***
Пришлось следовать по более длинному пути, чтобы догнать министра Кингсли и профессора Долиша. Гарри двигался осторожно, стараясь резко не выдыхать, чтобы не выдать себя парами теплого дыхания. Мантия и ботинки оставляли следы на полотне выпавшего снега, который, по этой причине, очень сильно огорчал молодого человека. «Чтоб тебя!»— про себя выругался гриффиндорец, когда обернулся и увидел тянущуюся за собой вереницу следов. Он старался передвигаться большими шагами, зная, что может легко поскользнуться на склоне. Редкие деревья и голые кустарники служили плохим прикрытием. Молодой человек старался скорее добраться до хижины лесничего. К сожалению, Хагрид сейчас отсутствовал в школе, так как выразил желание посетить Мексику, где по словам одного из репортеров «Ежедневного Пророка» проживала целая семья полувеликанов. Гарри понимал желание друга найти и увидеть в живую тех, кто был для него дальней родней. Тем более меланхолия, настигшая Хагрида после битвы за Хогвартс, начала мешать его трудовой деятельности, а такая дальняя поездка могла окончательно развеять смуту в душе лесничего. «Что-то не так.» — внутреннее чутье предупредило Поттера о притаившейся угрозе. Он еще раз осмотрелся на наличие чего-то подозрительного, но снегопад мешал разглядеть очертания дальних деревьев. До стены хижины оставалось совсем немного, но порывы легкого ветра закружились в совсем хаотичном порядке. Колючий куст шиповника странно зашуршал, стряхивая с себя пушистое покрывало. «Проклятье!» — Гарри приготовился бросить оглушающее заклинание, но противник опередил его, успев послать невербальный Петрификус Тоталум. Молодой человек начал падать, однако его подхватили чьи-то руки и оттащили к стене. Угол здания исказился, выпуская из себя тень человека. — Мистер Поттер, как вы могли быть столь неосторожны? — тихий шепот директора Макгонагалл вызвал у героя довольную улыбку. Женщина с кошачьей грацией приблизилась к нему и сняла мантию-невидимку. Ее тугая, маленькая куля из седых волос блестела от капель влаги, а светлые глаза смотрели с укором. — Меньше всего нам нужно сейчас ваше присутствие. — Джон Долиш появился из ниоткуда и быстро взмахнул палочкой, сбрасывая с Гарри чары полного паралича. — Геройскими подвигами вы еще успеете заняться. — Кажется, девушка очнулась. Я узнаю Нотта старшего и Терлака Росса... — Бруствер смотрел в сторону Каменного Круга через маленькую зачарованную трубку с увеличительными линзами.— Скорее всего, именно Пожиратель Смерти руководит процессом, а еще, там два ученика... — Это Джинни и Теодор. — проговорил Гарри, с трудом двигая онемевшей челюстью. Тело еще оставалось деревянным, но быстро обретало прежние силы. — Мы пришли к выводу, что Тео завербовал сестру Рона и с помощью оборотного зелья подставил Пан...мисс Паркинсон, — он немного запнулся, но быстро собрался с мыслями, пытаясь изложить их в более короткой и простой манере. — Он действует по указанию своего отца, который мог специально придумать все эти уловки. — ровным голосом произнес Долиш. — Это очень удобно, в случае их победы. Свалить всю вину на дочь погибшего преступника, чтобы потом явиться миру героями. — непроницаемая маска на лице мракоборца спала, уступив место мрачному гневу и суровости. — Это не самая страшная участь, которой они собираются подвергнуть мисс Паркинсон. — Минерва прижала к груди руку с палочкой и покачала головой в сожалении. — Что это значит, директор? — нетерпеливо спросил Гарри, желая встать. Холодная стена хижины, к которой его прижали, неприятно остужала спину. — Мистер Поттер. — в привычно чопорной манере обратилась волшебница. — Вам следовало лучше изучать Историю Магии и понять, почему древние ритуалы и обряды являются сейчас серьезным преступлением. Глаза молодого человека посветлели от осознания ужасающей правды. Он почувствовал, как все внутри закаменело, а древко волшебной палочки быстро разогрелось. Помимо эмоционального урагана, каждая клетка его тела источала ярость, впитывая морозный воздух шотландских земель. Гриффиндорец рывком поднялся, намереваясь выйти из укрытия и испробовать Непростительные заклинания на всех, кто посмеет тронуть пальцем его женщину. «Не позволю.» — его руки сжались в кулаки, а глаза приобрели пугающий блеск. — Успокойтесь. — Макгонагалл положила руку на плечо парня, понимая его состояние. — Мы не позволим причинить вред девушке, но нужно выработать план... — У нас нет на это времени. — перебил ее Джон Долиш. — Необходимо дождаться нужного момента и действовать спонтанно, пока они занимаются приготовлениями. — мужчина стал прорисовывать круги кончиком палочки в воздухе, медленно сливаясь со снегом и деревьями. Он мастерски использовал дезиллюминационные чары, накладывая на самого себя заклинание, как невидимый камуфляж. — Мне кажется, он уже наступил. — обеспокоенно проговорил министр магии, продолжая наблюдать через магическую версию бинокля. — Что это за артефакт и для чего он им понадобился? — волшебник заметил шкатулку в руках Пожирателя Смерти. — Удалось выяснить только одно, эта вещь имеет прямую связь с некромантией. — ответил мракоборец, забирая увеличительную трубку у Кинсгсли. — Неуж-жели...они соб-бираются...— директор Хогвартса не договорила, схватившись тонкими пальцами за свое горло. Женщина резко побледнела, готовясь упасть в обморок. Быстро сопоставив изъятие из сейфа кинжала Салазара Слизерина и само место проведения ритуала, волшебница поняла, сколь отвратительные и безумные цели преследовали последователи павшего Темного Лорда. — Вам необходимо вернуться в замок... — Долиш приблизился к ней, чтобы помочь, но замер на месте, услышав громкий крик Теодора Нотта. Крик слизеринца и последовавшая за ним вспышка зеленой молнии походили на глухой раскат грома. Темные облака заслонили свет, а густая воронка магии ужасающей силы начала кружиться против часовой стрелки. Она поднималась вверх к небесам, а светло-голубое сияние защитного заслона предупреждающе замерцало. — Быстрее вперед. — скомандовал мракоборец, исчезая окончательно. — Я...останусь. — тяжело дыша, проговорила Минерва. Ей удалось не согласиться с собственной гордостью и гриффиндорской храбростью. Вопреки ожиданию битвы за освобождение школы от аврорских предателей, волшебница не смогла противостоять шоку и всеохватывающему страху. Гарри накинул мантию-невидимку и направился следом за Кингсли и Долишом. Он впервые видел столь загадочное, ни на что не похожее волшебство. Все его существо тянулось вперед, к неизвестности, за которой скрывалась Панси. «Дождись меня.»***
