Исак проснулся совершенно голым в объятиях Эвена. В комнате было темно, потому что окна были всё ещё зашторены, и Вальтерсен терял рассудок, когда воспоминания о прошлой ночи начали заполнять его мозг.
Мы трахались. У нас был секс.
Он перевернулся на другой бок, с трудом высвобождаясь из объятий Эвена, и начал искать свой телефон. Было уже 11:12, и у них оставалось восемнадцать минут, чтобы принять душ, собрать вещи и успеть на встречу с Микаэлем и Эдвардом на первом этаже.
Эвен зашевелился в постели позади, и глаза Исака широко раскрылись. Он быстро схватил одежду из сумки и побежал в душ. Глядя на своё собственное тело после ночи с Эвеном, он чувствовал себя странно. Он не мог в это поверить; он не был уверен, хочет ли стереть все следы Насхайма со своего тела или оставить их, чтобы они могли проникнуть под его кожу.
Через пять минут после того, как Вальтерсен принял душ, он почувствовал, что ему
страшно. Исак быстро вытерся, надел нижнее белье, брюки с футболкой и вышел из ванной.
Эвен стоял за дверью в ванную комнату, выглядя застенчивым, ласковым и таким мягким.
— Добро..
— Прими душ и собери вещи! У нас есть ещё десять минут, чтобы спуститься вниз, — сказал Исак, не глядя на него.
— Исак, чт..
— Я должен помочь Микаэлю с вещами Эдварда, — солгал Исак, прежде чем направиться к двери и оставить Эвена одного в номере.
Вальтерсен подождал, пока не услышал шум льющейся воды из ванной комнаты, чтобы вернуться в номер и собрать вещи. Затем он быстро выбежал и направился на первый этаж.
.
Теперь, оглядываясь назад, Исак не мог понять, почему он сбежал из гостиничного номера. Будто сработал какой-то инстинкт.
Лететь. Убегать без оглядки. Он сам не понимал, чего так испугался. В конце концов, Вальтерсен проснулся не в пустой постели. Он был в объятиях Эвена, защищённый от всего мира, в их собственном маленьком коконе.
Так чего же он так боится?
Эвен, казалось, задавал тот же самый вопрос глазами, держа Исака за руку в самолёте и нежно, робко целуя его в губы. Поцелуи, от которых Вальтерсен не мог не покраснеть и не мяукнуть.
Он не знал, что означают эти поцелуи, но всё ещё ощущал эту туманную волну удовольствия. Он всё ещё был пьян, и Эвен не давал ему придти в себя. Насхайм не хотел этого, цепляясь за него, как будто боялся, что Исак может снова оставить его одного.
— Почему ты убежал? — наконец спросил его Эвен.
Потому что мне страшно.
Исак так и не ответил ему. Он вздёрнул подбородок и снова принялся целовать его, ещё и ещё, пока девушка, с которой он думал поменяться местами, не начала хмуро смотреть в их сторону. Вальтерсен хотел вывести её из себя, но решил, что лучше притянет к себе за подбородок Эвена для глупых поцелуев. Исак хотел всех этих поцелуев; Исак чувствовал себя пьяным.
Они обнимались — обнимались! Исак не мог поверить в это, учитывая их высоту — в самолёте, пока не добрались до Осло, уткнувшись носами в шеи друг друга.
Волшебство исчезло — конечно же — в тот момент, когда они вышли из самолёта, с растрёпанными волосами, распухшими губами и тяжело дыша. Микаэль и Эдвард одарили их понимающими улыбками, пока те прочищали горло и пытались прогнать румянец со своих щёк.
— Я позвоню тебе, — сказал Эвен, прислонившись обеими руками к опущенному стеклу такси, стоя рядом с Исаком.
«
Не надо», хотел ответить Вальтерсен.
— Увидимся позже, Эвен.
.
Он так не увиделся с Эвеном позже. Насхайм звонил ему; больше, чем один раз. Но после того, как Исак отклонил первые десять звонков, тот остановился. Эвен также перестал ему писать.
Исаку нужно было время, чтобы разобраться в их ситуации. Ему нужно было время, чтобы понять, что они делают или что они уже сделали. Если бы дело было только в сексе; если бы за этим не последовали поцелуи в самолёте, возможно, Вальтерсен не чувствовал бы себя таким неполноценным.
