Я полюбил своего врага

      

Bon Jovi - Wanted Dead Or Alive

      С первыми лучами солнца в деревню Скрытого Листа вернулась размеренная, шумная жизнь. На улицах появились первые жителя, спешащие открыть свои магазины и забегаловки для скорых посетителей. Через распахнутые окна в дома вторгался свежий воздух, переплетавшийся с нарастающим гулом. В своих кроватях нежились потягиваясь дети, которые сегодня снова побегут на занятия в Академию. По крышам сновали шиноби, в тени скрывались Анбу, что охраняли покой каждого жителя.       Жизнь шла своим чередом, всё было так же, как и вчера — размеренно, спокойно.       Через главные ворота переступила команда генинов, которых уже не первый час дожидался Обито. Навалившись на балку, что подпирала навес, он показательно посмотрел на наручные часы, затем зацокал в осуждении.       — Да за это время я бы успел весь Какурезато оббежать…       Конохомару в ответ лишь фыркнул, вздымая кверху нос. Моэги и Удон также решили промолчать о том, что их наставник самый настоящий жулик — и спорить с ним себе дороже. Когда они только увидели его, то сразу почувствовали некий подвох. Подозрительно милый оскал, с которым Обито смотрел на вверенных ему генинов, не вселял доверия. Но Наруто заверила каждого, в своей неизменно шумной манере, что лучшего сенсея им не найти… И они, наивные, поверили подруге — ведь Нару-сан не может лгать.       Это был первый раз, когда их жестоко нагнула судьба-злодейка.       Обито Учиха оказался тем еще садистом с синдромом бога. Он постоянно издевался над ними, не прекращал шутить, а тренировки с ним оказались сущим адом, после которого несчастные генины молились всем богам, чтобы Нару-сан поскорее получила свой джоунинский жилет и забрала их к себе.       Но пролетел год, затем еще полгода, а изменений никто из них так и не почувствовал. Да и перестали Конохомару, Удон и Моэги обивать порог Хокаге с просьбой дать другого наставника. Со временем Обито даже стал им… нравиться. Ну так, совсем чуть-чуть — он всё равно остался тем еще мудаком, который непонятно за что удостоился внимания Наруто.       — Ладно, букашки, — мужчина лениво потянулся и активировал Мангекьё. — Я сам отчитаюсь перед Хокаге, а вы можете отдыхать… В этот раз вы действительно хорошо поработали.       Потрепав Конохомару по волосам и подарив опешившим генинам слабую улыбку, Учиха перенесся прямиком в кабинет Главы. Со стороны стола донесся уже привычный вздох.       — Я точно поставлю на Резиденцию блокирующий барьер, — расписавшись на мирном договоре с Сунагакуре, Нагато оторвал могущественные глаза от нескончаемой бумажной волокиты и посмотрел в такой же фиолетовый глаз.       Обито незлобно усмехнулся и мягкой поступью добрался до бывшего Лидера, а ныне Шестого Хокаге, забравшего бразды правления в свои руки. После рождения первенца он настрого запретил Цунаде лезть в политику, вынудив ту заниматься детьми и, если уж так хочет, помогать в больнице. Сам Нагато уже второй год активно занимался тем, что распространял по миру свое новое учение… которое вкратце звучало так: «если кто попробует начать войну — накажу». Вначале было много недовольных, возмущенных тем, что какой-то человек пытается навязывать им свою волю. Но сила Риннегана оказалась хорошим подспорьем для всех недоразумений, поэтому теперь во всем мире царит незыблемое равновесие. «Тоталитаризм», — как об этом любит шутить Учиха, когда за вечерним ужином рассказывает своей сожительнице обо всем, что произошло на работе.       