Личный киллер

Темный подъезд с облупившейся краской и расписанными стенами был, как всегда, неприветлив. Благо, нахожусь я в нём, буквально, до второго этажа. Квартира была не намного приветливей. Тусклый жёлтый свет озарил небольшую прихожую. Персиковые обои с редкий цветочек кое-где поотклеивались. А пол, бурого цвета, уже начал вытираться. Стянув с себя насквозь мокрое пальто и полусапожки, я прошла на кухню. Желудок жалобно заурчал. Погладив животик, я открыла холодильник. Пару яиц и сосисок, банка малинового варенья. Да уж. Не густо. Ставлю чайник и удаляюсь в залу, по дороге стягивая с себя остатки мокрой одежды. Горячая вода смывает отвратительные следы ночной ситуации. Наконец, тепло начинает проникать в тело, даруя спокойствие. А, вода смывает все мысли и чувства, оставляя за собой белое, чистое полотно. Казалось, бери да рисуй прекрасную картину. Вот только в моей палитре преобладают темные цвета. Такие, как страх, ненависть, отчаяние, одиночество. Все это стало моими постоянными спутниками четыре года назад. Горячий чай дарит тепло телу, но не согревает душу. Прозрачные капли осеннего дождя стекали по стеклу. Свинцовые тучи нависли над городом. Холодный порывистый ветер срывал с деревьев, ещё не изменившую окрас, листву. Дороги постепенно превращались в моря. А, редкие прохожие ближе прижимали разноцветные зонтики, плотнее закутываясь в воротники и шарфы. Сон понемногу начинал накатывать на меня. Ведь за четыре года мой режим дня кардинально поменялся. Для меня ночь была лучшим временем бодрствования. Мне, кажется, что темные цвета в моей жизни настолько преобладали, что я сама становлюсь такой. Голубые обои с оттенками персикового, зелёного, жёлтого, украшали залу. Не новый диван-малютка накрытый бежевым покрывалом. Напротив – стенка светло-бежевого цвета, заполненная книгами, постельным и прочими безделушками, а также старенький цветной телевизор. Пол застеленный шерстяным ковром с геометрическими узорами. Шкаф трехстворчатый из далёкого советского союза. В целом было уютно. Вот, только квартира уже давно требовала ремонта. Но лишних денег на такую непозволительную роскошь не было. На книжной полке красовалась шкатулка, подаренная мне мамой пять лет назад. Выкрашенная в молочный цвет с розами, кремовыми и нежно-розовыми с темно зелёными листиками. Казалось, что они были живыми. Что, я сейчас дотронусь и почувствую бархатность лепестков, остроту шипов и дурманящий аромат. Взяв шкатулку с полки, я поставила её на небольшой журнальный столик рядом с диваном. Открыв золотистую защёлку, моему взору открылся вид моих трудов. Аккуратной стопочкой были сложены купюры, заработанный подработками, основной работой и чаевыми. Сумма была доводи приличная, но все равно недостаточной. – Все равно не хватает... – в пустоту устало проговорила я, доложив сегодняшний заработок и пересчитав всю сумму. Решив, что все таки нужно отдохнуть, я убрала шкатулку на законное место и, улеглась в постель. В голову лезли воспоминания о всей сегодняшней ситуации. Ведь, если бы не тот парень, мне даже страшно представить, чем могло это закончиться. И в памяти всплыл его образ. Каштановые волосы с дерзкой прической, глаза цвета молочного шоколада, полноватые губы. Даже со всей своей привлекательностью, я чувствовала исходящую от него опасность. Но это притягивало. Я отдернула себя от мыслей об этом человеке. Ведь, мы, вряд ли, когда-нибудь ещё встретимся. Незаметно для себя я провалилась в темноту. Громкий звонок в дверь выдернул меня из сна. Будильник над телевизором показывал одиннадцать десять. Да кто ж такой-то добрый?! Я вылезла из под теплого одеяла и пошла открывать дверь, даже не удосужившись сверху что-то накинуть. По коже пробежали мурашки от холода. Ведь