Дом драконьего шамана

Каким бы угрюмым и одичалым ни считали драконы Шамана, и каким бы отшельником он ни считал себя сам, дела обстояли не совсем так. Друзей он имел не много — это верно, но это не мешало быть ему хорошим соседом и верным другом. Он и сам не заметил, как сдружился с местными обитателями: кузнецом, Травницей, Ведьмой и трактирщиком, который владел скромным заведением неподалёку от деревни. Пожалуй, Ведьма была самым неожиданным для Шамана другом — юная, почти ребёнок, шумная, болтливая и неуклюжая, она только-только покинула жилище своей наставницы и стремилась поскорее начать самостоятельную жизнь. Первое время она слегка побаивалась Шамана, но со временем раскрыла его добрую натуру. Большой Брат, в свою очередь, разглядел в девчушке неугасаемое любопытство, любовь к миру и глубокое одиночество. Это он мог понять и потому каждый раз, когда она увязывалась за ним в лес, бурчал только для вида, да и то недолго. Ведьма хорошо проявляла себя в мелких делах и быстро училась новому, а Шаману нравилось чувствовать себя чьим-то наставником. Более всего он ценил в Ведьме то, что она всегда понимала, когда он хочет побыть один, и не заявлялась слишком часто. Шаман бы никогда не сказал об этом Ведьме — она бы обиделась, — но он считал её ещё одним своим драконом, ещё одним ребёнком в стае. Несмотря на то что в мире духов его драконы считались совсем ещё детьми, они успели прожить уже несколько десятков лет, ведь у драконов время течёт иначе. Ведьма же была действительно ребёнком, который только начинал становиться взрослым. Шаман почти никогда не думал о том, чтобы завести семью. Драконы любят один раз и на всю жизнь, а потому после смерти его подруги Ивка, Вэл и Элай заменили ему семью. И, пожалуй, Ведьма стала той дочерью, о которой он мог бы мечтать. Даже его подруга вернулась к нему в облике Травницы. Это тревожило. И радовало. И печалило. Шаман старался пока не думать о ней слишком много, и вести себя осторожно. Просто на всякий случай. Просто по-другому он не умел. Со временем у местных обитателей леса завелась традиция — по-соседски посылать друг другу небольшие подарки из собственного улова. Наберут Шаман и драконы грибов, обязательно отправят по ветру корзинку, чтобы Ведьма сварила себе суп. А если Ведьма соберёт хороших трав, никогда не забудет отправить пару пучков Шаману. Ещё одна традиция у них появилась — пить чай, а то и что покрепче каждый субботний вечер. Обычно к ним присоединялась Травница, и вместе с драконами получались настоящие посиделки. В избе Шамана вдруг становилось теснее и жарче обычного, но от того только приятнее. Беседы велись о разном. В основном, конечно, говорили о лесе, о простых житейских делах, о людях из деревни и слухах из трактира. Время от времени в дело шли более серьёзные темы. О магии, о жизни и вечности, о духах. Но самой любимой темой этой компании было ругать пакостного Алхимика, который вечно что-то замышлял. То порчу нашлёт на кого-то из деревенских, то зверей лесных измучает, а уж про страшные видения, что он посылал во все стороны, и вовсе говорить не стоит. Никто из них ума не мог приложить, откуда эта зараза вылезла, но избавиться от него было невозможно. По крайней мере, мирными силами. — Вот бы нам спровадить его, — вздыхала Ведьма, чуть не булькая носом в кружке. Рядом с ней, под лавкой, вертелся ободранный бурый кот — её фамильяр. В беседах он редко участвовал, но драконы его изрядно нервировали, и потому редко отходил от хозяйки. — И отправить эту заразу туда, где людям от неё совсем спасу не будет? Вот же мы подарочек кому-то устроим, — усмехнулась Травница. — Лучше пусть будет под присмотром. Авось однажды образумится. — Я бы на это сильно не надеялся. Такие, как он, не меняются. Вид у Шамана был слегка непривычен. Все шкуры валялись на его лежанке, рукава льняной рубашки чуть закатаны, показывая крепкие руки, покрытые рыжими кучеряшками. Волосы, обычно спускавшиеся по пояс, были завязаны в большой узел на голове, и концы его кос торчали во все стороны. — А мне кажется, что жрёт его