Ветер внутри воронки нарастал, путая черные волосы слизеринки. Он был настолько холодным и жестоким, что мог запросто проломить все кости под заледеневшей кожей. Вопреки ожиданию шума и раскатов грома, возродилась могильная тишина, образуя вакуум вокруг Каменного Круга. Тело Паркинсон не могло преодолеть парализующий ужас, но мозг хаотично метался от одной мысли к другой. Теодору пришлось удерживать бузинную палочку двумя руками, потому что ее стало засасывать силой, что таилась за крышкой шкатулки. Из его ушей потекли тонкие дорожки крови, а лицо перекосилось маской страдания. — Уже почти. — проговорил Нотт старший, одобряя действия сына. Он знал, что его единственный наследник заплатит за это слишком высокую цену, но ради абсолютного господства и исполнения клятвы, данной Волдеморту, мужчина был готов пойти на такие жертвы. Панси наблюдала, как печать в виде выемки начала трещать под воздействием магического потенциала самой сильной волшебной палочки. На самом деле, создателем Поухай Чи была женщина. Чистокровная ведьма болот, терпевшая гонения среди жителей ближайших деревень. Она прокляла саму себя, когда солдаты устроили погром и поджог целой деревни, в которой жил ее возлюбленный. Ведьма успела подарить ему брошь в виде болотного цветка с ониксом, напоминавшим цвет ее глаз. Она не смогла справиться с горем от потери жениха и решила подвергнуть проклятию всех, кто стал тому свидетелем. Женщина отдала обряду собственную душу, превратив себя в обезумевшего некроманта. Люди, животные и сама природа угасали в этих землях, захватывая черным пеплом все новые территории, пока императорские маги не выразили свое беспокойство. Страну, терзаемую в те времена междоусобными войнами, накрыла тень чумы из восставших мертвецов. Лишь чудом удалось остановить потерявшую рассудок ведьму. «У меня будет всего одна попытка.» — подумала Панси, крепче сжимая брошь пальцами. — «Если шкатулка признает меня своей хозяйкой, то я, возможно, не сразу умру.» Девушка ждала нужного момента, приготовившись сорваться с места и вырваться из захвата рук Терлака Росса. Однако, особо громкий хруст, напоминавший переломы иссушенных человеческих костей, послужил рождению глухого хлопка. Артефакт пробудился, выпуская отравлявший легкие, могильный смрад. Маленький коробок полностью раскрылся, начиная жадно поглощать жизнь из всего вокруг. Воздух резонировал от внезапно обрушившегося воя сотен тысяч потерянных душ, давно ушедших за грань реального мира. Они стремились вырваться на свободу и разорвать живую плоть любого, кто попадется на их пути. Почти всем пришлось поморщиться от противного, пережевывающего извилины мозга звука. Он был настолько отвратителен и ужасен, что белки глаз наливались кровью, угрожая разорвать тонкие стенки крошечных капилляров. Теодора отбросило назад и он ударился головой о высокий камень, выронив из рук бузинную палочку. Терлак Росс продолжал удерживать слизеринку, но теперь, старался укрыться за ее спиной от воздействия проклятой шкатулки. — Какого боггарта! Эта штука не подчиняется нам! — мракобоец кричал сквозь вой в сторону Пожирателя Смерти. — Держи ее крепче! — приказал Нотт старший, чувствуя, как его покидают силы. Рука с палочкой задрожала, а само древко покрылось трещинами, из которых безвозвратно уходила Магия. Мужчина прикрыл глаза рукой, стараясь не вдыхать отравленный древним прахом воздух. Он приблизился к камню, на котором сидела Панси и крепче сжал рукоять кинжала левой рукой. Волшебник хотел поднять оружие вверх и перерезать горло девушки, но вовремя успел заметить за воронкой черного тумана высокую фигуру министра магии Кингсли Бруствера. — Авада Кедавра! — крикнул Пожиратель, терпя боль и онемение кистей рук. — Займись ими, пока я прибью девчонку для жертвы! — зеленая молния его смертоносного заклинания вышла очень тонкой и прерывающейся. Он не был готов к тому, что Джону Долишу и его союзникам удастся так быстро проникнуть на территорию школы. Все пути к замку были успешно перекрыты, а угроза обрушения здания сделала учеников послушными овцами для людей Терлака. Росс грубо толкнул Панси в сторону Нотта старшего и стал бросать боевые заклинания с рекордно быстрой скоростью. Он умело использовал весь арсенал своих способностей. Проблема и преимущество преступников заключалась в том, что они не отдалялись от своих врагов, в то время как Допишу и Кингсли приходилось отступать из-за роста поля губительной воронки. — Если мы попадем под воздействие артефакта, то можем навсегда лишиться магических способностей! — предупредил Джон министра, отойдя назад на два шага. — Эта мерзость слишком быстро растет и у нас не получится подойти ближе! — он отбросил атакующее заклинания, применив защитные чары усиленного Протего. Гарри обошел двух волшебников и остановился у самого края воронки. Он снял с себя мантию-невидимку и приготовился к бою. — Поттер, не смейте творить глупости! Вы можете погибнуть! — прокричал Кингсли и попытался остановить его, успев на последних секундах заметить пущенное в свою сторону непростительное заклинание. Джинни Уизли улыбнулась не своей улыбкой и решила вместе с Терлаком атаковать волшебников. Ее правый глаз сильно задергался, а другая рука держала складной нож на случай физической борьбы. Девушка заметила появление гриффиндорца и с еще большим упорством стала озвучивать полюбившийся ей Круциатус. «Все ради тебя.»— подумала рыжеволосая сестра Рона, ожидая скорой расправы над Паркинсон. Гарри покачал головой, теряя последнюю надежду на то, что его бывшая девушка не превратилась в монстра, которого он начал узнавать в чертах ее лица. «Том все же выполнил свое обещание и навсегда отравил тебя.»— Он взмахнул палочкой, использовав Эверте Статум против Уизли. Джинни не успела увернуться и с визгом отлетела в сторону высокого камня. К счастью, она задела его только ногами, но больно упала вниз на ледяную почву. Теперь у Долиша и Бруствера появилось преимущество, потому что Терлак остался один и уже стал ощущать головокружение от слабости. Звон в ушах усилился, а ломота в теле мешала сосредоточиться. Теодор пришел в сознание и резко приподнял голову, услышав голос избранного. Гарри звал Панси, которая медленно отползала от наступавшего на нее Пожирателя Смерти. Ей следовало увернуться в сторону, но не было гарантии, что волшебник не сможет догнать ее и пустить жертвенную кровь. Девушка часто дышала, внутренне радуясь от того, что ее зеленоглазый герой пришел на помощь. — Поттер! — слизеринец быстро подобрал упавшую палочку, не замечая, как покрылся кровавыми всполохами голубоватый барьер вокруг старого замка. Он искренне пожалел, что не расправился с очкастым гриффиндорцем раньше, но теперь, следовало поторопиться с призывом повелителя. Игнорируя сильную боль в затылке, молодой человек приблизился к артефакту, испускавшему слабый красноватый свет. Воронка начала неумолимо быстро поглощать Магию основателей, захлебывая своей жадностью страшный нечеловеческий вой. — Теодор! Продолжай использовать Аваду, чтобы проложить путь для Темного Лорда! — прокричал в сторону сына Нотт старший. Мужчина не отрывал взгляда своих покрасневших глаз от девушки. Паркинсон бросилась к дальнему камню, где пыталась подняться на ноги Джиневра. Как только она заметила приближение противницы, то сразу же направила лезвие ножа в ее сторону, самодовольно улыбаясь. — Бежать некуда, сука. — прошипела рыжеволосая с