Райнер мыл клетки, стараясь ни с кем не контактировать. Ему было стыдно за свой поступок, он не хотел, чтобы Армин умер. Просто решил проучить, но перестарался. В школе он часто дрался, ходил в спортзал, защищал Энни и Берта от многих хулиганов. Райнера почти всегда боялись и опасались, обходя стороной. Дурная репутация сделала своё дело и тогда, и сейчас.
Беата крутилась рядом в резиновых сапожках и жёлтом дождевике, а Найл наблюдал за приёмной дочерью, опасаясь Райнера. Он вспыльчив, агрессивен и непредсказуем, поэтому не стоит спускать с него глаз.
Ночью шёл дождь, а в лагере было прохладно, несмотря на подходящую к концу весну и скорое начало лета. Температура держится от одиннадцати до восемнадцати градусов по Цельсию. Ночью температура падала ещё ниже и приходилось укрываться тёплым одеялом. С другой стороны было удобно работать в прохладу, не обливаясь семью потами.
Райнеру было жарко. Он подкатил рукава на рубашке цвета хаки и продолжил уборку в клетках, пока Док варил кашу для собак. Кое-где стояли неглубокие лужи, а с навесов срывались капли, образуя под собой небольшие лужицы. Воздух был довольно тяжёлым и насыщенным, а от свежести побаливала голова. Беата бегала с Мальтой, иногда врезаясь в Райнера, а он изредка улыбался ей, поворачиваясь.
— Так, я там кашу доварил. Пошли, поможешь разложить по мискам.
— Хорошо, — кивнул Райнер и направился к сторожке.
Друзей у Брауна теперь не было. Все лагерные сторонились его, шепча в след гадости. Он молча шёл к себе, где его встречала Габи, нарезая салаты, иногда варила простенькие супы или гречку. Девочка сейчас жила у брата, в комнате Бертольда, поэтому уборкой и стиркой тоже занималась она, но сегодня Райнер не спешил домой. Он остановился перед лазаретом, слыша от местных, что Армин пришёл в себя. Брауну хотелось поговорить с другом, извиниться и сказать, что он готов к казни, если Армин так решит.
Бенни был занят преждевременно рожающей Энни, Люси писала что-то в книгу, поэтому Райнеру удалось проскользнуть к Армину без лишних глаз.
Арлерт лежал на кровати и читал комикс. Рядом стояли грязные тарелки и целое яблоко, которое парень решил оставить на потом. Чуть позже заберут грязные тарелки и принесут на ночь стакан кефира или йогурта, вот с напитком можно и яблоко съесть.
Как только Райнер переступил порог палаты, то остановился, опустил голову и почувствовал стыд. Понимая свои габариты и силу и хрупкого Армина, было стыдно, как только рука Брауна поднялась, чтобы избить друга.
— О, Райнер, ты пришёл? — Армин заворочался, отложил комикс и сел на кровати. Иногда у него болела голова, но в целом состояние было хорошее и удовлетворительное. — Я ждал тебя. Слышал, что все взъелись на тебе, хотели казнить, но я этого не хочу!
— Я же чуть не убил тебя. Мне так стыдно за свой поступок.
— Мне Энни не сказала о ребёнке. Не знаю, чего она боялась, но я был рад такой новости.
— Мне казалось, что ты использовал Энни, а потом бросил, — Райнер подошёл к Армину и присел рядом. — Какой я придурок.
— Главное, что ты понимаешь свою ошибку, — мягко улыбнулся Армин. Как только меня выпишут отсюда, я хочу жить вместе с Энни и ребёнком семьёй, — похлопав Райнера по плечу, Арлерт продолжил: — Ты отличный друг, раз готов убить за Энни. Она считает тебя чуть ли не братом, поэтому ты будешь хорошим дядей.
— Дядей? — Райнер нервно сглотнул. — Вы не боитесь с Энни…
— Нет, Райнер. А теперь… Прости, но моя голова начинает болеть. Не мог ли ты оставить меня? — Армин начал взбивать свою подушку. — Но завтра приходи, пожалуйста. Меня никто не навещает.
— Спокойной ночи. До завтра! — Райнер вышел из палаты, выдохнул и потёр веки.