что-то. Изнутри, — сказал внезапно Вэл, и все глаза в избе уставились на него. Он тут же смутился, нырнул под крылья Элая, только хвост и остался торчать. И уже оттуда добавил под добродушное фырканье Элая: — А я что, я ничего! Компания рассмеялась, слишком уж он был умилен. Ведьма вскочила за чайником и долила всем за столом кипятку. Ивка благодарно скрипнул и, высунув раздвоённый язык, начал лакать свою порцию из самой маленькой плошки, что нашлась у них дома. Отсмеявшись, Шаман заметил: — А малой на самом деле прав. Ведь, если задуматься, злым никто не рождается. Компания сразу посерьёзнела. — Думаешь, если мы узнаем, в чём дело, то сможем его утихомирить? — от любопытства Ведьма залезла на лавку с ногами, и над столом появились её коленки в полосатых гольфах. — Душевных разговоров он точно с нами вести не будет, — между глаз Травницы пролегла морщинка. Задумавшись, Шаман пытался разглядеть в жёлтом полумраке, поседела его подруга сильнее, или ему только кажется. Без драконьего зрения было не просто это понять, и в конце концов он сдался. — Ну, Брат? Есть идеи? — Может, и есть… Но без проводника всё без толку. — Какого проводника? — О чём ты говоришь? — Значит, есть решение! — заголосили они все разом, и даже Вэл вылез из своего временного укрытия. Ивку, ради всеобщего блага, пришлось даже поймать за хвост и насильно усадить на голову Шамана, так он разбушевался. Их можно было понять — треклятый Алхимик немало крови всем попортил. Успокоив компанию, Шаман продолжил: — В лесах этого края водятся огненные светлячки. В народе их называют огнями, потому что со стороны кажется, что они действительно горят. Они могли бы нам помочь. Но самим их нам не найти. Они прячутся в укромных местах, и провести к ним может только кто-то из подземного народца. — Теперь я понимаю, почему ты не сделал этого раньше, — Травница разочарованно допила свой чай и подпёрла подбородок кулаком. — Подземные жители редко выходят на поверхность, а лезть без приглашения — себе дороже. Шаман кивнул. — Остаётся ждать, пока кто-то из тамошних торговцев не явится наверх. А пока… Я давеча наварил варенье из облепихи, а эти привереды не хотят его есть. — Это потому что ты варить его правильно не умеешь! — высунул язык Ивка, ловко увернувшись от карающей руки Шамана. — Да вы его просто есть не умеете! — возразила Ведьма, и весёлые посиделки продолжились, как ни в чём не бывало. Дни шли своим чередом. Шаман занимался привычными делами, отходя ко сну с каждым днём чуть раньше, пока однажды не получил весточку от Ведьмы. Записка гласила: «Я нашла проводника. Встречаемся завтра у моего дома перед закатом. Драконам идти нельзя». Конечно, драконы возмущённо пошумели, похлопали крыльями и хвостами, но делать было нечего. Условие наверняка поставил проводник, так что выбирать особо не приходилось. Шаман пообещал, что обязательно им всё расскажет, и они непременно сходят куда-нибудь вместе. — Совсем я вас разбаловал, бездельники. — Неправда! Элай вот готовится к своему полёту на море! — Да, скажи ему! — Ладно-ладно. Но только, чтобы без меня не безобразничали, ясно? — А в деревню можно? — Ни в коем случае. Ещё напугаете народ, устроите суматоху. Знаю я вас. По лесу шляйтесь сколько влезет, а в деревню ни-ни. Шаман сразу прочитал искорки бунтарства в глазах Ивки. — Но если вы не готовы остаться сами, я позову Травницу, чтобы она посидела с вами. — Вот ещё! Не нужна нам нянька! — Ну то-то же. На следующий день Шаман отправился к Ведьмину дому. Она жила чуть дальше от деревни, чтобы к ней ненароком никто не забрёл, и Шаман удивился, почему она решила встретиться там. Он бывал у её дома всего раз, и потому шёл скорее по невидимым человеческому глазу следам, нежели по памяти. Лес дышал неповторимым ароматом влажного мха, земли и палой листвы, а после вчерашнего дождя и грибами. Запах осеннего леса был самым любимым у Шамана. Это был запах умиротворения, запах дома. Иногда ему снилось, что он — высокое могучее дерево и все свои дни проводит в тишине и покое леса. Это было удивительное чувство. Настойчивый