издевкой и перекрыла ей путь к отступлению. Тем временем, Теодор вновь бросил непростительное заклинание в центр раскрытой шкатулки, падая на колени от слабости. Его тело дрожало от истощения, а зеленая молния превратилась в тончайшую нить. Бузинная палочка треснула по всей длине, пытаясь отвергнуть команду молодого человека. — Ублюдок! — выругался Гарри, зайдя в воронку. Он зажмурился от ощущения жуткого холода и ломоты одновременно всех костей своего тела. «Это еще что за хуйня?!» — гриффиндорец не знал, как действует китайский артефакт, но предполагал, что все может закончится весьма плачевно, если ничего не предпринять. Он направил свою волшебную палочку в сторону Теодора, но замер от шока, расслышав среди воя страдавших душ знакомый ядовитый шепот. Пустая тень, которая не была похожа на море остальных бессмертных сущностей, медленно вырывалась из пут потустороннего мира, который охраняла сама Смерть. «Не может этого быть!» — Гарри отказывался верить, что такое вообще возможно. Разлетевшийся в прах Волдеморт оставил после себя лишь темную тень, которую привлекло из реальности заклинание бузинной палочки. Молодой человек ощутил ни с чем не сравнимую дрожь в теле, словно все кровеносные сосуды внутри его тела стали завязываться в один тугой узел. — Уходи-и! — прокричала Панси гриффиндорцу. Ей больше нельзя было отступать назад, так как Джиневра, заметив вошедшего в воронку Гарри еще больше поддалась своей отчаянной ревности. Гарри хотел бросить Экспеллиармус в Нотта старшего, но чья-то крепкая рука схватила его за плечо и откинула назад, освобождая от пут артефакта. — Вы совсем спятили, Поттер! — с гневом проговорил Джон Долиш и увел ослабевшего гриффиндорца еще дальше от воронки. — Я же предупредил, что если вы перейдете черту, то погибните! — Отпустите меня! — Гарри дернул плечом и отошел назад, пытаясь взять под контроль непослушное тело. Сердце стучало слишком медленно, но болезненно громко, а в ушах стоял тот самый шепот, что преследовал его в прошлом. — Они собираются воскресить Волдеморта, — пробормотал он, пытаясь рассмотреть через туман слизеринку. Услышав эти слова, мракоборец застыл от удивления и шока. Впервые, его лицо обрело живые эмоции, но нисколько не скрасило весь облик. Шрам на лице покраснел, как и раненный глаз, а на шее вздулись вены. Мужчина взглянул на свою руку, которая неприятно онемела. Кожа на пальцах слегка потемнела, чем напомнила Гарри тонкую, старческую руку Альбуса Дамблдора. «Вот черт!» — Мы не позволим этому случиться. — Долиш сжал волшебную палочку другой рукой и посмотрел на воронку, которая немного увеличилась. — А чтобы не проиграть, нам нужно дождаться магического истощения наших врагов... — Я не могу ждать.— Гарри смотрел на далекий, но в тоже время такой близкий облик Панси. Она хотела спасти его, требуя покинуть место борьбы. «Возможно, у нее есть какой-то план?» — Если вы нам поможете, то эти действия ускорятся. — проговорил мракоборец, наблюдая за действиями Терлака Росса. Министр Магии Кингсли успешно отбрасывал все его боевые заклинания, используя защитный щит. Молнии и лучи, брошенные врагом через палочку истончались, как и сама сила их воздействия. — Скорее! Он начинает слабеть! — прокричал Бруствер, перейдя в атакующий режим. Соперники поменялись ролями, и теперь уже Терлак был вынужден обороняться, неуверенно отходя назад. Гарри решил воспользоваться моментом и приблизился к воронке, чтобы обезоружить Джинни, но в этот момент, страшный вой оборвал слишком громкий, душераздирающий крик. Теодор еще стоял на коленях, но уже не держал бузинную палочку. Он поднял вверх руки, широко раскрыв пальцы, с которых черными ошметками неимоверно быстро сходила плоть, обнажая светлые кости. Молодой человек с диким испугом рассматривал потемневшие ладони. Плоть продолжала неумолимо тлеть, исчезая в потоке слабого ветра и уносясь в самое сердце раскрытой шкатулки. Этот момент не только отвлек всех присутствующих, но и напугал столь неожиданным воздействием. — Нет! Только не сын! — прокричал Нотт старший, направив лезвие кинжала на Паркинсон, но смотря в сторону Теодора. Джинни тоже растерялась, наблюдая за ужасом тления живой плоти. Артефакт словно поедал заживо слизеринца, который продолжал кричать в мучениях. В голове Паркинсон что-то щелкнуло, а жар внутри тела возрос от связи с артефактом. Девушку посетило краткое предположение, что ее, как хозяйку Поухай Чи, могло настигнуть проклятие создательницы. «Пора.» — подумала Панси, и резко оттолкнула Пожирателя Смерти от себя. К сожалению, ей не удалось избежать контакта с острым клинком кинжала. Лезвие полоснуло кожу руки, оставив кровоточащий порез до локтя. Нотт старший пошатнулся, но смог устоять на ногах. Он все еще смотрел на столь отвратительное исчезновение своего единственного сына. Лицо слизеринца потемнело также, как остальное тело. Он уже не кричал, часть его лица безвозвратно исчезла, оставляя голыми кости черепа. — Я ведь говорила вам, что эта вешь беспощадна ко всему живому. — проговорила слизеринка, снимая с платья брошь. — Кроме тебя... — тихо проговорил Нотт старший. Мужчина усмехнулся, и морщины на его лице превратились в глубокие трещины, от которых отлетали кусочки мертвой плоти. — Ты знала, что так будет и все равно позволила этому произойти, — он упал на землю, начиная растворяться в воздухе вслед за сыном. Кости рук, лишенные плоти уже не могли держать волшебную палочку и кинжал. Они упали на землю, а грозный Пожиратель Смерти, с ухмылкой на тлеющем лице, издавал хрипящие предсмертные вздохи. Панси так и не ответила ему, продолжая ощущать странное самовозгорание внутри себя. Ее пальцы и кожа на теле не чернели, но ярость бурлила в крови вместе с извращенным желанием насладиться смертью своих врагов. Это состояние настолько сильно испугало ее, что девушка не обратила внимания на передвижения Уизлетты. Джинни, половина лица которой словно обуглилась от контакта с пламенем, решила нанести удар в спину, но была атакована своевременным Экспеллиармусом Гарри Поттера. Гриффиндорец воспользовался мантией-невидимкой и подошел к краю воронки со стороны девушек. — Панси! — он позвал девушку, используя на максимуме возможности своих голосовых связок, но девушка никак на это не реагировала. «Что происходит?»— Гарри нахмурил брови, заподозрив неладное и посмотрел на Джинни, которая попятилась назад обратно к камню. Девушка не успела забрать нож, а рука, державшая палочку перестала слушаться. Она еще раз взглянула на слизеринку и услышала внутренний голос своего друга: «Уходи!»— прокричал с испугом в ее голове Том. Уизли послушалась его и бросилась прочь, не желая погибать вслед за своими сообщниками. Она вышла за пределы воронки, где ее уже ожидали и рухнула на белый снег от слабости. Девушка не оказывала сопротивления тугим веревкам, которые вырвались из кончика палочки директора Макгонагалл. Женщина смогла справиться со своим страхом и осторожно приблизилась к связанной ученице. — Должна вам сказать, мисс Уизли, что я крайне разочарована...