Связанные

Гилберт вернулась домой уставшая и опустошенная. Не хотелось больше ничего делать, ни с кем разговаривать, просто упасть прямо на ковёр и заснуть под шум трещащих в камине дров. Но если спать на полу, можно проснуться в комнате одного наглого гибрида, чего Елене не хотелось. Или хотелось? Она не могла разобраться в себе, не могла решить, чего она хочет, и от этого было так тошно на душе, что желание жить уходило с каждой минутой. Она вздохнула, встала перед зеркалом в коридоре и начала причесываться, схватив расчёску Ребекки. Это действие дало ей ещё немного времени перед новой встречей с Клаусом, но это не помогло, тогда Гилберт вздохнула, положила расчёску на место и прошла по коридору, заглядывая в комнаты, пока не нашла Майклсона. Она зашла, села на кресло и молчала, хотя мужчина, судя по его взгляду, ожидал каких-то слов. Наконец, она не выдержала и сказала: — Не хочу сейчас ни о чем думать. Помоги мне забыться. Клаус, держа в руках бокал с виски, поднял одну бровь. Теперь он выглядел как хищник, готовый в любой момент поймать свою добычу. После этого девушка и вовсе прикусила губу, вспоминая, как часто пользовалась этим приёмом, когда ещё была с отключенными чувствами. — Удивительно, чувства включила, но уже не монашка, — ухмыльнулся вампир, внимательно следя за переменами в глазах девушки. Та даже не удивилась тому, что Клаус все понял. — Той Елены больше нет, — она встала с кресла, но мужчина был быстрее. Одним рывком он достиг девушки и поцеловал. Грубо, страстно, жарко. Дал ей то, чего она хотела — забыть обо всем на свете. Они перемещались от одной стены к другой. Они боролись за главенство, но Клаус чуть-чуть поддавался, чтобы было веселее. Кэролайн застала их в разгар веселья — на вампире уже не было рубашки, а Елена стояла в одном кружевном белье. — Может прекратите заниматься этим каждую секунду? На мгновение Гилберт запаниковала, не зная, как себя вести, но рука Клауса на её бедре напомнила, кто она сейчас. Тогда она закрыла глаза и открыла, но в них была только пустота. Актрисой девушка была хорошей. Ей помогло странное ощущение неприязни к бывшей лучшей подруге, исток которого она никак не могла найти и понять. Может, собственнические чувства подсказывали ей, что её имущество в опасности? — Завидуешь, малышка Кэр? — спокойно осведомилась Елена, застонала, когда губы Клауса коснулись её шеи и запустила руки в его волосы. Кэролайн прищурила глаза и закусила губу. Да, она завидовала, она хотела сейчас быть на месте бывшей подруги, но это было невозможно. — Я тут по делу, вообще-то, можете оторваться друг от друга? — перевела тему блондинка и нахмурилась. Клаус игнорировал её! — Проваливай, Кэролайн, вернись когда-нибудь…ах…никогда, малышка, — Елена воспользовалась моментом, когда Клаус отвлёкся, чтобы что-то ответить Кэролайн и повалила его на диван. Не могла же она допустить их разговор! Её руки потянулись к его ремню на джинсах, за секунду сорвали его и ловко проникли внутрь. Кэролайн недовольно вздохнула и вышла из дома, на ходу доставая телефон из сумки. — Стеф, они, кажется, вообще невменяемые! Я не могу ничего от них добиться, они постоянно развлекаются, их не оторвать друг от друга. Стефан на другом конце линии прикрыл глаза, в которых пряталась боль. Деймон, слышавший слова Кэролайн со злостью пнул деревянную тумбочку. — Нужно забрать Елену и заставить её включить чувства, Стефан! Мы не можем оставить это просто так, она же будет жалеть! — повысил голос Деймон. — Дейм, она не захочет включать чувства. — А кто из вампиров включает их добровольно спустя такой короткий промежуток времени?! Мы заставим её. — Мне не