запах грибов в воздухе так и просил взять корзинку и отправиться на охоту. Шаману подумалось, что малышня с удовольствием будет рыскать в высокой траве, разворошит листья в округе и распугает всех местных обитателей. Выйдя на знакомую полянку, Шаман облокотился на свою резную трость и задрал голову. На одной из сосен неведомо как держался небольшой домик. На глазах у Шамана вокруг ствола начали появляться ступени, которые одна за другой достигли земли. Послышался задорный голос Ведьмы, мяуканье её фамильяра, а затем показалась и она сама. Впервые на памяти Шамана девчушка была в походных синих шароварах, а её огромный плащ с хитроумными длинными завязками был покрыт бледными красными цветами. Восторженно помахав Шаману, Ведьма не заметила, как наступила на край плаща, поскользнулась и полетела вниз пронзительно вереща. Шаман чудом успел её поймать, иначе без ушибов бы не обошлось. — Слава Матери, ты не опаздываешь! — А ты продолжаешь постоянно падать, — хмуро ответил Шаман, помогая девушке встать. Она лишь отмахнулась, расправляя плащ и подзывая кота. — Такая уж уродилась. — А кот с нами не идёт? — Уговор был чёткий: идём только мы с тобой. Ну что, в путь? Взмахнув напоследок рукой и заставив волшебную лестницу постепенно исчезнуть, Ведьма пошла вперёд, насвистывая что-то весёлое. Вздохнув, Шаман поправил на голове съехавший обруч с оленьми рогами и направился следом. Несмотря на время года, на небе не было ни облачка, и Шаман пожалел, что не сможет наблюдать сегодняшний закат со своего крыльца, попивая чай. День был чрезвычайно тёплый для этого времени года, и Шаман с удовольствием жмурился, когда проходил через ещё тёплые лучи солнца. В его свете фантомно блестела паутина меж деревьев, а птицы занимались своими делами, мягко шелестя крыльями в вышине сосен. Земля и мох под тяжёлыми сапогами мягко оседали, и казалось, что идёшь ты по облаку. Наслаждаясь умиротворением, царившем вокруг, Шаман и не заметил, как лес кончился и они вышли на широкую пыльную дорогу к местному трактиру. Из скромного двухэтажного дома голоса доносились аж до дороги — видимо, сегодня было больше посетителей, чем обычно. У входа были привязаны две лошади и странного вида осёл. Шаман подозревал, что под личиной осла прячется какое-то существо, но пока оно не причиняло никому вред, Шаману не было до него дела. Окна на втором этаже были открыты, впуская в комнаты аромат гераний, а пыльная вывеска с изображением старушки на метле поскрипывала на ветру. Конечно, маленькая деревушка на окраине никого не интересовала, но мимо неё проходил тракт, ведущий в большой город, и местный трактир «У Бабы-Яги» был один на много вёрст. — И почему мы не могли встретиться здесь? — Вместе веселее, — пожала плечами Ведьма и толкнула дверь в трактир. На них тут же повеяло сильным ароматом сочного мяса, едкого лука и чеснока, хмелящего пива и душного пота. Внутри царили шум и гам ещё сильнее, чем казалось снаружи. Вокруг центрального стола собралась целая толпа с кружками в руках. Кто-то горячо кричал и потрясал руками, расплёскивая пиво по полу, кто-то отчаянно спорил и раздавал непрошенные советы. Какой-то молодой паренёк постоянно подпрыгивал на месте, пытаясь рассмотреть что-то за широкими спинами. Казалось, вокруг этого стола собрались почти все посетители. Кого тут только не было: и люди, и орки, и пара эльфов. Некоторые из присутствующих явно были магами, судя по мантиям, а у парочки орков виднелось на поясе боевое оружие. Словом, компания не совсем привычная для здешних краёв. Из центра толпы слвшались рёв, звуки драки, летали искры и звенело оружие. Трактирщик только и успевал, что доливать пиво и приносить еду из кухни. — Что это у них происходит? — Шаману пришлось кричать Ведьме прямо на ухо, чтобы она его расслышала. — Местное состязание по магическим картам! Ты явно редко здесь бываешь! Пошли! Ведьма схватила его за рукав и повела его в угол таверны, подальше от шумящей толпы. Приметив гостей, Трактирщик махнул издалека, и Шаман кивнул на его приветствие. За самым дальним столом, накинув на