— волшебница взмахнула палочкой, используя левитирующие чары. С их помощью, ей удалось перенести тело студентки в более безопасное место. — Вам не избежать наказания, уж поверьте и новая должность вашего отца ничего не изменит. Терлак Росс упрямо сопротивлялся слабости, отвергая столь глупое завершение своей жизни. «Я просто так не сдамся...» — он укрылся за камнем, на котором до этого лежала Панси и начал обдумывать план побега. Вид обугленной плоти на пальцах, вызвал у него истерику, а слова Джона Долиша усилили отчаяние, смешанное с настоящей паникой. — Тебе не уйти, мерзавец! — профессор ЗОТИ приблизился к краю воронки, готовясь разрушить каменное прикрытие преступника взрывным заклинанием Бомбарда. Повинуясь одной единственной идее, что успела созреть в пораженном мозгу, Терлак резко бросился в сторону спокойно идущей Панси. Девушка шла на странный зов шкатулки, чувствуя удушающее состояние скорби и ненависти. Пламя внутри пожирало ее, как когда-то делало с ведьмой болот. Проклятие создателя и хозяйки в одном лице несло непоправимые перемены. Росс грубо схватил слизеринку за плечо и встал за ней, не забыв направить палочку в шею девушки. — Пропустите меня, иначе она умрет! — у него не осталось выхода, кроме трусливого побега и взятия заложника. — Я еще могу ис... Девичья рука неожиданно быстро обхватила его запястье. Панси круто развернулась, являя взору мракоборца жуткое зрелище. — Т-ты...спятила. — Терлак дергал онемевшей рукой, пытаясь избавиться от жесткой и обжигающей хватки слизеринки. Там, где она касалась его, плоть моментально чернела и рассыпалась сгнившим тленом. — Н-нет! Постой...— он попытался выйти из воронки вместе с ней, но лишенное эмоций лицо Паркинсон поселило в его душе не бывалый ужас. Девушка медленно наклонила голову набок. Вместо слез, из ее остекленевших глаз капала кровь, прорезая алыми дорожками нежное лицо. — Отдай мне плоть и стань послушной нежитью...— ее голос трещал и раскалывал воздух, а вторая рука, вместе с брошью, легла на лицо мракоборца. Терлак закричал от боли, чувствуя, как начал заживо покрываться могильной гнилью. Его волосы рассыпались прахом, а кожа превратилась в черные ошметки тлена. Открывшиеся кости черепа стали тускнеть и покрываться трещинами, как у многолетнего мертвеца. — Панси! — вновь позвал Гарри, сняв с себя мантию. Молодой человек подошел к воронке почти вплотную и с тревогой смотрел на девушку. — Панси не надо! Она наконец посмотрела на него, отбрасывая от себя то, что осталось от бывшего мракоборца. Еще не полностью разложившийся скелет упал на землю, теряя остатки прогнившей одежды. Костяные челюсти продолжали открываться в безмолвном крике страданий и боли. Представленная картина была настолько отвратительна и жестока, что Долиш и министр магии отказывались хоть как-то комментировать ее. Мужчины просто наблюдали за происходящим со стороны и только Гарри прикоснулся ладонью к воронке, пытаясь достучаться до любимой девушки. — Я здесь...— проговорил Поттер, чувствуя онемение пальцев. — Пожалуйста... Панси дважды моргнула глазами, избавляя их от избытка крови, а потом посмотрела на красивый цветок в руке с ониксом. Всего лишь на секунду, ей показалось, что где-то рядом пролетел знакомый голос отца, отдаляя ее от громкого воя. Внутреннее пламя стало затихать, возвращая неясные отголоски прежней памяти. — Папа...— девушка нажала на камень в центре и выпустила тонкие металлические лепестки. Оцарапав ими два пальца, она присела рядом с шкатулкой, игнорируя настойчивое шипение тени. Призрак Темного Лорда так и не смог избавиться от объятий Смерти, которая терпеливо ожидала развязки. Окровавленный болотный цветок опустился строго в центр шкатулки. Гладкий камень засветился красными переливами, начиная раскручивать воронку магии некроманта в обратном направлении. Поухай Чи зашипела и стала издавать противный визг, забирая в себя пыль от костей, что осталась после Нотта старшего, Теодора и Терлака Росса. Черный туман начал постепенно рассеиваться, а бледное мерцание защитного щита Хогвартса замедлилось. Девушка молча наблюдала, как бамбуковые стенки китайского артефакта поднимались, образуя прежнюю форму опасной шкатулки. Она совсем не двигалась, чтобы не отпугнуть едва ощутимое чувство отцовских рук на своих плечах. Душа Тибериуса Паркинсона сумела преодолеть извечный заслон миров и в последний раз поддержать родную дочь. — У меня получилось, папа...— глаза Панси стали закрываться, сознание накрывала благодатная темнота, которую мягко нарушил далекий голос Гарри Поттера. — У тебя температура. — проговорил гриффиндорец, удерживая девушку в своих объятиях. Он успел добраться до брюнетки прежде, чем она собралась упасть без чувств на холодную землю. Воронка черной магии исчезла вместе с отравляющим смрадом и жутким воем потревоженных душ. Поухай Чи была вновь собрана и закрыта печатью в виде броши с камнем. Гриффиндорец призвал к себе мантию-невидимку и укрыл ею девушку. Панси терзала лихорадка, поэтому она сильнее прижималась к теплому телу Гарри. — Я так понимаю...— подошедший к ним Джон Долиш приподнял шкатулку кончиком палочки, используя левитирующие чары. — Этот артефакт уже не несет угрозы? — он обратился с этим вопросом к Паркинсон. Слизеринка посмотрела на потускневшие блики оникса, расположенного в центре цветка и громко шмыгнула носом. — Печать нерушима, но, как глава своего рода, я обязана хранить этот артефакт. — честно ответила девушка, сощурив глаза от неприятного жжения после кровавых слез. Мракоборец несколько минут внимательно рассматривал побледневшее лицо дочери Пожирателя Смерти, а потом передал артефакт ей в руки. — Ваш отец сделал правильный выбор. — проговорил Джон Долиш, открыто выказывая дань уважения к павшему врагу. — Леди Паркинсон...— он учтиво поклонился и отправился вместе с министром Кингли к главным воротам Хогвартса. Впереди них, гордо расправив плечи, шествовала директор школы, перенося по воздуху связанную и выжившую Джиневру Уизли. — Нужно идти в замок, ты замерзла. — Гарри крепче обнял девушку и применил очищающие чары для ее окровавленного лица. — Еще немного...— Панси пыталась спрятаться в его груди и жадно вдыхала в себя аромат горячего, живого тела. Ее щеки покрылись румянцем, а низ живота свело требовательным томлением. «С тобой...Рядом.» После произошедшего, слизеринке больше всего хотелось скорее оказаться в постели и не отпускать от себя гриффиндорца, занимаясь любовью до потери сознания. Так приятно было ощущать себя живой и свободной от страха. — Теперь ее вряд ли кто-то сможет открыть. — Поттер нашел разломанные кусочки древка бузинной палочки и показал их брюнетке. В отчаянном сопротивлении приказам Теодора, Дар Смерти уничтожил сам себя, избавив Магический Мир от своего влияния. — Мне нужно спрятать шкатулку так, чтобы ее никто не смог найти. — Панси ощущала жесткую необходимость в этом мужчине, поэтому смотрела только в его зеленые глаза, позволив своим пальцам безостановочно прикасаться к скулам и непослушным волосам. — Мы сделаем это вместе...— предложил Гарри, раздумывая о сексе на свежем, морозном воздухе. Он истосковался по ней, стремясь задушить в своих объятиях. Губы и язык нагло вторглись в глубины девичьего рта, а руки бессовестно исследовали изгибы задрожавшего тела. Паркинсон с воодушевлением отвечала его напору, без стыда, усаживаясь на ноги избранного. Помимо сексуального голода, ее отвлек неприятный спазм в желудке, а живот недовольно заурчал, прося прерваться на прием пищи. — Друзья ждут нас в Большом Зале...— пробормотал Поттер прерывистом шепотом. — Но мы обязательно вернемся...к этому, — он еще раз поцеловал девушку жарким, нетерпеливым поцелуем.***