Но каждый раз, когда Исак закрывал глаза, он чувствовал губы Эвена на своих; он видел раскрасневшиеся щёки Эвена и его раздвинутые ноги; он чувствовал, как Эвен сжимается вокруг него и держит его так близко, словно вот-вот лопнет изнутри. Исак не мог сосредоточиться ни на чём другом в эти несколько дней, и это было ужасным, учитывая, что экзамены были не за горами.
Эдвард спросил о том, где Эвен и только наполовину разочаровался, когда Исак пожал плечами. Вальтерсен был рад, что старик не стал настаивать. А ещё он был благодарен Микаэлю за то, что тот не стал всем рассказывать, что они переспали.
Исак свернулся калачиком на диване, когда Эвен решил придти к нему без предупреждения.
Он всё ещё был одет в футболку Исака, а засосы на его шее были уже менее заметны. Микаэль поздоровался с ним, а затем обменялся неловким взглядом с Эдвардом, который делал вид, что сосредоточен на своей газете.
— Мы можем поговорить? — спросил Эвен, а его голос звучал мягко и испуганно.
Только тогда Исак осознал, что последние два дня, вероятно, были очень тяжелыми для Эвена. Он поставил себя на его месте, когда сам ожидал ответа после того, как его трахнули. Исак понял, что ведёт себя крайне жестоко.
— Конечно, — ответил он, вставая с дивана и направляясь в свою комнату.
Молчание было тяжелым и мучительным. Для того, кто хотел поговорить, Эвену явно не хватало слов.
— Эвен..
— Я думал об этом, — перебил его Насхайм, сжав кулаки и прикусив нижнюю губу зубами. — Я думал об этом и не хочу, чтобы это нас погубило. Я не хочу, чтобы ты волновался из-за этого.
— Я вовсе не волн.. — Исак замолчал, потому что это была откровенная ложь. — Ладно, может быть, немного.
Эвен нервно рассмеялся, и Исак почувствовал, что снова может дышать. Он хотел подойти поближе, может, пригласить его сесть на кровать, но, вероятно, это был не самый мудрый выбор. Поэтому они продолжали стоять посреди его комнаты.
— Пожалуйста, не игнорируй меня, — тихо сказал Эвен, глядя в пол. — Я не выношу этого молчания, Исак. Я не могу этого вынести.
И тут Вальтерсен увидел боль в глазах Эвена. Боль из-за того, что его игнорировали после того, что они сделали в том гостиничном номере. В конце концов, в ту ночь Эвен обнажил перед Исаком свою самую уязвимую сторону; в конце концов, он отдал ему все свои силы.
— Мне очень жаль, — выпалил Исак. — Сейчас у меня в голове полный пиздец. Извини.
— Нам нужно просто остыть. Это не обязательно должно быть так важно, — ответил Эвен, а его глаза всё ещё смотрели куда угодно, но только не на Исака. — Я могу подождать, Исак. Я могу подождать, но, пожалуйста, не игнорируй меня.
«Я могу подождать». Пождать чего? Меня?
Исак снова увидел это — сгорбленные плечи, раскрасневшиеся щёки, светлые волосы. Эвен выглядел как мечта в футболке Исака, и ему было больно видеть парня таким обиженным.
— Мы можем немного остыть, — ответил Исак, подходя достаточно близко, чтобы поднять подбородок Эвена.
— Да?
— Да.
.
Похоже было, что определения Исака и Эвена относительно того, что значит «остыть», слегка расходились. Потому что через два часа после их встречи с Микаэлем и Сигве, Исак начал разглагольствовать о музыкальной индустрии и о том, что «они больше не делают хорошей музыки», и Эвен, очевидно, нашёл это настолько милым, что наклонился и поцеловал того в щёку.
Сигве почти сразу же отвёл взгляд, словно это обожгло его, а Микаэль откашлялся и попытался придумать что сказать, чтобы сменить тему. Исаку показалось странным, что все четверо делают вид, будто ничего не произошло.
На самом деле это не сработало, и поступок Эвена, казалось, удивил его самого, потому что розовый оттенок его щёк соответствовал цвету щеки Исака.
— Что случилось с нашей договорённостью?! — Исак нахмурился и покраснел, когда Микаэль вызвался проводить Сигве домой.
— Извини. Я не подумал, — извиняясь, произнёс Эвен. Он выглядел таким же подавленным, и Исак поверил бы ему, если бы не слегка удовлетворённый тон в его голосе. Он держал обе руки в задних карманах и рассеянно раскачивался из стороны в сторону. Насхайм делал это только тогда, когда был счастлив. Эвен был счастлив.