нравится Деймон, но мне нравится его идея, — напомнила о себе блондинка. — Ещё бы она тебе не нравилась, — усмехнулся старший Сальватор, намекая на слабость Кэролайн перед Клаусом. — И что ты собираешься делать дальше? — поинтересовался Никлаус у лежащей рядом Елены. — Буду ходить в школу и притворяться, что у меня нет чувств. Поговорю с Бонни, расскажу ей все. — Ты уверена, что она не побежит рассказывать обо всем твоим друзьям? — Она не такая, Клаус, — Гилберт поднялась на локтях и покачала головой. — Твои проблемы, принцесса, я в них лезть не буду, — соврал мужчина, начал одеваться и молча вышел из комнаты Елены, куда они ушли, чтобы больше их никто не прервал. Девушка выдохнула и откинулась на подушки. Действительно, почему она так уверена в ведьме? Когда-то Кэролайн тоже была её лучшей подругой, не меньше чем Бонни, но теперь все изменилось, так почему она считает, что может доверять Беннет? И все-таки, она решила, что Бонни точно её не предаст и набрала номер подруги. Не сбросить звонок до первого гудка стоило ей многого, а после каждой секунды, что ведьма не брала трубку, Гилберт хотелось выкинуть телефон куда-нибудь подальше, желательно в окно. — Елена? — раздался растерянный голос Беннет. Она явно не ожидала звонка. — Бонни, ты сейчас дома? Одна? — Да, а что? — Я сейчас приеду и все тебе расскажу, хорошо? Только не говори никому, что я тебе звонила, пожалуйста, — умоляющий голос подкупил подозрительную Бонни, она согласилась и ответила, что будет ждать Елену. Уже через десять минут она была в доме подруги и плакала, рассказывая ей абсолютно все, не утаивая ни капли информации. Сначала Беннет слушала с недоверием, но постепенно поняла, что девушка говорит правду, и под конец рассказа они сидели в обнимку, молча наслаждаясь близостью друг друга. — Знала бы ты, как мне тебя не хватало, — всхлипнула ведьма, крепче прижав к себе подругу. — Мне тоже, Бон, мне тоже. Через несколько минут они успокоились, и Беннет начала задавать вопросы: — Так ты говоришь, что к тебе приходила Кетсия? Я, кажется, видела подобное имя в одной из книг, — нахмурилась Бонни. — Она была чем-то похожа на тебя, или ты сейчас похожа на неё, не важно, так может ты видела её в родовой книге? — подкинула идею Гилберт, и её подруга тут же помчалась к стеллажу с книгами, ища нужную. Когда она наконец нашлась, Бонни положила её на стол перед собой и что-то долго искала, пока наконец не воскликнула: — Вот оно! Елена даже не пыталась прочитать, что написано в книге, а ждала, пока ведьма сама ей все расскажет. — Кетсия — первая ведьма нашего мира. И моя прародительница, — она закусила губу. — Так почему она пришла ко мне, а не к тебе? — Я не знаю, правда, — Беннет растроенно села на диван напротив подруги и сжала её руку, но потом вдруг улыбнулась: — Я знаю, что мы сейчас будем делать! — И что же? — насторожилась Гилберт. — Мы пойдём в бар и будем отмечать твоё возвращение! — Бонни, это плохая идея, я не хочу чтобы кто-то знал, что я вернула чувства, — начала девушка, но её тут же прервали. — Нет, мы пойдём. Сальваторы не поверили тебе и уехали куда-то далеко, чтобы найти лекарство, а Кэролайн… Глаза Елены сузились. Вот кого-кого, а Кэролайн точно не должно быть рядом с ней сегодня! Иначе кто-то умрёт, и это будет не Гилберт. — Она не должна знать, — одновременно сказали девушки. — Если она придёт, ты скажешь мне, и я буду играть злую сучку. Хотя её даже играть не придётся, — усмехнулась Гилберт и тут же встала с дивана, взяла ведьму за руку и потащила в бар. — Не будем думать о противной блондинке, будем веселиться! Всё возмущения Бонни насчет Кэролайн Елена пропустила мимо