Дом драконьего шамана

В деревне кипела жизнь. Осень всегда была самой суетливой порой, и за работой были все — от мала до велика. На золотистых полях мужчины и женщины с большими серпами собирали пшеницу. К дереву, ломящемуся от красных крепких яблок, подставили лестницу, и босая ребятня забралась с корзинками на ветви. Две девочки помладше собирали с кустов плоды шиповника. То тут, то там слышались стук лопаты и шелест земли — картошка поспела. Оранжевые, зелёные, большие, маленькие, круглые и продолговатые тыквы срезались с мокрым хрустом и весёлыми разговорами — чем больше тыкв, тем краше будет праздник Встречи осени и проводов мёртвых. Лесник и два его помощника несли на плечах свежесрубленную сосну. От неё пахло сладкой смолой и свежей хвоей. Для заготовки дерева на зиму сосны обычно не рубились, а значит, в деревне собирались зажигать ритуальный огонь. Для него, для Хранителя Костров. Шагая по оживлённой деревне, Шаман жалел, что не мог прийти сюда ночью, когда женщины в каждом доме бы вязали да вышивали под незатейливое пение, а мужчины плели корзины и стругали новую посуду. В обманчивой тишине ночи никто бы не оглядывался на него, не кланялся в землю и не сопровождал тихими молитвами. Драконы, обвивающие его рыжие косы, спрятались среди украшений и любопытно смотрели по сторонам, но старались не высовываться. Деревенские хоть к магии и привыкли — чай, недаром свой целитель есть, да и к Шаману у них уважение неписанное, — но драконы тоже не под каждым кустом водятся. Лучше не рисковать. Мало ли что. Уже на подходе к кузне Шаман ощутил жаркую энергию, исходящую из широко распахнутых кованых ворот. Вечно мёрзнущий Шаман горячо любил кузни. Несмотря на человеческое тело, всё его существо продолжало быть драконом, и в его сердце всегда горел огонь. Кузнец с красным и потным лицом заканчивал ковать дверную петлю, когда Шаман с драконами подошли. — Что мы здесь делаем? — поинтересовался неугомонный Ивка. Всю дорогу он продолжал ёрзать, переползая с косы на косу, подныривая под ястребиные перья и цепляясь хвостом за цветные деревянные бусины. Как и Вэл с Элаем, он ощущал, что привычное спокойствие Шамана чем-то нарушено. Большой Брат никогда не был особо болтлив, но давно не молчал так глубоко. — Отдаём долги. Драконы переглянулись меж собой, но ничего не сказали, ныряя поглубже в волосы. Кузнец услышал увесистые шаги и, приметив Шамана, поспешил закончить свою работу, окунув напоследок раскалённый металл в бочку с водой. — Великий Шаман, какими судьбами в наших краях? Тебя редко здесь видно до праздника. Обтеревшись, кузнец накинул рубаху, скрывая ожог на всю спину, и подошёл к гостю, отлично зная, что тот никогда не пожимает рук. — Принёс тебе кое-что. Надо перековать. Достав какой-то свёрток из поясного кожаного мешочка, Шаман протянул его кузнецу. Кузнец принял его с лёгким поклоном и развернул грубую ткань. В его ладонях лежал потемневший от времени и когда-то красивый серебряный медальон. — Что это? — Медальон. Принадлежал когда-то одному дракону. — И что с ним стало? Ты же знаешь, я драконьи сокровища никогда не возьму. Шаман сложил руки на груди. Его косы колыхнулись, и бусины гулко ударились об амулет из аметистов. — Умер. Кузнец ещё раз смерил медальон взглядом и завернул обратно. — И что тебе из этого надо сделать? Он совсем маленький, серебра в нём мало, даже вместе с цепочкой. — На два браслета хватит? — Да какое там! Если тебе надобно, я же из своих запасов серебра достану, только скажи. Невдалеке послышался шум голосов — крестьяне вернулись с поля и шли обедать. Лаяла собака. Ветер ласково колыхнул деревья, и с недалёкого каштана попадали его плоды, словно короткий ливень промчался. Драконы осторожно высунулись из своего укрытия, но кузнец, казалось, не удивился, лишь подмигнул. Шаман прищурился. — А на два кольца? — Вполне может быть… Ты уж не серчай, Великий Шаман, да только зачем они тебе? Насколько я знаю, металла ты не носишь. — Это не для меня. Для тебя. Подарок. Как сделаешь — заколдую. Но кольца должны быть сделаны из этого медальона и никак иначе. Добавишь другой металл, и магия не сработает. Сможешь? Кузнец озадаченно нахмурился, но одобрительно кивнул. — Я, конечно, не ювелир какой, но для хозяйства детали и поменьше клепал. — Вот и славно. Ты своё дело делай, а я у горна посижу, пока не закончишь. Кузнец начал свою работу, а Шаман подтащил небольшую деревянную лавку поближе к горну и тяжело уселся на неё, привалившись спиной к горну. — Ты бы осторожнее, так недолго и обжечься, — предупредил кузнец, без сожаления растапливая медальон. Шаман лишь прикрыл глаза и усмехнулся. Когда всё было готово, Шаман бесстрашно взял готовые, ещё горячие, кольца в руки. Окутанные энергией кузницы, они прогревали до самых костей. Зажав их между ладонями, Шаман начал еле слышно бормотать, покачиваясь из стороны в сторону. Его ладони окутал мягкий жёлтый свет и, словно впитавшись, погас. — Возьми. Отдашь подмастерью, чтобы на базаре на прилавок положил. Какая девка его возьмёт, та, значит, и уготована тебе судьбой. Коли наденешь второе кольцо сам, будете жить долго и счастливо, не ведая бед. Кузнец часто заморгал, а затем торопливо поклонился в пол. — Благодарю тебя, Великий Шаман, за такую честь и за подарок. Чем же я заслужил твою милость? — Я возвращаю старый долг. Сказав так, Шаман развернулся и зашагал прочь из деревни. Всю дорогу домой, пока он пробирался через лес и взбирался на холм, на котором стояла его изба, он молчал. Дома драконы расползлись по своим углам, но Шаман тихо зарычал, не давая им попрятаться. — Я же чувствую, что вам любопытно, бестолковые дети. Драконы тут же подлетели к Шаману, устроившемуся напротив очага, который никогда не гас, и уселись ему на колени. Он задумчиво погладил Ивку по голове, почесал Элая меж крыльев и позволил Вэлу обернуться вокруг пальцев. — Этот медальон когда-то принадлежал одному дракону. Непростой был тот дух, неспокойный. Злобу на людей держал. Достался мне на воспитание, да только не спорилось у нас с ним ничего. Не поделил он однажды что-то с людьми и прилетел в деревню, спалив всё дотла. Спаслись лишь несколько людей и ребёнок пару месяцев отроду меж них. Правда, остался он без родителей, и взяли его в семью двое, что никогда не имели детей. Я пообещал тогда, что всё исправлю. — И исправил? — Можно и так сказать. — А что случилось с тем драконом? — неожиданно грустно спросил Вэл. — Умер, слышали же. — Но ты не сказал как. Шаман крепко задумался, не отрывая глаз от огня. — Чем больше сила, тем больше ответственность. Порой приходится делать что-то, что мне не по духу, но это должно быть сделано. — К чему ты клонишь? Медленно встав с лавки, Шаман осторожно пересадил драконов на полку над очагом, снял с крюка серую шкуру потолще и открыл скрипучие двери, собираясь побродить в лесу. — Я убил его.