— Нам нужны некоторые правила, когда мы находимся среди людей, — сказал Исак. Затем он сделал паузу, чтобы обдумать собственное заявление. —
«Правила для тех случаев, когда мы находимся рядом с людьми», а не
«когда мы только вдвоём».
Это было признание. Исак признавал, что между ними что-то происходит. Что-то, что нужно было скрывать, заглушать перед
«другими людьми». И если Исак беспокоился, что его слова могут ранить Эвена, то он ошибался.
— Некоторые правила, — улыбнулся Эвен. — Для тех случаев, когда мы находимся среди людей.
— Да.
— Например?
— Никаких поцелуев в щёку.
— А как насчёт других мест, — усмехнулся Эвен, приподняв брови.
Исак толкнул его, и они рассмеялись.
— Итак, никаких поцелуев. Никаких прикосновений. Что ещё?
— Пока всё, — ответил Исак, скрестив руки на груди. — Придерживайся этих правил, а там посмотрим.
— Значит ли это, что я могу нарушить эти правила, когда мы одни?
Исак снова с улыбкой толкнул его, но на этот раз Эвен схватил его за руку и мягко прижал к стене. Их тела встретились, и Вальтерсен содрогнулся при воспоминании о том, когда они в последний раз были так близко. Он закрыл глаза, прежде чем успел подумать об этом. Они стояли посреди улицы, и любой прохожий мог их видеть. Но Исак не мог заставить себя думать об этом.
Он чувствовал дыхание Эвена на своей коже. Но по какой-то причине мягкое прикосновение его губ к своим так и не произошло. Он открыл глаза как раз в тот момент, когда его осенило. Вальтерсена приветствовали голубые глаза, такие же яркие, как и его сердце. Эвен не собирался его целовать. Только не без разрешения Исака.
Солнце уже клонилось к закату, и Исак ещё не был готов отпустить его.
— Поцелуй меня, — сказал он робко и тихо.
Эвен поцеловал его, и это был нежный, но крепкий поцелуй. Они оба дышали через нос, как будто вдыхая друг друга. Его тело было напряжено, и он задрожал, когда руки Эвена нашли его талию и остановились там. Исак мечтал, чтобы его поцеловали на этом крыльце. Он так долго мечтал об этом глупом моменте.
Эвен отпустил его как раз в тот момент, когда кто-то завернул за угол дома. Он сделал шаг назад и поправил свою одежду, застенчиво улыбаясь уголком рта.
— Будем придерживаться правил, — сказал Эвен. — Сейчас вокруг нас есть люди.
Исак рассмеялся и оттолкнул его ещё дальше от себя.
— Увидимся завтра, Бэк Насхайм.
.
Правила, как вскоре понял Исак, служили только для одной цели: оправдать то, что они прямо сейчас валяются в постели. Вальтерсен не мог сказать, когда это всё стало
ими.
Они были на вечеринке, устроенной Эвой, и Исак провёл большую часть ночи с Муттой и Крис, смеясь и удивляясь тому, как они на самом деле лучшим образом влияют друг на друга. Он допил третью бутылку пива и направился к Элиасу, который готовился к следующему видео с Юсефом.
Исак танцевал с Соней, а Адам стиснул зубы, стоя в углу, потому что она только что отказала ему в танце. Вальтерсен позволил ей взять свой снэпбек и надеть на себя; он позволил ей схватить себя за щёки; он позволил ей игриво толкнуть себя раз или два.
Но уже через несколько минут Исак стоял на коленях у унитаза рядом с ней, держа её волосы и изо всех сил стараясь игнорировать рвотные позывы.
— Сейчас вы с Эвеном вместе? — спросила она после того, как он помог ей умыться. Она была пьяна больше, чем когда-либо позволял себе Исак. В её голосе звучала обида, будто она сама не могла поверить, что ей есть до этого дело.
— Нет, — ответил Исак, и это прозвучало как ложь.
— Микаэль сказал что-то о вас двоих и тут же взял свои слова обратно. Но я думаю, что это правда, — сказала она, и её голова опустилась, как будто она вот-вот упадёт с плеч.
— Давай отвезём тебя домой, — Исак встал и попытался поставить её на ноги.
— Нет. Со мной всё будет в порядке, — она оттолкнула его руки. — Со мной всё будет в порядке. Я обещаю, Исак. Я обещаю, что всё будет хорошо. Я больше не люблю его.
