Обещание

— Сара, не торопись ты так, пожалуйста, — сказала Пиби, пытаясь не споткнуться о камни. — В этой пещере вообще ничего не видно. — Значит, иди обратно, снаружи всё чисто, — сухо сказала Райдер, не сбавляя темпа. — Слушай, тут подозрительно тихо. Может они обманули? — влезла Ветра. — Я обыщу тут всё под каждым камнем. — О, там внизу постройка какая-то, — взволнованно сказала азари. Группа быстро направилась вниз. — Я всё ещё никого не вижу и не слышу, — произнесла настороженно Ветра. — СЭМ, ты хоть что улавливаешь? — спросила Сара, сканируя всё вокруг. — Нет, чисто. Сара взяла камень и швырнула в окно постройки. И снова тишина. — Пошли внутрь, — скомандовала девушка. Все с осторожностью вошли в помещение. Фонари практически не помогали, и кромешная темень всех окутывала. — Кажется тут есть электричество, — сказала турианка. — Сейчас попробую врубить. Сара продолжила идти в глубь, пока не заметила очертания человека, лежащего на полу. Она немного замедлилась. И через пару секунд она узнала его. — Рейес! — вскрикнула она. Между тем Ветра нашла генератор и комната залилась светом. — Нет — нет, — вопли Райдер становились с каждым разом всё истошнее. Сара кинулась к телу, спотыкаясь о свои же обмякшие ноги. Упав на колени, она поняла, что стоит в луже крови. Слезы девушки начали окрапывать окровавленное лицо Рейеса. — СЭМ, как ему помочь? — голос Райдер уже срывался. — Сара, его жизненные показатели говорят, что он мертв… — Я что, неясно спросила? Как ему помочь? — Сара, мне жаль, — печально информировал СЭМ. — Забери свои сраные сожаления обратно, я не позволю ему так уйти! Райдер начала делать массаж сердца и искусственное дыхание. — Раз, два, три…раз, два, три. Ну же, Рейес, черт тебя дери, ты и не из таких передряг выкарабкивался. Ветра осторожно подошла сзади и положила руку Саре на плечо. — Сара, он мертв уже несколько часов судя по всему. Тебе нужно успокоиться. — А мне кажется, что тебе нужно идти нахер отсюда, — рявкнула Райдер, но не прекращала свои попытки вернуть Видаля. — Раз, два, три. Ветра с пониманием убрала руку и решила, что вмешается чуть позже. Она осмотрела комнату и обнаружила терминал. Подойдя к нему, она увидела сообщение. «Ну что, Райдер, нравится, когда тебя лишают самого близкого? Я долго думал, что лучше всего было бы убрать вас обоих. Но знаешь, мысль, что ты страдаешь, делает меня счастливым. Удачи, Кетус. " Быстро размышляя, Ветра постучала пальцами по экрану, после чего удалила сообщение. Тем временем Пиби стало дурно от запаха крови, и она решила ненадолго выйти. Спустя пару часов истерик Райдер перестала кричать и бить тело в грудь. Она лежала на боку рядом с ним и поглаживала. — Спи, душа моя, — шепотом нежно произносила она раз за разом. На руках Сары уже давно засохла его кровь, но не на лице. Слезы никак не позволяли этому произойти. Она так старалась его спасти, так старалась оставить рядом хоть ещё ненадолго. Райдер улыбнулась. — Ты такой красивый, боже мой. И такой умный. И такой милый, — Сара положила голову ему на грудь. — Ты у меня один такой на свете. Пиби и Ветра молча сидели снаружи, предварительно забрав у Райдер оружие на всякий случай. — Надо уже что-то делать, — сказала Пиби. — Это не может длиться вечно. — Давай ещё немного дадим ей времени попрощаться. — Ты видела его лицо? — Да уж, Рейес тот ещё засранец, но Сара видела в нем что-то лучшее. И думаю, что чутье её не подводило. Хотя о чем я говорю, ни с кем нельзя так поступать. — Там вроде пулевое ещё есть. — Да, в сердце. Точно в сердце. Кетус, сукин сын. — Ты думаешь, что это он? — Да, он оставил сообщение, но ничего не говори Саре. Ей этого знать не надо, у нее точно крышу окончательно снесет. Я сама с ним рано или поздно разберусь. Пиби понимающе кивнула. — Я помогу. Ещё через некоторое время Ветра встала. — Слушай, Драк, тут без тебя никак. Будь готов к сопротивлению, — передала турианка своему сопартийцу, — и возьми Джаала на всякий случай, надо тело забрать. То, как Драк вытаскивал Райдер из той комнаты не забудет никто из них. Она отчаянно кричала, просила оставить её одну, вцеплялась в бездыханное тело, не могла нацеловать его на прощанье, но