На улице уже было темно. Райнер накинул на плечи куртку и поёжился. Он постоял пару минут, прежде чем пойти дальше, но вдруг сзади на него напали и повалили на землю.
— Валим его пацаны! — крикнул Эрен. Жан и Флок начала бить Райнера ногами.
— Мразь, раз тебя не казнили, то мы сами тебя убьём! — сказал Жан и ударил Райнера кулаком по лицу.
Флок засмеялся, достал нож, а Эрен накинул на Райнера ремень на горло.
— Ты, сука, пожалеешь, что на свет родился и посмел даже мизинцем тронуть Армина! — плевался от злости Эрен.
— Давайте ему пальцы отрежем? — хихикнул Флок, перекидывая нож из руки в руки.
— Давайте! Я взял секатор, — Жан достал секатор.
Райнер держал ремень, чтобы Эрен не задушил его. Лицо Брауна было разбито, но душевная боль была всё равно сильнее.
— Отошли от него, суки! — закричала Лея, выпустив в воздух несколько пуль из пистолета.
Флок сначала хотел напасть на Лею, то та прострелила ему колено. Жан не решился предпринимать никаких действий и поднял руки вверх. Один только Эрен был смелый, но оставался в недоумении, изогнув одну бровь.
— Ты решила защитить эту жирную крысу? — с брезгливостью спросил Эрен, отпустив ремень.
Лея ничего не ответила, лишь посмотрела на человека, который ей так сильно нравился и стыдилась этого. Как она могла любить такого жестокого и злобного человека? А эти глаза? Они же светились ненавистью и жаждой мести. Эрен даже не спросил, а нужно ли Армину такое отмщение или нет?
Ударив Райнера ещё раз ногой, Эрен увидел здешних мужчин и убежал, а вот Жан остался с Флоком.
Форстера и Брауна дотащили до лазарета. Медсестра сначала обработала раны Райнера, поставила ему капельницу и занялась Флоком под чутким руководством Люси и Ханджи, пока Бенни был занят Энни.
Эрен же ковылял по дорожке, сунув руки в карманы и подкидывал камни под ногами. Все его предали: Микаса, Лея, Жан. Он ненавидит их и презирает. Особенно Микасу, которая была такая заботливая, пока не встретила этого коротышку-грубияна, ещё и ноги перед ним раздвинула, породила такое же брехливое существо, как и сама. Если бы только Эрен увидел Микасу…
— Тише-тише, солнышко, сейчас уже будем дома! — послышался голос Микасы и плачь Сюзи.
Эрен завертел головой, увидел силуэт бывшей подруги и сжал кулаки.
— Эрен! Привет, давно тебя не видела. Ты как? — подкатывая коляску к Йегеру, Микаса улыбнулась парню. Как хорошо, что она встретила его!
— Я-то отлично, а вот ты, вижу, якшаешься с малявкой, которая чуть не убила тебя? — С отвращением заглянул в коляску Эрен. Маленькая Сюзи плакала, копошась в тёплом костюмчике.
— Ты здоров? — Слегка впала в ступор Аккерман и дотронулась рукой до лба друга.
— Вполне! — перехватив руку Микасы, Эрен поцеловал её. — И тебя сейчас вылечу! Твой карлик, наверно, не так хорошо трахает тебя?
— Что ты… Эрен!
Микаса взвизгнула, а Эрен затащил её в окружении живой изгороди, повалил на спину и начал стягивать колготки. Микаса была в тёплом платье до колен и в колготках. Девушка задёргалась, и Эрен вытащил из кармана перочинный ножик, приставив к горлу подруги.
— Закрой пасть и стягивай свои колготки, иначе я порежу твою малявку на маленькие кусочки!
Микаса онемела от страха. Она не плакала, лишь часто дышала. Тогда Эрен ножом разрезал колготки и трусы девушки, а потом начал расстёгивать свои джинсы, высвободил свой член наружу и погладил подружку по голове.
— Оживи моего мальчика. Он хочет, чтобы ты его поласкала ротиком, — поглаживая кончиками пальцев виски, щёку и подбородок девушки, Эрен провёл указательным пальцем по губам подруги. — Поласкай моего дружка, и я обещаю не трогать малявку.
