he is the uptight one now

Спасти ребенка — казалось, может ли быть лучшая участь для супергероя? Работа для настоящего профи. Уэйд ненавидит спасать детей. Это вовсе не значит, что он не любит самих карапузов, наоборот, они классные, они еще никому ничего не сделали. Но если ты спас ребенка — значит, тот попал в беду. А хуже детей в беде ничего быть не может. Кроме того, дети очень впечатлительные: вытаскиваешь какого-нибудь школьника из пожара, оказываешь необходимую первую помощь, может, даже навещаешь в больнице. Но после: «Вау, спасибо, Паук! Я хотел бы быть как ты!», обязательно следует заметка в новостях, что очередной ребенок полез спасать мир ото зла и что-нибудь себе сломал, три дня просидел в канализации и плакал, кутаясь в толстовку с символом Паука и самодельный плащ из старой шторы. Уэйд обожает детей. И поэтому хотел бы, чтобы они никогда не попадали в неприятности. Он вздрагивает, когда на него с громким криком «Паук!» налетает сначала один ребенок, а следом другой. Удар несильный, но раздражение сдержать сложно. Уэйд недовольно смотрит, как ребятня обступает аниматора в не слишком изящной копии его собственного костюма. «Быть супергероем не круто, иди учиться в колледж», — вот, какой совет дал бы Уэйд подрастающему поколению. Но общая одержимость хорошими ребятами в трико не спадает уже много лет: открой Щ.И.Т. вакансию на каком-нибудь сайте для работодателей, то конкурс на место превзошел бы Google, Apple и Disney вместе взятые. — Кто хочет паучий воздушный шарик? — с деланым весельем спрашивает аниматор, и ответом ему служат визг и вытянутые вверх детские ладошки. Губы Уэйда трогает улыбка. Встретить своего кумира, если это супергерой, можно только при трагических обстоятельствах, и очень хочется, чтобы никто из этих детей никогда не столкнулся с Пауком лично. *** — Наташа, ради нашего паучьего братства! — Кстати, об этом. Не помню, чтобы в него вступала, но очень бы хотелось сдать обратно членский билет. — Наташа. — Уэйд. — Вдова. — Паук. Наташа закатывает глаза и с легкой усмешкой бросает ему энергетик — это последняя банка с апельсиновым вкусом. Да, Уэйд проверил каждый автомат на базе. — Ты лучшая, — благодарно стонет Уэйд, со щелчком, достойным рекламы, открывает банку и делает несколько больших глотков. — Я просто надеюсь, что кофеин и этот жуткий оранжевый краситель сделают свое дело, твое сердце не выдержит, и весь апельсиновый энергетик этого мира достанется мне. — Твои слова ранят. — В самое сердце, да? Это тоже часть плана, недолго тебе осталось. Уэйд ухмыляется и делает еще глоток. Жизнь прекрасна. — Ты прекрасна. Я говорил тебе об этом? Наташа улыбается своей фирменной улыбкой «Сделаю вид, что это забавно» и отвечает: — Сегодня еще нет, сдаешь позиции. Уйду от тебя в братство к Логану. — Пойду докопаюсь до него, раз уж ты напомнила, — ухмыляется Уэйд, сминает банку и прицельно закидывает ее в мусорную корзину. Быть ловким, сильным и метким — классно только вот в таких маленьких победах. Уэйду не особо нравится ночевать на базе, но он не появлялся в своей квартире уже две недели, а это грозит масштабной уборкой и сортировкой просрочки в холодильнике, что вообще не радует. Так что счастливое возвращение домой все откладывается и откладывается. Он улыбается Скотту и Осе, и они тоже отвечают ему улыбками. Букашки и пауки — братья навек. — Привет, любовь моей жизни! Логан пытается высвободиться из крепких объятий, либо как минимум скинуть Уэйда со спины, но паучьей силы хватает, чтобы преуспел он не сразу. Уэйд все же падает на пол, но подскакивает быстрым ловким движением и улыбается от уха до уха, глядя в хмурое лицо своего друга. — Мне каждую ночь снится прекрасный сон. — С моим участием? — Уэйд