голову чёрный капюшон, из которого торчал только огромный, похожий на баклажан, нос, сидел карлик и неторопливо ел похлёбку. Не церемонясь, Ведьма шумно села на стул напротив карлика. — Как и договаривались — на закате в таверне! Карлик молча выскреб остатки своего ужина, отодвинул миску в сторону и лишь затем ответил низким скрипучим голосом: — Оно у тебя? — Да, конечно! — Ведьма потянулась рукой в бездонные карманы плаща, но карлик остановил её движением маленькой бледной руки. — Не здесь. Кряхтя, карлик неуклюже слез со слишком высокого для него стула и повёл их к выходу из таверны. В дверях он слегка задержался, прощаясь с хозяином. Шаман тоже ненадолго замер, не в силах оторваться от шумящей толпы. — Вот же безумные создания, — покачал он головой, когда у играющих что-то резко взорвалось, опалив искрами ближних зрителей, и вся толпа взволнованно загалдела с новыми силами. После духоты таверны воздух показался холодным и опьяняюще свежим. Тем временем карлик неторопливо отвязал осла и снял капюшон. Лишь теперь Шаман смог разглядеть его как следует: бледная кожа, маленькие глаза, посаженные близко друг к другу, огромный нос и длинные, торчащие в стороны узкие уши. — Подрик к вашим услугам. А сейчас давайте поспешим, огни быстро прячутся в пещерах с наступлением темноты. Но сначала оплата. На этот раз Ведьма достала из кармана туго свёрнутый кусок бумаги, перевязанный бечёвкой. На бечёвке мерцала небольшая сверкающая печать. Шаман тут же смекнул, что в свитке не что иное, как заклинание, на которые подземные люди неспособны. Он решил узнать у Ведьмы, что за заклинание она ему дала, но не сейчас. Как и весь его народ, Подрик, явно не доверяя жителям поверхности, нервно притоптывал и подрагивал пальцами рук. Подрик цепко выхватил свиток из рук Ведьмы и тщательно осмотрел печать. Затем он быстро спрятал его в глубинах своего балахона и взял под узды осла. — Тогда прошу за мной. По крайней мере, он вежлив, подумалось Шаману, когда они двинулись в путь. Несмотря на свой рост, карлик двигался довольно резво, и чтобы поспевать за ним, Ведьме приходилось резво семенить. Шаман не любил быструю ходьбу, но просить Подрика идти медленнее не было смысла, и он лишь помогал себе тростью. Какое-то время они шли по главной дороге, пока не свернули прямо в чащобу. Казалось, что Подрик ведёт их наугад. Ветки хлестали путников по лицу, колючие кустарники цеплялись за одежду. Ведьма то и дело спотыкалась о какие-то корни. Осёл вёл себя очень странно. Порой Шаману казалось, что он меняет свою форму, огибая препятствия, и не Подрик ведёт его, а он — Подрика. Отодвинув широкую еловую лапу тростью, он подал Ведьме руку, чтобы она могла перебраться через широкое упавшее дерево. — Вот мы и пришли! — объявил Подрик. — Но здесь же ничего нет! — Для вас, может, и нет, юная госпожа, но не для меня. Подрик начал ходить кругами и бормотать себе под нос. Ведьма покосилась на спокойно ждущего осла, как тот вдруг задорно подмигнул ей. От ужаса она подпрыгнула, тихонько ойкнув, и вцепилась в рукав Шамана. Тот посмотрел с неё сверху вниз и перевёл взгляд на осла. Тот, как ни в чём не бывало, шевелил ушами и помахивал хвостом. — Не бойся, он тебя не обидит, — и Шаман погрозил ослу тростью. Тот виновато склонил взгляд и забавно фыркнул. Мол, знаем мы эти ваши угрозы. Тем временем Подрик закончил со своим бормотанием, и на глазах у путников в земле открылся прямоугольный проход с ведущей вниз лестницей. — Сначала мы пропустим моего товарища, — велел Подрик. Осёл тут же встрепенулся и весело поскакал к проходу. Как только его задние копыта коснулись ступеней, он мгновенно преобразился в чудное существо, больше напоминающее чёрта, и с диким воем и хохотом унёсся в глубины земли. Поражённая и напуганная Ведьма вцепилась в Шамана мёртвой хваткой, прячась за ним, как за щитом. — Ч-что… — Это был гоблин. Они не могут ходить по поверхности в своём обличье, вот и превращаются, кто во что горазд. Тебе нечего бояться, дитя. Оторопевшая Ведьма слегка ослабила хватку, но по дрожащим губам и огромным глазам