***
Три дня назад
Логово Акацуки
С каменного потолка сорвалась маленькая капелька и звонко упала в уже образовавшуюся на полу лужицу. Нос неприятно щекотал тошнотворный запах сырости и плесени. А тело колючими мурашками лизал промозглый ветерок, теребящий короткие черные волосы. Наруто поморщила своим изуродованным лицом; непонятная боль ощущалась повсюду. Попыталась подняться, но неожиданно поняла, что… привязана! Веки резко распахнулись, и девушка в теле мужчины стала огорошено осматриваться по сторонам, пытаясь понять — где она. Но куда бы не падал ее напуганный взгляд, Наруто встречала лишь беспросветную тьму, в которой ничего… … не было. Неожиданно девушка заметила два фиолетовых глаза, возникших в сравнительной близости от нее. Тело тут же задергалось в надежде сбежать от ее персонального дьявола. Однако руки, как и ногу были намертво пригвождены к каменному столу, на котором она лежала совершенно без одежды. Чакра пришла в какое-то хаотичное состояние, и от этого до самых кончиков девушку пробирал могильный холод. Но помимо этих неприятных ощущений она испытывала колючую боль, источник которой сконцентрировался в… ладонях. Что за черт? — ошарашенно подумала, когда поняла, что руки насквозь пробиты чем-то твердым. А постепенно оно начало становиться еще и теплым. От металла по телу заструилось мягкое тепло, вплетающееся в каждую точку чакроканалов. В голове возник легкий туман, и внутри поселилось стойкое нежелание двигаться. Она должна бежать, должна бороться. Но… этого уже и не хочется… — Знаешь, Мадара, чего я очень не люблю? Наруто резко зажмурилась и помотала головой, когда со стороны двух фиолетовых точек донесся холодный голос. Послышался щелчок зажигалки, и в дрожащем свете свечи Наруто узрела жуткую морду Пейна. — Хей, даттебайо… ты чего творишь? Лидер невольно усмехнулся и поднялся со стула, тревожно шурша своим одеянием. А затем и вовсе заставил Узумаки напрячься, двинувшись в ее сторону. — А ну… м-м-м…м-м-м… И больше ничего не смогла, ибо в рот неожиданно засунули какую-то тряпку. Чтобы она молчала и не перебивала… Как только весь поток вопросов, угроз и всего подобного был пресечен, Нагато дернул уголком губ и наклонился к своей игрушке. Холодные пальцы с неким вожделением пробежались по загрубевшим шрамам на лице. Задержались на подбородке. А затем стали неторопливо скользить вниз, заставляя мужчину ощущать необычное тепло внизу живота. Раньше Лидер никогда не чувствовал подобного. Ведь это тело мертво — оно не способно жить. Но с момента, когда он узрел истинное лицо Мадары, то стал испытывать нечто странное. Каждый раз, смотря на этого Учиха, внизу живота искрится что-то приятное и до опьянения теплое. Словно один только взгляд на своего лидера помогает ему стать… чувствительным. И просто… живым. — Нет-нет, ты меня послушай. Можешь помычать или постонать — это у тебя получается лучше, чем разговоры. Наруто настороженно посмотрела на руку Лидера, которая двигалась прямиком к ее члену. — М-м-м… — Так, на чем я остановился? — Пейн выпрямился и, словно не замечая метаний своего пленника, приложил руку к голове. Вечно безэмоциональное лицо исказилось глубокой задумчивостью, которая затем быстро сменилась ясным пониманием. — Ах, да! Я не люблю, сука, когда меня провоцируют! И от внезапного порыва злости ударил кулаком по столу, заставив Наруто дернуться и с опаской посмотреть на конченного ублюдка. — М-м-м… Заметив страх в глазах Мадары, Пейн спешно встал у головы Учиха и, наклонившись к нему, опустил ледяные руки на горячие щеки. А затем безумно прошептал, растекаясь по лбу колючими мурашками: — Но ничего, ты мой босс, поэтому я не буду тебя убивать. Ты очень изменился после того взрыва. И я уже даже не могу понять, в какую сторону. — М-м-м… — Вот и я про тоже, Мадара. Ты стал очень… мягким, даже… женственным, что ли. Словно ты и не мужик вообще. Встретившись с пронзительным взглядом Риннегана, Наруто замерла и нервно сглотнула; кого-то сейчас спалят. Но Пейн будто сам не понял, что сказал — ибо продолжил разглагольствовать и ласково перебирать волосы своей игрушки. — И твои бабские повадки что-то всколыхнули во мне. Я бы в жизни не стал трахаться с мужиком. Но вот ты… Наруто ошарашенно округлила глаза, когда Лидер внезапно скинул с себя плащ, явив ее тревожному взору пирсингованную грудь. И… принялся стягивать с себя штаны. Осознав, что этот утырок собирается сделать, девушка сразу начала ерзать на своем столе позора, мычать и дергать руками, из которых сочилась горячая кровь. — Да не дергайся ты! — и со злости прокрутил чакроприемник, вбитый в ладони Учиха. — Лежи спокойно, иначе я тебе его в задницу вставлю! После этой осязаемой угрозы, девушка тут же замерла. По виску потекла холодная капелька пота, которая, скатившись по лицу, упала в кровавый ручеек. И растворила в этом багровом омуте все ее страхи и тревоги. Чакра не слушается. Двигаться не может. А над головой возвышается ухмыляющийся Лидер с членом в руке. Приехали… — Хороший Учиха, — Пейн с придыханием прошептал, ласково ведя рукой по черным волосам. — А теперь будь умничкой — ублажи меня… И с безумной ухмылкой подвел свою плоть к плотно сжатым губам Учиха. Наруто настороженно посмотрела в могущественные глаза, в которых буквально на секунду блеснул огонек угрозы. А затем покорно разжала зубы, впуская Лидера в свой рот. Язык коснулся безумно холодной головки, и девушка невольно отдернула голову в сторону, не желая принимать в себя эту мерзость. Но как бы она не хотела избежать такого позора, выхода у нее не было. И два ледяных пальца, сомкнувшихся на подбородке, стали тому прямым доказательством… Прости меня, Обито, — с безумным сожалением подумала и послушно обхватила губами головку этой ледышки. Ощутив, как вокруг его плоти начал водить горячий язык, Пейн прикрыл глаза и попытался прочувствовать этот момент близости. Каждая клеточка его мертвого тела замерла, а затем еле заметным уколом отозвалась на ласку от Учиха. Я чувствую! — в полном неверии разлепил веки и опустил изумленный взгляд на Мадару, который подарил ему… живые ощущения! Наруто незаметно напряглась, когда вечно каменное лицо Лидера исказилось всевозможными эмоциями. Ресницы задрожали, губы слегка приоткрылись, и каждая черта его холодной маски озарилась неописуемым удовольствием. И чтобы эта искра разрослась в настоящий цветок блаженства, Пейн насильно протолкнул свой член поглубже, заставив Мадару возмущенно промычать. Но на этом его сопротивление и закончилось, после чего началось беспрекословное послушание. И… горькое осознание, что потом она убьет себя сама. Ибо это такой позор… Холодный член прошелся по зубам и, растянув щеку Учиха, замер. Неудобно — не удается в полной мере ощутить жар этого рта. И от этого внутри разгорается злость на свою же недалекость. Чакроприемник резко выходит из ладоней Наруто, вырывая из ее груди сдавленное шипение. И буквально через мгновение она оказывается на полу — прямо на коленях перед своим Лидером. Пейн смотрит на нее сверху-вниз; смотрит неестественно спокойно, даже заботливо — словно отец, который пытается успокоить свое напуганное чадо. И Наруто отчего-то проникается его… мягкой стороной. Страх постепенно отпускает ее сознание, и на его место приходит понимание, что в этой жизни она получала так мало ласки, что душа… сироты уже просто устала. Она хочет семью. Хочет приходить домой и видеть не холодную пустоту, а любимых людей. Но с каждым годом эта маленькая мечта растворяется в суровой мысли — она никому не нужна. И никогда не будет, так как монстра нельзя полюбить. Его все боятся, все презирают. Все… хотят убить. Кроме таких же людей — с еще большей тьмой на душе… Глаза прикрываются, и Наруто принимает желание Лидера уже с большей покорностью. Ледяная плоть проникает в безумно влажный рот, где ее сразу начинает согревать горячий язычок. Пейн сдавленно выдыхает и невольно дергает тазом, стремясь проникнуть как можно глубже. Головка проходит по ребристому небу, и давление на голову Мадары резко усиливается. Но девушка даже не сопротивляется, когда ее рот пытаются