Идея о наставничестве возникла совершенно неожиданно. Обито уже и сам не вспомнит, кто именно подтолкнул его к такому страшному шагу. Ведь дети — это… тихий ужас, трагедия планетарного масштаба, проклятие для любого спокойствия. Видел он, что творится в доме у Нагато и Итачи — ему и этого хватило, чтобы с содроганием поглядывать на плоский живот Наруто. Пока он не готов… А может и готов, просто боится той ответственности, что придет с рождением ребенка. Вдруг он станет плохим отцом? Вдруг не оправдает ожиданий Узумаки, которая доверилась ему и согласилась жить с ним? Так много сомнений…       — На досуге почитай, — бросил готовый отчет прямо на важные документы, которые Нагато как раз просматривал. Тот терпеливо выдохнул: надо просто дышать, психолог говорит, ненависть к одному надоедливому и крайне проблемному Учиха не выход. Нужно познать дзен, нужно отрешиться от всех его глупых шуточек, насмешек. — Специально для тебя каждую буковку выводил. А еще по дороге наткнулся на Хидана и Какузу.       Отгородившись от нарастающей внутри злости, Нагато вскинул на брюнета спокойный, в меру удивленный взгляд.       — И как они там? — сложил перед собой руки и мысленно усмехнулся. Давненько он уже о них не слышал.       — Промышляют мошенничеством в крупных размерах, — посмеялся Обито, поправляя съехавший с головы протектор. — Хидан с подачи Какузу создал собственную секту и теперь затягивает туда людей, проповедуя о спасении через служение Джашину. Всё их имущество переписывается на так называемого наставника, аж духовного, представляешь… — Нагато почесал кончик носа, еле заметно усмехаясь над этими идиотами. Ну хоть не убивают, и на том спасибо. — Какузу уже себе нехилый капитал сколотил на награбленном. Хидану же как-то удалось убедить своих прихожан в необходимости жертвоприношений. Поэтому после ритуала наш Какузу еще и органы на черный рынок продает… В общем, они там счастливы и довольны.       Тут бывший Лидер прыснул от смеха, а секундой позже вместе с Учиха гоготал на весь кабинет, удивляясь такому раскладу. Однако долго им веселиться не позволил внезапный взрыв, раздавшийся со стороны восточных границ деревни. Вся радость мигом смылась горьким пониманием, что он руководит придурками.       — Обито, будь добр, разберись, — и благодарно дернул уголками губ, когда Учиха кивнул. Не прошло и секунды, как тот переместился в жилой квартал, потянутый белесым дымом.       Окна одной лавочки оказались выбиты, неподалеку столпились зеваки, ошарашенные произошедшим. Бегло осмотрев широкую улицу, по обе стороны которой расположились домишки да магазинчики, Обито приметил бывшую Хокаге в компании двух своих мальчиков. Оба рыжеволосые и жутко милые ангелочки… Не то что их отец-ворчун, готовый каждому черепушку проломить.       — Опять что-то не поделили?       Цунаде искоса глянула на подошедшего Обито. Вздохнула, закатив глаза. И большего мужчине не потребовалось для пояснения причины нового взрыва, далеко не первого и явно не последнего.       Вдруг из лавочки на улицу вылетело чье-то тело. Впечатавшись в стену соседнего здания, белобрысое, почерневшее от копоти нечто сползло на земли и сразу перекатилось в бок. Отравленные сенбоны врезались в каменную поверхность, отчего поднявшийся на корточках Дейдара подавился негодованием.       — Ты меня убить решил, хм?!       — Я тебе сколько раз просил не лезть в мою мастерскую! — через порог покоцанной лавочки переступил взбешенный Акасуна, вокруг которого собралась чертовски пугающая, тяжелая аура. За спиной витала марионетка Третьего Казекаге. Последнее мгновенно спугнуло всех зевак, и только пятки их сверкали.       — Да я хотел немного растворчика взять для своих взрывов, хм! — вскинулся подрывник, уворачиваясь от металлического песка. В стене позади него образовалась огромная дыра, откуда выглянуло три пораженных моськи. На этом цирк решили и закончить.       Попросив Обито приглядеть за детьми, Цунаде подлетела к Сасори и с наскока ударила ногой по земле. Сам кукольник успел отскочить на крышу соседнего здания, а вот его лавочка, где он торговал всякими травами, ядами и прочими припарками, не выдержала натиска Пятой. Каменные стены пошли глубокими трещинами, деревянный навес затрещал — и вывеска, которую Дейдара с боем отвоевал у напарника, чтобы разрисовать ее по собственному желанию, упала на крыльцо.       