Джинни осторожно ступала по коридору, постоянно оглядываясь по сторонам в надежде, что её не заметят. Часы давно пробили одиннадцать, а после отбоя бродить по уснувшей школе было небезопасно, ну и, разумеется, запрещено. Но рыжеволосую бунтарку это досадное обстоятельство никогда не останавливало.
Она слышала, как Гарри за ужином делился с Роном и Гермионой своими мыслями насчет Малфоя и его причастности к очередному плану Волдеморта. И Джинни решила проверить сама, чтобы убедиться, так сказать, на практике. Тем более Гарри всегда отнекивался и не желал говорить о своих делах при ней. А вот Рону и Гермионе он всё рассказывал!
Конечно, Джинни сильно на него обиделась. Но Гарри об этом еще не знает — или не догадывается. Нет, она, безусловно, понимала, почему Гарри не раскрывает ей свои замыслы, но всё равно было обидно. Хотя чего она ждала? Что всеми любимый Мальчик-Который-Выжил прибежит к ней, наплевав на свои обязанности перед всем волшебным сообществом? От таких пессимистичных мыслей Джинни даже остановилась посреди коридора, стукнув себя по лбу.
«Ну и зачем я так переживаю? Все равно Гарри видит во мне только младшую сестренку Рона, не больше, — сокрушенно подумала она и снова двинулась вперед.
Несмотря на ночь, на втором этаже было «многолюднее»: несколько парочек, уединившись в нишах, терлись друг о друга, но, кажется, они не обратили на Джинни никакого внимания — слишком были заняты своим делом.
Наконец она дошла до места, где впервые поняла, что умеет кое-что больше, чем просто бездумно пользоваться палочкой. В Выручай-комнате Гарри научил её защитному заклинанию Патронуса. Правда, радость омрачало осознание того, что обучал он не её одну, а весь Отряд Дамблдора, но тогда Джинни готова была душу продать, лишь бы оказаться рядом с Гарри, смотреть на него, впитывать каждое его движение, чувствовать, что он тоже на нее смотрит. И плевать, что в той комнате Гарри смотрел вовсе не на нее, а на эту стерву Чанг, которая была еще и двуличной — стоило Гарри на нее взглянуть, она сразу притворялась милой и невинной.
Хорошо, что она вот уже год как подавляет эти глупые чувства к Гарри. Причем, весьма успешно! Даже на свидания ходить начала, как и всякая нормальная девушка.
Прошептав тихонько слова, адресованные Выручай-комнате, Джинни теперь робко переминалась с ноги на ногу, и её внутреннее беспокойство всё возрастало с каждой минутой ожидания у невидимых дверей.
Выручай-комната вскоре сжалилась над бедной искательницей приключений: двери, обитые причудливым железным узором, с грохотом приоткрылись, впуская свежий воздух и девушку, вбежавшую следом. Только очутившись в безопасном помещении, Джинни поняла, что на громкий звук открывающихся и спешно закрывающихся дверей мог прибежать Филч со своей драной кошкой — и это в лучшем случае! В худшем же можно было ожидать кого угодно.
Комната приятно её удивила: куда ни посмотри, повсюду высились кучи вещей, наверняка ценных когда-то, а теперь оставшихся без хозяев в силу своей ненужности; в середине, словно островок света, стоял высоченный шкаф с двумя дверцами, тихонько поскрипывающими от ветра, которого в комнате без окон просто не могло быть. Или же его впустила Джинни?..
В любом случае, это была прекрасная возможность выведать информацию, которой девушка никогда не гнушалась пользоваться.
«Тот, кто владеет информацией — владеет миром».
Так ей однажды написал Том в зачарованном дневнике. Но, сколько Джинни ни пыталась, она так и не смогла дойти до правды: что это была за книжонка, которую ей подсунул любезный Люциус Малфой?
Рушить горы запылившихся от долгого лежания вещей не было её целью, да и не хотелось копаться в старинных книгах, написанных на замысловатом языке, которые были разбросаны по всему огромному помещению. Всё внимание привлекали шкаф и украшение, сверкающее откуда-то сбоку. Выбрав для начала золотое изделие, Джинни подошла поближе к одной из многочисленных стопок книг, на вершине которой оно и поблескивало. Приглядевшись, девушка поняла, что это украшение не только дорогое, но и очень редкое: от короны — а это была именно она — глаз было не оторвать. Джинни так и впилась в нее взглядом.
«Вот бы её примерить», — подумалось рыжеволосой.
Корона и сама была не прочь сбежать из душного, пыльного помещения. Блеск её граней манил юную особу и точно не оставлял ту равнодушной. Джинни долго не раздумывала: схватив корону, глазами она уже искала зеркало. Подходящее нашлось рядом со шкафом.