насадить на всю длину этой плоти. Она лишь опускает руки на бедра Лидера, до кровавых подтеков вгрызается пальцами в это холодное тело, а затем покорно заглатывает член по самый корень. Давится, задыхается — но терпит, так как уже просто привыкла сносить все трудности этой жизни. Боль для нее уже давно перестала быть чем-то осязаемым. Она слишком часто зализывала раны, нанесенные «добрыми» жителями Конохи. Слишком часто давилась горькими слезами по своей сироткой жизни. И со временем просто перестала обращать внимание на эту боль. Ибо это настолько мелочно по сравнению с тем одиночеством, что маячит на горизонте ее пустого будущего… Пейн блаженно проурчал и резко отстранил голову Мадары, дабы тот сделал такой нужный глоток воздуха. Твердая плоть выскользнула из горячего рта, связав их тонкой ниточкой слюны; а затем в безумном нетерпении ворвалась обратно. Наруто покорно посасывала член Лидера, без какого-либо сопротивления вбирала его по самый корень. И бездумно смотрела вперед, постепенно утопая в своих же безрадостных мыслях. Все ею управляют. Она никому не нужна. Деревня ненавидит. И даже судьба желает ее смерти… Вдруг давление на голову стало настолько невыносимым, что Наруто невольно подняла глаза наверх. Плоть Лидера заполнила ее рот своей пульсирующим холодом, после чего по языку и горлу растеклось что-то вязкое и горячее. Испытав то, что было совершенно невозможно, Нагато жалобно простонал и закатил глаза от невыносимого блаженства. Мозг Тендо окатило оглушающей волной оргазма, и уже через мгновение девушка с шоком уставилась на упавшего Лидера. Выплюнув горькую сперму, Наруто схватила валявшийся рядом плащ и, накинув на себя, осторожно подползла к отключившемуся Пейну. Мысли в голове вернулись в правильное русло, и девушка резко вскочила с пола, дабы поскорее свалить отсюда. Но только она повернулась к спиной, только сделала шаг навстречу заветному выходу, ее неожиданно вернули обратно. Силой притяжения она рухнула на Лидера и тут же была пригвождена к нему руками. Изуродованное шрамами лицо резко исказилось шоком, и с губ сорвался истеричный крик: — Пейн! Ну ты вообще нормальный?! Вернув себе контроль над Тендо, Нагато прикрыл глаза и с особым трепетом на сердце зарылся носом в жестких волосах. Пальцы заползли под свой же плащ, дабы получить толику опаляющего тепла этого Учиха. Горячий, словно огонь. И способный своим глубоким взглядом пробудить даже мертвеца… — Почему ты меня постоянно Пейном зовешь? — хриплым голосом прошептал, отчего Наруто тут же пришла в сильную растерянность — А как… И резко замолчала, неожиданно вспомнив ее последнюю встречу с Учиха. «Обито тогда крикнул про Узумаки… А вдруг…» — Мне память отшибло. Многого не помню. Только фамилию… Узумаки.? — и даже дышать перестала, опасаясь получить отрицательный ответ. Ведь если в этом мире есть еще кто-то из клана Узумаки, то… у нее появится семья! И пусть она будет такой конченной, но все же семья. То, о чем она всегда мечтала… — Нагато Узумаки вообще-то. Ошарашенно округлив глаза, девушка резко подорвалась на Лидере и со смесью радости и неверия уставилась на своего родственника! — Серьезно?! Пейн приоткрыл один глаз, устремляя озадаченный взгляд к огорошенному Мадаре. — Чего тебя так удивляет? — А лет сколько? — сразу спросила, заставив Лидера нахмуриться. — Странные вопросы, Учиха. — Ответь мне, и потом можешь делать что угодно. После этих слов в могущественных глазах вспыхнул огонек предвкушения; неужели всё? — Правда? — и довольно хмыкнул, когда Учиха коротко кивнул. — Хорошо. Тридцать пять. — А… а Наруто Узумаки случайно не твоя родственница? Отведя взгляд в сторону, Нагато с минуту помолчал, а затем тихим голосом ответил: — Джинчурики? Не знаю… Я из своего клана никого и никогда не видел. — И тебе нормально? — поставила руки по разные от его головы стороны и с безумно отчаянным видом уставилась на свою семью! А она думала, что у нее никого нет! — Поясни. С губ Обито слетела безрадостная усмешка, и черные глаза отчего-то заполнила бездонная грусть. — У тебя есть родственница, даттебайо! — с налетом обиды выпалила, заставив Пейна… растеряться. — Семья как-никак! А ты дурью маешься! — Мы с ней можем быть только сокла… — Да какая к черту разница! Она сирота, которая всю жизнь была одна! А тут оказывается, что всё это время рядом с ней жил еще один Узумаки! Ты нормальный вообще?! И резко вскочила с замолчавшего Лидера, уходя в самый темный угол этого помещения. Дабы подарить этой тьме бушующие внутри эмоции. Она столько лет была одна, столько лет мечтала встретить кого-нибудь из клана Узумаки. И тут неожиданно в ее жизнь ворвался один из них. Но… Наруто резко сжалась в маленький комочек, когда со спины к ней прижался сам Лидер. Глаза зажмурились, и руки стали быстро вытирать скатывающиеся по щекам слезы, лишь бы этот человек не узрел печали на ее лице. — Почему тебя так волнует жизнь Наруто Узумаки? — и сковал Учиха в кольцо своих рук, утыкаясь носом в его загривок. И только после этого на сердце стало как-то легко и спокойно. Словно сейчас он вернул себе нечто утерянное. Или, наоборот, обрел. родственную душу? Надрывно вздохнув, девушка опустила задумчивый взгляд на пальцы Лидера, которые опять поползли под плащ. — Потому что наши с ней судьбы чем-то похожи… Ты даже представить себе не можешь, насколько ей выдалась дрянная жизнь. — А ты знаешь? — с ноткой интереса спросил, на что Наруто грустно улыбнулась. Еще как, — подумала она и неуверенно опустила ладошки на холодные руки своего родственника. — Я долго за ней наблюдал. И… могу рассказать, если хочешь. Нагато, находясь в своем устройстве, тяжело вздохнул и губами Тендо молвил о том, что внезапно заметалось на сердце такой же… сироты: — Расскажи о Наруто Узумаки и ее жизни.***
Наше время Percival — Drink Up, There_s More! — Парни, вы сейчас серьезно? Поймав на себе ошарашенный взгляд черных глаз, Обито и Итачи в теле девушек переглянулись друг с другом, после чего со всей уверенностью посмотрели на Сакуру. — Да. И вот тут девушка окончательно выпала в осадок. Нет, она отказывается понимать этих нукенинов. Видимо мозги совсем отшибло после взрыва. — Я вас правильно поняла, — медленно начала, дабы донести до них всю абсурдность этого плана. — Мы сейчас вламываемся в логово Акацуки — где полным-полно самых конченных ублюдков планеты. — Учихи утвердительно кивнули. — Через главный вход… обыскиваем каждую комнату в этом гадюшнике… — Вообще-то у меня комната выполнена по высшему классу, — Итачи скрестил руки на груди и высокомерно вздернул нос. Ишь ты, придумали. Если остальные и хотят жить, как свиньи, то он дама… мужик благородных кровей — и на помойке жить не собирается. Взглянув на розоволосую, Обито покачал головой и шепотом послал всех к блядскому Мадаре и Кагуе. Чтоб эти двое вые… в общем, отымели всех придурков по первое число. И, наконец, выбили из них всю дурь! Особенно из одной блондинистой язвы! — Хей-хей, ты чего опять кипятишься? — Сакура спешно положила руку на плечо Обито, на что тот лишь тихо проворчал что-то невнятное. И жестом показал, чтобы она продолжала. А то с последними событиями нервишки у него стали ни к черту. Спиртное не помогает. Может войну какую устроить? Или в бордель заглянуть? Как раз давно по бабам не шлялся. Как только мужчина перестал бурчать и поносить всё и вся, девушка выждала еще пару минут и продолжила: — Заглядываем к Лидеру в кабинет. И всё это для того, чтобы найти Нару? Так? И опять абсолютно уверенное да. — Да вы совсем с горы ебнулись?! — нервно выпалила, отчего лица милых дам исказились искренним шоком. — А что тебя смущает? — Обито как-то растерянно отозвался, и розоволосая в лице Итачи тут же закивала. Мол, это совершенно нормальный план. Осознав, что эти идиоты совсем с катушек слетели, девушка в теле парня повернулась к ним спиной, вцепилась руками в волосы и яростно прорычала. А когда раздражения даже ни на йоту не убавилось, подошла к ближайшему дереву и уничтожила его к чертям собачьим. Лишь бы немного успокоиться… А пока Сакура разрушала лес недалеко от Долины