Неизбежность

      — Я собрал вас здесь, чтобы обсудить кое-какие детали, — снизошел до объяснения своим верным псам Волдеморт, восседая на высоком каменном кресле и гладя скользкую спину Нагайны. Он находился сейчас в расслабленном состоянии, поэтому даже пришибленные лица Пожирателей, которым было ровным счетом плевать на его новые идеи относительно уничтожения мальчишки Поттера, не могли испортить ему настроение. Этим людишкам хотя бы свою шкуру сберечь.              Никто не отвечал –тишина в зале стояла абсолютная. Волдеморт удовлетворенно кивнул, обведя взглядом своих красных, воспаленных глаз помещение, в котором обычно проводились собрания по одной только его прихоти, и устало вздохнул. Все головы Пожирателей тут же повернулись к нему — ну а как же, сам Темный Лорд скучает, не дай бог убьет кого-нибудь, лишь бы повеселиться. Такие у них были умоляющие лица в тот момент, что Волдеморт усмехнулся: вечно все думают, что он такой кровожадный. Даже Пожиратели, которые все-таки должны понимать, находясь с ним рядом по пять-шесть часов в сутки, что Лорд ценит жизни. Особенно волшебников. Особенно чистокровных.              — Что же вы молчите? Предлагайте чего-нибудь, а то мы так и войну проиграем, если не придумаем, как избавиться от горстки тех недовольных, — любезным тоном продолжил Волдеморт, взяв на заметку, что его же сторонники его боятся. Нет, он, конечно, любил видеть страх в глазах людей — только тогда они по-настоящему становились жалкими, — но не до такой же степени! Его хваленое спокойствие тут же куда-то испарилось, оставив место одной злости.              Выручила Беллатриса, поднявшись из-за стола и раболепно склонив перед ним голову. Волдеморт сделал знак рукой, что она может продолжать, и женщина, растянув губы в попытке улыбнуться и показать Лорду, что она понимает его злость и поддерживает своего Повелителя, громко сказала:              — Мой Лорд, как насчет того, чтобы дать мне убить мальчишку? Клянусь, вы можете на меня положиться.              Она говорила это искренне: не надо было даже мысли читать, чтобы понять, что Белла не замыслила ничего, что могло бы навредить ему. Но Волдеморт не был бы Волдемортом, если бы никогда не сомневался, поэтому он, как делал это всегда, прочитал мысли верной Пожирательницы.              Лучше бы он доверился ей и не стал лезть в голову к этой ненормальной. Но что случилось — то случилось, и теперь Волдеморт вынужден был признать: Белле снова удалось его заинтересовать. Фантазии Пожирательницы с его участием снова вызвали в нем то первобытное желание обладать женщиной, которое он начал испытывать относительно недавно. Лорда беспокоило внезапное пробуждение инстинктов, которые надежно дремали, когда он потерял человечность, но под рукой была Белла, на всё готовая, и он отодвигал на задний план явный сбой в собственном организме, в очередной раз занимаясь с ней сексом в кабинете Люциуса, который временно отсутствовал, сидя в Азкабане. Кабинет был очень просторный и нравился Волдеморту, так что после одной из бурных ночей с Беллой он решил оставить помещение себе, тем более он был очень зол на Малфоя: провалить операцию и дать сбежать шайке подростков во главе с Поттером — ну не идиот ли?              Вспомнив, что на него все смотрят и ждут ответа, Волдеморт расправил плечи, положив руки на стол (он всегда так делал, когда хотел казаться ближе к своим сторонникам), и прошипел, раздосадованный, что Белла всё не так поняла:              — О нет, твоя помощь в этот раз не понадобится, — он решил напомнить Пожирательнице о её «должках», — ты и так провалила единственное задание, которое смогла выклянчить.              Он знал, что это не очень красиво с его стороны: отчитывать Беллу за провал, тогда как ночью она будет лежать в его постели — или он в её, он еще не решил, — но злость взяла верх над голосом рассудка, именуемым совестью. Впрочем, совести у него как таковой и не было, так что Лорд ни капельки не страдал от её угрызений.              — Но… но я могу всё исправить! — горячо произнесла брюнетка, с мольбой взглянув на своего Господина.              Волдеморт же не стал заострять на этом свое внимание, переключившись на разговоры о новой идее, захватившей теперь все его мысли. Идея была поистине грандиозной, но и риски были огромными.              — Итак, перейдем, собственно, к теме нашего сегодняшнего вечера, — начал он холодно. — Драко, подойди сюда.              Не ожидавший такого приглашения, юноша вскинул голову вверх, глянув прямо в глаза Лорду. Он даже не потрудился скрыть свою ненависть, промелькнувшую во взгляде на змееподобное существо, настолько жалкое, что ниже падать было просто некуда. Драко встал из-за стола, в одно мгновенье встретившись взглядом с матерью. Нарцисса сидела рядом, но, как только сына вызвали, тут же разрыдалась на месте. Она понимала, что перед Лордом не стоит показывать свои слабости, но ничего не могла поделать: сына она любила. Волдеморт оскалился, заметив её сгорбленную фигурку, — но Нарцисса только сильнее вцепилась в ткань длинной серебристой мантии, про себя подумав, что это чудовище и так знает её единственную слабость, ведь читает её, как раскрытую книгу или наивную маглу.              От такого сравнения Нарцисса поморщилась: как бы она ни ненавидела Волдеморта и его идеи об истреблении маглов, в душе женщина всё же понимала: маглы были ей противны. Со своей поп-культурой, навязанной остальным обществом, отсутствием каких-либо традиций и попытками обустроить свою жизнь как можно лучше, накупив тех вещей, именуемых холодильниками, стиральными машинами и микроволновками.              «Драко, не уходи…» — раздалось в голове парня, но он продолжил свой убийственный маршрут.              Драко не питал иллюзий по поводу Волдеморта и его замыслов, рискующих обратиться для него последними в этой жизни. Нет, за свою жизнь он вообще не переживал — лишь бы маму защитить. Но в душе творился настоящий бедлам: мысли хаотично кружились, не давая зациклиться на какой-либо одной; голос разума просил остановиться, повернуть назад, выбежать из поместья, прихватив Нарциссу, и приказать замку обрушиться, как сделал один его прапрадед по отцовской линии. Но Драко понимал, что это бесполезно: Волдеморт восстанет из мертвых (что он не так недавно и продемонстрировал), чтобы лично придушить изменников. Или запытать их до смерти. Смотря что больше нравится.              Поэтому парень быстро преодолел нужное расстояние, лишь бы в голову не лезли мысли о побеге, и легко поклонился, словно не чувствовал сейчас, как тело разрывает на части, а в голову пытается ворваться чужеродный объект.              «Черт бы его побрал, этого красноглазого ублюдка», — совершенно по-магловски выругался про себя Драко, перед тем как Темный Лорд прочитал его мысли.              — Ты боишься меня, Драко? — прошептал маг, но парень с гордостью, присущей всем Малфоям, вскинул голову и четко произнес:              — Нет.              — Как невежливо. Разве тетя Белла не учила тебя правильно отвечать на мои вопросы, мальчик? — шепот Темного Лорда сменился злобным шипением. — Отвечай!              — Нет, мой Лорд, — послушно ответил Драко на предыдущий вопрос, но разъяренный донельзя Волдеморт опять всё не так понял.              — Ах, ну если нет… — произнес он, а потом резко вскинул палочку и выкрикнул Непростительное: — КРУЦИО!              Нарцисса закрыла лицо руками, заходясь в рыданиях. Кто-то ощутимо дернулся, получив от сидящего рядом предостерегающий взгляд. Северус Снейп смотрел на извивающегося на холодном каменном полу крестника, который что-то кричал, а потом, резко изогнувшись дугой, отчаянно зарыдал. Профессор отвернулся: не было сил смотреть, как еще один человек страдает. Тем временем Волдеморт закончил пытку ленивым взмахом палочки и еще раз спросил у парня, который пытался не задохнуться из-за сломанных ребер и поврежденной грудины:              — А теперь?..              Драко из принципа не стал отвечать, пытаясь не смотреть в глаза самозваному Лорду. Он уже строил догадки, какое место в его теле — и душе, если уж быть до конца откровенными, — изуродуют следующим.              Но Темный Лорд и не думал продолжать пытку, ограничившись лишь парой слов, — казалось бы, совсем мало, но как много они значили для Драко, который лучше бы стерпел еще один Круциатус, нежели услышал их:              — Ты прошел первое испытание. Теперь ты — Пожиратель Смерти.              Драко непонимающе посмотрел на Темного Лорда, но тот и не думал ничего разъяснять. Пожиратели же смотрели с явным наслаждением — ну еще бы, не их же только что пытали!              