Окрыленные (нет) любовью

Бобби гордится теми обрубками, что остались от его крыльев. Они уродливые, чёрные с алыми концами, торчат сквозь его безразмерную футболку как чёртовы колья. Бобби и сам по себе выглядит как растрёпанный воробей, ну или насмехающийся над своей жизнью ёж. Жизнь не слишком бережно отнеслась к его крыльям — и если честно, он даже не помнит, какого они были цвета тогда, когда впервые проросли в детстве в Корее. Его одноклассники мигом обломали ему крылья почти до основания, ещё давным давно, потому что, по всей видимости, в США не существует понятия о соулмейтах. Хех. Бобби сумел защитить свою честь и семью в те дни, взамен коллекционируя сбитые костяшки и знания о том, как быстро оторваться от преследующей его толпы в грязных узких переулках. Теперь Бобби вернулся в Корею и разбивает костяшки о тех, кто думает, что ему здесь не место. Чудовище, Падший, Калека — он слышит эти «прозвища» на каждом шагу, но всегда растягивает улыбку чуть шире и шагает еще жизнерадостнее. Кого волнуют остальные люди, когда его ждет некто особенный, кто-то, кому совершенно плевать на прозвища и внешность. Кто-то, кто всегда смотрит чуть глубже, чем в душу. У Ханбина нет вообще никаких крыльев, и он говорит, что они ему не очень-то и нужны. Он уже не в том возрасте, когда мог бы с затаенным волнением ожидать щекотки от первых чувств и первых перьев, и давно смирился со своей судьбой. Он пишет одну удачную любовную песню за другой и совсем не соответствует своему образу изгоя. Он и не думает, что должен вписываться в какое-то там общество, ему и так хорошо. Единственное, что Ханбину нужно в жизни — это кружка горячего шоколада под рукой (потому что он терпеть не может кофе), лежащий на худощавых коленках блокнот, истерзанный его творческой страстью, и один конкретный покоцанный друг, примостившийся рядом. Люди зовут их Парочкой Бескрылых, и Бобби решает, что ничего не имеет против этого прозвища, когда впервые его слышит.