Завершения, Учиха спокойно обсуждали план налета на логово Акацуки. И когда все детали были оговорены, они просто схватили девушку под белы рученьки и шуншином стали перемещаться в сторону базы организации. Как только заветный вход появился в поле зрения, из-за валуна выглянуло три головы, которые тут же скрылись обратно. Пещеру покинули Сасори и Дейдара, что им было только на руку. Не придется из завалов выбираться. Тцукури создал глиняную птицу и вместе с напарником взмыл в воздух, после чего Учиха, как истинные ниндзя, прокрались к центральному входу. Немного помедлили, а затем с абсолютно невозмутимым видом ворвались внутрь. При этом любезно попросив Сакуру открыть им проход. Камень отъехал в сторону, и Обито настоящим ураганом понесся по таким родным туннелям. Поворот, поворот, и вот он оказывается около кухни, где ощущается чакра Хидана. Жест Итачи — и тот уже несется к язычнику, чтобы вырубить того. Заметив какую-то розоволосую бабу, Хидан даже ложку из рук выронил. Челюсть отвалилась к столу, и буквально через мгновение вернулась обратно на место. Точнее кулак Итачи помог Мацураси захлопнуть свой грязный рот. — Ах ты… Пальцы вцепились в платиновые волосы и со всей силы треснули язычника по столу. А затем еще десяток раз, пока поток безумного мата не прекратился, и со стороны Хидана не потекло одно лишь мычание. Убедившись, что тот достаточно наказан за сквернословие, Итачи поманил к себе Сакуру. Та немного помялась в проходе, но потом быстро, как прилежный ученик, подбежала к своему учителю. — Сотри ему память, — Учиха холодно приказал, отчего девушка аж шоком подавилась. — К-как? — Раком, блять! Шаринган тебе зачем?! Голова вжалась в плечи, и в ту же секунду в чернющих глазах заалело доудзюцу Учиха. — Ладно-ладно, чего кричать, — обиженно буркнула и посмотрела охуев… охеревшему Хидану прямо в глаза. Чакра сконцентрировалась в Шарингане, и Сакура на мгновение задумалась, чтобы ей сейчас сделать. Просто стереть память или поменять ее? Этот обмудок Нару угрожал, — презрительно фыркнула и стала вкладывать в голову Хидана целую историю о том, почему плохо быть нукенином. А ругаться матом и потрошить людей — так вообще смертный грех. …веки разлепились, и Мацураси медленно оторвал голову от стола. Во рту ощущался привкус железа, мозги ходили ходуном. Словно его хорошенько треснули по голове. Осмотревшись по сторонам, парень тотчас принял растерянный вид, рожденный обыкновенным непониманием, где он находится. Тусклое помещение, паутина по углам, куча грязной посуды в раковине. И странная коса рядом. Неужто ему надо сено для скота заготовить? — И куда это меня магистр Евпатор отправил?…
Итачи и Обито настороженно посмотрели на Сакуру, которая с безумным оскалом проводила воспитательную беседу с полуживым Какузу. Псевдо-Мадара случайно на него наткнулся — шел… шла себе по коридору, и внезапно этот скупердяй появляется. Шок, непонимание, растерянность. А затем Какузу неожиданно оказывается в Цукуеми, в котором его продержали аж месяц! Да еще и ржавым железом тыкали во всякие места! — Всё, можем дальше идти, — Сакура отпустила безвольное тело и, довольно потерев ладошками, гордой походкой подефелировала к кабинету Лидера. Да такими темпами она всю организацию перевоспитает. Одного сделала пастухом в каком-то мифическом ордене. Второго отправила в морг, дабы труп вернули в могилу. А то негоже мертвецам ходить по земле. Теперь остался Лидер, Конан и… …Кисаме. Вдруг девушка в теле парня врезалась в какое-то препятствие на своем пути. Железное. Ноги подкосились, и тело стало клониться назад. Но сильная рука, схватившая её под локоть, не дала рухнуть на пол — а прижала к своей груди. Да так, что у хиленького Итачи аж кости затрещали. — И что здесь происходит? Гений клана Учиха в мыслях побился головой о стену, когда внезапно вперился взглядом в Хошикаге! Да еще и с Самехадой! Ну всё — приехали. — Новых членов привела… привел, — Сакура нервно пролепетала и тут же вжала голову в плечи, когда мужчина подозрительно прищурил свои ледышки. Недолго попрожигав своего напарника, Кисаме перевел пронзительный взгляд к двум дамочкам, которые совершенно неожиданно оказались в этом логове. И он бы поверил в любую брехню, если бы не одно но: — Я всё это время следил за твоими перемещениями. И узнал о-очень много интересного. После этих слов Сакура громко сглотнула, а Итачи в мыслях сделал себе харакири. Им только этого не хватало…***
Глубоко вдохнув и понадеявшись, что Лис ему сейчас не перекроет чакру, Обито с ноги открыл кабинет Лидера и дикой фурией ворвался внутрь. И тотчас замер. — Какого.? — ошарашенно прохрипел, узрев поистине немыслимую картину. За столом грозного Лидера всея Акацуки сидел Пейн — в своем до жути неудобном кресле. В одной руке он держал фарфоровую чашечку, из которой исходил слабый дымок, а вторая придерживала маленькое блюдечко. Лицо Тендо излучало сейчас одну лишь умиротворенность и абсолютный покой. И даже бровь не дернулась, когда в его кабинет ворвалась сумасшедшая блондинка. Но это было не самым шокирующим. Напротив Лидера восседало тело Обито! Что там делала эта туша, мужчина не знал — ибо эта овца узумаковская сидела к нему спиной. Но судя по ее локтям на подлокотниках она также пила… чай? С Пейном? Это сейчас шутка такая? — А мы как раз про тебя говорили, — Пейн спокойно позвал его и сделал маленький глоток из своей кукольной чашечки. — Ты проходи-проходи — не стой в пороге. И тут Обито окончательно понял, что мир сошел с ума. Чтобы сам Лидер позвал его… точнее ее… да и свой чакроприемник не достал… Нет, он отказывается в это верить. Нагато ж со смерти Яхико совсем с катушек слетел! А тут такое спокойствие. Словно чего-то обкурился. Или с кем-то потрахался! — Ах ты шаволда малолетняя! — закатал рукава и настоящим танком ринулся к своему же телу. — Я тебе что про секс с мужиками говорил?! Слегка повернув корпус в сторону, Наруто бесстрастно посмотрела на злую бурю в лице своей же моськи и просто стала бестелесной. Хорошо все-таки иметь такие способности. Как только руки схватили воздух, Обито уже хотел разораться, разматериться, как вдруг из-за своего стола встал Лидер. И когда это произошло, Учиха неожиданно понял, что сейчас ему настанет полный писец. Ибо где стоит это тело и где Риннеган?! Тело невольно попятилось назад, когда Пейн стал медленно наступать на него. Лицо Тендо не излучало никаких эмоций, а в руках по-прежнему не появились чакроприемники. Хороший знак? Внезапно спина уперлась в закрытую дверь. Глаза мгновенно расширились от ужаса, а коленки предательски задрожали. Какая сука закрыла кабинет?! — Ну здравствуй, Наруто Узумаки. Обито зажмурился и… неожиданно оказался прижат к мужской груди. Шок, непонимание, растерянность — а затем… да ни черта он не понял. Ни почему еще жив, ни почему эти двое попивают чай. Может это у него уже крыша поехала? — Я удивлен тебя здесь увидеть. Но так даже лучше, — и мягко отстранил девушку от себя, заставив ту ошарашенно похлопать глазами. — Вижу, ты не понимаешь, что происходит. Не то слово, — подумал Обито и, ведомый рукой Пейна, присел возле своего же тела. Наруто на это даже в лице не изменилась. Лишь вернулась в свое телесное состояние и спокойно отпила уже остывшего чайку. — Тебе сделать еще? Лидер присел в свое кресло и, глянув в пустую чашку, утвердительно кивнул. — Если тебе не сложно, — умиротворенно отозвалась, из-за чего Обито не смог удержать свою челюсть. Это что сейчас было?! Поднявшись со стула, Наруто обошла стол и забрала пустую посуду, дабы приготовить новый чай для своего родственника. А пока она возилась возле серванта, Учиха не переставал хлопать глазами, при этом держа рот открытым. — В общем, я тут случайно выяснил, что мы с тобой являемся родственниками, — Пейн положил руки на стол и, сцепив пальцы в замок, невозмутимо посмотрел на свою семью. — Мадара мне рассказал, что с тобой очень плохо обращаются в Конохе. Горячий чайник замер, и Наруто стала чутко прислушиваться к каждому его слову. Пообщаться-то они пообщались. Да только кто его знает, что творится в голове у этого