Хогвартс. Восемь месяцев спустя. Музыка: Би-2 «Молитва»(Для любви этой пары, мое сердце воспринимает только эту композицию) Центральный холл замка показался ему непривычно светлым и теплым. Скорее всего, это ощущение создавалось из-за прекрасной солнечной погоды, которая была редкостью для короткого шотландского лета. Блейз Забини молча проходил вперед, сняв свою темно-фиолетовую мантию. Он всегда был рад возвратиться сюда и насладиться воспоминаниями, с которыми был связан этот старинный замок. Власть и сила Хогвартса таилась в сердцах его учеников. Здесь они впервые вступили на путь волшебства, обрели магические способности и выбрали путь, определивший их будущее. Мулат вздохнул полной грудью свежий воздух, принесенный из глубин густого Запретного Леса и мечтательно улыбнулся, расслабив узел галстука. Он регулярно посещал это место, но каждый раз замедлял свой шаг, чтобы насладиться приятной ассоциацией с родным домом. — Сегодня наш визит не будет столь продолжительным, поэтому вам стоит подняться к директору и дождаться меня. — Блейз вежливо намекнул сопровождавшим волшебникам, что задержится на какое-то время. — Разумеется, мистер Забини. — кивнул в ответ седовласый чиновник из министерства. Когда мужчины прошли вперед по направлению к башне директора Хогвартса, бывший староста Слизерина самодовольно хмыкнул и закинул ткань мантии за плечо, приняв более расслабленную позу. Он направился в сторону класса по трансфигурации, где так щепетильно готовилась к новому учебному году молодой профессор, Гермиона Грейнджер. Девушка планировала в прошлом занять пост секретаря министра магии, но желание делиться накопленными знаниями с юными волшебниками одержало вверх над слишком личностными стремлениями. С самого первого урока по заклинаниям, где у нее не получилось продемонстрировать Вингардиум Левиоса, Гермиона поняла, насколько сильно ей мешали собственные автоматизированные планы, которые она заранее воздвигла для себя. Отвергнув предложение Кингсли Бруствера о постоянной должности в министерстве, героиня Магической Войны удивила Минерву Макгонагалл своим решением остаться на должности преподавателя по Трансфигурации в Хогвартсе. Именно тогда, она почувствовала странное и приятное во всех смыслах облегчение, отпустив надменные порывы главной зубрилы Хогвартса. Дверь кабинета осторожно открылась, пропуская вперед молодого мужчину в светлой рубашке и классических брюках. Карие глаза шатенки остановились на его улыбке. Девушка заканчивала собирать старые книги для собственной небольшой библиотеки. Пушистый рыжий кот медленно вертелся у нее в ногах, издавая слабое мурчание. — Я не ждала сегодня столь высокопоставленных гостей. — ее глаза сузились, а непослушный локон вьющихся волос плавно качнулся у лица. «Еще злится.»— заключил Блейз, лениво приближаясь к высокому, деревянному столу. Гермиона мало что изменила в обстановке класса, только добавила больше света за счет магических сфер, соорудила настенные полки с рукописями и образцами редких растений. А еще, она подготовила небольшую кладовую комнату, в которой хранила специально подготовленные образцы для практических занятий с учениками. В основном, это были неживые материалы разного состава и большое количество древних фолиантов с подробным описанием всевозможных обрядов, в том числе с жертвоприношениями. После случая с китайским артефактом, профессор Грейнджер, под руководством Минервы Макгонагалл, всерьез решила найти действенный и не столь жестокий метод по усилению защитного заслона всей школы, изучая исторические записи о древних защитных ритуалах. — У первого заместителя министра магии не так много свободного времени. — проговорил Блейз, отодвигая учительское кресло в сторону, пока девушка расставляла горшки с политыми цветами обратно при помощи волшебной палочки. — А совместный ужин с моей матерью несет для нас...выгодные перспективы, — он небрежно бросил мантию на спинку кресла и попытался обнять девушку. Пушистый кот недовольно зарычал, поджав уши. Он отличался тяжелым нравом и всегда ревностно отстаивал честь своей хозяйки. — Брысь! — строгим тоном проговорил Блейз. Нахохленное рыжее создание обматерило мужчину кошачьим языком и побежало к двери, гордо подняв вверх хвост. — Ну конечно! Ужин с маменькой ведь святое дело, хотя я вчера три часа возилась с пастой болоньезе ради тебя!— она недовольно зашипела и попыталась оттолкнуть мужчину локтем, но тот успел обхватить запястья девушки и положить ее руки на стол. Гермиона начала упрямо вырываться, сдувая со лба так бесивший ее локон волос. — Мало того, что заявился домой после полуночи, когда я уже легла спать, так теперь приходишь сюда напоминать мне о скорой встрече с этой женщиной, — она стала меньше дергаться, когда Блейз наклонил ее над столом, прикасаясь твердым торсом к напряженной спине. — Просто признай, что переживаешь по этому поводу. — мулат направил на дверь класса свою палочку и заблокировал ее усиленными чарами, а потом спрятал лицо в затылке девушки. Ему всегда нравилось, когда она собирала свои волосы в объемный пучок, открывая изящную шею. — Это будет моя первая встреча с ней и я...— Гермиона закусила губу, почувствовав теплые руки на своих бедрах. Они плавно поглаживали через юбку, выводя напряжение и обиду на тактильное противостояние. — Я не уверена, что смогу...приглянуться ей, — она закрыла глаза, ощутив осторожный толчок его тела. Мужчина сильнее надавил на нее корпусом тела, осторожно приподнимая подол скромной юбки. — Моя мать весьма экстравагантная особа, ей самой не терпится познакомиться с тобой и показать нового супруга. — его пальцы прогладили резинку чулок, а уши уловили звук резкого вдоха. — А мне...заявить свои официальные права на тебя...— Блейз стал целовать шею девушки, двигаясь руками в сторону трусиков. — Как пошло...— Грейнджер слегка сморщила носик в ответ на его пылкие речи. Она довольно замычала и вздрогнула, когда он прикоснулся к скользкому комку плоти и вторгся двумя пальцами во влажное отверстие. — Судя по тому, что я ощущаю там...— мулат активно задвигал пальцами и протолкнул их еще глубже, вызвав у шатенки жалобный стон. — Тебе это...