К звёздам.

Затормозив, Глеб уставился на Славу, который уже почти подошёл к младшему. — Привет. — бросил Михайлов, при этом нечаянно толкнув плечом Голубина. Блондин отшатнулся и одиннадцатиклассник таким же быстрым шагом прошёл мимо него, оставив Глеба в недоумении. «В смысле?» — только и было в голове девятиклассника, который продолжал палить на спину Славика, пока тот не скрылся за дверью кабинета химии. Опомнившись, Голубин помотал головой из стороны в сторону и собрав блондинистые волосы в пучок зашёл в класс. удивительно, но их учителя, Евгения Владимировича, пухленького весёлого старикашки, не было, и поэтому в кабинете стоял шум: кто-то пытался с одного конца класса передать какую-то бумажку на другой конец; кто-то пытался перекричать кого-то; и лишь несколько людей, в числе которых был и Глеб, спокойно сидели в ожидании начала урока. Ждать долго не пришлось — уже через три минуты в кабинет «вплыл» историк, ещё с порога начав извиняться за опоздание, хоть никому до этого не было дела. Класс сразу же утих и уже через пару минут весь класс упорно записывал в тетради новые даты и прочий «бред пациентов психбольницы», как часто говорил Глеб. Глеб, кстати, после двух новых дат перестал писать и опять залипал в окно, но на этот раз он не устремлял свой взгляд в даль, а с интересом рассматривал сидевшего на ветке снегиря. Снегирь был небольшим, но «объёмным». Глазки-бусинки почти полностью сливались с головой снегиря, потому что цвет был почти одинаковый. Лапки птички крепко обхватывали ветку, на которой сидел снегирь, и таким образом не давали ему упасть вниз. Вдруг ветка пошатнулась и снегирь вспорхнул вверх. Разочарованно вздохнув, Глеб повернулся и посмотрел на часы. «Четыре минуты то конца урока.» — подумал Голубин и неспеша начал складывать вещи в рюкзак. Через четыре минуты прозвенел звонок и до этого тихий и спокойный класс вдруг превратился в какое-то племя. Кто-то почти сразу же выбежал из класса, кто-то собирал вещи, а Глеб спокойно встал из-за парты, задвинул стул и вышел в коридор. В коридоре бегали в основном ученики пятых и восьмых классов, но несмотря на это было очень-очень шумно. Нахмурившись, блондин вышел к лестнице, быстро поднялся на четвёртый этаж и там забежал в кабинет класса. Обои в кабинете были нежно-голубого цвета, а шторы — белые. Новые, но уже испачканные и исписанные маркерами, ручками, карандашами и корректорами парты были дубовые, а на стене висела доска с красиво написанной датой. Плюхнувшись за свою парту, а именно последнюю в ряду у окна, Голубин снял резинку с волос. Откинувшись на спинку стула парень вздохнул и прикрыл глаза. — Пиздец какой-то. — прошептал девятиклассник и вздрогнул, когда дверь в кабинет опять открылась. В кабинет зашла невысокая женщина средних лет в очках и толстым журналом в руках. Кажется, её зовут Людмила Михайловна. Или Ивановна. Или Васильевна… Голубин не помнил. Да и зачем помнить, если по имени-отчеству он обращается к учителям крайне редко? Тем более, всегда можно спросить старосту, она-то точно помнит полное ФИО учителя или учительницы. — О, Голубин, здравствуй! — поздоровалась учительница и села за стол. — Здравствуйте. — ответил Глеб и выровнялся. Краем глаза ученик заметил какое-то движение возле двери, но не обратил на это внимание — может, ветер, а может, какой-то школьник. — У вас следующий урок — биология, так ведь? — школьник кивнул и учительница продолжила. — Алла Степановна заболела, но директор не разрешил вас отпустить с уроков, а так как учителей, что могут вас взять к себе, нету, то вы будете сидеть тут, но под присмотром Славика. — женщина улыбнулась и перевела взгляд в сторону двери. Глеб, кажется, на мгновение забыл, что для жизни вообще-то надо дышать. Михайлов стоял возле двери оперевшись рукой на парту и рассматривал Глеба с нескрываемым интересом. Еле заметно и непонятно зачем кивнув, одиннадцатиклассник неспеша прошёл к первой парте возле окна и сел там на стул, но при этом не переставая рассматривать блондина. Повисла тишина, но её нарушила учительница. — Кхм, ну, думаю, ты, Михайлов, справишься с этим классом, потому что мальчик ты умный и я тебе доверяю, а значит, что я могу уйти домой. Кстати, Голубин, не забудь: в четверг контрольная! После этого Людмила собрала вещи и вышла из класса, оставляя парней наедине. И опять тишина. Глеб чувствовал себя маленьким зверьком перед большим львом и невольно усмехнулся. Михайлов вопросительно повёл бровью, а после перевёл взгляд на парту перед собой. Пара секунд и одиннадцатиклассник нарушил тишину своим негромким смехом. — И почему же тебя считают пидором? — усмехаясь спросил старший и встал. — Н-не знаю. — Глеб дёрнулся и опустил голову вниз, уставившись в невероятно интересную парту. Он заметил, что Слава неспеша шёл к Голубину и при этом рассматривал парты. Когда до парты Глеба оставалось всего пара шагов, он вздрогнул и закрыл руками еле заметную, написанную карандашом надпись, которая гласила о том, что «Слава Михайлов — милашка.» — М-да, в нашем кабинете надписей и оскорблений не так много. За что ж тебя так сильно ненавидят, мелкий? — Славик сел на стул рядом с блондином и дотронулся до плеча младшего. — Я не знаю. — тихо ответил девятиклассник и почувствовал, что его волосы, в которых он спрятался, начали аккуратно собирать. Замерев, Голубин услышал, как Слава развернулся, держа в руке волосы Глеба, и чем-то пошуршал. Спустя пару секунд его волосы были собраны в небрежный пучок, а ещё через пару секунд он услышал звук, который обычно появляется (???) при фотографировании с телефона. Голубин поднял голову и развернулся к Славе. Тот сидел с глупой и детской улыбкой и телефон в руках, на экране которого красовалась только что сделанная фотография. Глеб несколько раз перевёл взгляд с телефона на Славика и после засмеялся. негромко, но искренне. Слава тоже не отставал и уже через пару минут оба парня вытирали слёзы, выступившие на глаза от смеха и поглаживали животы. Как вдруг к руке Голубина прикоснулась холодная рука старшего. Блондин замер и медленно поднял взгляд на Славу, который сидел подобно статуе, держа левую руку над коленкой Глеба. Повисло неловкое молчание, которое продлилось минуты две. Всё это сопровождалось гляделками парней. Вдруг послышались крики и визги, что означало одно — девятый класс идёт в кабинет. Славик еле заметно вздрогнул и быстро встал, стараясь не смотреть на Голубина. Уже через минуту Михайлов восседал на кресле учителя, а в классе была полная тишина — шёл урок.