Нагато… — И я бы хотел предложить тебе перебраться ко мне. — Чего? — Обито огорошено выпучил глаза, и Лидер тут же согласно покивал. — Да, это звучит очень странно. Но пойми, Наруто. Семья должна быть вместе. И мне кажется, что лучше жить со мной, чем с этими монстрами. Они ведь тебя ненавидят, презирают. А в моей организации на тебя даже косо никто не посмотрит. Учиха в ответ хлопнул глазами. — Чего? Нагато в ответ терпеливо выдохнул, а затем коротко поблагодарил Мадару за новый чай. — Тогда объясню по-другому, раз в первый раз до тебя не дошло, — и вернул себе былую холодность, отчего Обито сразу пришел в себя. Вот это другое дело — хоть на Пейна стал похож. — С этого дня ты живешь здесь; будешь под моим контролем. Биджу мы извлечем. Комнату выделю. Всех ублюдков, обижавших тебя — накажу. Вроде всё сказал… И с чувством выполненного долга отпил вкусного чаю. Мадарой приготовленного. Ну не жизнь — а сказка. Так еще и родственницу нашел. — А теперь можете идти. У меня тут кое-какие дела возникли, — ровным голосом проговорил, переводя холодный взгляд на своего босса. — Определи Наруто пока в свою комнату. И пусть она не шляется по логову. Не хватало мне тут еще шпионов. После этих слов Наруто в теле мужчины тихо угукнула и, схватив Обито за руку, насильно и очень быстро потащила из кабинета. Как только за ними захлопнулась дверь, Лидер взял чистый лист и начал писать новый список дел на эту неделю: Уничтожить Конохагакуре…
Mountain — Missisipi Queen — Не знаю, что ты там себе надумал, но это однозначно ложь. — О нет, это однозначно залёт. — Хошикаге оскалился и жахнул по земле Самехадой, Сакуре пришлось отпрыгнуть и упереться в стену. — Я тут, видите ли, беспокоюсь об Итачи-сане, готовлю лекарства и набираю ванны. А тут оказывается, что это и не Итачи-сан! А ну говори быстро, где мой напарник? Сакура ещё раз сглотнула и активировала шаринган, на свой страх и риск. Итачи же мысленно хлопнул себя рукой по лицу. Это ведь его только разозлит! — Да как ты смеешь использовать доудзюцу Итачи-сана! — и погнался по коридору за телом напарника, которое беспардонно заняла какая-то девчонка. А он-то, глупый, сразу и не заметил подмены. Мало ли какие галлюцинации вызывает болезнь. — И ничего твои травки не помогают! — Да ты откуда вылезла, такая умная? Я напарник Итачи-сана и знаю побольше твоего! — Я ирьенин, я лучше знаю. — Да кого ты лечишь? — ещё одна стена жалобно затрещала. Итачи, глубоко вздыхая, сквозь пальцы наблюдал за развернувшимся безумием. Помассировал виски в попытке успокоиться. Я окружён идиотами… — Кисаме, Сакура, прекратите немедленно. Ледяной голос заставил незадачливых нукенинов замолчать и невольно скосить глаза на… розоволосую особу, которая всем своим видом излучала еле сдерживаемое желание разрушить здесь что-нибудь к херам. Желательно, голову одной дуры, у которой совершенно отсутствует инстинкт самосохранения. Сраться с Кисаме! Это ведь додуматься надо! — Да ты… — начал было Хошикаге осаждать какую-то левую девчонку, как тут же осёкся. И уже вгляделся внимательнее. Что-что она сейчас сказала?! Видя, что у напарника пошёл мыслительный процесс, Учиха чутка расслабился. Дальше он додумает сам. Ведь Итачи и делать ничего не надо: только постную рожу изобразить и холодный тон — и всё, для знающих — это уже Учиха Итачи! Ну, и в придачу выброс привычной порции Ки, от которых у двух людей напротив пробежались мурашки. Круглые рыбьи глазки расширились в удивлении, и в следующий момент Итачи стиснули в большущих лапищах, так, что кости жалобно затрещали. Парень успел только пискнуть. — Пф-ф, — смотря на эту лирику, Сакура фыркнула и отступила назад. Мало ли, взбредёт в голову этому мутанту ей голову снести Самехадой. Ведь Итачи он уже нашёл. И пофигу, что тело не его… А Кисаме тем временем кружил напарника в объятиях, не переставая что-то ворковать. Итачи же всё сносил с ангельским терпением. Ну, он как бы тоже рад видеть своего… друга. Когда нукенин оторвался от хрупкого женского плечика, в который доселе что-то мычал, то уже серьёзно посмотрел в зелёные глаза. Итачи тут же принял аристократический вид, показывая, что он как был лучшим, таким и остался. Ну точно, вылитый Итачи-сан. Кисаме сморгнул слезинку облегчения. И тут же повернулся к мужскому уже телу. И тут Сакуру пробрала дрожь. Если эти двое нашли друг друга, то им ничего не стоит её сейчас тут прирезать и голову принести на блюде в Коноху или чёрный рынок. — Скажите мне только одно: как?! — Долго объяснять. — Итачи утомлённо потёр переносицу, развернулся и пошлёпал в сторону выхода. — И сейчас не время. Давай потом встретимся поговорим. И мне надо знать наверняка, что ты нас не выдашь. — Итачи-сан, я всегда на вашей стороне. — серьёзно сказал Кисаме, как само собой разумеющееся, на что Учиха не сдержал улыбки.…
Percival — King Bran's Final Voyage Пребывая в легкой прострации, Обито в теле девушки завалился в свою же комнату в логове и бессильно плюхнулся на кровать. Наруто медленно опустилась возле своего товарища по несчастью, после чего легонько похлопала того по плечу. — Учиха, ты чего такой? Мужчина нервно усмехнулся и с налетом безумия покосился на собеседницу. — Да я вот всё больше убеждаюсь в мысли, что этот мир сошел с ума. И главная его проблема — это ты, чучело. — Наруто попыталась что-то возразить, но Обито недобро прищурил глаза и сразу продолжил. — Взрыв произошел из-за тебя. Моя организация рушится из-за тебя. А… ты чего? Узумаки резко вскочила с кровати и, забежав в ванную, захлопнула за собой дверь. Послышался щелчок замка, после чего мужчина окончательно выпал в осадок. — Чучело! — подошел к санузлу и громко забарабанил в дверь. — А ну хватит из меня пидора делать! Прекращай слезы лить! Из помещения донесся приглушенный всхлип, который тут же растворился в шуме воды. — Я же тебя просил не лезть к Узумаки. Но ты, сука, решила подгадить мне! — и злобно усмехнулся, когда до него наконец дошло, зачем она всё это делает. — Просто признай, что ты хочешь втоптать всю мою жизнь в грязь, чтобы потом спасти свою чертову шкуру. Что, страшно?! Так знай… Наруто еще сильнее вжала колени в грудь, когда Обито стал поливать ее из ушата грязи. На белый кафель посыпались горючие слезы, а изуродованное лицо исказилось безмерной грустью. Она ведь не такая! Не жестокая… не чудовище… не монстр… — У… у… у м-меня д-даже… в… в мыс-слях… не было… Женский лоб уперся в дверь, рука медленно скользнула по деревянной преграде, и мужчина отпустил тяжелый вздох. — Тогда что ты делаешь, Узумаки? Объясни мне. А то я никак не могу понять, почему ты… — Потому что мне одиноко, — Наруто рвано вытерла слезы своим плащом и с невыносимой грустью уставилась вперед. В такой же темный угол, как и… ее жизнь. В нем нет ничего живого и светлого. Это всего лишь укрытие для всяких тварей, которые не смогли найти свое место под солнцем. Которых постоянно гонят со света. И не любят. Они никому не нужны. Прямо как она — сирота и девочка без будущего. Семьи… — У тебя всегда были люди, на которых ты мог положиться. Какаши… Рин… Голубые глаза мгновенно почернели, и в дверь врезались звериные когти. — Не смей… Обито озадаченно попятился назад, когда послышался щелчок замка, и на пороге внезапно застыло его же тело. Заплаканный взор вперился в две безжизненные ледышки, а затем мужчина просто исчез. Клон. — Я знаю, что она погибла. Но… — и подняла безумно грустный взгляд на вошедшего Учиха. Сердитого, но уже не такого злого. Будто сейчас он увидел что-то невыносимо отчаянное и даже знакомое. И это мгновенно напомнило ему о том, что он человек, а не чудовище. Человек, а не… оболочка, заполненная ненавистью и гневом. — Ты с самого детства был окружен теми, кто заботился о тебе… защищал… может любил. А я… Горько усмехнулась и неожиданно для Обито вытянула из руки небольшой корень. Мужчина еще недолго постоял в пороге, а затем опустился на пол возле Узумаки. Спиной навалился на холодную стену и в глубокой задумчивости стал глядеть на свои руки. Словно это хоть как-то поможет ему понять причину, по которой он… сопереживает этой