Связанные

И все же, Гилберт была вполне довольна снятием напряжения и лежала, пытаясь отдышаться. Именно в этот момент в комнату ворвался злой до чёртиков Клаус. Его глаза пожелтели, а под глазами выступили вены, когда он увидел Елену в одной постели с Жераром. — Упс, — надула губы Гилберт. Её совершенно не пугало выражение лица гибрида, да и за жизнь Марселя она не опасалась, а за свою тем более — Клаус ей ничего не сделает. Марсель успел только выскочить, но упал на пол, когда Клаус одним движением оторвал ему голову, забрызгав белые простыни кровью. — А нельзя было сделать это аккуратнее, не пачкая все вокруг кровью? — поморщилась Елена. В её глазах плясали чёртики, ей было до ужаса интересно, что Клаус будет делать дальше. Тот медленно повернулся к девушке и начал приходить в себя. Вены под глазами пропали, глаза пришли в норму, и только тогда он позволил себе улыбнуться. — Сбежала, чтобы пойти потрахаться с моим врагом? — насмешливо спросил мужчина. — Именно так, — кивнула Гилберт, закусывая губу и накручивая прядь шоколадных волос на палец. — И как? Понравилось? Майклсон в один момент оказался около Елены и навис над ней, сверкая довольными, безумными глазами. — Да, Марсель на удивление страстный любовник. Даже жаль, что ты его убил. — Тогда я сейчас покажу тебе, что значит по-настоящему страстный любовник. Он не думает о своих чувствах, когда прокладывает дорожку влажных поцелуев от шеи до плоского животика, оставляя засос на груди, он может думать только о том, как громко и сладко стонет девушка под ним, как она сжимает его плечи тонкими, хрупкими ручками. Все мысли Елены отступают, стоит Клаусу перевернуть ее на живот и провести кончиками пальцев вдоль позвоночника, заставляя прогнуться в пояснице навстречу его прикосновениям. Было странно осознавать, что это Клаус так нежно ласкает ее, а потом грубо ставит на колени и заставляет опуститься грудью на матрас. Не верилось, что Майклсон способен держать ее за бедра ещё грубее, больнее чем обычно, резко входя внутрь на всю длину, но при этом доставлять не боль, а какое-то нереальное блаженство. Мысли разлетаются стайкой пугливых птиц, когда гибрид низко рычит и впивается зубами в узкое плечо, одновременно поднося свою руку к томно приоткрытым губам Елены. И это одно из лучших ощущений в ее жизни, когда вместе с кровью в тело и разум вторгается чужое возбуждение. Мир взрывается яркими красками через несколько грубых толчков, и ноги брюнетки дрожат еще сильнее, когда спину обжигает горячая вязкая жидкость. Несколько мгновений они даже не дышат, приходя в себя. — И кто же тут страстный любовник, принцесса? — прошептал Майклсон прямо Елене на ухо, убирая с её лица пряди волос. Та не нашла в себе силы что-либо ответить, кроме нескольких слов: — Тебя так легко спровоцировать. И Майклсон не злится ни капли, только усмехается коварности девушки. Только подумайте! Молодая вампирша взяла на слабо Первородного. Когда Клаус пришёл в себя, он заметил, что Гилберт заснула. И так не хотелось её будить, что он аккуратно взял её на руки, пронес через весь город в отель, положил на кровать в её номере и закрыл за собой дверь, игнорируя все свои мысли о чувствах к этой ненормальной. — И что ты будешь делать дальше? — спросила Елена у Клауса, зайдя в его номер и упав на кровать. — Думаю, что Марселя уже нашли, теперь нужно просто приручить это стадо силой. Несогласных убить. С ведьмами подружиться. Они очень мстительны, знаешь, лучше их не злить. А ты? — А я жду, когда один наглый, самодовольный гибрид вернёт мне лекарство. — Полегче со словами, Елена, я ведь могу и обидиться, и тогда ты его не получишь, — ухмыльнулся Клаус, сидя в кресле и листая какую-то книгу со стертой обложкой. — Не знала, что ты у нас ранимый, Ник. — А что ты готова сделать, чтобы получить это лекарство? — все с той же ухмылкой на губах прищурился он. Гилберт закатила глаза и хитро улыбнулась. — А что ты хочешь? — она склонила голову к плечу. — Я хочу, чтобы ты сама объяснила Сальваторам, куда делось лекарство, почему ты отдала его Ребекке и не приняла его сама. Не хочу возиться с ними, как с маленькими детьми, — девушка точно ожидала не такой ответ. Она даже надула губы и сделала вид, что расстроилась. — И все? Я думала, что будет что-то поинтереснее. — Что-то поинтереснее мы с тобой