Эва нашла их в ванной и помогла отвести Соню в спальню. Она сказала Исаку, что та может остаться на ночь и что она присмотрит за ней, а Исак позаботился о том, чтобы рассказать об этом парням. Никто не вздрогнул, когда Адам вызвался остаться и отвезти её домой на следующий день.
Исак сел на один из диванов и задумался, почему все так сложно. Почему Мутта и Крис не признаются, что любят друг друга? Почему Соня любила Эвена, но делала вид, что забыла его, чтобы Исак не чувствовал себя виноватым из-за того, что хочет его. Почему Адам, очевидно, любящий Соню, не скажет ей об этом? Почему Юнас и Эва расстались, когда они явно смотрели только друг на друга через всю комнату. Почему Микаэль изо всех сил старался расположить к себе Сигве, но тот либо не понимал этого, либо не хотел. Он удивлялся, почему так трудно полюбить кого-то, чтобы это оказалось взаимно. Он задумался над теорией Сигве о чудесах; о том, как нужно было добиваться своего чуда.
Моё дурацкое чудо.
Исак принял ещё один удар от косяка. Юнас перекатил его на диване, и тот встретился взглядом с Эвеном через всю комнату. Он разговаривал с какой-то девушкой, но держал между ними дружескую дистанцию. И как только он заметил, что Исак пристально смотрит на него, то вежливо отстранился и направился в его сторону.
— Развлекаешься? — спросил Эвен, устроившись на диване рядом с ним.
От него пахло Эвеном. Как и всем хорошим на этом свете; как и всем нежным и чистым в этом мире. Исак очень устал.
— Я хочу домой, — ответил Вальтерсен, осторожно опуская голову на плечо Эвена и чувствуя, как его дыхание сбивается на диване, который удерживал их обоих. Исак хотел быть нежным сегодня вечером. Он хотел, чтобы сегодня вечером его держали за руку.
— Мы соприкасаемся, — заметил Эвен неуверенно.
— Ну и что?
— Правила.
Исак рассмеялся, потому что Эвен говорил совершенно серьёзно.
— Эвен, — выдохнул он, и это прозвучало сладко даже для его собственных ушей. Сегодня он был таким нежным и милым. И ему нравилось, когда Насхайм вот так смотрел на него; как будто всё, что говорил или делал Исак, было чудом.
— Хм?
— Отвези меня домой.
.
Они поцеловались по дороге к дому Эдварда. Ожидание нарастало ещё до того, как они переступили порог. Они прижимали друг друга к стенам и бежали несколько минут, прежде чем нашли дорогу в объятия друг друга. Исак чувствовал себя глупо и счастливо, бегая и смеясь с
ним по пустынным улицам так поздно ночью. Это было так просто.
Исак просто хотел, чтобы всё снова стало просто.
— Останься, — пробормотал Исак, когда они добрались до его комнаты, а его рука обвилась вокруг предплечья Эвена, едва касаясь его. — Останься на ночь.
— Ты уверен? — прошептал Эвен, и его голос звучал так открыто.
— Да. Я в этом уверен.
Эвен остался, и они целовались до тех пор, пока Исак не начал предсказывать скольжение губ Насхайма и его языка. Он запомнил, как его язык скользил по губам; как чувствовалась челюсть под пальцами; под каким углом он наклонял голову. Исак никогда не думал, что сможет привыкнуть к поцелуям Эвена.
Поцелуи.
То, что делают влюблённые.
.
Исак понял, что это было их первое свидание после
инцидента. Когда Вальтерсен направился на кухню Мутты, он обнаружил, что они с Эвеном готовят лапшу быстрого приготовления.
Он не смог сдержать румянец на щеках, увидев Эвена, сидящего на табурете и слепо улыбающегося ему. Когда Исак вошёл, всё его лицо просияло, и он даже не пытался это скрыть.
Исак очень неловко поздоровался с Муттой, а затем присел на корточки рядом с Мирцеллой, чтобы погладить её. Когда он снова поднял глаза, Эвен всё ещё смотрел на него с этим глупым нежным выражением, и Исак не смог сдержать улыбки, прежде чем отвернуться.
Вот тебе и вся утончённость.
— Вы оба трахались, — недоверчиво выпалил Мутта.
— Что?! Нет! — глаза Исака широко раскрылись.
— О боже мой! Я не могу в это поверить. Вы двое серьёзно трахались? И когда же? С каких это пор вы встречаетесь?
— Заткнись, Мутта! Лучше скажи, с каких это пор ты употребляешь такие грубые выражения!