девочке. Да, Учиха ее презирает. Но… ненависти как таковой нет. Есть лишь горькое понимание, что в этом мире живут люди, судьбы которых намного паршивее его. Ведь он потерял Рин — а Наруто уже с самого детства была одна. Никому не нужная сирота. Изгой. Монстр… — Меня с самого детства все шпыняли, — и громко шмыгнула носом, когда перед глазами всплыли картинки из ее детства. Тяжелого, полного боли и слез. И ни одного светлого и теплого момента. Словно она и вовсе не заслуживает обыкновенного человеческого обращения. — Вся деревня ненавидела… ребенка. Понимаешь? У меня совершенно никого не было. Совершенно… И на последних словах перешла на такой отчаянный хрип, что даже Лис в своей клетке понуро положил морду на лапы. А Обито и вовсе поспешил опустить голову настолько низко, чтобы не встречаться со своими же глазами. Но не пустыми и холодными — а наполненными безумной грустью и безысходностью. Один только взгляд в эту бездну — и он понимает; горько и очень безрадостно: она уже ни на что не надеется Может раньше верила, что ее жизнь наладится. Но сейчас… сейчас сирота окончательно убедилась в том, что совершенно никому не нужна. Как собака. Ведь ее можно также подобрать с улицы, приласкать, а затем просто выкинуть, когда в ней отпадет необходимость. Так и здесь. Оружие деревни — и беззащитная девочка. Придет время, и от нее опять все отвернуться. И она это понимает. Даже принимает такую тяжелую участь… — Ну, а Какаши? — внезапно спросил; и Наруто почему-то показалось, что в ее же голосе проскользнула надежда. Очень слабая, но пропитанная верой в то, что для нее еще не всё потеряно. Что впереди ее будет ждать не пустота, а счастье. — Сенсей? — тихо переспросила и невольно усмехнулась. — Он только к Академии стал полноценно заботиться обо мне. А до этого… до этого мне приходилось справляться самостоятельно. И знаешь… я никому не пожелаю такого же детства, как у меня. И замолчала, когда все мысли начали медленно утекать в ее прошлое. Уже прошло столько лет, а она не перестает думать об одиночестве. Сидит бессонными вечерами и смотрит на звездное небо, пытаясь понять — почему именно она. За что Четвертый поступил с младенцем так жестоко? Почему семья бросила ее? Из-за того что монстр? Скорее всего. — Знаешь, с каждым днем как-то становится намного труднее. — Почему? — Обито резко поднял голову и сразу заметил свои шрамы. Они блестели в свете одинокой лампочки. Двигались каждый раз, когда Наруто усмехалась горько и безрадостно. А потом снова замирали — в моменты раздумий становясь уродливой маской. Уродлив снаружи — уродлив и внутри. Но это раньше. А сейчас один взгляд на это несовершенство вызывает лишь грусть. Ведь он видит не оболочку — а душу маленькой сироты. И она также истерзана нечеловеческими муками. Шрам за шрамом — и скоро даже места не останется, чтобы что-то испытывать. И когда на эту душу ляжет последний шрам, жизнь сироты оборвется. И время для надежд навсегда затеряется во мраке глубокого одиночества. Ангелы прекрасны. Но их удел не жить — а страдать за всё человечество… — Я… я не знаю. Мне просто обидно, что у кого-то есть дом, семья, а я… — Ну чего ты опять разревелась, чучело? — Обито закатил глаза, но неожиданно для себя притянул девушку к себе. Мужская голова опустилась на бедра, ноги подтянулись к груди, и Наруто невольно вцепилась в руки Учиха. Словно сейчас это могло помочь успокоиться. — У меня тоже ни черта нет. Но я не ною. Девушка громко всхлипнула и слегка повернула голову в бок, дабы посмотреть в голубые глаза. И увидеть там… грусть. Грусть по тем временам, что остались в прошлом. По детству. По несбывшимся мечтам. И разбитому сердцу, которое с годами покрылось такой коркой льда, что сам Обито уже не уверен — способен ли он чувствовать. — Т-ты… ты мужик. И тебе запрещено ныть, даттебайо, — жалобно прохрипела, а затем прикрыла глаза, когда мужчина неожиданно стал гладить ее по голове. Перебирать короткие волосы и думать — размышлять над ее словами. Он бы и рад всплакнуть, да только больше нечем. Всю горечь и боль он потерял в тот день, когда погибла Рин. И теперь ему остается лишь ронять фантомные слезы. В одиночестве и темноте… — Ты тоже сейчас мужик, — наигранно суровым голосом рыкнул, но вот губы почему-то дернулись в улыбке. И Наруто невольно ответила на эту эмоцию. Ибо она была такой живой и нужной, что вся грусть стала медленно растворяться в очень ласковых и даже заботливых прикосновениях. — Поэтому сопли подобрала и пошли. Девушка резко присела на полу и, спешно вытерев свое заплаканное лицо, непонимающе уставилась на Обито. — Куда? После этих слов мужчина встал на ноги и неожиданно для Узумаки потрепал ее по волосам. — Найдем этих идиотов и свалим отсюда. А потом, думаю, сходим куда-нибудь проветриться. Уж слишком много дерьма свалилось на нас в последнее время. Как думаешь? И приподнял светлую бровь, наполняя голубые глаза живым озорством. Да таким ярким, бездонно притягательным, что Наруто даже думать не стала — в одно мгновение вернула себе воодушевленный вид и вместе с Обито отправилась навстречу не просто приключениям. А своей новой жизни. Может хоть она станет счастливой.?***
В одиноко стоящем доме, затерявшемся на границе цивилизации и давно забытой старины, витала довольно живая атмосфера. Ночную мглу разгонял яркий свет, пробирающийся сквозь разбитые и отсутствующие окна. А тишина глухого леса уже давно отступила перед тем шумом, что создавала веселая компания из четверых человек. И если бы кто из Каге или Акацуки увидели сие собрание, то никогда бы не поверили, что это правда. А сразу побежали к ведущему психиатру Конохагакуре, чтобы тот вылечил их. И желательно навсегда… Опрокинув в себя очередную порцию саке, Харуно опустила руку на плечо сидящего рядом Обито. А тот даже возмущаться не стал на такую бесцеремонность — время для отстраненности уже давно прошло; они слишком глубоко пробрались под маски друг друга. — Ребят, я конечно не хочу никого обидеть, но бабы из вас так себе. — Фыркнула Сакура, поднимаясь со своего места. — Да ты гений, блять, — буркнул Обито, всплеснув руками. Из-под стола выползла пустая бутылка алкоголя, и мужчина проводил её взглядом. — Мы как бы мужики в бабских телах, и даже не думайте развивать эту тему. И вообще, пойло уже заканчивается. Гоу за новым. — И на трясущихся ногах побрёл куда-то, держась за деревянную поверхность. — И это совершенно нормально, что мы не ходим в платьях и походкой от бедра, — добавил Итачи, не отрываясь от чтения. И где только умудряется эти книги брать? Однако же, когда пауза затянулась, он поднял голову и насторожился. — Вы чего ухмыляетесь? После этих слов девушки в теле Учих загадочно переглянулись друг с другом; а вот сейчас они повеселятся. И отыграются на этих индюках за все свои унижения. — А помните мы договаривались, что вы обучаете нас техникам, а вам придётся учить этикет? — глаза парней округлились; они действительно на это согласились? — О да, сейчас мы будем… учиться ходить на каблуках, даттебайо! Сакура тут же покосилась на подругу, в задумчивости хмуря свои брови. — Может, начать с чего-то простого? Например, пусть просто в платьях походят. — Где мы их возьмём? А хотя… — моська Обито исказилась гримасой хитрой лисы. Наруто схватила подругу за руку и исчезла в Камуи, оставляя пьяных парней в растерянности. Это чего сейчас было? Куда они свалили? Где-то минут через пятнадцать бесцельного хождения вокруг домика и периодичного знакомства с кустами, молодые люди всё же заметили вдалеке материализовавшихся клуш. Да только их напрягло совсем не это. Каждая, торжественно несла в руках по свитку, а, встретившись глазами с Учихами, радостно ими помахала. Цирк Шапито начинается. …глядя на одетую в платье до колен блондинку, которая чуть ли не дымилась от негодования, Наруто испытывала нереальное моральное удовлетворение. Различные бантики и рюшечки, прикрепленные на каждом углу, ляпистыми пятнами бросались в глаза. А само платье принимало образ василька, ибо нижняя часть не обволакивала тело, а держалась на креплении-корсете. В общем, жало оно к земле