Солнце под Луной

      Цветы. Изумительные творения дикой природы. Такие хрупкие, но такие красивые. Девственно белые, нежные, чистые, словно свежевыпавший снег. Они преображают любую из картин мира. Превращают монохромную пыль в разноцветное поле. И претворяют отвратительное идеальным. Когда пробиваются через мусор на городской свалке. Когда расцветают на чьем-то хладеющем трупе, пропарывая корнями окоченевшую плоть, лиственным одеялом обволакивая навеки уснувшего. Рождаясь из чужого праха в бесконечном круговороте жизни и смерти, дети природы украшают мертвое тело, беззвучно отпевая прощальную панихиду. Цветы прекрасны в статике, и еще более прекрасны в движении. Как, например, здесь и сейчас…       Светлые лепестки, ведомые порывами ветра, сорвались с пышных бутонов и закружились в причудливом танце, вспархивая над головами пары мужчин. Достигнув пика, каждый осторожно, в своем собственном ритме устремился к земле. К сожалению, посетители тихого сада, что цвел на заднем дворике мастерской, не могли в полной мере насладиться завораживающими, плавными движениями. Все их естество занимало дело чуть-чуть важнее:       Они убивали друг друга. Как в старой сказке — по чужой воле перекрашивая белое в красный.       Прелестная коса, первый шедевр охоты, пропорола воздух в безуспешной попытке дотянуться до бледного горла. Ноги заскользили по влажной траве, сминая стебли растений. Двое бились, знаменуя саму суть бега жизни.       Последний и первый.       Старый и молодой.       Равный и Равный.       Учитель и Ученик.       Ржавый от крови мушкетон гулко хлопнул, отправляя в оппонента осколки рубленого метала. Плоть взорвалась фонтанчиками легкой багровой взвеси.       «Был ли такой исход необходим?»       Ради чего они сражались?       Сухопарое тело исчезло в тусклом облаке дыма, незримо смещаясь за спину противника. Лезвие косы снова звонко запело.       Ради цели? Нет, целью было лишь излечение от болезни. И он излечился.       «Тогда зачем нужно было отказываться от пробуждения?»       Зачем они обнажили клинки?       Ученик пропустил удар и метнулся в сторону, орошая цветы влагой жизни.       Может, из-за конфликта идей? И вновь неверно — оба дуэлянта были лишь простыми заложниками обстоятельств.       Кромка меча засияла, обрушивая вал чистой энергии на Смерть в обличье пожилого мужчины.       «Знаю, любопытство — вот верный ответ».       Главный из грехов человека, основной двигатель эволюции. Что будет, если перестать дышать? Что будет, если попытаться поймать пламя? Что будет, если отказаться от предложения, если остаться во Сне?       А потом заглянуть за грани реальности?       Твердое древко затрещало под мощью лунного света и, с противным хрустом, сломалось. Первый охотник лишился пусть неживого, но крайне верного друга. Напряженные мышцы ослабли, одеревеневшие пальцы разжались, и части уничтоженного оружия скрылись в плотной траве. Мастер поднял голову. Уставшие, полные боли и затаенной надежды глаза молили об избавлении. С его губ сорвалось тихое:       — Наконец-то, — он судорожно сглотнул. — Ты отлично справился… Прошу, даруй мне сладкое пробуждение. Ночь и сон были долгими…       Кончик лезвия прошел сквозь сердце, вырываясь из спины в фонтане тысячи брызг. Колени старика подкосились, он медленно опустился в цветущее море. Морщины разгладились. Губы искривились в вымученной, благодарной улыбке. Меч покинул некогда могучую грудь и, описав полный круг, слитным движением обезглавил мужчину.       «Я не хотел…»       Ученик возвел глаза к небу. По бледным щекам скатывались бусинки слез, смешиваясь с каплями крови. Горечь утраты и чувство вины за содеянное жгли изнутри.       — Спасибо, Учитель, — он устало опустил меч к земле. — Спасибо за все. Ваш сон окончен. Надеюсь, Вы найдите покой в бесконечном.       Ученик перевел взгляд на Луну. Осталось последнее дело. Добрый охотник пришел в чужой дом лишь гостем. Впрочем, хозяин не заставил ждать долго.       — Ах, вот и ты.       С ночного спутника, затмевая чарующий блеск, медленно опускался Он. Истинный виновник торжества. Настоящий владыка кошмара. Ожившее воплощение первородного ужаса. Миндалевидная голова с десятком отростков-щупалец. Житель глубин с телом исхудавшей, разлагающейся собаки. Зияющая пустота порванной изнутри грудины, окровавленные шипы сломанных ребер.       Ученик замер каменным изваянием, околдованный омерзительной красотой противоестественного существа.       Когтистые стопы осторожно коснулись земли, взмахи хвостов вновь закружили лепестки в нежном танце. Великий плавно перетек к фигуре в плаще, протягивая тощие ладони к миниатюрному телу. И, как только сухие, костлявые, похожие на змей пальцы оплели крошечный торс, свершилось невероятное:       Ослепительная вспышка прорезала темноту.       Молодой Бог стал добычей.