Покрутившись для полной оценки образа, Джинни довольно выдохнула. Она была прелестна: корона сидела как влитая (что в других обстоятельствах её бы насторожило), переливаясь камушками. От радости внезапной находки Джинни звонко рассмеялась, всё еще глядя на красивое отражение.
«Надо её забрать», — решила она, не особо раздумывая. Да и чего было думать: владельца все равно не найти, если он еще не умер, а корона буквально умоляла унести её отсюда.
Вспомнив, что она еще не осмотрела шкаф, Джинни, легко ступая по плиткам пола, передвинулась поближе к реликвии. Шкаф был чуть ли не в два раза выше нее. От такого внушительного различия Джинни поежилась, подумав невольно, что атмосфера накаляется, становясь всё более зловещей. Несмазанные дверцы скрипели, словно приглашая девушку посмотреть внутрь. И Джинни повиновалась деревянной воле: присев, она заглянула в узкую щелочку. Но через крошечное отверстие мало что можно было разглядеть, поэтому Джинни одним резким движением дернула дребезжащие дверцы на себя.
За толстым слоем пыли лежало что-то, похожее на книгу. И любопытство одержало верх над осторожностью: Джинни протянула руку к заветной вещичке, по пути неловко стряхнув пыль со второй полки, а заметив, что её незамысловатое действие нарушило устоявшееся негласное правило шкафа — не изменять привычный порядок вещей и пыли, — чертыхнулась, проклиная собственную небрежность.
Как только она взяла книгу в руки, сразу поняла, насколько ошибалась в своих выводах.
Это была вовсе не потерянная книжонка.
Глаза расширились от страха и ужаса, длинные пальцы выпустили вещицу из рук, деревенея, а нижняя губа задрожала, готовясь расплакаться.
Истерику долго ждать не пришлось.
«Нет! Только не ЭТО!» — кричало подсознание, задыхаясь от эмоций, остервенело бьющихся о стенки разума.
«Я тебя уничтожу!» — немного успокоившись, мстительно пообещала Джинни.
Казалось бы, такая простенькая вещица — пустой, неисписанный дневник, — но сколько ненависти было вложено в крик, через секунду сорвавшийся с девичьих губ.
Дневник Тома Реддла. Её боль, скопившаяся в нем за тот год, который Джинни помнила смутно, да и то урывками, еще давала о себе знать. Раны так просто не заживают — они на то и созданы, чтобы калечить или, если человек пытается выкинуть из головы плохие воспоминания, давать о себе знать в виде рубцов на коже. В случае Джинни, который был в некоторой степени уникален, резали воспоминания. Хотя черный рубец под левой ключицей также не давал права на две расстегнутые пуговки — все блузы Джинни были полностью закрытыми, что неимоверно бесило вступившую в цветущую пору девушку.
Мало того, что Том отнял у нее право на беззаботное счастье с Гарри Поттером, — хотя Джинни честно пыталась забыть Реддла, — так еще оставил на её нежной коже свои противные метки.
«Выкинуть тебя мало», — обратилась она мысленно к Дневнику. Как-никак, а эта вещица обладала сильной Темной Магией, так что телепатическая связь образовалась, когда Джинни только взяла в руки часть искалеченной души Тома Реддла.
Она знала, что так просто Дневник не уничтожить. А чтобы уничтожить, точно понадобятся заклинания, которые не найдешь в обычной секции школьной библиотеки. Но всё равно попробовала:
«Аква эрукто!*» — мощная струя воды ударила в черную корку, но даже не замочила белоснежные страницы дневника. Стоп, белоснежные? В последний раз, когда Джинни держала в руках заветную книжку, её страницы были блеклыми, желтыми, словно годы, прожитые Томом, сказались и на её виде.
«Инсендио!**» — не получилось водой — попробуем огнем. Но и это заклинание не сработало: чары Дневника легко поглотили искрящееся пламя.
«Вспыхни!***» — предприняла Джинни очередную попытку, которая обернулась полным провалом.
Психанув, Джинни начала выкрикивать подряд все заклинания, которые были в её арсенале:
— Редукто! Аларте аскендаре! Баубиллиус! Десцендо! Диффиндо! ****
Конечно, она и не рассчитывала, что магия сработает, но отсутствия вообще какой-либо реакции от Дневника уж точно не ожидала. Книжица осталась нетронутой, будто и не Джинни только что измывалась над ней.
«Ну, чего-то такого следовало ожидать от Тома».
А чему тут, собственно, удивляться? Том, даже будучи мертвым, остается всё тем же Томом — мальчиком с красиво уложенными темными волосами, серые глаза которого еще не успели налиться красным.
Возрождая в собственном сознании такой родной облик, Джинни прерывисто вздохнула, не в силах выдержать теплых и одновременно с этим — горьких воспоминаний. Девушка только уткнула лицо в ладони, заплакав.