ушей, а потом ловко перевела тему. И у них получилось зажечь. Они выпили одну бутылку, вторую, начали третью… Все это прерывалось танцами и громкими песнями. Они как-то уговорили Мэтта включить им музыку, и теперь танцевали на барной стойке, время от времени чуть ли не падая и смеясь во весь голос. Майклсон увидел их совершенно случайно, но пройти мимо не смог и сжал губы. Он зашёл в бар, набрал короткое сообщение Кэролайн («Твоя подруга Бонни пьяная танцует на барной стойке в Мистик-Грилль») и подошёл к Елене. — Господи, Елена, какого черта ты так накидалась? Сколько раз мне нужно повторить? Не умеешь пить — не пей! — сквозь зубы начал ругаться Клаус, стаскивая пьяную девушку с барной стойки. Та сначала сопротивлялась, громко говорила, как она хочет пить ещё и танцевать, а потом поняла, кто тащит её на руках и прижалась к мужчине, заставив его оторопеть на секунду. — Ник, — почти всхлипнула девушка, отчего Майклсон даже засомневался, не перепутал ли он свою брюнетку с кем-нибудь другим? Но нет, на его руках лежала та самая сумасшедшая, что отравляет ему жизнь уже несколько месяцев. — Что? — обречённо вздохнул гибрид, переводя взгляд на пьяную девушку и вынося её прочь из бара. — Почему все так сложно? — Чувствовать всегда сложно, принцесса. — А ты когда-нибудь отключал чувства? — Да, — настороженно ответил Клаус, понимая, в какую сторону идёт разговор. — А зачем? — Не твоё дело. — Ну расскажи, — Елена дёрнула его за воротник пиджака, как маленький ребёнок, чем вызвала усмешку мужчины. И сразу надулась: — И не надо смеяться! — Как не смеяться, когда у тебя на руках лежит пьяная девушка, которая ещё неделю назад стремилась опробовать все горизонтальные и не очень поверхности в Новом Орлеане, а сейчас ведёт себя как маленький, обиженный ребёнок? — Ты какой-то странный. Не такой, как обычно. Ты заболел? — она прижала ладошку к лбу мужчины, пытаясь узнать, нет ли у него жара. От участливого взгляда Гилберт стало ещё смешнее, но Клаус почти серьёзно ответил: — Нет, просто утром ты этого не вспомнишь и будешь дальше считать меня последним мудаком и ублюдком. — Я не считаю тебя таким, — Елена положила голову на одно плечо Клауса, а рукой залезла под пиджак и сжала его второе плечо. — Да? — удивился Клаус. — Конечно. Я же люблю тебя. Так просто сказала эти слова, совершенно не ожидая такой реакции Майклсона — он замер на одном месте и уставился в глаза Елены, ища там хоть тень насмешки. Но в её больших глазах отражалось только действительно детское непонимание, почему мужчина так удивился. Её слова произвели фурор. Сомнение, непонимание, неверие, удивление, даже шок — вот те эмоции, которые он испытывал. И немного радость, но об этом никому знать необязательно, особенно пока Никлаус сам не поймёт, почему слова Елены вызвали такой бурный отклик тепла в груди. — Ты чего? — девушка подняла голову с плеча гибрида, но тот тут же приказал ей положить её обратно и сухо попросил: — Молчи, — но, увидев глаза Елены, которые почти наполнились слезами, смягчился, — пожалуйста. Вампирша тут же искренне рассмеялась и взлохматила волосы мужчины, на что тот только поднял брови, уже даже не удивляясь выходкам этой ненормальной девушки. — А почему мы идём пешком? — поинтересовалась Гилберт, лёжа на плече Майклсона с закрытыми глазами и, кажется, засыпая. Тот чертыхнулся, поняв, что за разговором с брюнеткой совершенно забыл про машину и теперь несёт девушку через весь город на руках. Но нельзя сказать, что его это не устраивает. — Потому что я так захотел, — ответил Клаус, но увидел, что Гилберт уже спит и перешёл на вампирскую скорость, чтобы быстрее отнести её в кровать и