— Мне нравишься этот новый ты, — рассмеялся Эвен. — Крис Берг оказывает огромное влияние на нашего скромного Мутту.
— Как вы двое могли мне не сказать?! — усмехнулся Мутта. — Я так много страдал из-за вас двоих. Самое меньшее, что ты мог сделать, это сказать мне, что ты перестал притворяться и впустил Эвена обратно, Исак!
— Ну, технически, на этот раз я
его впустил, — фыркнул Эвен, сидя на своём табурете.
Придурок.
— Твою мать! Я не могу с вами разговаривать! Я пойду прогуляюсь с Мирцеллой!
.
________________________________________
Мутта
16:19
!!!!!!!!!!!
!!!!!!
aaaaaaaAAAAAAAAA
Прпотипахрапхидю
Ты трахнул Эвена????
О боже, оставь меня в покое!!!!!
Воу, я слишком эмоционален, какого хрена????
ПОКА
Эдвард знает? Он в порядке?
Мутта, клянусь Богом, если ты кому-нибудь расскажешь
Что??? Почему нет??? Ты чувствуешь себя странно?
Я не знаю
Я не знаю, что это
Я не знаю, чего хочу
Я всё ещё напуган
Ты шутишь?!!!
Пожалуйста, не говори никому, Мутта
Это убьёт Соню, если она узнает
Пожалуйста
Дерьмо, ладно
Да, окей, не волнуйся
<3
Что Эвен по этому поводу чувствует?
Насчёт чего?
Насчёт вашей договорённости
Я не знаю, он выглядит спокойным
Он был так расстроен, когда ты ушёл
Агрхх
Окей
Я просто надеюсь, что вы оба находитесь на одной волне
Да, не переживай
Когда ты вернёшься?
Что ты имеешь в виду?
Ты ушёл гулять с моей собакой
Тебе нужно вернуться
________________________________________
Исак вернулся в квартиру с Мирцеллой на руках, а Эвен всё ещё был там, глядя на него так же, как он сам смотрел на Насхайма много лет назад. Он выглядел любящим. В его глазах не было ничего, кроме любви.
— Ты должен перестать так на меня смотреть, — сказал Исак, когда они наконец вышли из дома Мутты.
— Как?
Как будто ты любишь меня.
— Как будто.. — Исак помолчал, взвешивая слова и перекатывая их на языке. — Ну, не знаю. Как будто мы встречаемся.
— А разве нет?
— Ты же знаешь, что я имею в виду.
— Значит, теперь я не могу на тебя смотреть? — Эвен улыбнулся. — Я не могу прикоснуться к тебе, я не могу поцеловать тебя, и я не могу смотреть на тебя?
— Ты можешь смотреть на меня, но только не
так.
Исак ожидал ещё какой-нибудь шутки; он ожидал, что Эвен спросит, что это значит; он ожидал, что тот подтолкнёт его ещё немного вперёд. Но он этого не сделал.
— Хорошо, — выдохнул Эвен рядом с ним. Он был немного разочарован и обижен.
Эвен.
Они вернулись к Эдварду, и Исак снова впустил его в дом. Только на этот раз Вальтерсен запер дверь своей комнаты, медленно раздевая Насхайма поцелуями и мягкими прикосновениями, а затем встал на колени.
— Что ты делаешь? — спросил Эвен между вздохами, а его джинсы были на уровне лодыжек. Он сидел на краю кровати, а Исак был между его бёдрами.
— А на что похоже то, что я делаю? — Исак рассмеялся, удивляясь собственной легкомысленности.
— Ты собираешься сделать мне минет?
— Да, Эвен. Я собираюсь сделать тебе минет. Теперь я могу продолжить?
— Значит ли это, что мы встречаемся? — спросил Эвен, и его голос прозвучал так серьёзно, что Исак с трудом сдержал смех.
— Ты сейчас серьёзно?
Эвен поднял обе руки, чтобы спрятать свою обнажённую эрекцию, и слегка нахмурился, глядя на сидящего внизу Исака. Вальтерсен едва не разинул рот от изумления.
— Да. Я серьёзно говорю.
— Эвен, ты что, меня сейчас разыгрываешь? — Исак рассмеялся. Он не мог ему поверить. Его колени начали болеть, но Эвену всегда удавалось удивить его, всегда.
— Да. Ты не можешь прикоснуться к моему члену, пока не скажешь это.
— Что?! — Исак лёг на пол, схватившись за живот, и лицо Эвена тоже начало расплываться в улыбке. Он выглядел так, будто изо всех сил старался не расхохотаться.
