Инктобер

Не могу забыть именно её. Ту самую поездку из школы домой во втором классе… Мне семь лет, я занималась во вторую смену. Всё как всегда, как вчера и позавчера. Утром бабушка меня будит и отправляет делать уроки, а потом читать. К тому времени тебя уже нет, ты давно убежала к первому уроку, а потом вернулась приготовить обед и сделать что-то по дому. А ещё позаниматься с учеником. Ты давала частные уроки, готовила к поступлению в институт. Затем ты шла на занятия в школу рабочей молодёжи и вернуться должна была только после одиннадцати вечера. Я не видела тебя неделю. Целую неделю мы с тобой, живя в одной квартире, умудрились не встретиться. Если бы ты только знала, как я скучала… Тогда я умела завидовать или ревновать. И ревновала тебя ко всему и ко всем: к твоей любимой математике, к твоим коллегам и ученикам, и к тому балбесу, которого ты в институт готовила, — тоже. Помнишь, я называла тебя Алгебра Геометриевна? Я ревновала к родному дядьке и его детям, потому что они приходили каждый день и могли с тобой общаться, а я нет. Мы не совпадали по времени. Я понимаю, что ты была не виновата. Ты — единственная кормилица в семье. Всё держалось только на твоих хрупких плечах. Но мне тогда было не понять. Я хотела к маме. И никакая бабушка, даже самая лучшая и горячо любимая, не могла заменить мне тебя. Так вот, в тот день мы с бабушкой вышли из школы и сели в тридцать второй автобус, я смотрела в окно, разглядывала прохожих, идущих по своим делам, и вдруг я заметила тебя… Я готова была выскочить и бежать за тобой, но автобус закрыл двери и поехал… Я помню, как плакала, уткнувшись лбом в стекло. А бабушка решила, что я получила четвёрку и боюсь в этом сознаться. Я так и не рассказала тогда, в чём дело. Бабуля бы расстроилась, потому что она для меня всё, а я тебя любила больше. Но ты знаешь, я до сих пор помню. Как будто это происходит сейчас. Ты такая красивая идёшь по улице, а я стучу в окно автобуса и мечтаю оказаться с тобой рядом, чтобы обнять и не отпускать никогда…