не смущать себя непонятными нежными чувствами к девушке. Он только позволил себе заправить волосы ей за ухо, когда клал в кровать, и укрыть одеялом. Девушка заворочалась, но быстро затихла. Майклсон вышел из комнаты, осторожно прикрыв за собой дверь, и тут же наткнулся на сестру, которая стояла, склонив голову к плечу и улыбалась. — Что? — раздражённо спросил Ник. — Да так, ничего, — хитро ответила Ребекка, развернулась и направилась в себе в комнату. Елена проснулась, когда солнце вовсю светило в её окно, сморщилась от головной боли и поняла, что ничего не помнит. Она встала, удивилась, что спала в пижаме, а не как обычно после пьянки, в том, в чем была, переоделась в короткий обтягивающий топ с длинными рукавами и джинсовые шорты. Она хотела было спуститься вниз, но тут услышала шорох за спиной и мгновенно среагировала. Улыбающаяся ведьма оказалась прижата к стене за горло на секунду, пока Гилберт не поняла, кто перед ней стоит. — Кетсия? — нахмурилась она. Теперь с этой ведьмой у неё ассоциируются только проблемы, и нельзя сказать, что это не так. — Она самая. Может отпустишь? — брюнетка тут же отпустила ведьму и предложила присесть на кровать. Прислушалась, убедилась, что внизу все ещё тихо, а значит дома никого нет и спросила у Кетсии, скрестив руки на груди. — Что ты тут делаешь? — Не очень-то гостеприимно. Гилберт закатила глаза и молча выжидающе уставилась на ведьму. Та рассмеялась. — Упрямая. Бесстрашная. Хорошая пара Клаусу. Скажи мне, что ты к нему чувствуешь? Сердце Елены забилось быстрее, и она поблагодарила Бога за то, что ведьмы не могу слышать так же хорошо, как вампиры. — Ничего, — брюнетка фыркнула и перебросила волосы с одного плеча на другое. Кетсия удивилась: — Правда? Ночью, когда ты была пьяная, ты сказала ему другое. Елена открыла рот от изумления и хотела было что-то ответить, но ведьма закрыла ей рот ладонью и строго произнесла: — Сейчас буду говорить я. Что ты знаешь о судьбе? — Люди сами творят свою судьбу, — ответила девушка, не понимая, к чему клонит собеседница. — А вот и нет. Судьба человека предопределена ещё до его рождения. Этим занимаются мойры — три сестры богини, которые держат в своих руках все нити судьбы и переплетают их так, чтобы было интересно смотреть на жизнь человека. Мойра Лахесис пишет, не в прямом смысле, конечно, кем человек будет, какой у него характер. Она сделала Клауса гибридом, он считается её любимым детищем, над которым она трясётся так, будто это её собственный ребёнок, — Кетсия презрительно фыркнула, показывая, что она думает об этом. — У неё есть ещё две сестры, Клото и Атропос. Клото — настоящее этого мира, скоротечность жизни. Атропос же её противоположность — неизбежная, неспешная смерть. Они были против затеи сестры с гибридами, но когда они спохватились и попытались помешать ей спрясть такую нить судьбы, было уже поздно. Тогда они решили отомстить своевольной сестре и убить Клауса, сначала руками оборотней, но Ник сумел спастись, в отличие от своего брата. Ты знаешь эту историю. Гилберт кивнула. — Позже, Клотос пришла «гениальная» идея — заставить Майкла убить своего ребёнка. Тот не справился со своей задачей, и Атропос подключила Эстер. Это и есть наша главная проблема. — Эстер мертва, теперь уже точно, — веско сказала Елена. — Да, но я же нашла способ связаться с тобой. Мне помогает Лахесис, а ей — две другие сестры. Для них это как соревнование, новое развлечение. — Человеческими жизнями?! — воскликнула брюнетка, не в силах поверить, что это все правда. Может, это её галлюцинации? — Для них, бессмертных существ, это ничто. — А причём тут я? — Вот мы и подошли к главной части. Если