Порой неприкрытая ненависть — это хорошо скрываемая любовь.
А то, что Осаму ненавидел Чую, знал буквально каждый человек в Мафии. Дазай любил говорить о недостатках Чуи. Даже косвенное упоминание в разговоре имени Накахары, могло превратиться в длинный и развернутый монолог Осаму.***
— Эй, Чуя, кого ты тут ждёшь? Все твои товарищи уже занялись делом, — наконец обратил на него внимание детектив. — Уж точно не тебя, тупая Скумбрия! Бездельничаешь здесь только ты, — моментально среагировал Накахара. — Фу, как грубо… — отвернулся от мафиози детектив. Вскоре в кафе пришли и другие. Планировалось выдвинуться через пару часов и нанести удар по логову неприятеля первыми. Разведка, проведенная Портовой Мафией, показала, что в Иокогаме появился эспер, обладающий способностью заражать других смертельным вирусом. Его звали Питер Макиннис — способность «Тихие Убийцы. Всемирная история ядов и отравителей». Было известно, что он может использовать свою способность 1 раз с промежутком в 9 часов. Главы двух организаций Фукудзава и Огай бурно обсуждали как распределить эсперов по парам. Это было нужно для того, чтобы в бою каждый четко представлял себе, кого он должен держать в своем поле зрения, защищать и от кого ждать поддержки. — Важное правило успешного боя — это надежный тыл. Да и потом коммуникация во время сражения между двумя происходит намного быстрее и эффективнее, — начал речь Мори. — На счет того, что Ацуши-кун и Акутагава будут сражаться совместно, думаю ни у кого нет возражений. Так же Коё-сан и Кёка-чан, так как золотой и снежный демоны хорошо взаимодействуют друг с другом… — продолжил Юкичи. И так далее распределяли своих бойцов Огай и Фукудзава. Как только дошли до Дазая, возникли некоторые проблемы. Куникида был все еще зол на Осаму, который успел испортить ему утро тем, что пролил кофе на документы. Естественно, с Дазаем идти никто из агенства не хотел, поэтому активно и дружно уговаривали Куникиду. Тайно желая оказаться в паре с Дазаем, Накахара нервничал, что никто до сих пор не вспомнил о нем. «Почему бы Дазаю и самому не принять участие в обсуждении? Разве он не может сказать с кем бы ему хотелось быть… Нет, не так… Кого бы он хотел видеть своим соратником?» — думал Чуя и скрипел зубами от злости. Наконец, кто-то из присутствующих, указал на то, что эффективно было бы поставить Дазая в пару с Накахарой. Чуя так и подскочил от неожиданности: — Еще чего! — выкрикнул рыжий мафиози, пытаясь унять бешеный ритм сердца. — Ой, у меня аж голова разболелась… — простонал детектив. Порядком поднадоевшая обоим лидерам дискуссия была готова вылиться в драку Чуи и Осаму, инициатором которой стал бы Накахара. Дазай сидел со скучающим лицом, словно это не его обсуждали уже который час. Прервав наконец-то бессмысленный фарс, Огай приказал Чуе не ломаться, а согласиться. Серьезный тон Босса заставил мафиози сесть на место и замолчать. Как только организационные вопросы были решены, все занялись подготовкой к бою. Буквально через 40 минут уже собрались ехать. Как только альянс добрался до пункта назначения, смех и шутки умолкли. Подчеркнуто серьёзные лица, разошедшихся по парам эсперов, стали следить за входом, через который нужно было проникнуть. Дазай пытался остаться независимым и время от времени, как бы невзначай, отодвигался от близко сидящего Чуи. Что, собственно, начинало уже бесить мафиози. «Да что он о себе думает?! Даже в такой ситуации он пытается меня оттолкнуть. Ненавижу все что с ним связано! Избавьте меня уже от этого.» — думал Накахара и его настроение становилось все хуже.***
Сражение шло уже около часа, но противник и не думал сдаваться. Возникло ощущение, что они ждут подкрепление или же у них спрятан свой козырь в рукаве, но еще не время его доставать. И мафия и агентство чувствовали себя не в своей тарелке, продолжая яростное сражение, со все время скрывающимися из вида врагами. Чувствовалось, что противник поступает так специально, будто не хочет расходовать свои силы, а бережет их до особого случая. На арене сражения появился новичок и стало ясно, чего так ждали враги, тут же показавшие свою истинную силу. Они начали нападать решительно, почти не оставляя шансов на ответ, порядком уставшим от бесцельной беготни, участникам альянса. Вполне возможно, у всего этого была своя цель. К главному виновнику торжества было невозможно подойти, но ведь зачем-то он здесь появился? А шел он к своей собственной, только ему известной цели — Дазаю Осаму. В пылу драки никто не заметил, что двое эсперов предусмотрительно отрезали от Осаму его напарника. Накахара сражался сразу с двумя, а Дазай не мог обезвредить нападавших на него, потому что те использовали против него грубую силу вместо способностей, зная его слабое место. Да, чего уж тут сказать, детективу нужен был физически сильный напарник, который смог бы отразить любой удар. Дазая