В следующий момент вся лавочка превратилась в груду обломков, под которой похоронились все труды уже не только кукольника, но и побледневшего Тцукури. Не такое утро они рассчитывали встретить…       — Вот поэтому маму нужно всегда слушать, — поучительно произнес Кисаме, когда оставил позади развернувшуюся трагедию ценителей искусства. Зайти за заказом следовало еще вчера, ведь теперь Сакуре, главному медику коноховской больницы, придется в срочном порядке искать где-то нужные ей травы и яды… Сасори-то еще не долго выйдет из запоя, в который он теперь частенько уходит — видимо жизнь с Тцукури далека от сказки, которую кукольник себе напридумывал. Эх, наивный влюбленный.       Тут волосы зажали маленькими ручками, отчего мужчина невольно заурчал. Запрокинув голову, он встретился с маленькими черными бусинками, лучившиеся детским счастьем. На широких плечах, словно ангел черноволосый, восседала девочка в красном платьице. Проходящие по парку люди, приметив такую картину — огромную двухметровую образину с посиневшей мордой в компании отпрыска Итачи-сана, — испытывали двоякие чувства, самым сильным из которых всё же оказалось умиление. Да и бояться мечника многие давно перестали: за время, которое он провел в границах Конохагакуре, Кисаме ни разу не вызвал нареканий. Он вел себя как самый послушный житель, помогал бабушкам, кошек с деревьев снимал — одним словом, пытался стать примером для крестницы.       Самехаду отставили в самый дальний угол, перечеркнутый протектор Кири сменился на полноценное звание шиноби Листа, а сам мужчина всего себя отдал воспитанию дочери напарника — Сараде Учиха. Кисаме души не чаял в этом ангеле. Практически сразу после ее рождения он отобрал у родителей ребенка, заявив «вы теперь люди занятые, поэтому я позабочусь о своей крестнице»… И захлопнул дверь прямо перед опешившими супругами, которые даже сказать на это ничего не нашлись. Тяжелый взгляд мечника ясно дал понять, что он не собирается с ними спорить. Потом, конечно, Сакура доступно объяснила, почему не стоит мешать ее общению с дочерью — челюсть до сих пор иногда щелкает, а дальний зуб шатается. Однако свою миссию Кисаме так и не бросил: Сарада стала его улыбчивым смыслом жизни.       Думал ли он когда-нибудь, что обретет себя в столь необычной роли? Конечно же нет. Но сейчас, прогуливаясь по деревне, Кисаме очень рад, что жизнь его обернулась именно так. И всё благодаря дурости Наруто Узумаки.       — Дядя Кисаме, — вдруг пролепетали у самого уха, отчего мужчина широко оскалился. Тройка генинов, которая как раз шла к нему навстречу, поспешно свернула на другую тропинку. — Ласкажи мне еще одну истолию.       — И какую же?       Поджав губы, он вскинул задумчивый взгляд к голубому небосводу. Пушистые облака лениво проплывали над деревней, перекрывая по-летнему теплое солнце. Сочная зеленая листва шелестела, под ногами поскрипывали гравийные камушки. Хорошо, спокойно. И на душе так легко, что слова начинают сами складываться в очередную сказку, где все герои добрые, где нет ни войн, ни мыслей о плохих свершениях. Кисаме говорил охотно, с большим удовольствием он ведал девочке о разных странах, где побывал, об интересных людях, вещах, которые повстречал на своем долгом пути. Окрашивать суровую, кровавую реальность чем-то нереальным оказалось просто — и даже сердце ни разу не дрогнуло, когда перед глазами мелькали образы убитых людей. Он забыл, оставил всё плохое в прошлом, лишь бы нынешнее, будущее поколение не знало о том, что же такое война… Не стоит этим ангелам бояться будущего.       За своими рассказами Кисаме и не сразу заметил, что подошел к воротам, за которыми начинался бывший квартал Учиха. Теперь здесь живут и другие жители, ведь прошлое должно остаться в прошлом навсегда. Мужчина радушно поздоровался с двумя шиноби, затем прошел по центральной улице, в конце которой находился штаб полиции. Оттуда как раз выбежал Итачи, впопыхах натягивая на себя черное хаори с моном клана Учиха на спине.       — И куда же Вы так спешите…       — Не сейчас! — брюнет подлетел к своему напарнику, на ходу чмокнул дочь в маленький лобик, улыбнулся и в считанные секунды перенесся шуншином к порогу больницы.       Улыбка стала медленно сползать с бледнеющего лица, когда на него уставилось два потемневших зеленых глаза. Парень нервно сглотнул, оказавшись в опасной близости от источника неконтролируемой ярости. Аура вокруг милой с виду девушки склубилась черная, казалось, она пронизана обжигающей ненавистью. Воздух разрядился до невозможного, а кулаки, маленькие, изящные, опасно хрустнули.       — Итачи Учиха!       Парень вздрогнул, инстинктивно отшагивая чуточку назад. У него еще с предыдущей их ссоры ребра не срослись — ведь каждому медику Конохи было запрещено лечить, цитируем: «пьяного урода, который должен был явиться домой в восемь вечера, но никак не на следующий день!». А Итачи и не думал так сильно праздновать новость о второй беременности Сакуры. Просто так сложилось: ребенку Нагато исполнился год, Обито удостоился звания джоунина и команду генинов, Дейдара наконец получил от напарника долгожданное признание, но в очень завуалированной форме: «ты единственный, с кем я готов разделить эту вечность». В общем, собрались они, немного выпили — а потом это «немного» плавно перетекло в полуживое состояние… ну и выволочку от любимой женщины.       Вот только сейчас он попал по-крупному, ведь должен был сопровождать Сакуру к врачу… И там как раз пол ребенка объявили. А он забыл. Замотался в участке, чем и подписал себе смертный приговор. Кретин.       — Дорогая, — начал было Итачи, но тут же и замолчал, приметив летящую к нему фурию. Из груди вырвался тягостный вздох: может к Цунаде потом забежать? Вдруг она согласится хотя бы лицо ему подправить? А то как-то не по статусу начальнику полиции ходить с фингалом под глазом.       Уже приготовившись избороздить собой не один метр земли, Итачи внезапно распахнул глаза, в неверии. Руки слепо обхватили хрупкое тело жены вокруг талии, когда она бросилась к нему на шею. Не ударила, не накричала, какая же он занятая скотина, которая и семье почти время не уделяет — а внезапно заверещала радостным голосом, отчего Учиха на короткий миг оглох.       — У нас будут близнецы! — и тут же отлипла от мужа, заглядывая в его округлившиеся глаза. — Ты рад? Рад?! Ну скажи, что рад?       — Кисаме будет очень рад, — невольно выпалил он, затем добавил с ласковой улыбкой. — А я безумно счастлив. Спасибо…       Сакура блаженно замурлыкала, обмякла в объятиях любимого человека, когда тот накрыл ее губы нежным поцелуем. Сидящая на крыше больницы Наруто отрешенно хмыкнула и снова прикрыла глаза, подставляя лицо согревающему солнечному свету. Немного погодя верещание подруги прекратилось, и чуткий слух уловил шорох тканей кимоно, приближающийся.       — Ты будешь каждый день ко мне приходить? — пустым голосом спросила, не разлепляя век. Сбоку кто-то усмехнулся, затем присел на крышу рядом с ней. В нос ударил резкий запах больницы, но помимо этого Наруто почувствовала нотки леса. Будто в напоминание, чего от нее хотят.       — Просто напоминаю о нашем договоре, — спокойно ответили.       Девушка поджала губы, словно недовольная услышанным. В следующий момент она поднялась с крыши, начиная отряхивать неизменную черно-оранжевую форму. Для чего она ее носит, почему не сменила на что-то другое… Этого Наруто и сама не знает. Быть может потому, что в этом больше нету смысла? Как нет и желания улыбаться, смеяться с другими — быть человеком, которым она теперь не является.       С душой ушли все эмоции, чувства. Она стала пустой, как… кукла бездушная. Но при этом Наруто всё равно каждодневно встречает Обито Учиха радостной улыбкой, поцелуем. Готовит вместе с ним, доводит до двери, через которую он скрывается на целый день. С его уходом все наигранные эмоции пропадают, и девушка становится безликой куклой. На встрече с дядей снова давится улыбками, перед другими строит недалекую дуру. По-прежнему шумит, кричит о всяких глупостях… Но всё это лишь спектакль, который она доведет до финального аккорда.       — Не стоит, Идзанаги. Дай мне еще времени, и тогда всё закончится…       Наруто замерла на секунду, а затем переместилась в кабинет Хокаге. Обменявшись с Нагато радушными улыбками, она завалилась на диванчик и в неподвижном состоянии провела вплоть до самого вечера. Когда настенные часы оповестили о девяти вечера, мужчина отложил все дела и мягко предложил племяннице пойти к назначенному месту. Та лишь кивнула. Вскоре они добрались до тихой забегаловки на окраине деревне, где и договорились встретиться со всеми своими друзьями. Семьей.       Сегодняшний день был особенным. Рассыпавшиеся по ночному небосводу звезды лишь усиливали таинство предстоящей встречи. Именно сегодня, два года назад, жизни многих людей перевернулись с ног на голову. Они изменились, раскрыли глаза на истинную сущность происходящего, в котором увидели свой шанс на светлое будущее. Нагато приобнял жену и вместе с ней прошел в небольшое заведение на окраине леса, где их дожидались Итачи с Сакурой. Кисаме остался со всеми детьми, решив уделить время мелким, а не тем, кому и без него сейчас хорошо. Обито бесшумно подкрался к блондинке, приобнял ту со спины и невесомым поцелуем коснулся щеки. Наруто инстинктивно заробела: вновь играет…       — Тут кое-кто хочет с тобой увидеться…       Радостный визг не дал Обито закончить, лишь напомнил, с каким водоворотом он живет. Оббежав мужчину, девушка понеслась к появившемуся Какаши, которого так долго не видела. Здорового, живого, она сковала его ногами и руками точно обезьянка, а после улыбнулась самой теплой из всех улыбок.       — Вы вернулись, даттебайо! — спрыгнув обратно на землю, Наруто довольно зажмурилась, когда сенсей потрепал ее по голове.       — А ты не ничуть не поменялась, Нару, — одухотворенно произнес и сразу же замолк, когда взгляд голубых глаз метнулся к его спутнице. Обито подошел к Узумаки и, приобняв ту за плечи, радушно посмотрел на Конан. Всё же она приняла их приглашение.       — Обито, Наруто, — девушка почтенно склонила голову. — Прошу нас извинить за опоздание: дела в Аме задержали меня.       Блондинка в ответ махнула рукой.       — Да ничего. Ты же теперь у нас занятой человек, а Каге не пристало бегать в другие деревни для того…       — Конан! — вдруг со стороны заведения донесся радостный голос Нагато. Слетев по крыльцу, мужчина поймал подбежавшую к нему подругу и тут же закружил ее на месте. При виде этой картины Какаши отчего-то приуныл, что не укрылось от пронзительного взгляда бывшей ученицы.       — Они только друзья, — утешила его Наруто, беря под локоть и настойчиво утягивая к остальным.       Но мне всё равно не стать для нее родным человеком. Ее сердце уже занято…       Незаметно выдохнув, Какаши оторвал понурый взгляд от Ангела. Он и сам не понял, как вообще согласился на дипломатическую миссию два года назад. Тогда хотелось поскорее покинуть деревню, лишь бы не встречаться с Наруто… Лишь бы не видеть, насколько же она счастлива с другим. Нагато дал ему возможность забыть. Но сам Хатаке как-то не рассчитывал, что станет его личным послом в Амегакуре.       Отношения с Конан, новым Каге, не задались с самого начала. Холодная, суровая и неприступная. С ней невозможно было даже разговор нормальный завести. Она в упор не замечала нового посла от Нагато, сетуя, что лучший друг отправил какого-то джоунина, а не свою племянницу. К тому же Хатаке был причастен к зверствам, которым Наруто подверглась в детстве, поэтому и отношение к нему сложилось далеко не доброе.       Но однажды всё изменилось. Дождь в Аме идет почти каждый день. Его размеренный шелест успокаивает, помогает привести свои мысли в порядок. Конан всегда любила наблюдать за вверенной деревней с самой верхней точки — именно там, где когда-то сидел Пейн. А потом на его месте она внезапно увидела Хатаке. Такого же равнодушного к целому миру, отчужденного от серости и грязи, чем полна их реальность, но взглядом единственно видящего глаза утопающего в нереализуемых мечтах. Она увидела в нем что-то близкое душе… И сделала тот первый шаг.       