— За что? Что я тебе такого сделала? — всхлипнула Микаса, дрожа от страха за жизнь единственного ребёнка.
— Ой, давай без этого. Просто возьми в рот, как заботливая мамочка, которую ты всё это время строила передо мной!
Микаса дотронулась до члена губами и почувствовала, что по щекам потекли слёзы. Внутри смешались противоречивые эмоции: обида, гнев, стыд, непонимание.
Эрен схватил подружку за голову и начал двигать бёдрами, не обращая внимания, что Микаса задыхается от этого. Спустя пару минут, а для Микасы это время показалось вечностью, он вытащил свой член изо рта и резко вошёл в её лоно.
Физическую боль, казалось, перекрыла душевная боль. Эрен так грубо двигался, что между ног всё жгло, а Микасу стошнило. На несколько секунд она прикрыла глаза. Эрен кончил, застегнул ширинку и убежал.
Микаса не знала, сколько лежала на холодной земле, прежде чем поднялась на ноги. Между ног была застывшая кровь, девушка машинально оттянула платье вниз и похромала к дому, напрочь забыв о Сюзи, надрывно плачущую в коляске.
Леви пил чай с Эрвином, обсуждая предстоящую охоту на оленей. Несколько людей Эрвин хотел отправить работать на поля, и Леви решил, что это хорошая идея.
— Нужно побольше оленей. Ещё не мешало бы порыбачить. У нас давно не было рыбы. — Эрвин продолжал строить планы на ближайшее время.
— Только нужно будет отдать одну рыбу к Ханджи на экспертизу. Пусть вскроет её и проверить на наличие разной дряни. — Леви заварил ещё чаю, а потом посмотрел на часы. Было начало десятого.
— Само собой. Травить никого не хочу, тем более сам буду есть рыбу. — Смит налил себя чаю. — Знаешь, сейчас бы не отказался от кружки пива и сушоной или вяленой рыбки.
— Мне казалось, что ты никогда не любил такое…
— Нет, не любил, но иногда, в студенческие годы, частенько баловался дешёвым пивом и рыбкой.
Мужчины решили понастольгировать, но в дом неторопливым шагом, качаясь из стороны в сторону, зашла Микаса. Леви кинулся к ней, что-то спрашивал, а она будто смотрела сквозь него.
— Микаса, где Сюзи и что случилось? — тряс девушку за плечи Аккерман. — Кто это с тобой сделал? Микаса!
— Я сбегаю за Ханджи, — сказал Эрвин и быстрым шагом скрылся за дверью.
Леви посадил Микасу на диван, едва сдерживаясь от злости, что кто-то посмел её изнасиловать. Ему хотелось помчаться искать дочь, но любимую он бросить не мог.
Ханджи осмотрела девушку, помогла ей обмыться и тяжело вздохнула, сочувствуя. Сделав Аккерман укол снотворного, Ханджи спустилась вниз. Леви, узнав, что Микаса спит, помчался искать дочь, а Эрвин и Ханджи остались одни.
Чашка чая за чашкой и тишина, нарушаемая стуками чашек об блюдца.
— У тебя все хорошо, Ханджи? — спросил Эрвин, стараясь не смотреть на Зоэ.
— Всё хорошо. Как у тебя? — без особых эмоций спросила женщина.
— Все нормально. Спасибо.
Разговор так и не сложился, а через час вернулся Леви с дочерью на руках. Ханджи осмотрела Сюзи и сказала, что у девочки небольшое переохлаждение, но в целом она здорова.
Энни не знала, сколько она проспала, но когда открыла глаза, поняла, что за окном уже белый день. Всё тело было ослаблено и очень, очень, очень сильно выкручивало и болело. Проведя рукой по животу, она ощутила, что он стал в разы меньше.
— Где… Где… — вся взмокшая, вспотевшая и красная, Энни поёрзала на кровате, опираясь руками о жёсткий матрас, пытаясь сесть на попу. Вокруг были ещё три кровати, на которых спали две женщины. У одной был гипс на руке, а у второй перемотана нога.
— Проснулась? — Женщина, с гипсом на руке, поднялась с кровати. — Сейчас позову врача, не суетись.