многозначительно играет бровями. — Да, я потрошу тебя голыми руками, даже без когтей. — Ты проказник. Логан хмыкает и двигается по коридору дальше, идя немного медленнее, чем шел до этого, чтобы Уэйд комфортно поспевал за ним. — Мне тоже снятся сны с тобой, дорогой. Там есть ты, я, липкая белая субстанция. — Шутки про паутину были смешными только первые пятьдесят раз, — устало огрызается Логан. — Паутина, парень, это тебе не когти металлические, а настоящее искусство. — Мой средний коготь укажет тебе путь. — В моих глазах сердечки, как ты не видишь, — мурлычет Уэйд. Дружеское переругивание с Логаном — в последнее время единственная радость супергеройской жизни. Злодеи никак не заканчиваются, люди попадают в беду, а редкая возможность поспать между патрулями и миссиями, как глубокий черный колодец, где ни снов, ни кошмаров, ни фантазий. Сплошное ничего между касанием головой подушки и сигналом будильника. — Случилось чего? — Логан не особый любитель разговоров по душам, но если даже он решил спросить, то лицо Уэйда стало слишком сложным. — Думал о том, что столько лет, а мы не расписаны, скоро люди шептаться начнут. Логан ничего не отвечает. Он хорошо умеет улавливать в разговоре момент, когда докапываться не нужно. Наверное, среди Мстителей только он обладает этим бесценным талантом, поэтому Уэйд сразу к нему прикипел. У каждого супергероя своя трагедия, без нее никто мир спасать не торопится, и, если у тебя есть определенные таланты и печальная история за спиной — либо в злодеи, либо в защитники. Уэйд никогда не жалеет, что он на стороне хороших парней, но иногда не может отогнать легкую хандру по тем временам, когда был просто Уэйдом Уилсоном, а не Пауком. Но раз радиоактивная восьминогая тварь выбрала его, то будет до последнего биться за то, что считает правильным. Либо за Логана. Он душка. Невозможно сдержать улыбку, думая об этом. — Ненавижу эту ублюдскую усмешку. Хорошо, что большую часть времени ты ходишь в маске, — недовольно говорит Логан и крутит в руках сигару, явно размышляя, стоит ли в очередной раз гневить отдел безопасности или лучше не рисковать. — Просто не хочу отвлекать тебя от важных миссий своей сказочной красотой. Любуйся мышцами и работай лучше, нам не нужны неприятности. Он пытается отобрать у Логана сигару, но получает в ответ гневный рык. Иногда тот реально ведет себя как животное, жутковатое и дикое. Но главное, что сигару убирает. — Эта миссия будет дерьмом, я тебе гарантирую, — недовольно говорит Логан перед тем, как войти в зал для собраний. — Как и все наши совместные миссии, любовь моя. *** Уэйд недовольно шипит сквозь зубы и пытается зажать ладонями глубокую рану в боку. Чертовы ублюдки хорошо умеют управляться с холодным оружием, а паутина хоть и действенна, но иногда ему прилетает. Логан вовсе лежит с развороченным бедром и регенерирует себе. Паук и Росомаха сосут. С другой стороны, все противники обездвижены, и Логан никому не открутил башку. Это плюс. Логан мудила. Это минус. Уэйд либо умрет от потери крови, либо чертова регенерация наконец-то начнет медленно штопать порванный бок. Кажется, органы не задеты. Логан откашливается и пытается двигать ногой. — Иди к черту, бессмертная ты тварь. Ты должен был прикрывать, ублюдок! — Уэйд не может сдержать возмущения. Он всегда подкалывает Логана, что тот может фокусироваться только на одной задаче за раз, но тот будто специально выбирает сегодняшнюю миссию, чтобы это подтвердить: одновременно драться и контролировать, чтобы никого не убить, не получается. — Пошел ты, — хрипит Логан и пытается подняться. Уэйд продолжает прижимать руку к боку, наконец-то ощущая, как костюм помогает временно залатать рану, чтобы протянуть до первой помощи. То