очень нравится. — проговорил Блейз охрипшим голосом. Он продолжал настойчиво работать пальцами, пока другая рука сжимала грудь через тонкую блузку персикового оттенка. — Всегда мечтал трахнуть хорошенькую, строгую учительницу. — с жаром прошептал Забини, обжигая своим дыханием затылок Грейнджер. Он изловчился, уверенно снимая черные трусики, пока она шумно дышала и терлась ягодицами о его пах. — Ну ты наглец! — Гермиона старалась вернуть себе здравомыслие, отталкивая от себя уже накрывшее пламя возбуждения. — Возвращайся обратно в свой министерский подвал и не мешай мне, — она резко развернулась и начала поправлять свою юбку вместе блузкой. Ее щеки горели, а тело не слушалось. Пришлось подвигать влажными от смазки бедрами, чтобы стерпеть неприятное ноющее чувство в животе. Забини никак не отреагировал на ее слова. Он просто расстегнул ширинку брюк и спустил их, вместе с боксерами, открывая вид на свое гордо восставшее достоинство. Шатенка уже не раз видела его обнаженным, ведь они жили вместе в доме ее родителей, но именно сейчас, эти действия вызвали у нее возмущение, смешанное со стеснением. Мужчина ухмыльнулся и уверенно сел в кресло, положив руки на деревянные подлокотники. Можно было и дальше выяснять отношения, указывая на неправоту Блейза, но упрямо торчавший вверх член сбивал девушку с толку, отвлекая и одновременно привлекая, как чертов жезл сладострастия. «Подлец»— Гермиона поджала губы, чувствуя щекотку между ног и удушающий жар. Она стояла на своем месте, нервно сжимая ткань юбки и пыталась совладать со своей потребностью. —«Ты заплатишь, за то, что раздразнил меня.» — Иди сюда, Гермиона...— Забини поманил ее указательным пальцем, а пульсирующий член дернулся в похожем жесте. «О, нет! Только не так.» — шатенка плотнее сжала вместе ноги, пропуская через себя обласканные языком буквы своего имени. Блейз всегда так делал, когда хотел подтвердить свое превосходство над ней. — Тебе следует снять напряжение и избавиться от...излишней колючести. К тому же, у нас не так много времени. — ему очень нравилась ее внутренняя борьба с самой собой, которая всегда заканчивалась неистовым исступлением. Гермиона шумно выдохнула, не отрывая взгляда от готового члена. Краска с щек опустилась ниже на грудь и частично перешла вниз к скользким половым губам. Она резко расстегнула юбку и сняла ее. Дальше последовали трусики и блузка. Над бюстгальтером Шатенка задумалась, но решила тоже избавиться, оставшись в одних чулках. Левитирующая терапия Панси помогла ей раскрепоститься и острее чувствовать собственное тело. — Профессор Трансфигурации...— проговорил Блейз, пожирая голодным взглядом тело девушки. Он сжал подлокотники, стараясь сдерживаться от желания развернуть ее и припечатать лицом к столу. — Господин министр...— ответила ему Гермиона, усаживаясь сверху. Член проскользнул в тугое отверстие, под звуки ее протяжного стона. — Ты...торопишь события...— мужчина сжал ладонями женские ягодицы и сильно толкнул на себя, погружаясь до основания в одурманивающее тепло. Гермиона знала о том, что Кингсли Бруствер планирует сложить с себя полномочия и передать их своему заместителю. Начав трудовую деятельность в министерстве, Блейз превратил себя в хищную акулу, которая уверенно плавала среди горстки мелкой рыбешки. — Лишь констатирую...неизбежное...ах!— девушка схватилась за его плечи и раскрыла губы в коротком стоне. Забини равномерно толкал ее на себя, не забывая уделять внимание соскам. Кресло шаталось и слегка скрипело в такт глубоким фрикциям. Пучок вьющихся волос рассыпался, пока молодая профессор протяжно мычала от заполняющих ощущений. Нервный узел внизу живота становился туже, а щекочущие волны пронизывали одновременно кожу, мышцы и кости. «Сколько жадности...» — подумал Блейз, рассматривая девушку, которая самозабвенно двигалась на нем, откинув голову назад. Сейчас, ее нельзя было назвать скромницей, да еще с такими звуками и гибким позвоночником... Мужчина сжал вместе зубы, чувствуя приближение разрядки, которую ускорило созерцание разгоряченной, полной страсти и огня женщины. — Моя кон-фе-та...— пальцы Забини больно впились в нежную кожу. Он немного спустился, продолжая равномерно проникать в желанное тело. Поза совсем не изменилась, в отличие от глубины. Член скользил по передней стенке, мягко задевая конец шейки матки, отчего каждый позвонок начинал вибрировать. — О-о...— Гермиона раскрыла глаза и завертела головой. Щекотка усилилась, вместе с сильным жаром. Она перестала самостоятельно двигаться, потеряв ясность мышления. Абсолютно все внутри нее сконцентрировалось на пульсации маленького узла внизу. Мозг удобно подкидывал картину того, как он увеличивался с каждым новым толчком и свистящими вдохами Блейза. Мулат смотрел только на раскрасневшееся девичье лицо. Его тонкие и плавные линии отпечатались на сердце волшебной нитью того, в чем он так сильно нуждался. «Это наше...Только наше.» — Забини начал сильнее толкать на себя таз Грейнджер, выплескивая свою суть в горячие недра пульсирующего естества. Гермиона издала короткий писк, а потом задергалась в конвульсиях удовольствия. Матка сжалась в ответ на испускаемую теплоту самого дорогого для нее мужчины. Сильные руки обняли ее и наклонили для поцелуя. Девушка дышала ртом, слегка высунув язык от усталости. Все тело ломило от жара, а пот охлаждал недостаточно сильно. Живот и бедра продолжали вздрагивать, пока они обменивались шумными выдохами. Блейз собрал рукой мягкие волосы шатенки и погладил губами висок с бровью. «Сегодня за ужином...» — он успел забрать из банковского хранилища кольцо, которое станет символом их нерушимого союза. Мужчина слегка улыбнулся, удерживая безвольную ладонь Гермионы и переплетя ее пальцы со своими. Она приподнялась, лениво поцеловав своего парня в переносицу. Румянец на щеках добавил ей еще больше очарования, с учетом того, что ее тело продолжало удерживать член внутри себя. — Здесь дети получают знания...— с легким укором проговорила девушка и еще раз поцеловала мулата. — Безусловно и мы еще не были в твоей кладовой... — открыто намекнул Блейз. — Ты просто неисправимый, порочный наглец. — проговорила Гермиона, посмотрев в его глаза. В этот момент, она отчетливо осознала, насколько легко и по-настоящему может любить, не боясь собственного будущего. «Вместе с ним.» — Надеюсь, ты помнишь о планах на эти выходные? Поттеры будут ждать нас на торжество. — Блейз поцеловал ее в подбородок, поглаживая пальцами линию позвоночника. — Разумеется. — девушка вытянула шею, чтобы его губы продолжали спускаться вниз. — Янлину* исполняется четыре года и он становится таким милашкой...м-мм...— она опять замычала, подставляя грудь для мужских рук. — Может...— Забини ухватился за правый сосок зубами и пытал его языком несколько минут, обдумывая нелепую, собственническую мысль. — Стоит отправить тебя в декретный отпуск? Гермиона перестала дышать после такого вопроса, а мулат воспользовался ее замешательством и лишил возможности ответить, успев завладеть раскрытыми губами.***