было ясно, что страх её не покинул, и поэтому Шаман ласково погладил её по голове свободной рукой. — Простите покорно моего товарища, он лишь хотел пошутить, — взмахнул руками Подрик. По его лицу было непонятно, боится ли он, что они уйдут, или наоборот, надеется, что их можно будет поскорее спровадить. Шамана не волновали тайные помыслы карлика, как и внезапный фортель его товарища. Главное, чтобы Ведьма согласилась идти дальше. — Всё в порядке. Правда? — он посмотрел за левое плечо, ловя взгляд спутницы. Ведьма коротко кивнула и отпустила руку Шамана. Казалось, одно только каменное спокойствие Шамана разгоняло страх. Тем более, любопытство сильнее страха. С того самого вечера ей очень сильно хотелось увидеть огненных светлячков. — Ну что же, — с нотками разочарования произнес Подрик, и в глазах Шамана мелькнули лукавые огоньки, — тогда прошу за мной. Сразу предупреждаю — отстанете хоть на шаг, потеряетесь. — Будет тебе нас пугать. Веди. Даже не зная, кто Шаман на самом деле, любой другой человек или существо рано или поздно ощущали, как от него веяло той силой, которую стоит уважать и с которой нужно считаться. Видимо, хитрый Подрик тоже это почувствовал и без дальнейших вступлений начал спускаться по лестнице. Шаман подтолкнул Ведьму. — Иди вперёд. — Но… — Буду за тобой следить. Потеряешься ещё. Ведьма раздражённо фыркнула, совсем как ребёнок, и шагнула на каменные ступени вслед за карликом. Как только рогатая голова Шамана скрылась под землёй, проход начал медленно закрываться. Ведьма думала, что в узком каменном тоннеле станет темно, как в мешке, но стоило лишь пропасть закатному свету, как стены начали мерцать слабым зелёным цветом, и его вполне хватало, чтобы видеть, куда идёшь. Потолок был достаточно низкий, и Шаману приходилось идти с опущенной головой. Подрик вёл их одинаковыми каменными коридорами, которые постоянно сворачивали то налево, то направо. Порой они спускались или наоборот поднимались по таким же вытесанным в камне ступеням, и Ведьма лишь надеялась, что, если хитрый карлик решит их обмануть, Шаман вспомнит дорогу домой. Выведя их на перекрёсток с широкой проходом и высоким потолком, Подрик остановился. Шаман с облегчением выпрямился и размял шею. Ведьма с любопытством подняла голову. Казалось, что свод на перекрёстке был таким же высоким, как и небо, а в его вышине мерцало что-то фиолетовое. — Здесь наши пути расходятся. Вы пойдёте прямо по этому коридору и выйдете из пещеры к поляне огней. Но учтите, они довольно пугливы и чуть что — улетают под землю. Бежать за ними в пещеры я не советую. Чужаки в них быстро теряются. — Вы разве с нами не пойдёте? — удивилась осмелевшая Ведьма. Карлик усмехнулся. — У меня есть дела и получше, чем следить за летающей мошкарой. Обратно пойдёте по лесу, этот проход закроется. Да и плохая это идея, бродить по подземным дорогам без проводника. — Что же, было приятно иметь с вами дело, — слегка склонил голову Шаман. — Как и мне, — Подрик похлопал ладонью по карману своего балахона и замер, словно в ожидании чего-то. Шаман понял: карлику не очень нравится мысль, что чужаки будут расхаживать по коридорам просто так, и ждал, пока они пройдут. Не мешкая, он положил руку Ведьме за плечо и чуть подтолкнул вперёд. — Мы пойдём. Подрик угукнул, не сводя с них подозрительного взгляда своих маленьких глаз. Отвернувшись, Шаман зашагал прямо по узкому коридору, отпуская плечо Ведьмы, которая уже поняла, что от неё требуется. Через пару шагов Шаман не удержался и всё-таки обернулся, но Подрика уже не было. И слава Матери. Странный тип. Постепенно коридор начал расширяться, зелёный свет тускнеть, пока наконец они не вышли в полутемную пещеру. Откуда-то впереди маячил закатный свет, означая выход. — Теперь будем предельно осторожны, — прошептал Шаман. Его голос разнёсся по пещере гулкими перекатами. — Они крайне пугливы. Если нужно что-то сказать, то только шёпотом, и никаких резких движений. Держись за мной. Ведьма утверждающе кивнула. В полутьме было сложно разглядеть её лицо, но Шаман чувствовал исходящий от неё