есть, до завершения миссии, возвращения на базу, пешочком до лазарета. Первая помощь. Он уже слышит недовольный голос Старка: «Безопасность твоей задницы — только твоя ответственность». Но костюмчик усовершенствовал, это главное. Уэйд пытается извернуться и пнуть Логана, но не дотягивается. Они оба медленно встают и смотрят друг на друга немного хмуро, но недостаточно гневно, чтобы устраивать разборки. — Молодцом? — Иди ты, Логан. Двигаем. Эта миссия сразу показалась недостаточно продуманной и подходящей для Уэйда: хотя они с Логаном отлично работают в паре, Уэйду все же проще на открытых пространствах, где есть возможность развернуться и использовать паутину по максимуму. Здесь, в узких коридорах лабораторий, он чувствует себя уязвимым, не в своей тарелке. Глупое, глупое решение отправить именно его. Рана почти не болит, но это эффект каких-то препаратов, и лишний раз нагружать бок не стоит; его паучье предвидение напряжено до предела, хоть и не подает сигналов об опасности. Логан с недовольством оглядывает разорванный на бедре костюм, где уже не осталось и следа от ранения. Впереди слышен шум, довольно тревожный: явная неразбериха, крики и удары. Кто-то очень готовится к их приходу. Уэйд надеется, что главный зал оставит побольше места для маневров, иначе Логан сорвется и покромсает бедняг, которые могут пригодиться для допроса. Или для отсидки в тюрьме, что тоже сойдет. Шум нарастает, и его напарник заметно напрягается. Несколько выстрелов, даже скорее автоматные очереди, сигналят о том, что происходит что-то странное. Они врываются в лабораторию и в первый момент не могут понять, что происходит: в помещении творится дикая неразбериха, и сложно вычленить из общей картинки что-то одно, как и собрать картинку из всего сразу. Много тел. Много развороченной техники и мебели. Запах гари. И посреди всего этого фигура в красно-синем костюме. Неизвестный враг поворачивается к ним, и все внутри Уэйда натягивается как струна: он уже готов к прыжку и драке, как вдруг их цель вскидывает вверх руки и радостно вопит высоким голосом: — Росомаха! Это ты! Вот это дааа! — Блять, только не это, — стонет Логан и прикрывает ладонью лицо. Уэйд в недоумении следит краем глаза за ним, продолжая фокусироваться на неизвестном… знакомом? Знакомом враге? — Если бы я знал, что ты здесь, то я бы подождал, честное слово! Ох, обалдеть. Кто это с тобой? — визг парня перерастает почти в ультразвук, он ещё и ладони к щекам прижимает. — Это что, Паук?! Линзы его маски расширяются, а в голосе слышен неподдельный восторг. Уэйд привык получать такое от фанатов, опять же, кто знает, безумные враги тоже могут так реагировать. Он настраивает веб-шутер, но Логан останавливает: — Нет нужды. Он типа свой. То есть, не свой. Короче забей и не дергайся зря. Все еще незнакомый и с непонятными намерениями парень вытаскивает из одного из трупов пару кинжалов, деловито обтирает их о халат того же трупа и прячет в ботинки. Затем снова поворачивается к Уэйду с Логаном и начинает приплясывать на месте от нетерпения. Либо хочет в туалет. — Боже, я не могу поверить! Паук! Паук! Па-ук! ПАУК! Уэйду он уже не нравится. — Паук, это Мертвец, Мертвец, это какого хрена, Мертвец?! — последние слова Логан почти рычит. Парнишка перестает дергаться и немного склоняет голову набок, пристально и виновато глядя на Логана. — Что? — как ни в чем не бывало спрашивает он и опускает взгляд, всем своим видом выдавая, что понимает, что им недовольны, и за что им недовольны. Логан обходит зал, осматриваясь. Уэйд находит панель управления, аккуратно переступая через трупы. Его немного мутит. Это нехорошо. Но Логану он доверяет. Также он замечает, что Мертвец все это время не спускает с него