Больница Святого Мунго. Отделение душевных заболеваний и опасных проклятий. Музыка: Arctic Monkeys «Do I Wanna Know?» — Я уже не раз говорила, чтобы музыка в его палате не останавливалась и не изменялась! — строгим тоном проговорила целительница, быстро преодолевая просторный коридор светлого здания. — У сэра Макнамара было такое грустное выражение лица, когда я дала ему зеленое яблоко... — быстро ответила колдомедик, поправляя на ходу свой форменный платок. — А песня звучала недостаточно громко... — Его прокляла собственная мать, чья одержимая любовь переросла в ненависть! Для его чувствительного слуха увеличение громкости сродни крику обезумевшей женщины. — Панси сжала в руке палочку и подошла к светлой двери с небольшим окошком. Она прищурилась, наблюдая, как пациент бьет себя по лицу и тихо всхлипывает. — Он зависим от своих детских воспоминаний...— целительница открыла дверь заклинанием и очень осторожно прошла вперед. Мужчина сжался в удобном кресле, рядом с кроватью. С его глаз текли крупные слезы, а правая ладонь продолжала наносить свистящие удары. Панси посмотрела в сторону небольшого граммофона и с помощью бытового заклинания вернула тихое звучание колыбельной песни. Ее каре-зеленые глаза с укором посмотрели на вошедшую следом женщину. — Передайте ему еще раз яблоко и не разрывайте контакт глаз в течении нескольких минут, — она дождалась, когда колдомедик выполнит ее указание и с облегчением выдохнула. Молодой мужчина взял яблоко обеими руками и с такой преданностью посмотрел на светловолосую женщину, которая стала ассоциироваться у него с погибшей матерью, что у той покраснели глаза от слез. — Не забывайте, что вы являетесь для него проводником в реальность, куда он должен придти и отбросить прошлое. — с помощью палочки, Панси собрала осколки небольшой вазы с полевыми цветами и вернула ей прежнюю форму. Она прикрыла шторы, чтобы не запускать в комнату яркий солнечный свет. — То, что он позволяет вам прикасаться к себе уже говорит о построении доверия, но оно еще очень хрупкое. — Благодарю вас, леди Поттер. — колдомедик закивала головой и продолжила робко поглаживать руку мистера Макнамера. Молодая целительница вышла из палаты и остановилась, задумавшись на мгновение. Она развернулась, передумав возвращаться в кабинет старшего целителя больницы. В самой дальней палате всегда было светло и тепло, а частые приходы многочисленных родственников нарушали мирный покой этих стен. Семейство Уизли, даже с подросшими детьми, продолжало создавать неловкие ситуации, с шумными, не стихающими разговорами и извечной торопливостью. Самым частым гостем для особенной пациентки был старший брат Рональд. Когда его сестре предъявили обвинения в пособничестве Пожирателям Смерти, а также покушению на жизни юных волшебников, лучший друг ее супруга навсегда изменился. Он стал более серьезным, а повышенная строгость к самому себе послужила неплохому росту по карьерной лестнице в министерстве магии. Панси заглянула в окошко светлой двери. Рыжеволосая девушка сидела по-турецки на кровати и с блаженным видом на лице смотрела на кружащих у потолка бабочек. Половина ее лица так и осталась обугленной, а яркое пламя волос было заплетено в тугую косу. Воздействие крестража Тома Риддла подавило Джинни Уизли, как личность. Хотя брюнетка склонялась к версии, что сама Джиневра абстрагировалась таким способом от действительности, фокусируя свою боль, тревогу и ненависть в облик некогда красивого юноши. — Леди Поттер...— обратилась к ней уже другая колдомедик, выкатывая вперед небольшую тележку с зельями и специальными бинтами. — К вам прибыл гость. — глаза пожилой женщины светились от радости. «Еще немного, и начнет хлопать в ладоши.» — тихо хмыкнув, подумала Панси. Когда девушка спустилась в сад, где находилось несколько небольших фонтанов, то причина слишком довольных физиономий своих коллег стала наконец ясна. Возле самого большого, круглого фонтана с миниатюрной статуей целителя стоял мужчина. Его темные волосы развевались даже от легкого ветра, а светло-голубая мантия аврора переливалась на солнце. Гарри повернулся, услышав шаги позади себя. Его глаза слегка потемнели, совершая внимательный осмотр молодой целительницы. Успешно сдав экзамен ЖАБА в Хогвартсе и оправдав доверие Магической Британии, Панси Паркинсон смогла за короткий срок обрести то, к чему так сильно стремилась. Чистокровная леди получила звание целителя душевных недугов, чем заслужила еще больше уважения и понимания со стороны рядовых волшебников. — Я собрал внушительную коллекцию редких трав и растений, а также нашел несколько экзотических зелий и ядов для больницы. — проговорил Поттер, растягивая улыбку. — Их уже успели передать старшим целителям, а книги и рукописи я решил оставить тебе, — он поправил круглые очки, не понимая, почему его супруга держит дистанцию. «Вот упрямая.» — Свой отпускной загар ты тоже не забыл предъявить. — изогнув левую бровь, заметила Панси, продолжая стоять от него на расстоянии вытянутой руки. — Это была командировка в Аргентинский отдел мракоборцев. — со смешком пояснил Гарри, делая два шага навстречу. — Разве так встречают мужа? — он поднял руки, надеясь обнять девушку. — Который отсутствовал больше десяти дней и даже не додумался прислать сову с письмом! — повысив голос, ответила брюнетка и сложила руки впереди себя. — А я, между прочим, себе места из-за этого не находила и Янлин тоже! Младший брат девушки остался жить с ней. Панси наотрез отказалась расставаться с ним, заменив ему трагично погибшую мать. — К ним в хранилище проникла широконосая обезьяна* и устроила погром, разбив несколько пузырьков с усыпляющим зельем, а совятня располагалась рядом. Я не виноват, что все птицы надышались парами этого зелья и отрубились на несколько дней. — аврор обхватил ладонями ее плечи. — Ты вроде с маглами прожил все детство, а додуматься приобрести для нас мобильные телефоны не смог и что еще за широконосая обезьяна такая?— Панси захотелось от всей души ударить его локтем между ребер. — Обычный примат с беловолосой мордой. — кратко пояснил Гарри, поглаживая руки девушки. Он хотел прикоснуться к ее лицу, но сдержался, чтобы не компрометировать жену при персонале больницы. — Сказала бы я, что это ты, да нос у тебя слишком...хорошенький. — целительница погладила ладонями грудь мужчины, скрытую мантией. Поттер слегка смутился, заметив перешептывающихся женщин в платках колдомедиков. Они стояли в тени высокого дуба и с интересом поглядывали в их сторону. — Идем за мной, покажешь, что за рукописи привез оттуда. — Панси пропустила его вперед, потянув уголок губ вверх. В ее глазах затаился дьявольский огонь, подтверждавший не хороший замысел. «Почти попался...» Гарри знал, в какой стороне располагался кабинет Панси, но она настояла на посещении специального хранилища ценных ингредиентов для приготовления исцеляющих зелий и быстродействующих мазей. Комната находилась на минусовом этаже, где, с помощью бытовых чар, поддерживалась более низкая температура и необходимый уровень влажности воздуха. Как только аврор открыл широкую светлую дверь, его толкнули вперед. — Что ты...