Дневник лежал рядом, привлекая к себе лишнее внимание. Джинни уже было навела на черную книжку, от которой были только одни проблемы, свою палочку, стиснутую до боли в правой руке, но тут страницы Дневника вдруг начали перелистываться сами по себе с всевозрастающей скоростью. Джинни помнила это странное ощущение: будто сотни мурашек пробегают по телу, заставляя сердце биться часто и гулко, а руки холодеть. Она также знала, что последует за этим. Сначала будет тупая боль, разъедающая кожу изнутри, прожигающая внутренности; после — застывшие страницы и такие знакомые чернила, проступающие на желтой бумаге. Вот только бумага не была желтой, что напрягало Джинни всё больше.
«Не может такого быть, чтобы Он возродил Дневник. Нет, это просто невозможно», — крутилось у нее в голове.
Джинни вздохнула, пожелав себе набраться терпения, и глянула на родной, чуть скосившийся вправо и аккуратно выведенный твердой рукой, почерк.
«Джинни, я люблю тебя», — значилось в дневнике.
***
Драко только-только успел спрятаться за массивную стопку древних фолиантов, как в Выручай-комнату вошла девушка. Рыжие волосы ярко контрастировали с бледным лицом, которое Драко мог бы посчитать даже аристократичным, если бы не его выражение. Брови девушки решительно нахмурены, глаза чуть прищурены, — видимо, ищет что-то.
«Или кого-то», — подумал Драко, и не догадываясь, насколько был прав.
Честно признаться, он испугался её решительного вида. Уизли — а это была именно она, ведь рыжие волосы он бы не перепутал ни с чем, — шарила взглядом по всей комнате, не задерживаясь на чем-то одном. Драко даже подумал, что таким образом она очень скоро его найдет, и от этой мысли упрямо поморщился: неужели нет другого выхода, кроме как сидеть на корточках и ждать, пока Уизлетта соизволит наконец свалить отсюда?
Но долго ждать не пришлось. Девушка, заметив что-то интересное, подбежала к огромной горе вещей в противоположном углу комнаты. Её легкая походка только еще больше раздражила Драко.
«Почему Уизли имеет право жить, как ей вздумается, тогда как мне приходится чуть ли не пополам сгибаться перед этим уродом?»
Несправедливость этого мира угнетала и без того потерянного парня.
Джинни между тем схватила корону и подошла к тому самому шкафу, который Драко успел починить за эти полгода.
«Уизли, мать твою!.. Не заставляй меня применять Обливиэйт!» — воззвал к ней Драко, но Джинни уже сама выпрыгнула из тесных объятий шкафа и уронила Дневник на пол.
— Редукто! Аларте аскендаре! Баубиллиус! Десцендо! Диффиндо!
«Она сошла с ума?»
Сколько Драко ни приглядывался, рассмотреть заманчивую вещицу, от которой так шарахалась Уизли, не мог. Но ему показалось странным, что Уизлетта так бурно среагировала на обычный с виду предмет. Всё же любопытство взяло верх над врожденной хладнокровностью, и парень осторожно приподнялся — шансы, что Уизли его заметит, росли на глазах. Но девушка мало того, что не услышала легкого шума справа от себя, так и вовсе не смотрела в сторону Драко — настолько была увлечена находкой.
Страницы злополучной книжки вдруг сами по себе стали переворачиваться, что не укрылось от внимания Драко. Он, конечно, видел вещи и похуже непонятно откуда взявшейся магии (хотя почему откуда — в Хогвартсе и не того можно было ожидать), но был удивлен не меньше Джинни.
Теперь Драко усиленно напрягал зрение — оно упало после Круциатуса Волдеморта. Уизлетта не двигалась с места, будто приковавшись цепями к книжонке, которой Драко успел бы только посочувствовать, если бы не резкое движение Уизли. Девушка минут пять неверяще пялилась на что-то, что Драко видеть не мог, а потом схватила книгу и побежала к выходу.
Странная реакция.
Так бы Драко и думал, если бы не заметил одной интересной детали — убегая, Уизлетта ненароком показала ему, сама того не зная, книгу.
Поняв, что это была вовсе не книга, а тот самый Дневник, который его отец подкинул этой девчонке пару лет назад, Драко чуть не взвыл от негодования.
«Что за... Он же был уничтожен Дамблдором!» — в голове творился полный хаос.
«Значит, его кто-то восстановил», — выдвинул гипотезу Драко, тем самым только еще более взвинчивая себя.
«И не кто-то, а Волдеморт! А я «помогаю» в реализации его плана!» — ужаснулся парень.
Но это были только предположения. Возможно, Драко был прав, утверждая подобное, а возможно, что и нет. Оставалось только проверить.