Палат в этой небольшой больничке было немного. Отдельной палаты с роженицами пока что не было, поэтому Энни и лежала с женщинами с травмами.
Все, кто был заразен, лежал в старом лазарете под наблюдением медсестёр, а люди с травмами и роженицы лежали здесь.
Пришёл Бенни, держа в руках малюсенького ребёнка, замотанного во фланелевые пелёнки.
— Энни, у тебя девочка родилась. — Он передал ребёнка матери, объяснил как правильно её держать и кормить.
Леонхарт взяла дочку и прослезилась. Она была такая крохотная, что Энни боялась причинить ей боль.
— Думаю, ей подойдет имя Роза. Да, я хочу назвать её Розой! — поцеловав малышку в лоб, Энни улыбнулась.
В обед к Энни пришла Хитч с небольшой сумкой вещей и продуктов. Девушки посидели минут двадцать, и Хитч убежала к лошадям, которых нужно было подготовить к предстоящим вылазкам, а у многих протёрлись подковы до такой степени, что лошади хромают. Несколько мужчин занимались подковкой, женщины мешали витамины с овсом, а Хитч за всем этим руководила.
Микаса не выходила из спальни, не разговаривала и не подходила к дочери. Иногда она сидела на кровати, обхватив колени руками и раскачивалась из стороны в сторону, а Леви волновался и злился, злился и волновался. Ханджи активно помогала Леви с ребёнком, а Эрвин чувствовал ревность, видя эту картину и клялся найти насильника и публично линчевать.
Так прошёл месяц. Энни с Розой была дома, сидела с ребёнком и занималась домашними делами. Хитч и Лея помогали подруге стирать пелёнки, потом гладить их, но к ребёнку близко не подходили.
Микаса сидела у себя в комнате и не сказала за всё это время ни слова. Леви не знал, что делать. Никакие уговоры не помогали Микасе прийти в чувства, а поиски насильника не увенчались успехом.
Приближалась вылазка, а Леви не знал, как можно оставить Микасу в таком состоянии с маленьким ребёнком на руках. Ханджи согласилась помочь, пожить в доме Аккерманов, пока глава семейства будет охотиться на оленей, а потом ловить рыбу.
Майк проверял удочки, ружья и занимался сборами. Опять нужно было заполнять списки тех, кто едет, имена лошадей и за кем эта лошадь закреплена. Эрен тоже решил ехать, но держался подальше ото всех, тусуясь целый день с Флоком и Жаном; им даже выговор не сделали за избиения Райнера.
Райнера выписали из больницы, а вот Армин до сих валялся в палате. Бенни обещал выписать его через пару дней, и Арлерт готовил речь для Энни. Ему очень хотелось увидеть дочь подержать её на руках и жить с Энни семьёй.
В лагере кипела работа. Эрвин ходил от конюшен к площади для собраний, толкал вдохновляющие речи, наблюдал за подготовкой. Саша Браус объясняла неопытным как правильно обращаться с ружьём, выслеживать оленя и когда лучше стрелять. Браус отлично справлялась со своей задачей, и её ученики довольно быстро улучшали навыки стрельбы.
Мужчины готовили крючки для сдирания кожи с туш и сушилку для шкур. Женщины закатывали большинство мяса в банки, делая тушенку, а другая часть мяса выдалась выжившим в сыром виде. Многие высушивали мясо, а потом смаковали сушеную оленину, сидя на крыльце дома.
Собак тоже готовили к вылазке, обрабатывая их шерсть маслами, отпугивающими клещей и других паразитов, и натаскивали преследовать оленей или приносить подстреленную дичь.
Леви приходилось оставлять Микасу и уходить на подготовку к охоте. Ханджи сидела с Сюзи, готовила обеды и насильно кормила Микасу.
— Нужно поесть! Тебе нужны силы! — уговаривала брюнетку Зоэ съесть хоть кусочек бутерброда с колбасой.
Микаса взяла бутерброд и откусила небольшой кусочек, но больше есть не стала. Как Ханджи не настаивала, но девушка упрямо отказывалась от еды.
***
Лея дождалась, когда вертолёт сядет и из него выйдет человек в защитном костюме и не подойдёт ближе.