глаз, поворачиваясь в его сторону, но не двигается с места. Костюм у него приглушенных оттенков красного и синего, но все равно довольно яркий. Уэйд не знает, как он это делает, но маска отражает эмоции, и сейчас это явно нетерпение, даже немного детское. — Меня зовут Мертвец! — зачем-то кричит он и тут же кривится. — Блин, я же уже говорил это. Идиот, идиот, идиот. Становится как-то не по себе. Единственное, радует, что странный новый знакомый не двигается с места. Словно прочитав его мысли, Мертвец перепрыгивает через пару тел и оказывается около Логана. Уэйд было хочет обезвредить его паутиной, но тот просто останавливается рядом, а сам Логан даже ухом не ведет, игнорируя. — Вот это встреча! — радостно восклицает Мертвец и снова оглядывается на Уэйда, мгновенно отворачиваясь, когда замечает на себе ответный взгляд. Уэйд отчего-то тоже смущается и возвращается к системе в попытке выудить вражескую информацию. Логан листает какие-то документы, продолжая игнорировать не отстающего от него ни на шаг Мертвеца. Тот время от времени что-то бормочет и продолжает поглядывать на Уэйда. Спокойствие Логана заразительно, и, хотя Уэйд начеку, позволяет себе углубиться в работу. — Росомаха, я не хотел. — Хотел. — Ладно, хотел. Ты же знаешь. Эти лаборатории, всякие штуки в колбах. Мне срывает крышу. Прямо сразу включается режим смертоубийства, разве могу я идти наперекор своему мозгу? — Возьми уравновешенную психику по скидке, которая поможет тебе не слушать его, — огрызается Логан. Мертвец поникает, снова бормоча себе под нос, возвращает внимание к Уэйду и стремительно идет к нему. Хотя паучье предвидение молчит, Уэйд наготове. — Меня зовут Паркер, — радостно восклицает Мертвец и тянет ладонь для рукопожатия. От Уэйда не скрывается, что она немного дрожит, словно ее обладатель нервничает. Обычно Паук забивает на хорошие манеры в отношении убийц, но это не то чтобы правило, да и Логан слишком равнодушен к этому парню, поэтому Уэйд не слишком крепко жмет протянутую ладонь. — Паук. Паркер сжимает свои тонкие пальцы вокруг его ладони и быстро отпускает, не позволяя рукопожатию затянуться. — Тайна личности, да. Может, мне тоже не стоило представляться? С другой стороны, сколько Паркеров в этом большом мире, верно? — он замирает, чего-то ожидая. Обычно Паук как хороший супергерой, треплет ребятишек по голове и говорит что-нибудь ободряющее. Мертвец по повадкам похож на ребенка, хотя явно им не является. И что-то не особо охота с ним разговаривать. — Ты вживую еще больше, чем на фотках! Ой. Блин. Прости! Уэйд хмыкает. Да, он довольно крупный супергерой, все-таки с мышцами защищать город проще, чем без них. — Эй, пацан, — кричит Логан, и Уэйд облегченно выдыхает, когда Мертвец отвлекается, — ты ничего тут не трогал? — Нет! — моментально отвечает тот. — Хотя, подожди. Дай подумать. Нет, я ничего не трогал! Планировал просто прийти, поздороваться и уйти. Он издает тихий смешок, довольный, что употребил «поздороваться» вместо «учинить кровавую расправу». Логан вытаскивает кинжал из одного из тел и почти укоризненно смотрит на Мертвеца. Тот охает и прыжками несется к нему. Логан поднимает кинжал над головой, но его лицо становится серьезным: не играть собирается, а выдвигать требования. — Отдай, — почти хнычет Мертвец. — Ты жестокий, ты знаешь, что я больше не вырасту, и не чураешься напоминать! — Что ты взял? Говори, в обмен на кинжал. — Ничего. — Мертвец. — Ничего! Клянусь! — Паркер. Даже будучи в нескольких метрах от них Уэйд слышит обиженный вздох. Мертвец копается в ремне и выуживает оттуда пару колб с какой-то жидкостью. Логан отпускает кинжал, а Мертвец его ловко ловит и мгновенно прячет. — Ты что, обменял сыворотку на кинжал? — не выдерживает Уэйд