отопление ещё не включили, а огромная мужская жёлтая футболка с уже давно потрескавшиеся принтом, увы, не грела. На носочках подхожу к двери, стараясь, как можно больше сократить соприкосновение босых ног с ледяным полом. Посмотрев в глазок, я увидела девушку блондинку. Тяжело вздохнув, открываю дверь. – Привет, Алин, – жизнерадостно пропела голубоглазая, натягивая на лицо улыбку. Милые ямочки появились на щеках. – Привет, – ответила я, потирая переносицу. – Мне на завтрашнее утро нужен реферат на пятнадцать страниц. Книги и тему я принесла, – все так же улыбаясь, блондинка смотрела на меня умоляющим взглядом. – Ок, давай, – не раздумывая ответила я. Настя протянула мне пакет с учебниками. У меня сложилось впечатление, что она туда кирпичей насовала. – За срочность я доплачу, – быстро добавила она. – Хорошо. В пять зайдешь заберешь, – безэмоциональным голосом сказала я. Блондинка развернулась и кинув быстрое "спасибо", убежала вниз по лестнице. Тяжело вздохнув, я закрыла дверь и пошла в комнату. Голова гудела от количества информации. Пять часов изучения и писанины о маргинальности, маргинальном типе личности и феноменологии маргинального поведения. Пока выговорить, уже язык сломаешь. Хоть такие предметы и далеки от меня, но все же приходиться хоть отчасти их понимать. Это приносит свой доход. Особенно в сезон дипломных и курсовых. Эта блондинка жила в моем подъезде и частенько просила помочь. Там пол института хоть одну работу, но от меня имели. Быстро съев жареное яйцо и запив чаем, я отдала реферат и побежала к самому родному человеку. Стерильно белые стены, тошнотворный запах медикаментов, белые халаты, каталки. Одеваю бахилы и халат и захожу в отделение интенсивной терапии. Прохожу в самый конец коридора и захожу в нужную палату. Противный писк аппаратов заполняли комнату. А белый цвет просто давил со всех сторон. – Привет, мамочка, – тихо сказала я, садясь возле её кровати и беря за руку. – Как ты сегодня? Я за тобой соскучилась. Возвращайся ко мне, – глотая слёзы, я крепче сжала её руку. За четыре года многое изменилось. Зажили раны и срослись переломы. Вот только остаётся неизменным один факт. Кома. Длительностью четыре года. И неизвестно сколько ещё продлится. За это долгое время мама очень сильно похудела. А, кожа была хоть и теплой, но не обладала привычного цвета. Она была бледной и тонкой. Можно было, без труда, рассмотреть паутинку вен. – У меня все хорошо, – шепотом проговорила я и наклонившись поцеловала мамину руку. Положив голову на наши сцепленные руки, глаза сами собой закрылись, а на душе понемногу становилось легче. Только, рядом с мамой я чувствовала покой. Все мысли просто испарились. Врачи говорят, что нужно чаще разговаривать. Тогда есть вероятность, что она выйдет из комы. О страшных её последствиях я знала столько, что могла писать диссертацию на эту тему. – Алина? – позвал меня врач, вытаскивая из состояния почти транса. Подняв голову, я посмотрела на Павла Евгеньевича и потерла глаза. – Простите. Здравствуйте,– вставая с насиженного места произнесла я. – Не знал, что ты пришла, – произнес врач и начал стандартную процедуру проверки показателей приборов. За эти годы мы, можно сказать, сдружились. Он высокий худощавый брюнет с голубыми глазами. Невероятно добрый и чуткий мужчина. Не раз приводил в чувства, после обмороков, и отпаивал горячим сладким чаем. – Сколько ты сегодня спала? – не отрываясь от мониторов и записей спросил врач. – Часа четыре, – тихо ответила я, нервно крутя пальцы. – Ясно, – протянул Павел Евгеньевич и положил карточку на тумбочку. – Когда ты уже начнёшь думать о себе? – Как только мама поправиться, – от моих слов в глазах врача проскользнула какая-то непонятная эмоция. То ли жалость, то