можем устроить и без повода, принцесса. А теперь я пойду разбираться с дикими вампирами Марселя. Ну и свинарник он тут развёл конечно. Новообращенные совершенно не умеют себя контролировать, бросают трупы прямо на улице, делают что хотят. Надо преподать им урок. Майклсон вытащил из кармана лекарство и кинул его Елене. Та ловко поймала его, послала воздушный поцелуй вставшему с кресла мужчине и достала телефон, чтобы созвониться с Ребеккой. Гибрид, тем временем, отправился подчинять Новый Орлеан. — Алло, Бекка, ты ещё не забыла про меня? — Тут забудешь, когда Сальваторы почти каждый день интересуются, где вы, когда вернётесь, что вы делаете и так далее по списку. Ты достала его? — Не так быстро. Как у тебя дела, я давно хотела спросить? — со смешком поинтересовалась Гилберт. Ребекка явно начала злиться: — Елена, я хочу услышать ответ на свой вопрос! — Да, я его нашла. Выезжаю в Мистик Фоллз. Надеюсь на тёплый приём, Бекки, иначе я могу и не отдать лекарство, — брюнетка буквально почувствовала, как девушка на другом конце трубки закатила глаза. — Хорошо, жду тебя. Гилберт бросила трубку, вышла из отеля и направилась к черте города в сторону Мистик Фоллз, высматривая самую лучшую машину. Наконец, вдали показался белый джип, который она посчитала удобным. Елена вышла на дорогу прямо перед машиной, чтобы та остановилась, внушила владельцу отправиться в город пешком, а сама села за руль, развернула джип, открыла все окна и вдавила педаль газа в пол, максимально разгоняя машину. Под громкую музыку Елена долетела до родного города с ветерком и хорошим настроением за два часа, подъехала к особняку Майклсонов, где на крыльце её уже ждала блондинка. — Гилберт! Ребекка кинулась к брюнетке и обняла её. Та сначала нахмурилась, а потом медленно и будто даже робко положила свои руки на талию подруги. «Я, наверное, должна чувствовать к ней ненависть, разве не так было раньше? А сейчас что-то маленькое и тёплое внутри», — Гилберт решила не доводить все до худшего, как в прошлый раз, поэтому просто откинула эти мысли и отпустила Ребекку. — Идём, я же обещала тёплый приём. — Знаешь, я, наверное, пойду и проведаю своих бывших друзей, — Елена криво улыбнулась, чтобы Майклсон не поняла, что она просто хочет отделаться от непонятных чувств. — Ты издеваешься надо мной? — нахмурилась Бекка, но взяла лекарство, которое ей протянула Елена. — Я побежала. Машину оставлю здесь, я не знаю, чья она, — девушки рассмеялась и попрощались. Блондинка зашла в дом, а брюнетка сорвалась с места и появилась около бара, поняв, что ей некуда идти. Она немного побродила по улицам Мистик Фоллз и решила, что можно навестить Сальваторов, но тут кто-то схватил её со спины, закрыл рот рукой и затащил в тёмный переулок. Это оказалась красивая девушка, чуть старше Елены, которая тут же попросила: — Тише, Елена, не кричи, все в порядке! Она отпустила её, и Гилберт тут же начала терять человеческий облик. — Кто ты?! — Успокойся, — почти ледяным голосом произнесла незнакомка, и Елена не по своей воле начала успокаиваться. — Я — Кетсия. Одна из первых ведьм в мире. Меня видишь только ты, не волнуйся, больше никто не знает о моем присутствии в этом мире. Из живых, — усмехнулась Кетсия. Гилберт страдальчески вздохнула и возвела глаза к небу: — Да что это такое, я могу пожить нормально, без проблем? — затем она обратилась к ведьме. — А причём тут я? — Я пришла в этот мир к тебе, Елена. Ты отдала лекарство своей подруге, Ребекке, кажется, так? — Так, — насторожилась Елена. — Значит, у нас мало времени. Ты не знаешь, как работает лекарство. Оно не просто превращает вампиров в людей. Оно возвращает телу истинный возраст. Гилберт замерла, не в силах поверить в то, что услышала. — Это значит, что… — Да. Если ты не побежишь прямо сейчас, Ребекка превратится в кучку останков. Елена сорвалась с места, услышав слова ведьмы, брошенные ей вдогонку: — Мы ещё поговорим с тобой, Елена! Как только Елена ушла, блондинка достала флакон с лекарством и дрожащими руками подняла его на уровень глаз. Где-то внизу живота свернулся тугой комок нервов, сердце затрепетало от волнения, а в глазах зажёгся огонёк надежды. Вы когда-нибудь видели глаза тяжело болеющих людей, которые уже готовились умереть, но тут им говорят, что они идут на поправку? Этот блеск счастливых глаз, эйфория, прилив