били методично и сильно аж трое парней. Кровь из разбитых носа и губы текла теплым ручейком по лицу и шее, пропитывая бинты. Еще один удар в живот и Осаму оказывается на полу. Чуя нечеловеческими усилиями рвется к лежащему Дазаю, которого тем временем бьют ногами без разбора, куда попало… Накахара, конечно, понимал, что Дазай живучий как таракан, да и парочка сломанных костей его не испортят. Но что-то было не так, они не убивали его. Никто из компании, бьющей Осаму, не вытащил нож и не прирезал, отчаянно прикрывающего живот и голову детектива. Еще усилие и Чуя отбрасывает к чертям, нападавшего эспера, а потом и второго. С криками: «Дазай!», он кинулся отбрасывать парней, оказываясь подле скорчившегося напарника, как раз в тот момент, когда самый загадочный вражеский эспер вынес свой смертельный приговор, занеся над Осаму руку. Моментально среагировавший на движение справа Накахара кинулся на врага, который не успев остановиться, нанес удар Чуе, а не Осаму. По спине Накахары пробежал холодок, а зрачки сузились от боли. Никогда такого не ощущавший мафиози, покрылся холодным потом. — Что это было? — хрипло спросил Накахара, — Кто ты такой? — Вот, черт! — проговорил отравитель, даже не посчитав стоящим ответить на вопрос Чуи, — Ты помешал мне, будет тебе уроком. Умрешь в страшной агонии, и длится она будет 3 дня, бесконечных для тебя… Если повезет, ты потеряешь рассудок до того, как дойдешь до последнего акта… С трудом пересиливая резкую боль, Накахара встает. Бойцы, как по команде, бегут к Питеру Макиннису, скрывая его быстро удаляющуюся фигуру из вида. Подбежавший Ацуши ничего не успел предпринять. Накаджима видел, как сильнейший эспер — Накахара Чуя согнулся от одного единственного удара, и тут же все понял… Понял, что остальные эсперы и обычные бойцы были массовкой хорошо отрепетированного спектакля. Миссия Питера Макинниса была провалена, т.к он не добился того, для чего все это было устроено…***
Очнулся Дазай в больнице с перебинтованной головой, которая к тому же, по ощущениям, трещала как старый холодильник. Дазаю нужна была информация о вчерашних событиях, но никого подле не было. — Хм…— ухмыльнулся с досады Осаму. И мысленно добавил: «Я и раньше знал, что меня никто не любит. Даже когда я страдал от сжимающего сердце ощущения всеобщей ненависти ко мне, я оправдывал это тем, что все видят во мне убийцу, садиста, палача. И это меня успокаивало. В надежде исправить все, как бы сложно мне не было, я превратился в обманчиво-веселого парня. И чего я этим достиг? Я помогаю другим, как и поклялся Одасаку, но теперь мне нечем себя оправдать и не в ком искать поддержки. Я один как и прежде… На мое последнее самоубийство никто из коллег ВДА не пришел, а я ведь разослал им такие красивые приглашения с ленточками…» Депрессивное самокопание Дазая было прервано вошедшим Ацуши, которого как самого добренького, делегировали проведать больного. Он сообщил все подробности вчерашнего дня. Упустив только то, что Накахара был ранен или того хуже, отравлен. Ацуши знал это, потому что видел, но Чуя уверял его, что ничего подобного не было. Накахара приказал парню «не трындеть лишнего». Сомневаясь, правда ли мафиози заражен, Ацуши не затронул эту тему, решив, что так будет лучше, раз он не знает наверняка. Дазай был очень зол, а недавнее чувство досады, подкрепляло его в желании наорать на ученика. Он отчитал Ацуши, используя множество витиеватых оскорблений, с желанием сделать парню как можно больнее. Хотя, сейчас Осаму больше всего хотелось отыграться на Чуе. «Чуя, хренов коротышка. Мало того не прикрыл меня, отлично зная, на что я способен в рукопашном, так еще и эспера упустил. Сколько же мне тут лежать? Надо узнать у врача» — злился Дазай. — Эй, Ацуши, позови врача, скажи, что я пришел в себя и меня можно выписывать. — Вам нужно лежать неделю — две, — войдя, сообщил врач. — Уф, доктор, давайте я дома долечусь, времени совсем нет, от этого зависит будущее человечества! А еще… — начал тараторить без остановки Дазай, дабы сломить врача своим бредом сумасшедшего… «Главное, чтоб теперь в психушку не упекли… Все-таки я голову повредил, мало ли подумают» — между тем рассуждал Осаму. — Ладно! У Вас у самого голова от себя не болит? — выпалил доктор и тут же пожалел, что был так груб с пациентом. Стараясь говорить спокойно, доктор продолжил: — Вам нужно хотя бы закончить обследование. Это не займет много времени. Завтра вечером, если худшие опасения не подтвердятся, то мы Вас отпустим, обещаю. Но не раньше. Точка. Дазай молчал, обдумывая, и вскоре согласился с доводами доктора. Врач ушел и Ацуши тоже, оставив на тумбочке Дазая 2 контейнера с едой, пресловутые апельсинчики и некоторые личные вещи, в число которых входила его любимая книга. — Да уж шикарный наборчик, — проговорил Дазай, когда парень вышел. Есть больному не хотелось, даже от вида еды тошнило.