— он хотел возмутиться, не сразу поняв мотивы своей супруги. Панси закрыла за собой дверь и заблокировала ее заклинанием. — Здесь темно...— проговорила она, приблизившись к Поттеру. Девушка забрала у него кожаный футляр с книгами и пергаментом, решив положить его на небольшой столик в углу, где аккуратно стояли в ряд стеклянные флаконы с долголетними эликсирами и микстурами. Темнота не была беспроглядной, наоборот, она мягко обволакивала черты лица Панси, оставив нетронутым блеск ее темных глаз. — Как по твоему, женщине следует встречать своего...дорогого мужа?— ладони целительницы мягко легли на мужскую грудь, а потом стали медленно спускаться. Пальцы поддели подол мантии мракоборца, сильно сжав светлую ткань. Гарри послушно снял ее, избавив свое тело от лишней преграды, хотя от тонкой льняной рубашки также следовало освободиться. Он почувствовал, как нетерпеливая рука супруги принялась за ширинку брюк. «Нехорошо...Ох, как нехорошо...» Он вспомнил их торопливое бегство в церковь, чтобы связать себя узами брака. Это решение пришло в окрыленные головы спонтанно. Панси старалась сдерживать девичьи смешки, когда Гарри с волнением надевал кольцо ей на безымянный палец. Если маггловский обряд бракосочетания прошел тихо и незаметно, как строгое таинство только для возлюбленных, то с традициями чистокровных волшебников пришлось примириться и повозиться. — Ласково.— наконец ответил молодой аврор, после того, как ее ладонь сжала затвердевший ствол готового члена. Девушка приподняла левую бровь и провела кончиком языка по нижней губе, демонстрируя завидную заинтересованность в пульсирующем, горячем предмете. То, что она начала творить с ним позже, не удивило Гарри, но обстановка темного помещения влияла на каждый новый вдох и прикосновение гибкого языка. Воздух был прохладным, а недра женского рта делились преступным теплом, ввергая разум в порочный транс. Поттер запустил пальцы в темные волосы на голове девушки, которая двигалась в неторопливом ритме, издав несколько чавкающих звуков. — Панси...— простонал Гарри, желая прикоснуться к ее коже. Он сжимал в ладонях локоны ее волос и мягко поглаживал нежное место за ухом. Слишком искусная ласка сразила наповал его сознание, немилосердно подводя к смертельному обрыву. — Боже...прохрипел мужчина и содрогнулся корпусом тела. Ноги подогнулись в коленях, а зубы заскрипели от усилий. Из глубины живота поднялся низкий крик, а руки хаотично прикасались к лицу и плечам девушки. Ее опасные губы сильнее сжимали, щеки еще больше всасывали, а язык защекотал уздечку. Гарри почти упал на соседний стол, на котором, с счастью, ничего не было. Он сильно зажмурился, когда кончал, не скрывая страсти и громкого восторга. Ему хотелось продолжать поддерживать образ терпеливого, скромного и благопристойного волшебника, ради репутации своей семьи, которая для многих служила примером благородства и храбрости. «Мерлин свидетель, я старался...» Панси не успела подняться на ноги. Ее просто снесли в сторону пустого стола и наклонили. Она удивленно ахнула, когда мужская рука схватила ее за волосы на затылке и сильнее прижала лицом к твердой поверхности. — Ты напросилась...— звериный голос явно принадлежал ее мужу, который устал притворяться скромником. Она привыкла, что ее Гарри, чаще всего, являлся обходительным любовником, выделяя отдельное время для ласк и прелюдии. Возможно поэтому, девушка не пыталась сопротивляться, так как слишком сильно поразилась столь неожиданной попытке проявить жестокое доминирование. — Маленькая негодяйка...— молодой мужчина задрал вверх юбку ее платья и смял пальцами правую ягодицу. — Я тоже не мог нормально спать эти ночи...— он хотел спустить тонкое кружево трусиков вниз, но вместо этого, с коротким смешком разорвал женское белье, услышав недовольный писк со стороны целительницы. — Без тебя. И ждал, когда эта ссылка наконец закончится. — Поттер пристроился сзади, сгибая колени для равномерного контакта с ее теплой задницей. — И как по-твоему я должна работать с голой промежностью? — с возмущением спросила Панси. Она попробовала встать и опереться руками, но супруг навис над ней и сильнее прижал ее голову к столу. — Твоя работа на сегодня будет заключаться в совсем другом направлении...— Гарри повторно смял рукой ягодицу и пробрался пальцами к гладким половым губам. Он предполагал, что она будет готова принять его, но чтобы истекать так сильно... — И твое тело совсем не против...таких изменений. — аврор направил себя в тугое отверстие и растянул первый глубокий толчок. Панси напряглась и приподняла голову, еле доставая ногами до пола. — Если бы не те кумушки, у дерева в саду, я бы давно распорядился тобой прямо там,— он опять глубоко погрузился и задвигал бедрами, вырисовывая твердым членом круги внутри ее лона. — И спрятал голову под твоей юбкой, пока ты старательно изображала из себя благородную леди... После нескольких глубоких фрикций и его похабных речей, девушка одновременно разозлилась и неимоверно сильно распалилась, ощутив щекотку и жар по всему телу. Гарри сильно ударил по ягодице и продолжил толкаться в нее с более жестоким, долбящим ритмом. Он наклонился и запустил руку между влажных бедер супруги. Пальцы стали терзать скользкий комок плоти, а член чуть замедлился. Панси перестала дергаться и просто шумно дышала ртом, сражаясь с громкими ударами сердца и онемением конечностей. Становилось слишком тяжело, даже моргать глазами, а руки ослабели и безвольно лежали на столе. Ее стоны затихли, но потом вернулись, когда Гарри выпрямился и обрушил серию глубоких ударов в ее задрожавшее лоно. Мышцы матки напряглись, реагируя на довольное шипение со стороны мужчины. — Гарри...я...— леди Поттер захныкала и заскулила от потрясающего удовольствия, выгибая спину для усиления полноты их связи. — Да...да...— она закрыла глаза, растворившись в темноте, пока ее супруг наклонился и продолжил с рычанием двигаться в ускоренном темпе. Он проталкивал себя через сокращающиеся стенки влагалища и невнятное бормотание удовлетворенной девушки. Оргазм стер границы реальности, оставив голое, мокрое и теплое воздействие внутри ее тела. «Сегодня никаких нежностей, Панси.»— предупредил сам себя Гарри. — Ты...принадлежишь...только...мне. — аврор толкнулся в последний раз и замер, содрогаясь от освобождения. Он упал на девушку сверху, пытаясь поглотить легкими как можно больше воздуха. Грудная клетка ходила ходуном, а сердце рвалось из пут слишком тесных ребер. — Ты...— Панси никак не могла обрести способность двигаться, даже губы и язык устроили вялую забастовку. — Сошел с ума...— наконец проговорила она, после продолжительной передышки. — По тебе...— произнес Гарри, обнимая руками маленькое тело под собой. Они продолжали лежать на столе еще какое-то время, выравнивая дыхание. Темнота убаюкивала и бережно хранила их обоюдное счастье, став молчаливым символом их совместного будущего.