— Скажи это. Скажи, что мы встречаемся.
— Я не могу иметь с тобой никакого дела! — Исак рассмеялся, а его собственные руки поднялись, чтобы освободить пах Эвена. Он не мог поверить, что Насхайм заставляет его делать это.
— Ты серьёзно собираешься драться со мной, чтобы добраться до моего члена?! — Эвен наконец фыркнул.
— Да, Эвен. Именно это я и собираюсь сделать.
Исак знал, что на самом деле он не может убрать руки Эвена, поэтому он встал с пола и наклонился, чтобы поцеловать его в губы, положив одну руку ему на затылок. Насхайм растаял от этого прикосновения, и вскоре Исак уже карабкался на него, пока тот лежал спиной на кровати.
— Скажи это, — выдохнул Эвен под ним, почти полностью обнажённый, в то время как Исак оставался одетым на его коленях. — Скажи мне, что это не только в моей голове. Скажи это, Исак.
Вальтерсен поцеловал его в шею, а потом ахнул, когда Эвен перевернул их, несмотря на джинсы, стягивающие его лодыжки. Насхайм почти без сопротивления прижал его к кровати и впился своими голубыми глазами в его собственные.
— Эв..
Эвен держал его запястья над головой, но это было не грубо, а почти болезненно нежно. Он просунул свои руки в руки Исака и переплёл их пальцы.
— Скажи это, Исак.
— Что сказать? — Вальтерсен извивался под ним, чувствуя, как всякое самообладание улетучивается из его тела.
— Что всё это реально; что это имеет значение, — одними губами произнёс Эвен, и всё перешло от «
перепихнуться» к этому. — Ты и я — по-настоящему.
И тут Исак увидел это. Он увидел, как вся их договорённость на самом деле разрывала Эвена на части. Эвена, который задавался вопросом, было ли чем-то настоящим или это просто в его голове.
— Это не только в твоей голове, — пробормотал Исак, прежде чем настойчиво поцеловать его.
Это потребовало некоторых уговоров, но Эвен в конце концов сдался и позволил Исаку оседлать его. И в этом было какое-то отчаяние. Исак горел желанием прикоснуться, взять и отдать.
Наверное, ублажать Эвена было его самым любимым занятием на свете. Он дал ему это: облизывать, прикасаться, целовать и постанывать, потому что Исак не был уверен, что сможет дать ему что-то ещё. Он всё ещё был напуган, и сердце его всё ещё болело. Он не думал, что сможет полностью разрушить свои стены; он не думал, что сможет сделать это сейчас.
Он отталкивал руки Эвена всякий раз, когда тот пытался отплатить ему тем же, убегая в душ, прежде чем тот успевал схватить его. Исак не знал почему, но он не доверял себе прикосновений Эвена; он не доверял себе настолько, чтобы позволить Насхайму прикоснуться к нему так же, как он прикасался к нему. И Исак знал, что это причиняет ему боль, но он не мог позволить потерять себя в объятиях Эвена. Только не сейчас.
«Трахни меня вот так, Эвен», одно это воспоминание заставило его содрогнуться. Как же он был уязвим; каким же уязвимым, счастливым и наивным он был в ту ночь.
— Впусти меня, — прошептал Эвен ему в волосы после того, как они оба уснули. Насхайм прижался к его спине, обнимая его сзади.
«Впусти меня». Исак уже не был уверен, что знает, как это делается.
Я просто заставлю тебя кончить прямо сейчас.
.
Исак пытался заставить Мутту признаться, что ему нравится Крис Берг на этой дурацкой вечеринке. Он продолжал хмуриться и вести себя так, словно это была самая глупая вещь, которую он когда-либо слышал, настаивая на том, что они
просто друзья; что девочки и мальчики могут быть
друзьями.
Мутта был так непреклонен, что Исак почувствовал, как вспыхнул от гнева. Возможно, дело было в пяти или шести бутылках пива, которые он выпил до этого, а может быть, в том, что Эвен смотрел на него щенячьими глазами с другого конца комнаты, как будто тот снова ранил его.
Исак не мог справиться с чувством вины. Он не мог смириться с тем, что не может просто броситься в объятия Эвена и быть счастливым; он не мог понять, почему всё так запуталось в его голове; почему он не мог перестать думать о своём неминуемом разбитом сердце. Исак сам не знал, почему он всё переворачивает.
