с твёрдой рукой удаётся сдерживать её порывы. Висанни как раз такая. Ну, ей хочется в это верить. Конечно, Серо, обеспечивающая половину Орлея цветным стеклом, процветает – следы дыма из стекловаренных печей редко когда исчезают из неба над ней, и сама она редко когда скучает: перевозчики, перекупщики, представители, желающие заключить контракты на поставку стекла… ха, посмотрела бы Висанна на Орлей _без_ серовского стекла! Дворянам, желающим украсить свои дома и вызвать зависть у гостей, или церковникам, возводящим новые церкви едва ли не каждый квартал года, пришлось бы затянуть пояса, чтобы позволить себе заграничные изделия, а, учитывая сложные отношения с ближайшим возможным поставщиком, Неваррой… пришлось бы беднягам довольствоваться тусклым, блеклым и некачественным стеклом. Но нет же! Они с удовольствием пользуются любезно предоставляемыми изделиями – но не спешат быть любезными в ответ! Подумать только: из-за истории столетней давности маркизам Серо до сих пор запрещено носить родовую маску… стоит Висанне об этом вспомнить, как губы непроизвольно кривятся, а руки сжимаются в кулаки. Подумаешь, её очаровательный прадед ни с того, ни с сего обернулся одержимым… даже жители Серо уже почти простили её семье этот инцидент (хотя некоторые очень глупые суеверия так трудно вытравить… возможно, потому что они ещё и очень забавные), а вот Церковь и императорский двор что-то не спешат забывать о Позоре Серо. И пусть. Висанна слышала, в Вал-Руайо любят сумасшедший эпатаж. Вот и пусть помнят. Висанна почти не говорит о прадеде, а если и говорит, то называет его просто “тем маркизом”, не Позором. Не потому, что верит в детскую страшилку о том, что злой прадед вылезет из Тени и съест её душу, если о нём часто упоминать (кто вообще такую дикость придумал?), но потому, что такое отношение кажется ей отчасти несправедливым. Она не спешит делиться своим мнением с окружающими – чего доброго, обвинят ереси и оскорблении чьих-нибудь нежных чувств. Всё же, хоть жители Серо простили её семье этот инцидент, бередить старые болючие раны неприемлемыми высказываниями не стоит: как бы там ни было, а одержимый маркиз принёс всем непомерно много горя и боли, и каждая семья Серо потеряла кого-то в то время. Дед Висанны, сын _того маркиза_, был седым сколько Висанна его помнила – а говорили, что поседел он ещё подростком. Скорее всего, он знал, что его отец был магом. Скорее всего, он любил его. Возможно, и жители Серо тоже любили его… Серо всегда была пристанищем для разного рода сомнительных личностей – и магов в их числе. Здесь, вдали от тяжёлой длани Вал-Руайо, процветает далеко не только стеклопроизводство, о нет. “Тот маркиз” был явно не первым магом в семье… и не последним. Нет, к счастью, Висанну этот сомнительный дар обошёл стороной, чего нельзя сказать о некоторых других её родичах. Но они могли быть спокойны. С того момента, как церковь Серо отпечатали, а храмовников Серо отозвали, здешним непонятым, непонятным, отверженным и отвергающим личностям стало гораздо легче скрываться, и Висанна, как истинная наследница маркизата, _этого_ менять не собирается – у неё под рукой и так достаточно устоев и правил, нуждающихся в изменении.