Руку резко обожгло чем-то, напоминающим раскаленное железо или огонь. В детстве Драко в нелепой попытке узнать новое сунул руку в домашний камин, сильно обжегшись, — после того случая Люциус приказал использовать ненастоящий огонь, но парень до сих пор помнил чувство первой физической боли. Драко дернул льняную рубашку вверх, закатав рукав левой руки так, чтобы было видно.              А смотреть было на что.              Кожу будто съедала невидимая Магия, вместо нее выступил черными чернилами сначала череп, а затем и вся Метка.              «Он что, выжег её?» — ужаснулся Драко. До этого момента он видел Черную Метку несколько раз: когда отец пришел с очередного задания весь в крови и мать обрабатывала ему раны; на одном вечере в Поместье, на который пришла и тетка Белла, которая и показала ему, будучи пьяной, свой «знак отличия»; и этим летом, когда всплыли все подробности с ночной схватки Поттера и его Отряда с Пожирателями, в газете.              Метка проступала всё четче, и Драко ничего не оставалось, как тихо ужасаться своей незавидной участи. Волдеморт же только смотрел на парня и ничего не говорил. Наверное, раздумывал, что будет делать дальше. Хотя Драко прекрасно понимал: он уже всё продумал заранее и теперь только исполняет свой план, марионеткой в котором будет он, Драко Малфой.              — Первое? Какое же второе? — нашел в себе силы выдавить Драко. Он всё еще дерзил, но Лорд отнесся благосклонно к его словам, лениво ответив:              — Не торопись, Драко. У нас еще есть время.              Драко и не торопился. Он вообще не хотел, чтобы Волдеморт наконец сказал то, что должен был произнести. И что именно ему придется сделать? Убить кого-то? Пытать грязнокровок? Избить Поттера?              «Лучше сдохнуть прямо сейчас, чем навсегда остаться с этой долбанной Меткой», — подумал со злости он.              Через несколько долгих минут Драко оторвался от созерцания уродливого клейма на своей коже и поднял голову, встретившись взглядом с Северусом Снейпом. Тот слегка кивнул. Наверное, уверен, что крестник испугался ответственности, подумал Драко. Северус после кивка едва уловимым жестом показал на свою руку — туда, где чернела Метка.              Почему крестный это сделал, Драко понять не мог. Может, хочет защитить его? Или предостерегает от чего-то? Во всяком случае, Северус Снейп поддерживает его и будет поддерживать еще долго — только в этом Драко и был уверен. Эта уверенность, что кто-то — не его мать, которая и так любила его, — не хочет, чтобы он пострадал, придавала сил и энергии потерявшему ориентир в жизни парню.              Краем глаза Драко заметил, что Лорд как-то встрепенулся. Маг встал с импровизированного трона — то бишь кресла, — начав свою тщательно продуманную речь:              — Дорогие друзья! Я рад видеть вас сегодня, в этом прекрасном зале… — Драко только фыркнул, презрительно морщась. Он — и рад? Что за дурость? Да и эти напыщенные фразочки не внушали доверия — по крайней мере, ему. — Я уверен, вы жаждете услышать идею, о которой я вспомнил совершенно недавно. Драко, которого Дамблдор не сможет заподозрить за неимением доказательств, вернется в школу, чтобы продолжить свое обучение, и тайным способом, неизвестным этому старому маразматику, проведет нас в Хогвартс. И убьет директора. — Последнюю фразу довольный собой и своим выступлением Волдеморт сказал в полной тишине — даже Драко притих, не в силах вымолвить хоть слово.              Первой пришла в себя Беллатриса, шумно выдохнув. Она решила воспользоваться тишиной, чтобы Темный Лорд на этот раз точно выслушал её.              — Мой Лорд, вы действительно хотите убить Дамблдора? — произнесла она с явным восхищением в голосе, которое не заметил бы только глухой. Хотя, лишь взглянув на Беллатрису Лестрейндж, можно было понять, что эта женщина просто безумна. Вероятно, её безумие и привлекало Темного Лорда.              — Ты сомневаешься в моих решениях, Белла? С каких пор ты стала такой циничной? — насмешливо сказал он, поняв, впрочем, что она только хотела еще раз убедиться в его власти и могуществе, коими, по представлению Беллы, недостоин был обладать такой старик, как Альбус Дамблдор.              Брюнетка в ответ лишь томно вздохнула, намекая на то, что в ближайшее время будет не прочь заняться с ним сексом. Волдеморт еле сдержал себя, чтобы не засмеяться в голос: Белла возбуждалась постоянно, стоило ему сказать хоть что-нибудь. Странная женщина. Впрочем, он её даже понимал.              