***
На следующий день после бессонной ночи, которую Драко посвятил подбору вариантов решения возникшей проблемы, он, зевая, пошел искать Уизли. Это была та еще задачка: рыжая фурия могла быть где угодно, да еще и наверняка в компании раздражающих гриффиндорцев. Но Драко принял решение стоически, выбрав началом поисков Большой Зал.
Ему повезло. Уизли уже была там, окруженная вниманием если не всего львиного факультета, то уж мужской его половиной точно. Драко, не задерживая надолго взгляд на другом столе (не приведи Мерлин, такой «интерес» заметят девушки, которые и без того донимают его), опустился на скамью рядом с Блейзом. Тот в ответ слабо кивнул, улыбнувшись, и принялся поедать завтрак. Драко же есть не хотелось, поэтому он обвел взглядом сидящих по обеим сторонам от него. Напротив сидел Тео, о чем-то беседуя с Асторией; слева — Дафна и Миллисент, обсуждающие очередной наряд какой-то студентки, решившей выделиться; рядом с Асторией, уткнув глаза в пустую тарелку, сидела Панси. Она не вела себя, как обычно, когда липла к Драко, что уже настораживало. Но Малфой предпочел не заметить сгорбившуюся фигурку: не пристает, и ладно. Хоть вздохнуть можно свободно.
Он снова посмотрел на стол Гриффиндора. Уизли пила тыквенный сок, разговаривая с Долгопупсом и Томасом, изредка поправляла выбившийся из прически локон и украдкой взглядывала туда, где сидел Избранный с вечно лохматой Грейнджер и пожирающим всё на своем пути (если Драко преувеличил, то ненамного) её братом, — в общем, вела себя как обычно. Хотя постойте-ка, откуда Драко мог знать, как вела себя Уизлетта до этого?
Ах да, он же следит за ней курса с четвертого.
Порой Драко думал, что у него с головой не всё в порядке. Вот серьезно, кто вообще в здравом уме будет засматриваться на замарашку Уизли?
Правильно, вся школа.
Но это только еще раз доказывало, что в Хогвартсе учатся одни параноики (как Поттер, к примеру) или же озабоченные (как Драко).
И он снова отвлекся от объекта своего расследования, то бишь Джинни Уизли. А она, пока Драко витал в облаках — или, если говорить простым языком, у себя в штанах, — времени зря не теряла, доев свой непомерно раздутый завтрак и выскочив за двери Большого Зала.
«Черт», — только и успел подумать Драко, как его рукав кто-то ощутимо потянул назад, заставляя уже вставшего со скамьи парня снова усесться обратно.
— Драко, ты куда? — бесцеремонно спросила Панси, куксясь.
— Мне нужно… в туалет, — нет, настолько глупо он еще никогда не врал.
По лицу Паркинсон было видно, что она не шибко-то и доверяет такому сомнительному ответу. Но на помощь тут же приходит Блейз, дружески хлопая Драко, не знающего, куда податься — убежать или остаться, — по плечу.
— Панс, ну что ты привязалась? Драко и так загружен работой, — намекая на Метку и связанное с ней задание, улыбнулся Блейз, насколько эта непринужденная улыбка хитрого интригана вообще подходила к ситуации. Но Панси только выпустила из цепких пальцев многострадальный рукав и послушно села на свое место.
— Прости, — выдавила она.
Нет, Блейз, конечно, может, когда хочет. И Драко был благодарен ему за такую «поддержку», поэтому, воспользовавшись шансом, пошел по следу Уизли, надеясь, что эта девчонка не успела далеко уйти.
***
Северус Снейп оторвался от поглощения еды в тарелке, стоило ему краем глаза заметить, как любимый крестничек буквально вылетает из Зала, устремившись вслед за Джинни Уизли, ушедшей минутой раньше.
«Чего ему от нее надо?» — раздумывал профессор, невольно хмуря свои красивые черные брови.
Северус Снейп сегодня мрачен даже больше, чем обычно. А всё из-за прошлой ночи, за которую он успел переосмыслить много вещей.
Глядя на спешащего к выходу Драко, он вспоминает все эти вещи. Смерть Лили, годы разведывательной деятельности, работа профессором зельеварения в Школе Хогвартс, тогда как он мечтал совсем не об этом.
О чем же мечтает всегда угрюмый, а в душе такой ранимый профессор? Признаться честно, Северус и сам не знает. Точнее, не может облечь свои запутанные мысли в правильные слова. Но так ли это важно? По крайней мере, сейчас у него другие заботы. Пока же, отпивая тыквенный сок и кривясь от отвращения, мужчина напряженно думает, что будет делать, если Волдеморт вдруг догадается о том, что он, Снейп, всю свою сознательную жизнь работал на два фронта.