и тут же ругает себя за любопытство: Мертвец моментально оказывается рядом и энергично кивает. Похоже, у него гиперактивность, по которой плачет психиатр. Хотя это явно не основная его проблема. — Да я все равно не знал, что с ней делать. Но подумал, что и оставлять без присмотра не стоит. А когда вы пришли, решил — воу, это возможность вас немного задержать, чтобы поболтать! — он снова кивает, потом в смущении заламывает руки за спину и снова бредет к Логану. Уэйду становится немного жалко нового знакомого. Это не отменяет того факта, что он убил так много людей, но даже к худшим злодеям можно испытывать сочувствие. А этот парнишка явно не злодей, раз Логан к нему так мягок. Насколько может быть мягким с таким мерзким характером. Уэйд разглядывает Мертвеца и замечает несколько пулевых ранений на его теле, вокруг которых сначала сложно заметить кровь — красное на красном — это похоже на его, Паука, стиль. — Ты ранен? — привлекает он внимание Мертвеца. — Я? — тот поворачивается на голос и выглядит удивленным. — Ты! У тебя кровь! Мертвец опускает взгляд и шарит руками по груди и животу — находит дырки в костюме и оттягивает их пальцами. — О, нет! Я умираю! — и валится назад, раскинув руки. И, хотя это выглядит немного странно, Уэйд кидается к нему и пытается быстро оценить тяжесть ранений, боясь прикоснуться и сделать только хуже. Грудная клетка Мертвеца трясется, а следом слышен сначала сдерживаемый, а потом заливистый смех. Уэйд немного растерян. — Купился! — радостно вопит Мертвец и вскакивает. Уэйд все еще сидит на корточках и удивленно смотрит на большое количество пулевых ранений на его теле. — У него регенерация лучше, чем у меня, — устало поясняет Логан, отворачиваясь от пританцовывающего Мертвеца. — Не думал, что нужно напоминать тебе о том, что стоит быть аккуратнее с неуравновешенными малолетками и не подходить к ним слишком близко. — Эй! Я вообще-то здесь! — Паркер скрещивает руки на груди и всем своим видом демонстрирует обиду. Но на Логана это не действует, само собой. — Он типа твой внебрачный сын? Ты мне что, изменяешь? — не может удержаться от шутки немного отошедший от первого шока Уэйд. Логан возводит глаза к потолку, как бы говоря: «За что, господь?». — Ого, Росомаха! Так вы того самого? Ты не говорил. Ты вообще не особо разговорчивый. Тогда понятно, почему ты пресекаешь любой флирт, ты просто занят, я уже было начал ревновать. И Паук занят. Черт! — Мертвец разочарованно цокает языком. Уэйд поднимается и отмечает про себя, что новый знакомый ниже него почти на голову, низковатый и худоватый для супергероя, который полагается на грубую силу. Похоже, основной упор в его работе идет на регенерацию. Либо еще припрятаны тузы в рукаве. — Чего смотришь? — с интересом спрашивает Мертвец. — Тоже ревную. Логан о тебе не рассказывал, думаю, не изменяет ли он мне. Линзы маски испуганно расширяются. Мертвец взволнован и переводит взгляд с Уэйда на Логана, а потом обратно. — Расслабься, я пошутил. Хотя мое сердце принадлежит этому хмурому парню, он непреклонен. Мертвец неуверенно кивает и снова смотрит на Уэйда этим восторженным взглядом, немного задрав голову. Они стоят не близко, но все равно повисает какое-то неловкое молчание и затянувшийся зрительный контакт через линзы масок. Уэйд откашливается и уходит обратно к панели управления. Он слышит, что Мертвец идет за ним, но держится на расстоянии. Не нравится ему, когда кто-то так стоит за спиной. А еще Мертвец ни на секунду не затыкается, бормоча и бормоча себе под нос. — Мы готовы идти? — спрашивает Логан будничным тоном, словно они зашли купить кофе. Без сливок, без сахара, без тупых пенок и корицы. Черный. Уэйду очень хочется прямо сейчас. — Уже уходите? — грустно