не хило. Также, Обито пришлось Шаринганом обездвижить, когда дело дошло до макияжа. Он отбивался, как мог, но… против шарингана нет приёма. Пришлось мысленно считать овечек, дабы успокоиться, а то такими темпами Учиха скоро поседеет. Даром что блондинка — седые волосы всё равно видно. Харуно же облачила своё до последнего сопротивляющееся тело в платье, облегающее длиной до середины бедра. И то, пришлось поймать в гендзюцу (лекции Итачи играют против него) и нацепить трёклятый лифчик, краснея и закрывая собой обзор. Ибо негоже, чтобы посторонние видели ее невинно девственное и… тощее тело. И в конце обуть это чудо пыхтящее на невысокий каблук. Осмотрев своё творение, Сакура удовлетворённо хмыкнула. Ну-с, теперь наша очередь издеваться. Когда девушки отошли от своих скульптур, то мысленно поаплодировали друг другу. А парни, едва пересекшись взглядами, не знали как поступить: пролить кровь этих куриц или заржать как кони над своим внешним видом. — Пиздец у тебя щёки, — прыснул Итачи, разглядывая ново-сотворённую скульптуру своего лидера. С алыми щеками, длиннющими ресницами и кучей контуров. Да-а-а, Наруто однозначно отыгралась за всё. Тот аж слюной подавился. — На себя посмотри, ещё одно чучело. — У кого-то кончился лексикон? — ехидно подметила Наруто, на что Обито сразу недобро прищурился своими… накрашенными глазками. — Слышь! По морде давно не получала? — Да, злить Мадару было опрометчиво, но Узумаки была бы не Узумаки… — Ну ладно, девочки, не ссорьтесь, — миролюбиво заметила Сакура, за что словила на себе три недовольных взгляда. — Так, ну, начнём же наше занятие. Давайте, пройдитесь на каблуках. Обито спотыкается и несколько раз падает, громко матерясь, Итачи же почти спокойно это переносит. Но это ещё цветочки, по сравнению с тем, что девочки приготовили дальше. Потом начались учения танцам. И вот тут парни поняли, что пиздец в их жизни только крепчал. И как они до этого только докатились..? — Повторяйте за нами, — и Сакура вместе с Наруто стала демонстрировать их великолепные навыки танцев. Положили левую руку на бедро — сделали. Вильнули бёдрами — сделали. Обито на это скептически смотрел, но пока молчал. Пристально рассматривал, как его же тело облапывают во всяких местах — как он шлюху в каком-нибудь борделе. И вот когда руки поползли по телу вверх, очерчивая все изгибы тела, параллельно вихляя бёдрами, парни не выдержали и выматерились. — Уж лучше сразу порнуху снимать! Ни перед кем я так танцевать не буду! Особ… — вспомнил Какаши и передёрнулся. А потом гордой походкой… бухой женщины попыталась свалить подальше от этого издевательства. А девчонки не выдержали и засмеялись — после чего решительно перешли к парным танцам. Не успели парни возразить, как их выволокли на середину зала, уча, как танцевать на каблуках и в платье. Под конец их закрутили, одновременно прогнули в пояснице и нагнули почти до пола. Все в шоке. Сакура недоумённо посмотрела на Наруто, на что та улыбнулась, пожала плечами и, поднимая охеревшего от этой жизни Обито, свалила с ним в закат. Правда, через пару минут они всё же вылезли из кустов — румяные и взъерошенные. А у девок настроение хорошее — стали сами танцевать. Сначала на месте дрыгались, потом брались за локотки, разворачивались, хлопали в ладоши и обратно, потом начали чертить контуры тел руками, раскачиваясь. — Не, ну стриптиз я люблю, но не мужской! — взревел Обито и уже порвался остановить нахалок, но Итачи его удержал за локоть. — И ты позволишь над СОБОЙ так измываться? В это время на танцплощадке начался хаос. Девчонки ржали в голос, но двигались. Бёдрами туда-сюда, туда-сюда, вперёд-назад, вперёд-назад с занесённой рукой ковбоя. Начался тверк. Итачи не выдержал и засмеялся тому, что творят девчонки. Обито терзали противоречивые чувства: хотел засмеяться, но в то же время стремался. Ведь если он это сделает, то сучка его победит! По крайней мере морально. Тут, при таких танцах, его ощутимо пихнули в бок — Итачи — «гоу к ним?». Тут Обито не выдержал и, подавляя смех, сказал: — слушай, ты нормальный вообще? Не слушая дальше нытья, Итачи удалился, но не успел Обито расслабиться, как его с силой вытащили танцевать, заключили в тиски рук. … в конце он уже развлекался вовсю, пил больше всех, танцевал откровеннее всех. А еще не переставал жаться к своей недалекой, но такой привлекательной ученице.***
Black Sabbath — Into the Void Дверь с шумом ударилась о стену, отчего с потолка посыпалась многовековая пыль. Схватившись за ручку, Обито расплылся в пьяной улыбке и с жутко довольной миной прошел внутрь. Половица под его легким весом жалобно скрипнула, а затем и вовсе прогнулась, когда за шатающейся Джинчурики прошла Наруто. — И чего мы тут забыли? — озадаченно протянула и беглым взглядом окинула темную комнатушку, где из мебели был лишь стол и два стула. А в стене вбито небольшое окошко, сквозь которое проглядывала полная луна. Стекол не имелось — как и света. Загадочно хмыкнув, Обито вальяжно прошел к столу и поставил на него полупустую бутылку саке. В голубых глазах сверкнул странный огонек, после чего мужчина в теле девушки медленно развернулся к Узумаки лицом. — И чего ты там мнешься, чучело? Иди сюда, — и с лукавой ухмылкой поманил ее к себе. — Я тебя кое-чему научу. После этих слов Наруто настороженно осмотрелась по сторонам и нехотя, так и норовя пошатнуться в сторону, двинулась к мужчине. Шаг за шагом — и она, словно маленькая девочка, остановилась перед жутко странным Учиха. Загадочным таким. Глазки горят, язык не перестает скользить по нижней губе, а палец неторопливо накручивает белокурый локон, заставляя Наруто теряться и… ощущать необычный жар внутри. Девичье тело сейчас возбуждало. Его невинность и хрупкость вырывали из глубин потаенные желания, вынуждавшие Наруто мыслить о запретном. А один только взгляд в два озорных хрусталика будоражил и так возбужденное тело. — И-и что дальше? — громко сглотнула и невольно опустила глаза на пышную грудь. Свою. Но сейчас это почему-то совершенно не волновало. Она хотела прикоснуться к этим округлостям, чтобы утолить голод настоящего мужчины. И с каждой секундой ощущала, как постепенно теряет контроль над телом. Руки уже тянулись к хрупкому ангелу, а дыхание было настолько тяжелым, что ухмылка на женском лице становилась всё шире и загадочнее. Словно у дьявола, поймавшего в свои сети невинную и очень сладкую душу. Обито присел на край стола и, закусив нижнюю губку, окинул свое же тело голодным взглядом; был бы настоящей бабой — без промедлений влюбился в себя. Такая гора мышц, такое мужество исходит от этой растерянной моськи — вот теперь, будучи под градусом, он понимает Пейна. Здесь действительно есть, что поиметь. — Раздевайся, Узумаки. Буду тебя учить премудростям любви. И прикоснулся своей стройной ножкой к мужскому бедру, начиная неторопливо вести к выпирающему источнику возбуждения. Наруто, ощущая, как этот извращенец подбирается к ее нынешней прелести, шумно выдохнула и невольно облизнула пересохшие губы. Как же мучительно тянет в штанах — и уже нет сил терпеть. — Ч-чего? — сиплым от возбуждения голосом прохрипела, отчего огонек в голубых глазах распалился в настоящий пожар озорства. Уголок губ приподнялся, и Обито в теле девушки резко опутал ножкой мужской торс. — Да иди ты сюда, чучело… — и насильно притянул к себе, моментально хватая свое же тело за грудки. Наруто даже сообразить ничего не успела, как вдруг поменялась местами с Учиха. Оказываясь на столе. — Вот так, сиди ровно. А папочка сделает всё сам… Пошловато ухмыльнулся и подхватил край мужской футболки, безоговорочно срывая ее с девушки. Темная ткань бесшумно опустилась на деревянный пол, после чего мужчина чутка отошел назад. И сразу ощутил прилив безумного возбуждения, когда стал рассматривать статное тело, сплошь покрытое буграми мышц. Каждое робкое движение Узумаки заставляло их двигаться под бронзовой кожей. Лунный свет поблескивал в загрубевших шрамах, но почему-то сейчас они не вызывали у него отвращение или боль в груди. А, наоборот, наделяли это тело неким шармом. Даже