ли грусть. – Пойдем поговорим, – серьёзно проговорил врач, открывая дверь и пропуская в коридор. – Как она? – первым делом спросила я, когда врач закрыл дверь. – Без изменений. Мы же с тобой не раз говорили. Нужно, чтобы ты жила дальше. Шанс, что она выйдет из комы один на миллион. – Но, он же есть? – перебивая врача, поинтересовалась я. – Есть, – устало потерев переносицу, ответил Павел Евгеньевич. – И есть ещё одна проблема. Препарат, который мы даём твоей матери, перестали выпускать. – И что теперь делать? – Есть полный аналог. Но, он стоит в три раза дороже, – от этих слов у меня перехватило дыхание. Я и эту то сумму с трудом наскребала. – Я, постараюсь, как можно дольше продержать её на этом препарате. Но, все равно, это будет ненадолго. – Я поняла, – тихо проговорила я, и быстро заморгала, что убрать поступившие слёзы. Всю дорогу до работы я, даже не заметила, как преодолела. Туча мыслей в голове не давала сосредоточиться на чем-то одном. А, в душе была пустота. Черная дыра поглотившая все эмоции. Уже по стандарту одеваю форму и наношу макияж. Так, как сегодня, я пришла на пару часов раньше, то решила помочь на кухне. В основном всегда помогала мыть посуду, делать элементарные заготовки. Бывало, что и баре помогала натирать бокалы и стаканы, расставляла алкоголь по местам. Вот и сегодня такая работа мне подвернулась. – Ты сегодня рано, – от неожиданности, я аж подпрыгнула на месте. Обернувшись, моему взгляду представился Вадим Александрович, сидящий за барной стойкой. Непослушные волосы были в беспорядке, темные глаза уставшими, лёгкая щетина виднелась на светлой коже. А, вечно, безупречно выглаженная рубашка была слегка помята и расстегнуты верхние пуговицы. Синий деловой пиджак лежал рядом на барной стойке. – Хотела ни о чем не думать, – ответила я, продолжив натирать стакан. – Проблемы? – Да, – не задумываясь ответила я, беря в руки следующий стакан. – Расскажешь? – в ответ я только отрицательно помотала головой, поджимая губы. – Скажу только, что нужны деньги. – Много? – В двадцать раз больше зарплаты. – Я подумаю, чем могу помочь. А, пока, налей мне, что-нибудь покрепче, – подперев рукой голову, сказал наш администратор. Поставив перед ним только что натёртый стакан, я кинула в стакан несколько кубиков льда. Затем из бутылки в стакан полилась янтарная жидкость. – Спасибо, – протянул Вадим Александрович и выпил. – Ммм, виски. Ты прям угадала, что нужно, – поставив передо мной стакан, он, взяв пиджак, удалился в свой кабинет. Снова громкая музыка, куча народу. Все столики забиты, заказов столько, что рук не хватает носить. И при все этом нужно ухитриться пройти через толпу и не разлить или перевернуть заказ. Здесь нужно быть просто, наверное, суперменом. Или как минимум уметь летать. Но так как у меня нет ни того ни другого, то приходится ухитряться. – В третьей випке сидит депутат. Обслужи его по высшему. Должен дать нормальные чаевые, – прокричал мне на ухо Вадим Александрович, словив в районе бара. – Спасибо, – крикнула я в ответ и пошла на второй этаж. Два человека охраны, три девушки лёгкого поведения и один депутат, с такой отъевшейся рожей, что хоть цуцыков бей. Несколько часов активного запаивается и закармливания вылились мне в половину моей месячной зарплаты. Я собиралась уже спускаться вниз, для обслуживания других своих столиков, когда возле второй випки меня нагло схватили за руку и развернули на сто восемьдесят градусов. – Привет, прекрасная незнакомка, – глаза цвета молочного шоколада смотрели на меня с интересом. Одна рука крепко держала меня за талию, а вторая откинула мой хвост назад. – Нельзя же так пугать, – прикрикнул я, высвобождаясь из объятий. Всего на миг моя маска треснула, обнажая истинные чувства