Хатаке хлопнул глазами, замирая на крыльце, когда на кончик носа неожиданно присела бабочка. Бумажная. Оглянувшись на Ангела, он встретился с ее медовыми глазами, такими добрыми, лучистыми. Спасибо, — мужчина дернул уголками губ под маской и с легким сердцем оказался стиснут еще одной ученицей.       Пока Харуно изводила бывшего наставника вопросами, требуя всех новостей, Наруто с Обито прошли к свободным местам. Вскоре к ним присоединились и остальные, рассаживаясь за большой стол, установленный в самом центре зала. Как только Нагато взял первое слово, взгляд голубых глаз повел по каждому, кто неожиданно вошел в жизнь сироты как некто очень близкий сердцу. Она рассматривала их счастливые лица, заглядывала в пылающие радостью глаза, но ничего не чувствовала. Лишь улыбалась неестественно, за маской пряча въевшееся в личину безразличие. И даже близость Обито осталась для нее пустой — он есть, а сердце ничего не испытывает… Как жаль.       — И когда вы уже займетесь пополнением семейства?       Пригубив саке, Учиха Обито неожиданно поперхнулся, ошеломленный вопросом Цунаде.       — Мы пока… — вернул пиалу на стол и потупился под пристальными взглядами остальных, — еще не обсуждали этот вопрос.       — А пора бы, — хмыкнул Нагато. — Или ты просто не хочешь заводить нормальную семью с моей племянницей? — сузив глаза, столкнулся с озадаченным Учиха.       — Да я… Тут…       Внезапно руку опутали мягким теплом, и Обито позорно отвел взгляд в сторону. Даже сейчас Наруто улыбается ему, не злится, не презирает за слабость и страх, который и мешает сделать самый важный шаг. Она лишь смотрит на него преданно, быть может восхищенно. Но ни разу не сердито. Воистину ангел небесный.       — Когда-нибудь и это придет, даттебайо, — с нажимом глянула она на дядю, а после вышла из-за стола, бросая: — я воздухом подышу, если вы не против.       Покинув душное заведение, Наруто сошла со ступеней и опустилась на самую последнюю. Не прошло и минуты одиночества, как за спиной прогнулась половица. Девушка опустила голову и скрыла за распущенными волосами ту маску, что так старательно скрывает от других. Тут на плечи опустилась мужская рубашка, еще теплая, пронизанная родным ароматом. Обито немного помялся, будто не решаясь присесть, но затем всё же прибился к Наруто. Горячие пальцы обхватили ее продрогшие и бережно поднесли к губам.       Наруто незаметно хмыкнула, когда ее привычный холод попробовали разогнать дыханием. Приятно… Но только не сейчас, ведь чувствовать она уже не может.       — Сегодня довольно-таки прохладно, — рука неуверенно легла на сгорбившуюся спину. Не встретив никакого сопротивления, Учиха приобнял свое солнышко. Стиснул зубы — нет, не то. Затем руками подхватил ее воздушное тело, когда-то принадлежавшее ему, и с особой заботой усадил к себе на колени.       Зарывшись лицом в шелковистых волосах, довольно выдохнул: теперь и на душе покой настал.       — Красивые звезды, — мужчина поднял взгляд на небо, куда указывала женская рука. Казалось, Наруто пытается дотронуться до каждой яркой точки. Попробует одну, затем спешит к другой в надежде ощутить тот самый свет, ту жизнь, которая находится вдали. — Помнишь, как мы с тобой валялись на земле, и ты мне рассказывал о других мирах?       Мужские брови сдвинулись на переносице.       — Ты сегодня странная, — он тихо сглотнул и чуть ли не шепотом продолжил. — Это из-за разговора о…       — Я беременна, Обито, — Наруто обернулась и не мигая заглянула в преисполнившиеся шоком глаза. — Уже как месяц.       Со стороны компании донесся заливистый смех, отчего мужчина мигом скинул с себя путы оцепенения. Несколько раз моргнув, он глубоко вдохнул, затем еще, и лишь на пятый раз смог уяснить смысл услышанного.       Беременна.       — Понятно, — ответил он, и голос его был полон совершенно непонятными эмоциями. Не то расстроился, не то спугнула бывшего нукенина мысль о ребенке. А может он и безразличен вовсе к этой новости. Они ведь даже о любви ни разу не говорили…       — Я пойму, если ты…       Наруто вынужденно замолчала, когда ее заставили пересесть к себе лицом. Закусив нижнюю губу, Обито спросил не сразу:       — Это мальчик или девочка?       — Мальчик.       Светящийся во тьме Риннеган скрылся за опустившимися веками. Молчание хранилось долго, а сам мужчина будто превратился в статую, не смея, а может и боясь пошевелиться. Блондинка пристально разглядывала шрамы человека, которому поведала свой небольшой секрет. Она могла и промолчать, избавиться от того, что подарил ей Обито. Но передумала, решив таким образом порадовать самого важного человека в своей жизни… Видимо зря.       Вдруг по округе прокатился оглушительный мужской крик. Компания замерла, ошарашенная. Мужская часть повскакивала с мест и в считанные секунды оказалась на крыльце. При виде того, как обезумевший, кричащий Обито раскручивает на месте бедную куноичи, на лицах каждого отразилось глубочайшее смятение. Они переглянулись друг с другом, но всё равно не поняли, бежать спасать Наруто или продолжать бездействовать?       Ответ нашелся тут же, когда к ним подлетел брюнет, с блестящими от счастья глазами.       — Я стану отцом!       Тот день стал самым радостным для всех, особенно для Обито. Все девять месяцев он холил и лелеял будущую мать, превозносил ее и говорил, как рад за их встречу. Пройденные испытания, пережитая боль оказались ничем по сравнению с новостью о сыне. Мужчина расцвел. Он позабыл о прошлом, перестал просыпаться по ночам от кошмаров — он начал жить.       Когда настал день родов, мужчина не находил себе места. Он нервно вышагивал перед операционной, бил в стену и ворчал. В груди неистово колотилось сердце, покой куда-то улетучился. Сидевший на диване Нагато уже перестал успокаивать идиота, который изводит себя по пустякам. Роды принимают лучшие ирьенины Какурезато. Сакура помогла прийти на свет его сыновьям, поэтому и с Наруто всё будет хорошо… Так думал он вплоть до момента, как двери операционной распахнулись и оттуда вылетела Сакура.       Внутри похолодело.       Два взгляда перепуганных метнулись к крови, что расползлась в соленой капле.       Побледневший от страха, Обито на нетвердых ногах подошел к Цунаде, в руках которой находился завернутый сверток. Схватив женщину за плечи, он надломившимся голосом прохрипел:       — Ч… что случилось? Почему…       Глаза прикрылись, и с пересохших женских губ сорвалось тихое:       — Нам очень жаль — Наруто умерла при родах.       Дрожащими руками Сенджу попыталась передать отцу ребенка, но тот внезапно испарился. Попав в Камуи, мужчина потерял рассудок, не веря, не желая слышать в голове ужасные слова.       Умерла       Когда-то мертвое измерение затопило огнем, той яростью слепой и гневом, которые Учиха вымещал на пустоте. Он бил в холодные блоки, с отчаянными воплями разрушал их в пыль. Кричал, рвал волосы — и с ядовитой ненавистью на душе проклинал всё существующее в мире.       Но после всё закончилось. Он рухнул на колени и зарыдал, пролил так много слез, вложил в них все эмоции и чувства, бессвязно бормоча зачем. Что сделала Наруто? Зачем ушла, зачем нарушила свое обещание? Как ему теперь жить без своей опоры, без света и надежды? Как просыпаться без нее? Где смысл свой искать?       В моем сыне       Нагато сию же секунду опешил, когда перед ним возник Обито, израненный, с обожженными пальцами. Его глаза опухли и покраснели от пролитых слез, а вид стал вымотанным, иссушенным. И лишь при виде сына Учиха улыбнулся. Дрожащими руками он притянул младенца к себе, прижал к груди и тихо выдохнул.       Она ушла, но подарила самое прекрасное, что может получить любой мужчина: долгожданного ребенка от любимого человека…       — Пошли домой, Киоши… Пошли домой.