— О чём ты хотел поговорить со мной, Дэрил? — спросила Фокс.
— Я хотел забрать тебя, — голос был изменён из-за фильтрующей маски.
— Не хочу. Мне нравится в лагере, я адаптировалась под окружающую среду и не хочу возвращаться обратно.
— Ладно, это твой выбор, но я обязан тебя предупредить, что огромная армия заражённых движется в сторону вашего лагеря. Если не принять меры, то вас съедят, а твоя мать меня потом не простит и отдаст на закуску своим зверушкам. — Дэрил тяжело вздохнул. Наверное, в этом костюме было тяжело дышать. Лея чувствовала, как тяжело мужчине даётся каждый вдох. — Береги себя!
Дэрил залез в вертолёт и улетел, оставив Лею в недоумевающем состоянии посреди леса. Делать было нечего — нужно возвращаться в лагерь и придумать, как предупредить остальных о предстоящем нашествии и не выдать себя. Это было почти невозможно сделать. Нужно было поговорить с надёжным человеком в лагере, который не обвинит её в измене лагеря и не казнит. Погнав мотоцикл к лагерю, Лея нервничала, продумывая в голове различные диалоги с разными людьми. Кому рассказать о толпе фриков? С кем поговорить?
В лагере шла подготовка к охоте. Лея смотрела на воодушевлённых людей, понимая, что не может взять и рассказать о надвигающейся угрозе. Но молчать тоже нельзя! Увидев задумчивого Армина, который медленно шёл по дорожке, о чём-то думая, Лея схватила парня за плечо и решила поговорить с ним в укромном месте. Из всех, кого она знал в лагере, только Армин может её выслушать и дать совет.
— Что случилось? Ты какая-то вспотевшая и нервная! — слегка разозлился Арлерт. Он только-только настроился на встречу с Энни и их с ней ребёнка, а тут Лея со своим странным поведением.
— Армин, нужно поговорить. Это срочно, но может подождать до завтра! — сказала Фокс и нервно сглотнула.
— Что случилось? Ты пугаешь меня! — сказал Армин, растерявшись. Лея никогда не вела себя так не спокойно. Она всегда умела здраво мысли и не паниковать.
— Приходи вечером к вольерам. Поговорим там без лишних глаз! — сказала Лея и помчалась к вольерам.
Армин посмотрел ей в след и передумал идти к Энни. Он развернулся и направился в свой дом, чтобы поразмыслить и успокоиться. После разговора с Леей, Арлерт был весь на нервах, гадая, что случилось и к чему такая скрытность.
Лея же примчалась к вольерам и начала наливать в миски свежей воды. С лица девушки капали крупные капли пота, а руки сильно тряслись, разливая воду. Райнер повёл некоторых собак к речке, чтобы искупать, а Беату не отпустили с ним, поэтому девочка лежала на шезлонге с недовольным видом и надула губки от обиды.
— У тебя что-то случилось? — спросил Найл, начищая ружьё.
Лея посмотрела на него и покачала головой, а потом пролила на себя миску с водой и прикрыла глаза рукой.
— Нет… У меня ничего не случилось! — протараторила девушка, трогая то свои волосы, то лицо. — Можете вечером задержаться здесь? У меня к вам с Армином будет серьёзный разговор. Мне нужна помощь. Это касается лагеря!
***
Эрвин пил кофе, смотря на Ханджи, которая отливала пули. Моблит отлучился на полчаса, чтобы поесть, а у Смита появился шанс побыть с Ханджи наедине. Последнее время она постоянно торчала у Аккерманов, а Эрвин никак не мог найти насильника Микаса, чтобы линчевать его при всех.
— Так, сейчас Моблит вернётся и переплавит оставшийся металлолом, — выдохнула Ханджи и решила выпить с Эрвином чашечку кофе. Смита она воспринимала, как друга. С недавних пор она испытывала симпатию к Моблиту; он был постоянно рядом с ней, заботился и выгонял из лаборатории, если она задерживалась до поздна.
— Ханджи, я давно хотел поговорить о… — Эрвин запнулся, смотря на женщину, подливающую себе ещё немного кофе.
— О? — Зоэ сделала бутерброд, наслаждаясь минуткой свободного времени.
— О… нас с тобой.