привлекательностью, которая уже давно затянулась в тугой узелок желания. Обито даже представить себе не мог, что захочет свое тело. Но сейчас была именно та ситуация… — А со стороны я выгляжу довольно сексуально, — и вплотную встал к мужскому телу, протискиваясь между его бедрами. Шаловливая ладошка опустилась на выпирающий бугорок и невесомо помассировала его, вырвав судорожный вздох из мускулистой груди. — Я вообще-то девственница, даттебайо. Подняв глаза к жутко красному лицу, мужчина подался вперед, вжимаясь в свое же горячее тело. Пальчики несильно впились в твердый бугорок, и Обито тотчас поймал ртом тяжелое дыхание своего… любовника. Глупо. Абсурдно — но ему сейчас настолько плевать, что он закроет глаза на свое положение. И просто возьмет желаемое. — Ну пора бы уже перестать ею быть. — Мягкие губы повели по колючей щеке, растекаясь по ней безумно сладостной дрожью. — Давай, Узумаки. Лучшего варианта ты не найдешь. Наруто прикрыла глаза, готовая уже стонать в голос о том, как же она хочет его руку на своем члене. Чтобы Обито приласкал ее, избавил от этого постоянного напряжения — и подарил жар своих глубин. Невинных и, наверное, таких приятных. Узумаки уже воочию представляет, как ее плоть врывается в Учиха, заставляя того кричать от блаженства. Это тело истосковалось по женской ласке — и она также хочет понять, каково это быть с кем-то, а не одной… — Давай… — хрипло прошептала, и Обито мгновенно избавился от всей своей одежды. Футболка в сеточку, черные бриджи, белье — и вот он уже сидит на мужском теле, изводяще потираясь промежностью о выпирающий бугорок. Во влагалище давно влажно, отчего штаны пропитываются его горячими выделениями. А все мысли мгновенно уходят на второй план, когда своей бархатной кожей он ощущает жар шершавых ладоней. Наруто опускает руки на округлые ягодицы и начинает жадно двигать тазом, доводя себя до еще большего желания. С губ слетает сдавленный стон, который мгновенно теряется в глубоком поцелуе. Обито целует ее безумно влажно и развратно. Проталкивает язык как можно глубже, не дает Узумаки нормально дышать — но та терпит и уже вовсю изучает женское тело своими руками. И когда мужчина резко прерывает связь со своими губами, она инстинктивно тянется вперед. За новым поцелуем, от которого уже готова испытать неописуемый оргазм. А Обито лишь ухмыляется — ему нравится ощущать власть над девчонкой. Нравится пребывать в роли учителя. И чтобы сделать этот авторитет непоколебимым, он суматошно расстегивает мужские штаны и бережно достает внушительных размеров член. Маленькая ладошка опускается по твердому стволу, и под кожей ощущаются выступающие венки. Наруто судорожно выдыхает, утыкаясь носом в изгиб его шеи; слишком невыносимая пытка для ее мужской оболочки. — Никогда не думал, что буду трахать свое же тело. Мужчина снова ухмыляется — лукаво и до неприличия похабно. Заставляет девушку смущенно отвести взгляд в сторону; он ведет себя слишком развратно. А затем, насытившись ее поистине детской неловкостью, проталкивает головку члена в горячее влагалище. Ресницы начинают дрожать, пальцы белеть от напряжения, впиваясь в упругие ягодицы, и Наруто окончательно теряет треснувший рассудок. Внезапно приходит ощущение некой сдавленности и полноты — плоть медленно растягивает безумно узкое лоно, доводя обоих до настоящего исступления. Обито опускает ладошки на мужские плечи и останавливается, когда головка упирается в девственную плеву. Выжидает буквально мгновение, чтобы в полной мере насладиться этими необычными ощущениями. А потом резко насаживается на всю длину возбужденного члена, прижимаясь ко лбу Узумаки. — Бл-л… сука, как больно! — сдавленно шипит, ощущая как внизу начинает разрастаться саднящая боль. — И как вы с этим живёте? Смотрит на девушку вопрошающе и даже с каким-то сожалением. Но та не замечает его взгляда, ибо уже давно растворилась в опаляюще влажных глубинах женского тела. И единственное, о чем она сейчас может думать — это сладостная ласка женщины. Поэтому пока Обито пытался свыкнуться с доселе неизвестными ощущениями, Наруто резко перехватила всю инициативу на себя. Повалила любовницу на стол и придавила ее хрупкое тело своей разгоряченной массой. В глазах невольно сверкнул Шаринган, отчего мужчина моментально пришел в замешательство. — Чучело, ты… И все слова внезапно затерялись в первом толчке, за которым мгновенно последовал второй, но уже более глубокий. Обито скривился, но не остановил девушку — лишь прикрыл глаза в надежде уцепиться за разрастающийся цветок наслаждения. Боль скоро пройдет; нужно только потерпеть и привыкнуть к этой необычной заполненности внутри. Нужно лишь свыкнуться с мыслью, что его трахает его же тело… Навалившись на Учиха, Наруто принялась рвано толкаться в женское лоно, стремясь проникнуть в него как можно глубже. Тяжелое дыхание опаляло женскую щеку, стекая по ней упоительными мурашками. А каждое резкое, неумелое движение приносило Обито довольно смешанные чувства. Вроде и хорошо, когда тебя кто-то имеет своим же членом. Но в то же время Узумаки это делает настолько ужасно, что ему хочется выть от разочарования. — Узумаки, ну ты… Обито резко смолкает, когда возбужденная плоть в его влагалище начинает двигаться в ускоренном темпе. Стол сдвигается, жалобно скрипит, принимая на себя всю страсть, с которой Наруто вдалбливается в хрупкое тело. Глаза застилает безумная пелена вожделения. Ее трясет — она горит изнутри, мысля лишь о сладостных спазмах внизу живота. Спина покрывается горячей испариной; завораживающе блестит в свете полной луны. А затем по ней начинают скатываться капельки крови, выскальзывающей из-под острых когтей. Обито перестает себя контролировать и сдерживать в тот самый момент, когда Наруто удается поймать нужный ритм. Она выравнивает свои движения, входит в безумно влажное лоно глубокими и размеренными толчками. И мужчина просто задыхается от своих же стонов. Таких громких и протяжных. В них слишком много наслаждения, чтобы держать его в себе. Слишком много бессвязных просьб двигаться быстрее. И Наруто нравится слушать свой голос. Она упивается каждым звуком, срывающимся с женских губ. Готова рычать от ощущения саднящей боли, расползающейся по разодранной спине. Но девушка лишь тяжело дышит, продолжая вколачиваться в свое же тело. Ножки стола со скрипом скользят по полу, древесина опасливо трещит — однако Узумаки даже не пытается отвлечься на что-то другое. Сейчас для нее существует лишь пылающее жаром лоно и мучительно сладостное напряжение в районе паха. С новым толчком она чувствует, как оно растет — ширится, стремясь утянуть ее опьяненное сознание в чертоги невыносимого блаженства. И чтобы как можно скорее испытать свой первый, настоящий оргазм, она ускоряется. Начинает вбиваться в Обито с яростной жадностью и нетерпением, заставляя того сгорать в сладостной агонии страсти. Стоны стремительно перетекли в блаженные крики, а бедра стали энергично дергаться в желании заполучить всю эту пульсирующую плоть, что разрывало его нутро. Ягодицы размазывали горячие выделения вперемешку с капельками крови; боль уже давно сменилась горячим удовольствием. И хлюпающие звуки, сопровождавшие каждое движение во влажных глубинах, лишь усиливали безумную похоть внутри. Ни Обито, ни Наруто ничего не соображали — не думали, не пытались понять, что будет потом. Сейчас им хотелось просто раствориться друг в друге, чтобы хоть немного заполнить эту пустоту внутри… — О… черт… я сейчас, я… сейчас… Женское лицо исказилось в безумном экстазе, и Учиха задергался в сладостных конвульсиях. Вокруг твердого члена сжались внутренние мышцы, звериные когти разорвали спину в мясо. И когда мужчина уже готов был прокричать от удовольствия, когда он практически достиг своего оргазма, их ложе любви внезапно пошатнулось. А затем с грохотом развалилось, отправив сладкую парочку на пол. Жесткое столкновение с землей — и голубые глаза расширяются от целого спектра эмоций. Член входит по самый корень; упирается в шейку матки, вынуждая Обито… заплакать. От внеземного удовольствия. От ощущения полной расслабленности. И