***

             Северус Снейп сидел в уютном большом кресле в гостиной своей маленькой квартирки в Лютном Переулке и яростно массировал виски, которые всегда жутко болели после собраний. Этот раз не стал исключением: только он повернул ключ в замочной скважине, плотно закрыв дверь, как тут же обессиленно упал на диван, забывшись.              Проснулся он, когда за окном окончательно стемнело. Вот за что еще Северус ненавидел Волдеморта, так это за его непонятную любовь к сумраку. Иначе зачем проводить собрания Пожирателей в доме Малфоев, предварительно подождав, когда наступит относительная темнота? В Хогвартсе в кабинете Северуса тоже было темно, но это другое — нужно было поддерживать имидж холодного, злого и страшного профессора (или как там его еще называли за глаза ученики?).              Мужчина устало вздохнул, закончив процедуру. В висках всё еще что-то пульсировало, но профессор больше не обращал на это внимания: все его мысли были заняты только недавним разговором. А если быть точным — допросом.                     — Северус, тебе нужно знать, что я собираюсь делать. Это может пригодиться в дальнейшем, если Драко вдруг не справится с заданием. А я думаю, он не справится, — задумчиво сказал Волдеморт, как только Снейп вошел в его кабинет. Точнее, в кабинет Люциуса.              — Говорите, я вас слушаю, — невозмутимо ответил он.              — Ты забыл сказать: внимательно.              — Что? — вырвалось у профессора. Наверное, это был единственный раз, когда он не понял мысли Лорда.              — Говорите, я вас внимательно слушаю, – с серьезным видом сказал Лорд и подошел ближе к нему.              — Вы что, передразниваете меня? — не понял Северус, а Волдеморт вдруг засмеялся, и смех у него был какой-то странный – не невменяемый, как обычно, а другой, почти мальчишеский.              — Было бы зачем, — вздохнул Лорд и тут же принял серьезное выражение лица: — Северус, нужно поговорить. Срочно.              — Да я слушаю, — недовольно произнес он, находясь в нетерпении.              — Это касается меня. И девчонки Уизли. Помнишь, которой Люциус еще подложил дневник, когда она училась на первом курсе?              Северус слабо кивнул, с непонятным для самого себя страхом ожидая, что будет дальше и что Лорду нужно конкретно от него.              — Я поколдовал над дневником. Пока искал подходящие заклинания, в голове родился план. С помощью Малфоя-младшего и починенного им Исчезательного Шкафа я смогу передать дневник в руки девчонки, а та уж точно позаботится о его сохранности. По крайней мере, я на это… надеюсь.              — И зачем это вам? Можно привести план в исполнение и без Уизли и передачи дневника, – рассудил Северус, про себя подумав, что юной Уизли не жить.              — Можно, но так гораздо быстрее. И интереснее, — ухмыльнулся Лорд.                     Вынырнув из омута мыслей, Северус устало вздохнул — как же ему всё это надоело! А ведь скоро новый учебный год. Да он же просто не выдержит!              Пока же нужно было пересказать всё слово в слово Дамблдору, и уж он точно решит, что делать.              Это были последние мысли Северуса перед тем, как он отключился. Сон превыше всего.