Ханджи подавилась, начала кашлять, чуть не умерла. Она замечала, что Эрвин оказывает ей знаки внимания, но не думала, что это всерьёз.
— О… нас? — переспросила женщина, откашлявшись. Она молилась чтобы это была шутка или она просто ослышалась.
— Да. О нас! — внутри Эрвин ощутил себя глупым подростком. Мужчина быстро понял, что Ханджи не питает к нему чувств, поэтому постарался выкрутиться из ситуации: — В лагере много людей. Мне кажется, что нам не хватает врачей и медсестёр. Я хотел бы, чтобы вы с Бенни обучили Микасу, Энни и остальных девушек минимальным азам медицине. Что скажет?
— Что… — теперь растерянной и глупой чувствовала себя Ханджи. Как она могла подумать, что Эрвин решил устроить с ней свою личную жизнь? Он же кроме лагеря и победы человечества над мерзкими заражёнными ничего не видит. — Я… Ой, Эрвин, это отличная идея! После охоты нужно собрать небольшую группу молодёжи и научить их кое-чему! — Зоэ раскраснелась, начала говорить то быстро, то медленно, постоянно жестикулируя руками и поправляя свои очки.
— Тогда я зайду к тебе чуть позже. Мне нужно ещё раз обдумать всё в одиночестве. А вы с Моблитом, — имя соперника вызвало у Эрвина внутри гнев, и Ханджи заметила, что Смит сегодня какой-то странный.
— Давай, удачи тебе!
— Тебе того же.
Когда Эрвин ушёл, Ханджи стало неприятно на душе. Чувство недоговоренности и вины прочно засели глубоко внутри, не позволяя сосредоточиться на работе. Потом Моблит принёс от Дайны половину вкусного пирога с капустой, и они начали пить чай, продлив свой отдых ещё на полтора часа.
***
Энни и Хитч пытались успокоить Розу, которая плакала, не хотела есть и была с обеда беспокойная.
— Дай ей грудь… Я не знаю! Ну сделай хоть что-нибудь, пожа-алуйста! — кричала Хитч, метаясь по первому этажу.
— Не берёт она грудь! Я не знаю, как её успокоить, Хитч. Не знаю! — начала нервничать Энни, не понимая, что случилось с ребёнком.
— Я схожу за врачом, может, она заболела? — Дрейс выпила воды и поспешила выйти из дома, не слушая, что ей говорить Леонхарт.
На улице стоял Флок, прячась за дерево. Он подумал, что Хитч его не заметила, но не тут-то было. Она не только заметила, но и подошла к парню. Он всегда казался ей странным и подозрительным. Хитч не удивилась бы, если бы Флок вдруг оказался шпионом или пришельцем.
— Чего тут ошиваешься? Мне Марло рассказать, чтобы он тебе рожу начистил? Подглядываешь, небось? — спросила Хитч, подойдя к парню.
— Не надо. Я не за тобой подглядываю. Нахрен ты мне сдалась, — с презрением выплюнул Флок.
— Вряд ли ты караулишь Энни, значит, ты высматриваешь Лею. — Дрейс хихикнула. — Собираешься отомстить ей за простреленное колено? Вот идиот! — девушка расхохоталась, придерживая живот руками и немного приседая от смеха. — Флок — идиот! Караулит девочку, чтобы ей отомстить! Небось, в детстве всех бил лопаточкой по голове, если твои пасочки ломались?
Флок стоял молча, с высока смотря на Хитч, чувствуя, что сейчас просто возьмёт и придушит Дрейс, но сразу возникает вопрос, куда прятать труп? И Марло потом не простит убийство любимой девушки.
— Я никого не караулю и не за кем не подглядываю. Просто хотел отлить, увидел дерево и подошёл к нему, — сказал Флок. — А тебе нужно писать детективные романы.
— А-ха-ха! Какой же ты придурок, даже врать не умеешь. Что ты здесь делал? Твой дом, и дома твоих дружков совершенно в других сторонах. Или ты поссать бегаешь только сюда? Может, деревья здесь особые? — Хитч продолжала хохотать, а Флок взял себя в руки, развернулся и ушёл, устав выслушивать весь этот бред в свой адрес.
