...И осень в подруги я выбрала в этом году

Марде Гир Тартарос разворачивает крылья и с сомнением смотрит вниз, все три сердца колотятся так быстро, будто он на пределе своих физических возможностей — но это совсем не так. До земли очень высоко. Наставница Урсула шумно отхлёбывает из фляги, усмехается и говорит: — Неужто боишься? Взрослая и уважаемая в своём клане драконица, а манеры — как у разбойницы! В истинном облике этого не заметно, а в человечьем… — Марде Гир ничего не боится, — шипит. — Просто не знает, что делать. Ты ничего не объяснила. — Моя мать, Урса, — ты, наверное, слышал о ней — всегда говорила, что, если у тебя есть крылья, ты поймёшь, что с ними делать. У тебя всё получится. Марде Гир дёргает ушами и отворачивается, наставница смеётся: ты сердишься так же, как мой братик. И гладит его по голове, по рогам, скребёт ногтями по мелкой чешуе на уязвимом местечке шеи. Марде Гир знает, что младший брат наставницы погиб триста лет назад. Что нужно сказать, и стоит ли вообще — не знает. Наверное, это из тех вещей, что люди, драконы и рождённые демоны усваивают с детства, которого у него не было. — Я не позволю тебе разбиться, — говорит Урсула прежде чем сделать несколько шагов назад, чтобы не мешать. Марде Гир закрывает глаза и решается наконец попробовать. Даже падать с обрыва не так страшно, когда знаешь, что тебя поймают.