сил. То же самое можно было увидеть в глазах Ребекки. Она сначала медленно и аккуратно сломала крышку флакона, потом поднесла к лицу и быстро, не давая себе и шанса на сомнения, начала пить. Тут Гилберт выбила флакон из рук Ребекки, но подумать о том, зачем она это сделала, почему вернулась и что происходит блондинка не смогла — перед глазами все начало темнеть, а потом и вовсе разбилось мозаикой. Сознание уплыло, она лишь успела подумать, что убьёт Елену, когда падала на пол. Один. Вампирша поймала блондинку, когда она почти ударилась головой об пол. Она начала судорожно хлопать её по щекам, надеясь, что она очнется, но ничего не происходило. Кажется, ещё чуть-чуть, и сердце брюнетки сломает ей ребра и выскочит из груди, настолько громко и быстро оно билось в грудной клетке. От этого было почти больно, но Елена не обратила на это никакого внимания. Она могла думать только об одном — «Ребекка сейчас умрёт». Эта мысль билась в её голове будто бабочка, которую поймали, сунули в банку и поставили на подоконник, откуда видно прекрасные, манящие цветы. Но стеклянная преграда не даёт прилететь к ним, и все, что ей остаётся — бороться. Два. Руки тряслись, подводя и не давая набрать нужный номер на экране телефона, а потом и вовсе чуть не уронили телефон. Но Гилберт все-таки удалось позвонить и буквально прорыдать в трубку сорвавшимся голосом: — Она умирает, Ник, я не знаю, как её спасти! — слова, от которых сердце наконец замирает. Она сказала это, тут же пожалев. А вдруг все было бы иначе, если бы она не озвучила это? Но это все обман. Ситуация не изменилась, Гилберт просто поверила в неё. Клаус ничего не ответил, только сбросил звонок, сунул телефон в задний карман джинс и благодарил себя за то, что решил поехать в Мистик Фоллз, чтобы брюнетка не натворила делов. Стрелка на спидометре медленно перемещалась от одной цифры к другой. 150, 170, 200… И замерла, подрагивая, на краю. Елена считала секунды, чувствуя, что время утекает, как вода в песок. Напряжение в комнате давит, грозясь раздавить, и она сворачивается около тела Ребекки, держа её руку так крепко, что заболели пальцы. Клаус увидел её, с красными глазами, потекшей тушью и всхлипывающей от бессилия и тревоги. Но как бы сильно не было желание броситься к ней, обнять, прижать к себе и гладить её по волосам, чтобы успокоить, сначала надо было попробовать сделать то, что может спасти жизнь его сестре. Он поднёс руку к лицу, выпустил клыки, прокусил вену и резко рванул, разрывая её. Кровь тонким ручейком потекла по его одежде, по паркету, собираясь в одну небольшую лужу. Майклсон приподнял голову Ребекки, надавил на её челюсть так, чтобы она открыла рот и прижал руку к её губам, заставляя пить. Минута. Две. Три. Ничего. Она все ещё лежит на полу, бледная и невозможно красивая. Только губы алеют от крови, контрастируя с белоснежной кожей. И ни Клаус, сидящий рядом с сестрой, ни Елена, все ещё держащая её руку, не хотят вытирать ей губы. Потому что пока на них кровь, они выглядят живыми. Надежда уходит, не прощаясь, а на смену ей приходит жестокая безысходность, которая смеётся над Клаусом, который крушит комнату, смахивая разные записи и книги со столов. И над заплаканными, пустыми теперь глазами Елены. Ребекку будто вытаскивает из тёмной пустоты в реальность, где боль обволакивает её тело. Хочется вернуться обратно, чтобы не чувствовать такое, но вместо этого она делает вдох, чтобы лёгкие перестали гореть, открывает глаза и рывком садится, поднимаясь с пола. Первой, как ни странно, к ней бросилась Елена, хватая её за плечи и прижимаясь так близко, как только возможно. Ребекка, не до конца понимая, что произошло и забыв, почему она на полу, хмурится и обнимает Елену в ответ. Видит Клауса и аккуратно отстраняется от брюнетки, встаёт, и смотрит ему в глаза, зная, что если сейчас она не даст ему понять, что тоже этого хочет, он никогда не покажет своих чувств. Тот замирает и вдруг резко, порывисто обнимает сестру. Ему нужна была тысяча лет, чтобы понять, как важна ему сестра, только когда он её чуть не потерял. Ребекка отстраняется, переводит взгляд с Клауса на Елену и обратно и спрашивает: — А теперь скажите мне пожалуйста, что случилось, потому что последнее, что я помню — наш разговор с Еленой по телефону. Надо было видеть глаза блондинки, когда