— У тебя есть замечательная девушка, которая удивительна и которая любит тебя, а ты просто морочишь ей голову этим дерьмом про «дружбу»! — выпалил Исак в гневе. — К чёрту дружбу, Мутта. Нахуй всё это!
Эта вспышка гнева вызвала у него несколько взглядов в их сторону, так что Исак быстро покинул своё место и направился к Магнусу и Махди, которые о чем-то оживлённо беседовали в углу.
— Парни, — протянул Исак, неловко переступая с ноги на ногу. Он чувствовал себя слегка навеселе.
Отлично.
— Привет, чувак, — приветствовал его Магнус, похлопав по спине. — Где ты был всё это время? Я ожидал, что ты присоединишься к девчонкам, сражающимся раньше.
— Ха?
— Какой-то парень повёл себя как придурок по отношению к Крис, и они все решили порвать его в клочья. Сана была очень впечатляющей, — засмеялся Махди.
— О чём ты говоришь? — Исак нахмурился.
— У меня нет всех подробностей, — начал Магнус. — Но, очевидно, Вильде действовала за спиной Крис и создала её профиль в Тиндере, чтобы попытаться заставить её с кем-то переспать. По-видимому, у Крис был парень в средней школе, но когда всё закончилось, она перестала пытаться мутить с ними.
— В чём дело? — Исак поморщился. Он знал, что Каспер и Крис рассказывали ему очень интересные сексуальные истории о том времени, когда они были вместе. — Ты можешь перейти к сути дела?
— Ты сегодня не в настроении, — неловко рассмеялся Махди.
— Плевать, — пожал плечами Исак.
— Э-э, так вот, по-видимому, Вильде общалась с этим парнем, Эриком, который заинтересовался профилем Крис в Тиндере. И он сегодня здесь, — засмеялся Магнус.
— Ха?
— Да. Я думаю, что Вильде хотела, чтобы они встретились сегодня вечером, и она пригласила его на эту вечеринку. Но когда он встретился с Крис, то повёл себя как придурок, и Сана чуть не ударила его.
Исак нахмурился.
— В каком смысле?
— Ну, не знаю. Я ничего этого не слышал, просто видел, как все девчонки набросились на него, и мне это показалось таким забавным, бро. Один ты не в курсах.
Исак был пьян после ещё двух или трёх шотов. Это всё, что он мог разобрать на данный момент. Вальтерсен был пьян и расстроен, что не всегда было удачным сочетанием. В хорошие дни он был весёлым игристым парнем, который рассказывал истории и ужасно зачитывал рэп. Но в такие ночи, как эта, Исак становился зацикленным, раздражённым и легко поддавался на провокации.
Он искал Крис и девочек и задумался, почему его это так волнует. Ещё несколько лет назад ему было бы наплевать на всех, кроме Эвена и, возможно, Мутты, потому что остальная часть компании большую часть времени была самодостаточна. А теперь у него появились все эти новые друзья, о которых он должен был беспокоиться. Исак был расстроен.
Юнас курил косяк с каким-то другим парнем у входной двери, когда его нашёл Исак.
— Что случилось с Крис и девчонками? — спросил Юнас.
— Не знаю, — пожал плечами Исак. — Мне кажется, они подрались. Вильде, как всегда, делает глупости.
Затем он заметил их — группу парней, которые выглядели старше. Они пили на улице и смеялись, падая друг на друга. Исак не собирался подслушивать, но его интерес достиг высшей точки, когда он услышал слово «Тиндер».
— Я думаю, что ты должна писать «
я толстая» в описании своего профиля в Тиндере, если ты действительно такая. В противном случае ты просто ведёшь себя, как эгоистка. Ты продаёшь этот образ себя кому-то, кто тратит время, пытаясь узнать тебя в интернете, а затем предаёшь этого человека, когда он встречает тебя в реальной жизни. На что она вообще надеялась?
— Эрик, ты такой мудак, чувак.
— Почему это я мудак?! У меня есть свои предпочтения, вот и всё. Некоторым людям нравятся толстые девушки. Тебе вот, например, не нравятся высокие. Во всяком случае, я здесь жертва. Я чертовски разыгрался, думая, что встречусь с этой удивительной девушкой, а на самом деле она..
Исак не был жестоким по натуре. А может, так оно и было. В младшем возрасте он устраивал бесчисленные драки, в основном из-за того, что люди дразнили его за то, что он выглядит как гей, и за то, что его родители развелись, а после и из-за слухов о биполярном расстройстве Эвена.