горького понимания, что его сейчас трахало собственное тело. Счастье прошло — настала пора глубокого стыда. Наруто же, пригвоздив мужчину к деревянной столешнице, замерла буквально на мгновение, а затем на каких-то неведомых ей инстинктах покинула горячее влагалище. В голове пронесся суровый голос Сакуры, постоянно твердящей ей о небезопасном сексе, и девушка спешно опустила руку на еще неудовлетворенный член. И стала быстро водить по всей его длине, стремясь довести себя до оргазма. Одно движение по пульсирующей плоти, второе — и вот Обито ощущает, как на его живот прилетает что-то горячее и вязкое. Глаза лениво разлепляются, после чего из груди вырывается стон безысходности и отвращения. — Узумаки… Ну ты маленькая извращенка, — с наигранным укором смотрит на своего любовника, на что… та лишь блаженно улыбается. Ибо ей сейчас по барабану. Свое она получила — теперь можно немного отдохнуть… Учиха покосился на свое тело, которое внезапно прилегло возле него. А затем отреагировал совершенно спокойно, — даже бровью от злости не повел, — когда Наруто притянула его к своей груди и уткнулась носом в светловолосую макушку. И почему-то сейчас этот жест вызвал одни лишь приятные эмоции. А на душе так вообще растеклось приятное тепло. Почему, интересно..? — Ну и как? — лукаво прошептал, выводя пальчиком незатейливые рисунки на влажном плече. Постепенно подбираясь к уродливым шрамам. — Понравилось тебе трах… — Помолчи, пожалуйста, — тихим голосом отозвалась и еще сильнее прижала к себе этот хрупкий цветок. И, лишь ощутив учащенное биение своего же сердца, смогла отпустить сознание в чертоги Морфея. Обито незлобно усмехнулся, услышав тихое сопение над самым ухом. А после уткнулся лбом в мужскую ключицу и прикрыл глаза. Губы невольно расплылись в улыбке; ладошки опустились на разгоряченную грудь. Все-таки ему сейчас хорошо. Спокойно рядом с этим ребенком. Или лучше сказать — родственной душой..? «А вот это уже очень интересно» Желтые огоньки опасно прищурились, после чего Зецу стал медленно втягиваться в стену этого заброшенного места. Унося с собой мысли о том, что Обито уже давно не Обито. А его план по возвращению ка-сан находится на грани срыва. Или наоборот — может из всей этой ситуации он извлечет больше выгоды? Ведь маленькой, зашуганной сироткой намного проще управлять. А если подавить ее волю, то Кагуя ступит на эту землю намного раньше… Нужно только окончательно сломать эту Узумаки Злобный смех, и в маленькой комнатке снова наступает безмолвная тишина, нарушаемая лишь тихим сопением двух… любовников. Они уснули, даже не зная, что вскоре их в меру спокойная жизнь подойдет к концу.***
Lily's Theme — Alexandre Desplat — Я не думаю, что стоит так налегать на алкоголь. Сзади послышался приглушённый женский голос. Сакура же вздохнула и упёрлась руками в стол, склонив голову. — Знала ли я, что буду спокойно общаться с преступниками и даже помогать им? Нет. А получать от них заботу? Вот уж точно, остановите Землю, я сойду. — Эй, я сказал, тебе хватит. — Почему это хватит?! Ты кто мне: отец, брат, муж? Кольца, вроде, нет, так что отвянь и дай уже… ик… мне запить… свою боль. Тут же из рук выхватили и бутылку, и пиалу, бросив в траву. Ей больно, что нет возможности общаться с родными? Или потому что нет парня?, — Итачи хмыкнул своим мыслям, подхватил удивившееся тело под локоть и, пройдя метров десять, усадил на землю поросшую невысокой травой. — Ой… хе-хе… если в небо смотреть, то мир словно в движущемся калейдоскопе. У меня уже кружится голова. Итачи, чуть улыбнувшись этим мыслям девушки, уверенно уложил на спину, при этом поддерживая голову, чтобы не ударилась. Откуда эта забота? Наверное, Сакура этим бормотанием свела параллели с маленьким Саске, оставшимся в памяти Итачи самым невинным существом на планете. И его хотелось защитить ото всех невзгод и напастей, закрыть собой, если надо, подать вовремя руку помощи. И, как ни странно, то же самое Итачи чувствовал и… к ней. Они с Саске одного возраста, в башках пусто. Я просто себя накручиваю. Думал Учиха, не сводя глаз со своего профиля. Удивительно, как сильно эмоции могут изменить человека, высказать мимикой всё так точно и понятно, что и слов никаких не надо. Сакура лежала, закинув руки под голову, смотрела в чёрное звёздное небо и улыбалась. Так легко, что на душе стало тепло и неожиданно пусто. Никакого горя, печали и прочего груза пиздеца, что тащился за ним уже много-много лет. Хватило одной искренней улыбки, чтобы всё ушло. — В библиотеке деревни тысячи книг, из которых я умудрилась прочесть где-то одну треть. Какой-то заумный автор писал: звёзды умеют впитывать негатив. После этого они падают с небосвода и исчезают, вместе с человеческой болью. Девушка посмотрела на небосвод сквозь пальцы. Улыбка медленно сползла с лица, оставляя после себя привкус незавершённости. — Если это так, то мне однозначно нужна звезда покрупнее, — хмыкнул Итачи, сам не осознавая, что говорит. Тема же скользкая. Просто, настроение такое. — И Саске тоже. Парень видел, как по мраморной щеке скатывается прозрачная капелька, — её хотелось перехватить пальцами и провести по скуле — утопая где-то в траве. Но наваждение исчезло. — Саске особенно. Ну, может, она и не глупая. Нехотя признал, скашивая на неё взгляд. — У него, на самом деле, хрупкая психика. Всё, что видят окружающие — плод моего творчества, но ведь любое творение можно либо разбить, либо разорвать. — Я всегда думала, что любовь помогает людям становиться на правильный путь. Но, я не сумела его удержать, — её душили всхлипы, но она держалась. Сколько Итачи уже повидал людей, держащих всё в себе, никому больше такого не пожелает. Но вот парадокс, и смотреть на это было невыносимо. — Слушай, ты не виновата в том, что мой брат придурок. Это был его осознанный выбор, и никто не мог на это повлиять. Видимо, это не сильно помогло, раз девушка чуть отвернулась, сморщив губы. — Если тебя это утешит, то сейчас он ходит по Конохе, как шёлковый, и только за твоим телом, — иронично улыбнулся, и это подействовало. Сакура удивлённо округлила глаза и развернулась. От неверия хотелось хихикнуть. — Ну вот, хоть плакать перестала. Рука неосознанно потянулась к лицу и провела подушечками пальцев по чуть заалевшим щекам. Чёрные глаза в какой-то странной эмоции прилипли к его, зелёным, и парень облизнул пересохшие губы. Что он творит? Говорил же голос разума, нельзя людей близко подпускать — всем в итоге будет больно. Они ведь скоро совсем перестанут видеться. Точнее, они вообще не увидятся, ведь по идее Саске не оставил идею мщения. Итачи втайне ото всех всё ещё надеялся, что это осталось, и не до конца дерьмо выбил из его башки Кото-сан. И Сакуру оставлять в больном теле не хочется. Если и не братец, то его ждёт медленная и жестокая смерть от неизвестной болезни. И единственным верным спутником в тот час станет… Кисаме. Итачи не позволит Сакуре страдать из-за его ошибок… В реальность Итачи вернулся, когда тонкое запястье обхватила широкая ладонь и прижала к щеке, обмениваясь теплом. Губы снова дрогнули в улыбке: это так трогательно. Следом, пока Сакура находилась в своей прострации, над ней нависло тело, опираясь на свободный локоть. Рука выпуталась из захвата и нежно убрала прядь волос с глаз. Нам всем нужно тепло и поддержка. Пусть даже временно. Он чуть запнулся, на коре сознания отмечая тот факт, что это неправильно. Но отмахнулся. Всё равно. Когда расстояние между ними сократилось, и губ коснулось неожиданное тепло, тело внезапно одеревенело. Живот стал жить какой-то своей жизнью, посылая импульсы по всему телу. Сердце начало гнать кровь до немыслимого ритма, а щёки тут же заалели. В зелёных приоткрытых глазах ни капли сомнений. Интерес, решимость и… желание? В ониксовых глазах плескалось отражение девушки, что-то для себя решающей. А цвет стал ещё более насыщенным и желанным. Его можно было различить даже через пелену мутного взора. Даже алый цвет его никогда так не завораживал, как сейчас наблюдать за «своим» же отражением и понимать… В какой это момент Итачи полюбились изумруды?