ей рассказали о том, что случилось. Страх смерти, благодарность, крах надежд — все смешалось в её душе, одновременно заставляя радоваться тому, что она имеет сейчас и грустить из-за того, чего она лишилась, теперь уже окончательно и бесповоротно. Через несколько часов, во время которых Елена и Клаус рассказывали о том, что было в Новом Орлеане, опуская некоторые детали. Гилберт часто зависала и думала о том, как тяжело прошло включение чувств в Новом Орлеане, и как легко они вернулись сегодня. Можно было долго гадать, почему так произошло, но от этого ведь ничего не изменится, так? Когда Елена в очередной раз уставилась в одну точку и не реагировала на вопрос Ребекки, её вырвал из раздумий её громкий голос: — Елена, да что с тобой? — блондинка участливо посмотрела в глаза подруги, но та лишь отмахнулась. — Ничего страшного, все в порядке. Я пойду, наверное, — вампирша встала с дивана. — Куда ты пойдёшь? Если ты забыла, ты живёшь здесь, — нахмурился Клаус, немного удивлённый таким поведением брюнетки. — Мне ещё нужно поговорить с Сальваторами. Они ведь в городе? — Да. Ты скоро? — поинтересовалась Бекка. — Наверное, не знаю. Девушка пожала плечами и вышла из особняка. Майклсоны переглянулись, догадываясь, что случилось, но дружно перевели тему на разговор об Элайдже. Вот только разговор не клеился, каждый из них думал о том, какие будут последствия. Гилберт шла к дому Сальваторов, не отрывая глаз от земли. Всё её мысли занимал один вопрос — как себя вести после того, что она натворила? Как смотреть им в глаза и вспоминать, как ещё недавно она развлекалась с Клаусом? Она дошла до дома Стефана и Деймона и так и не придумала, как себя вести, поэтому пришлось срочно вспоминать разные фильмы и то, как она ходила в театральный кружок в младшей школе. Гилберт встряхнула головой, улыбнулась, уверенно направилась к двери особняка, подняв голову и постучалась. Ей открыл Стефан, явно не ожидавший её прихода. Первым её прорывом было обнять его, но она тут же одернула себя и поинтересовалась? — Может пропустишь меня внутрь? Спасибо, — она сама ловко прошла мимо Сальватора и направилась в зал с камином, не обращая внимания на вопросы Стефана. В комнате её ждал сюрприз — Деймон, который ждал Стефана. Судя по алкоголю и карте на столе, они обсуждали поиски лекарства. Гилберт фыркнула. — Ищете лекарство, мальчики? Так, — она провела пальчиком от Мистик Фоллз до отмеченного Нового Орлеана. — Я смотрю, вы даже узнали, где оно. Уверены, что оно там? — Уверены, — ответил Деймон, забирая у девушки карту и стараясь не смотреть ей в глаза, хотя та отчаянно пыталась поймать его взгляд. — А мне кажется, что оно в другом месте. — И где же? — спросил Стефан, оперевшись на косяк. — Оно внутри Ребекки, — наступила тишина, которую прервал недовольный возглас шокированного Деймона: — Что?! — То. Я нашла его и отдала Ребекке, жаль только, что оно не сработало. — Зачем ты отдала его?! — все, что интересовало старшего Сальватора. — Чтобы вы не засунули его мне в глотку, вы же это собирались сделать? Всё планы Сальваторов рушились на глазах. Кажется, больше нет надежд на возвращение их Елены. Брюнетка видела это в их глазах, и ей было больно от этого, но она не могла ни утешить их, ни успокоить. Она не была готова раскрыть им, что включила чувства, слишком много поступков придётся как-то оправдывать. «И возвращаться к прежней жизни», — мысленно добавила она. — Почему оно не сработало? — подал голос Стефан. — Я не знаю, — пожала плечиками девушка. — Это точно было лекарство? — прищурился Деймон. — Да, — фыркнула Елена. — Я в этом не уверен. Стефан, где-то есть настоящее лекарство. — Если хотите как идиоты бегать по всему миру за тем, чего уже нет, пожалуйста. Кто я такая, чтобы что-то вам запрещать? — вспылила Гилберт и стремительно вышла из дома, оставив братьев одних. — Она права, Дейм, лекарства нет, как и Елены. — Знаю, но не могу в это верить, — тяжело вздохнул старший Сальватор и дёрнул плечом. — Как и в то, что она спит с этим… Клаусом! Последнее слово он буквально выплюнул с таким презрением, что если бы слова ненависти могли убивать, Никлаус прямо сейчас бы умер в муках. — Надо позвонить Кэролайн, рассказать ей, — пропустил слова брата мимо ушей Стефан и достал телефон, набирая выученный наизусть в последнее время номер.