И всё же Исак не упивался драками, как некоторые люди. Он дрался только в тех случаях, когда был под влиянием или ослеплён яростью. А в данном случае сразу оба фактора подействовали на него.
Он бросился на старшего парня с ядом в венах. Но поскольку тот был пьян и кипел от злости, ему не потребовалось много усилий, чтобы оттолкнуть Исака.
— Кто ты такой, чёрт возьми? В чём твоя проблема?! — закричал предполагаемый Эрик.
— Да как ты смеешь, уродливый ублюдок! — закричал Исак, снова пытаясь удержаться на ногах.
— Исак, чувак. Успокойся! Что это ёщё такое?! — воскликнул Юнас позади, используя обе руки, чтобы удержать его.
— Послушай, малыш. Мне уже наваляли за это. Я ухожу, окей? — Эрик поднял обе руки, словно сдаваясь после того, как понял, почему Исак так разозлился.
— Извинись перед ней! — Исак прикусил язык сквозь зубы. — Извинись перед ней прямо сейчас, если хочешь попасть домой сегодня вечером!
Эрик фыркнул, как будто Исак был в бреду. И возможно, он действительно был. Вальтерсен понятия не имел, почему он принял это близко к сердцу, но этот парень Эрик внезапно воплотил в себе каждого человека, который когда-либо заставлял его верить, что он недостаточно хорош. И он знал, что это несправедливо; что всё это было не из-за него; что где-то в этом доме Крис лелеет рану в сердце, которую она не заслуживает и которую она не хочет; что Исак использовал эту рану, чтобы почувствовать себя лучше.
«Комплекс спасителя». Такое название этому дала Сана.
Но вот настал страшный момент, Исак вырвался из рук Юнаса и снова бросился на парня. Его толкнули на тротуар так сильно, что он мог поклясться, что видел звёзды, когда его плечо ударилось о выступающую землю.
— Исак! — крикнул ему вслед Юнас.
Теперь снаружи было всё больше и больше людей. Краем глаза Исак видел, как Сана пихнула парня и велела ему отвалить. Она была сильной, а Исак — глупым.
Эвен нашёл его, лежащим на земле, и почти сразу же вызвал такси, увидев его плечо.
— Всё плохо? — спросил Исак, и стыд окрасил его голос. Он не мог поверить, что только что сделал.
— Не двигай рукой, — ответил Эвен, нахмурив брови.
.
— Я так чертовски глуп, — вздохнул Исак, сидя на больничной кушетке.
— Да, это так. На этот раз ты выиграл, — Эвен покачал головой, глубоко нахмурив брови. — О чём ты вообще думал?!
— Ну, не знаю. Блять! — Исак ударился головой о подушку.
Какой-то врач-интерн осмотрел его руку и заверил, что она не сломана. Исак должен был вернуться домой с повязкой на руке и плечевым ремнём. Во всяком случае, смущение было худшей частью всего этого испытания.
— Вы уверены, что она не сломана? — в шестой раз спросил Эвен.
— Да, — ответил раздражённый стажёр. У него были мешки под глазами, его тёмные волосы были растрепаны, а сам он выглядел так, словно ему нужно было принять душ. Исаку стало почти стыдно за то, что он заставил его работать в такой поздний час в пятницу. — Это просто из-за напряжения. И надеюсь, что это не займёт больше двух недель, чтобы зажить.
— Растяжение в суставе? В локтевом?
— Нет. Ты про растяжение связок, а у меня просто напряжение. Это совсем другое дело. Такое случается, когда происходит разрыв мышцы или сухожилия, — спокойно объяснил Исак. Он всё ещё был пьян, и ему не давали обезболивающих, пока он не поставит капельницу. Вальтерсен просто хотел быть в своей постели в этот момент.
— Что такое, чёрт возьми, растяжение связок? — озадаченно спросил Эвен.
— Это разрыв связок. Это ткань, которая соединяет кости вокруг наших суставов, — объяснил Исак. — Так ведь? — он повернулся, чтобы спросить стажёра.
— Ага, — устало улыбнулся ему стажер. — Медицинская школа?
— Нет, биологические науки, — пожал плечами Исак.
— Вы посещаете занятия по ортопедии в рамках программы «биологические науки»?
— Нет. Я просто много читаю, — надулся Исак.
Почему я дуюсь?
— Он же ботаник, — улыбнулся Эвен. — И он действительно много читает. Правда, он нечасто в этом признаётся.
— Ну, если он много читает, то, вероятно, знает, что ему нужно поставить капельницу. Боль не даст ему спать по ночам.
.
