Стая

... кап. Сокджин медленно открыл глаза, но не увидел ничего - тьма стояла такая кромешная, как могла быть только в закрытом помещении без окон. Или в гробу? Кап. Сердце застучало чаще, разгоняясь ото сна до сильного испуга. Сокджин резко дернулся, попытавшись сесть, но не смог, ремни под грудью, на щиколотках и запястьях удерживали его. Что? Что произошло? Кап. Он попытался вспомнить хоть что-нибудь, любую подсказку. Лихорадочно воззвал к событиям предыдущего дня, пытаясь сообразить когда и что пошло не так. В течение дня не происходило ничего странного. Не было же? - Мы очень рады, что вы вернулись, - юный оборотень, Чимин, сверкал улыбкой. - Тем более перед таким днем. - Каким? - Сокджин с любопытством посмотрел на Чонгука, но тот только отмахнулся. - Я потом расскажу. И ведь рассказал же... но что? Как он сюда попал и почему? Сокджин тихо застонал, от поворота головы заболела шея, будто ей что-то мешало. Да так сильно, что пробирало до глотки. К счастью, хотя бы холодно не было, хоть и ужасно неуютно. Он откашлялся, поморщился и потянул ремни на себя, пытаясь выдернуть их. Кап. - Чонгук? - голос сипел и срывался. - Ах, ах, ах... - Сокджин всхлипывал, прижимая ладонь ко рту. Не успел он разместиться с вещами в комнате Чонгука, как был подвергнут экзекуции: альфа нагнул его над кроватью, не потрудившись раздеться и раздеть. Конечно, он еще не был готов принять тот "нефритовый жезл", ту "горячую дубинку", или как еще обозвать здоровенный член, но для пальцев был всегда готов. А скорость, с которой Чонгук двигал рукой сводила с ума, пальцы скользили так быстро и глубоко, что будь он девушкой, то под ним была бы лужа. - Ах, какого черта... На глазах вскипели слезы, Сокджин почувствовал себя преданным. От напряжения только мышцы разболелись, а путы даже не затрещали. Что было дальше? Он должен вспомнить, этому должно быть какое-то объяснение. Иначе он освободится и порвет эту тупую стаю на маленькие клочки. - Вы готовы? - Намджун вошел в комнату, вытирая мокрые волосы полотенцем. - К чему? - Сокджин едва приподнял голову, приятно уставший. Его задницу оставили в покое только с полчаса назад, поэтому сил не осталось. Хотелось подремать, тем более дело к ночи. - Ты не сказал ему? - старший повернулся к Чонгуку, и осуждающе покачал головой. - Разберусь, - оборотень сгреб свое сокровище в объятия, так, что Сокджин крякнул, задыхаясь. Пришлось забыть о любопытстве ненадолго. - Чонгук! - Голос прорезался, но он все еще был тихим, вряд ли проникая сквозь стены. На место печали приходила злость, Сокджин затрепыхался, дергая руками и ногами, расшатывая неопознанную мебель под собой. - Чон Чонгук, сукин ты сын! Кап. Он закричал, игнорируя странное чувство, будто зубам стало тесно во рту. Крик превратился в гортанный звериный рык, ремни лопнули от напряжения и их остатки были нещадно изрезаны когтями. Ух он сейчас! Сейчас он как ух!... - Ты доверяешь мне? - Да, - с решительностью и спокойствием ответил Сокджин. Он сидел на коленях посреди леса в одной футболке на голое тело, дрожа от холода и небольшого страха. Помешкав, он интуитивно наклонил голову на бок, подставляясь. Волк, светящийся белоснежно от света полной луны, по странному осторожно сжал длинные острые клыки на нежной шее. Если бы Сокджин был чуточку внимательнее, то понял бы, что вода капала отнюдь не в этой комнате. И даже не в соседней. Но все же позже вспомнил бы, что подтекал в доме только один кран - на кухне.