ты не сделаешь что-нибудь за несколько ближайших дней, то Эстер найдёт способ контролировать твои мысли. Это как внушение, только от этого нельзя защититься, вербена не поможет. Твоими руками она убьёт Клауса. Кажется, мир остановился. Перед глазами начали мелькать картины — вот Клаус весь в крови, с безумным волчьими глазами. А вот он грубо сжимает её бедра. Успокаивает бурю в её душе несколькими словами там, в кафе. И снова, и снова одни и те же кадры из её жизни заставляют сердце биться медленнее и тише, а глаза стекленеть от накатившего шока. — Эй, эй, тише, мы все исправим, я тебе помогу, хорошо? — Кетсия заметила, что Гилберт её не слушает, и с размаху влепила ей пощёчину. Та тут же пришла в себя и прижала холодную ладонь к горящей щеке. — Спасибо, — тихо поблагодарила Елена. — Рано благодаришь. Ты ещё не знаешь, что нужно сделать, — мрачно ответила Кетсия и мысленно вздохнула, готовясь сказать то, что нужно. — И что же? — Для начала, нам нужно найти ведьму. Но с этим проблем не будет, Бонни все сделает. — Она не захочет помогать Клаусу… — Не захочет — заставлю, — прервала ведьма вампиршу. — Если ты вдруг забыла, я — её прародительница, и она не посмеет отказать мне. — А в чем моя роль? — Ты готова отдать свою жизнь в обмен на жизнь Клауса? — Что?! — вскочила Гилберт. Она уже думала, что ведьме не удастся удивить её, но с каждым разом та говорила все более шокирующие вещи. — Вот в этом вся загвоздка. Вы связаны. Я не знаю, случайно это получилось, или Лахесис постаралась, но это так. Если Бонни прочитает заклинание, мост между тобой и Эстер рухнет, но утянет тебя к ней, на ту сторону. Это позволит нам многое — во-первых, ты будешь ближе к Эстер. Меня к ней, к сожалению, не подпускают, иначе она давно уже была бы мертва даже там, на той стороне, — Кетсия фыркнула, выражая свое отношение к ненавистной ей ведьме. — А вот тебя подпустят, это очень сложно объяснить, поэтому просто прими как данное. Во-вторых, заклинанием мы поставим, так сказать, защитную оболочку для Клауса. Ни одно существо за завесой не сможет ему ничего сделать, а для существ этого мира он неуязвим. Разумеется, вечно эта оболочка работать не будет, но некоторое время мы выиграем. Кетсия замолчала, ожидая ответа от девушки. Но та молчала. Когда ведьма уже решила сказать ей, что у неё есть максимум день на раздумья и уйти, тихий, хриплый голос Елены прозвучал в комнате будто гром. — Я согласна, — чётко, твёрдо, ясно. Ведьма кивнула. — Я сама поговорю с Бонни. Мы с ней все подготовим для ритуала, и она позвонит тебе, когда придёт время. А пока… насладись тем временем, что тебе дано, — голос Кетсии смягчился. Ей было жаль эту девушку, которая была готова отдать свою жизнь в обмен на жизнь любимого человека. Которая прожила на этом свете 18 лет, так и исполнив многие свои мечты и не повидав мир. Которая перенесла столько горя, но все ещё твёрдо стоит на ногах. — Хорошо, — выдохнула Елена, но ведьмы уже не было. Она просто не могла смотреть в глаза Гилберт, ведь она практически обрекла её на смерть в угоду старой подруге Лахесис, которая и заварила всю эту кашу. Брюнетка подошла к зеркалу в ванной и увидела свою бледную копию, но с ярко горящими глазами. Умылась, оперлась на раковину и опустила голову, не обращая внимание на то, что кончики волос уже намокли. Сейчас она могла думать только о том, что этот ритуал — не так уж и страшно. Она увидит Джереми и Аларика, а когда искупит свою вину, то может быть даже встретит родителей и Дженну. А Никлаус будет жить. Так будет правильно. А вот что страшно — когда такие мысли приходят в голову девушки, у которой только началась жизнь.