в конце концов сдалась. — Пожалуйста, Джаал, бери его осторожнее, — молила Сара, когда кроган вытаскивал её, заломав руки, — и хоронить его надо на утесе! На утесе! Я скажу на каком! В тот злополучный день Райдер в последний видели с эмоциями. Больше она не улыбалась, не злилась, не плакала. Лишь только смотрела в одну точку и вела себя подобно роботу. *** — Сара, давайте поговорим, — начала Лекси, присев на край кровати. Райдер смиренно лежала и смотрела в потолок. — Давайте, — сухо произнесла она. — Опиши свои чувства? — Их нет. — Совсем? — Совсем. — Ты поэтому не пришла на похороны? — Нет смысла. Важна только лишь работа. — Сара, ты закрылась в себе и это большая проблема. — Однако я предана своему делу и ничто мне не помешает идти к цели. — И ради дела ты не пошла искать убийц? — Я так и не смогла понять, кто это. Нет никаких зацепок. Всё в прошлом. — Как насчёт терапии? — Можно. Вы в праве делать со мной всё, что вздумается. — Ты не хочешь посетить брата? Вы давно не виделись. — Может быть, если в этом есть необходимость. Азари вздохнула. Она искренне хотела помочь, но Сара была закрыта для неё. Тем не менее она надеялась, что сможет однажды ей помочь. — Хорошо, Сара. Начнем терапию завтра. Райдер промолчала. Лекси ушла в кабинет, чтобы перечитать учебники по человеческой психологии, а Сара так и лежала, хотя ее разум был где-то далеко. *** Фанфары. Пир. Блеск. Радость. Все кричат от счастья. Вот Райдер победила злодея, и все ей благодарны. Она улыбается, машет рукой. Ей пришлось немало потрудиться, чтобы начать изображать улыбку и радость. В этом была необходимость, чтобы окружающие перестали вокруг неё крутиться. Она была им благодарна, но никто уже не мог помочь ей. Поэтому Сара решила просто симулировать эмоции. После всех похвал и рукоплесканий в её честь, Райдер снова оказалась на «Буре». Команда веселилась, шутила. — Ну что, капитан, куда курс держим? — спросил кто-то из группы. — Я бы удовольствием сгоняла в бар на Кадаре и отметила, а вы как насчёт этого? Её идею приняли сначала с некоторой подозрительностью, но потом полностью поддержали. Как только «Буря» приземлилась, Райдер сразу же тихо ушла. Она чувствовала потребность в том, чтобы навестить могилу Рейеса. И уже сидя напротив несуразного камня, символизирующего непонятно что, который возвели как подобие надгробия, она заговорила. — Прости, что не навещала. И что не пришла на похороны. Мне было очень трудно, — начала она, опустив глаза и тиская какую-то травинку в руках. Немного помолчав, она снова попыталась. — Такой странный камень. Могли бы и получше найти, конечно. Но кому тут есть дело до этого вообще, да? — Сара нервно засмеялась. Райдер в очередной раз замолчала, но затем сорвалась. — Когда ты умер, — Сара закрыла глаза ладонью. Она так долго отвечала всем на слова сожаления, что Рейес просто уехал. И её ещё больше жалели. Но ей так не хотелось принимать эту информацию как факт. «Бедная, совсем сошла с ума». Теперь, произнеся горькую правду вслух, ей стало невероятно больно. — Рейес, ты говорил, что не видишь своей жизни без меня, но я тебя обошла, — она болезненно улыбнулась, — меня просто не существует без тебя. Не может существовать. И когда ты умер, я просто поставила цель — убить Архонта любой ценой. Это забавно, он будто стал конечной точкой. Райдер стала ковырять пальцем землю, вычерчивая какую-то абстрактную ерундовину. — Ты мертв, — осторожно сказала Сара. — Тебя изрезали, застрелили, убили, Рейес. Тебя больше нет и никогда не будет. Ком подкатился к её горлу, а в груди что-то сжалось. Она встала, отряхнулась и медленно подошла к краю утеса. — Ты сказал, что здесь уютно. Мне хотелось, чтобы ты хотя бы после смерти чувствовал себя уютно, — Сара стояла на самом краю и ощущала, что резкий порыв ветра мог предопределить её дальнейшую судьбу. Райдер вытянула одну ногу вперёд и поводила ею в воздухе. — А ещё, — она повернула голову в сторону самодельной могилы, — я дала слово, что вернусь к тебе. Сара улыбалась. Улыбалась уже по-настоящему, ей по-настоящему стало радостно на душе. И только отблеск слезы, стекавшей по щеке, выдавал глубоко лежащее сожаление. — Вот я и вернулась.