спрашивает Мертвец и смотрит себе под ноги. Логан коротко смотрит на Уэйда, затем пожимает плечами, будто извиняется перед ним: — Подбросить? — Да! *** — Что, прямо на базу возьмете? Мне нельзя на базу, никак нельзя, никаких баз. Уэйд бросает на Логана очень красноречивый взгляд, но тот, опять же, остается абсолютно безмятежным, словно не по его вине позади них сидит без остановки болтающий подросток. — Он всегда такой разговорчивый? — устало спрашивает Уэйд — Когда спит — молчит. — Вот спасибо! Но я люблю спать, это очень бодрит. Ох, захотелось спать. Не везите на базу, мне надо сойти на остановке пораньше! Уэйду хочется заткнуть уши, но убирать руки от панели квинджета опасно. Хотя, крушение бы решило одну проблему. Обидно, что эти двое выживут, а вот он — вряд ли. Стоит того. — Откуда ты знаешь, как он спит? — подкалывает он Логана, но без азарта. — Я нашел его не при лучших обстоятельствах, он тогда проспал дня три. Уэйд задумывается, а потом отмечает, что они сидят в тишине. Мертвец замолчал и даже немного отвернулся. Что они такого сказали? — Паркер, спрыгни вот на ту крышу. — Я же сломаю ноги, Росомаха. Хотя, чего это я, — Мертвец снова возвращает голосу веселье, но оно кажется немного наигранным. — Идиот, — мрачно обрывает его Уэйд, — мы достаточно низко опустимся, не придется тебе ничего ломать, просто спрыгнешь. Мертвец все равно выскакивает раньше, чем следует. *** До самой базы Уэйд пытается обсудить с Логаном их нового знакомого, но тот хмуро отмалчивается: «Не сейчас, Паук». Если в ход пошли супергеройские имена, то это синоним слова «Отвали». Уэйд кривится, но слушается. Он, конечно, та еще заноза в заднице, но раздражать предпочитает шутками, а не реально портить жизнь. Логан отдает ему сыворотку и уходит, и Уэйд даже не пытается тащить его с собой на отчет по миссии: встреча с Паркером оставила странную атмосферу недосказанности и подавленности. Он спрашивает у Стива про Мертвеца, но тот лишь пожимает плечами и рекомендует посмотреть в базе данных. Уэйд осознает, что тот не обязан знать всех подозрительных типов наизусть, но все равно немного раздражен. Логан редко бывает внимательным и терпеливым, а этого парня он ни разу даже грубым словом не обидел, просто проигнорировал кучу трупов. Самого Уэйда до сих пор мутит: у него есть принципы относительно убийств и произошедшее не укладывается в голове. Он пожал руку этому парню. Он ничего не сказал и даже подвез его до города. Отвратительно. Они с Логаном отвратительны, словно такой поступок не за гранью нормального, и Мертвец в особой категории… кого? Супергерой? Не похоже. Новичок? Ближе к правде. В базе Мертвеца нет. Уэйд всячески пытается сделать запрос, но безуспешно. Он вбивает в поиск «Паркер», но это вообще гиблое дело. Сколько Паркеров в этом большом мире, верно. — Попробуй вбить «Оружие икс». Уэйд заранее знает о приближении Логана, но не подает виду. Когда-нибудь они устроят соревнования на лучшие инстинкты, когда-нибудь. — Зачем бы мне это делать? — Потому что ты — любопытный говнюк. Уэйд кивает, мол, не поспоришь. От имеющейся информации становится дурно. Он еще не дошел до фотографий, но уже в ужасе от того, что есть в отчетах. — Откуда у них твоя кровь? — Ты серьезно? — приподнимает бровь Логан. — Мне кажется, не такая проблема ее добыть, когда тебя периодически кромсают или вовсе пытаются убить. Уэйд кривится, признавая, что вопрос тупой. Как Логан. Он просматривает еще несколько отчетов, затем пролистывает фото: эксперименты по-настоящему ужасны, где-то за гранью человеческой жестокости. Все внутри закипает от негодования и сжимается от жалости. Почему они не спасли всех этих бедолаг? Почему не пришли на помощь? Хваленые супергерои. От некоторых