азарт. Ему было знакомо это чувство — чувство охотника. Когда он был драконом, охота была большой частью его жизни. Охота на злых духов. На добычу к ужину. Охоту за знаниями. Ступая мягко, как дикая кошка, Шаман направился к выходу, стараясь прижиматься к одной из стены. В нескольких шагах от выхода, когда его сапог коснулись оранжевые лучи заката, он вдруг сел на корточки, а затем и вовсе лёг на живот и пополз вперёд. Его рыжие волосы рассыпались по спине, как роскошное покрывало. Ведьма даже позавидовала на секунду. Её редким чёрным волосам не сравниться с такой шевелюрой. Вздохнув, он тоже легла на спину и поползла за Шаманом. Они замерли у самой кромки невысокой травы, пряча в ней головы. Опираясь на локти, Ведьма немного вытянула шею, осматривая травяной пятачок перед ними. — Никого нет, — прошептала она. — Они появляются только тогда, когда загорается первая звезда. Придётся немного подождать. Шаман подложил под подбородок руки и прикрыл глаза. Трава щекотала его лицо, обруч слегка сполз, но ему было всё равно. Из леса веяло умиротворением и пахло грибами. Под землёй ему, созданию воздуха и земли, было немного не по себе, и он с удовольствием вдыхал прохладный осенний воздух. На рога его обруча намоталась паутина, которая, видимо, висела с потолка подземных коридоров, и Ведьма осторожно сняла её отбросив в траву. Кажется, Шаман даже немного задремал, потому что, когда Ведьма толкнула его локтем и он открыл глаза, светло было словно днём. Вся поляна освещалась маленькими живыми огнями, которые жужжали и летали туда-сюда, создавая иллюзию, будто лес горит. Небо уже потемнело, и на нём ярко горела Северная звезда и пару звёзд поменьше. Ведьма рядом затаила дыхание. И было отчего. Казалось, что светлячки — это живые сгустки пламени, танцующие свой загадочный танец, не поджигающий ничего вокруг. В вечерних сумерках это выглядело особенно волшебно. Шаман лежал настолько неподвижно, что один из светлячков решил приземлиться на его деревянные рога. Ведьма заворожённо приоткрыла рот. Лапки, усики, крылья и животик маленького насекомого были словно покрыты огнём, который обтекал светлячка. Он выглядел словно живой огонь. В больших круглых глазах отражался его собственный свет, и казалось, что это глаза разумного существа. Ведьма вздохнула слишком резко, и светлячок тут же улетел, стрекоча крыльями. Рой начал закручиваться в беспокойную спираль. — И что же мы будем с ними делать? — шепотом спросила Ведьма. — Чтобы сделать настойку, выжигающую нечистые помыслы, нам нужно поймать несколько светлячков и выдавить из них огонь. — А что будет с ними? — Они умрут. В глазах Шамана отражался огонь светлячков, и ей вдруг стало страшно. Оттуда, изнутри, как-будто смотрел кто-то другой, кто-то древний и страшный. Кто-то незнакомый. Ведьма моргнула, и наваждение спало. Рядом с ней снова был Шаман — добрый и надёжный. Он приподнялся на локтях. — Я передумал. Мы не будем их ловить. — Почему? — Эта нечисть не стоит и одной крохотной жизни. Мы не будем трогать детей огня. Справимся и без них. — Значит, мы шли сюда зря? Шаман улыбнулся. — Разве? И снова лёг в траву, наблюдая за тем, как светлячки понемногу успокаивались и рассыпались по поляне. Такое и правда нечасто увидишь, и за это стоило быть благодарным. — Кстати, что за заклинание ты дала Подрику? — Я обещала не говорить. Но клянусь, это неопасно. Шаман выразительно выгнул бровь. — Это… Это деликатное заклинание. Касается только его одного. Оно никому не причинит вреда, даже наоборот. — Хм. В глазах Шамана мелькнуло понимание и шаловливая насмешка. Что же, Ведьма не такая уж и маленькая, как он думал. Светлячки резвились на поляне недолго. Когда окончательно стемнело, они собрались в огромный горящий рой и пронеслись над головами Шамана и Ведьмы огненной рекой, освещая всё вокруг жёлто-оранжевым тёплым светом. Этот живой огонь проплыл под потолком пещеры и скрылся в её недрах, мигнув на прощание. Шаман больше не жалел о пропущенном закате, потому что сегодня ему удалось увидеть нечто более прекрасное. Он увидел детей огня.