испуга и облегчения. – Если, я смогу так наблюдать твои эмоции не скрытые ничем, то я буду так делать, – насмешливый вид меня выводил из себя. Хотелось вмазать пощечину. Но, я сдержала себя. – Если это все, то я пошла работать. Развлекайся, – холодным тоном произнесла я и удалилась восвояси. Минут через десять ко мне подходит администратор и любезно освобождает от всех столиков и направляет на обслуживание второго VIP-уголка. – На эту ночь я твоя работа, – с какой-то радостью, что ли, проговорил брюнет ослепительно улыбаясь. – Что будете заказывать? – сексуально-томным рабочим голосом спросила я. – Мне какой-нибудь безалкогольный коктейльчик, чего нибудь перекусить и имя моей милой официантки, – деловито произнес парень, но на последних словах улыбка таки появилась на его губах. От такой непонятно мне настойчивости становилось как-то не по себе. В голову закрадывались мысли о маньяке и насильника, но на душе почему-то становилось приятно. Не отвечая на последнюю просьбу я походкой от бедра отправилась на кухню. По дороге на меня оборачивались парни и мужчины, но прожигающий взгляд брюнета я чувствовала не оборачиваясь. Ожидая заказ, я стояла у барной стойки. В баре сидели только девушки и томно вздыхали после каждого движения миловидного бармена Миши. Танцпол был забит до отказа. Даже VIP-ложе все было занято. И тут я почувствовала на своей талии чьи-то руки. Они нагло прижали меня к себе. По оголенной коже плечей прошлось горячее дыхание. Запах табака резко ударил в нос. – Малышка, ты так возбуждаешь, – эти слова прогремели над мои ухом, а руки сильнее прижали меня к себе. Попой я чувствовала возбуждение мужчины. Моих сил чтобы вырваться из лап этого чудовища просто не хватало. Я только хотела каблуком ударить его по ноге, как стискивающие меня руки пропали. Быстро обернувшись, мой взгляд зацепился за каштановую шевелюру идеально поднятую вверх. Он тащил перед собой мужика, так быстро, что казалось всей этой давки и толпы в клубе и в помине не было. Пробираясь сквозь танцующие тела, я таки выбралась на улицу. Перед клубом была огромная толпа, которую сдерживала охрана. Осмотревшись по сторонам, я никого похожего и близко не увидела. Охрана сказала, что они пошли в переулок слева от клуба. Быстрым шагом я направилась туда. Мурашки от холода побежали по коже. А пар, при каждом выдохе, быстро растворялся в холодном воздухе. Чем ближе я подходила к переулку, тем отчётливей слышала звуки возни. Пробежав последние пару метров моему взору предстала картина. Парень, который меня вчера спас, избивал пьяного мужика, который ко мне приставал. Нанеся последний удар, отправляя моего обидчика в нокаут, парень развернулся ко мне. – Скажи, ты всегда притягиваешь неприятности? – с неким упрёком спросил он, подходя ко мне. Даже на каблуках я была ниже него. – Чем только думал ваш владелец наряжая вас в такие костюмы? – дрожь от холода понемногу начала пробивать мое тело. – Спасибо, – тихо проговорила я, отводя взгляд от красивого лица. – Теперь, ты просто обязана сказать мне своё имя, – взяв меня за подбородок, он снова заставил посмотреть ему в глаза. – Алина, – ответила я, смотря прямо в глаза парню. – Красивое имя, – улыбнулся он, погладив меня большим пальцем по щеке. От этого действия по телу как разряд тока прошёлся. А места, где кожа соприкасалась горела огнём. – Пойдём, ты замёрзла, – взяв меня за руку, он повел назад в помещение. – Ты так и не сказал, как тебя зовут, – произнесла я, ставя перед парнем безалкогольную Пина Колада и ролл "Филадельфия". Шоколадные глаза с интересом смотрели на меня, будто пытались заглянуть мне в душу. Улыбка заиграла его на губах, от которой мне на душе становиться тепло. Я понять не могу, что со мной происходит. – Егор.