подробностей ощутимо подташнивает. Тот, кто формировал этот отчет — усердный работник, безукоризненно точный. Сказано, что лаборатория была уничтожена вместе с большей частью персонала и подопытными. Он доходит до карточки с последней жертвой эксперимента. П. Паркер, шестнадцать лет. Уэйд вглядывается в совсем юное мальчишечье лицо и невольно улыбается, думая, что такой парень прячется под маской Мертвеца. Фото не слишком хорошего качества, но разглядеть можно. — Он симпатичный. Логан издает что-то похожее на рык и разворачивает стул, чтобы оказаться с Уэйдом лицом к лицу. — Издеваться вздумал? Да как ты можешь! Ты, мерзкий ублю… оу, — он переводит взгляд на экран и выглядит очень озадаченным. Уэйд нервно сглатывает и ругает паучье предвидение, что чуть было не допустило рукоприкладство по отношению к хозяину. Логан с интересом разглядывает карточку, опускает плечи и отворачивается, чтобы сказать тихо: — Он теперь не так выглядит. Обычно неэмоциональный Росомаха выглядит подавленным. — Здесь сказано, что он выследил всех причастных к этому эксперименту. И убил, — Уэйд не имеет права жалеть таких ублюдков, да он и не испытывает жалости к ним, отнюдь нет. Скорее считает, что никто не должен играть в бога и распоряжаться чужими жизнями, ни «плохие» парни, ни «хорошие». — Он довольно способный, — Логан возвращает себе невозмутимый вид. Уэйда очень впечатляет его способность быть спокойным и крайне угрожающим одновременно. — Я вижу. Он переходит к досье П. Паркера и тут уже начинают мелькать фотографии красно-синего костюма, информация, хоть и нет упоминания слова «Мертвец». — Наемник? Серьезно?! Мы сегодня столкнулись с таким продуктивным убийцей, — Уэйд многозначительно тычет пальцем в экран, — но отпустили его? Еще и подбросили до дома?! Я думал, он типа тебя на заре карьеры — тупой, но старательный. Что это ошибка просто. А мы спустили ему это с рук! Логан вновь крутит между пальцами сигару, и в этот раз Уэйд реагирует быстрее: вырывает ее из рук и отбрасывает в сторону. В ответ он получает угрожающий взгляд исподлобья, но этим все и ограничивается. — Паркер, вроде как, только плохишей убивает. Очень принципиальный маленький наемник, не особо интересный Мстителям, но имеющий некий иммунитет к их деятельности. Обоюдный. Уэйд раздраженно хмыкает и скрещивает руки на груди. Какой-то психованный подросток творит беспредел в его городе, а никому дела нет. Вон, даже нашел некоторую поддержку в лице Росомахи. *** Уэйд сидит в транспортном и медленно крутится на стуле то в одну сторону, то в другую, насколько позволяют упирающиеся в пол носки ботинок. — Хэй, мистер супергерой, можно автограф? — Наташа подходит к нему и грациозным движением садится прямо на стол. Уэйд слабо улыбается, зная, что этого человека ему не обмануть. — Держи, — она протягивает банку с апельсиновым энергетиком, что, безусловно, трогательно, но настроение не особо поднимает. — Ты лучше всех, дорогая. — Я знаю. Уэйд открывает банку и пьет с неохотой. Пристальный взгляд Наташи как бы намекает, что они сейчас будут разговаривать, а ему не то чтобы хочется. Он только вернулся с патруля. В одном из веб-шутеров закончилась паутина, и это крайне досадно: запястье ощутимо ноет. — Как прошло? — Хорошо. Он так и не зашел на квартиру. Уборка, просрочка. Одиночество. Туда возвращаться хочется все меньше и меньше. Похоже, он скоро окончательно перекочует на базу. Это неизбежная судьба одиноких супергероев, которые потеряли уже слишком многое и слишком многих. Как Наташа. Как Стив. — Значит, Мертвец, да? — Ага. Перекинулись парой слов, пока он шагал через трупы, — Уэйд почти не удивлен ее осведомленности, ведь если кто и в курсе всего, то это Черная вдова. — Да, это точно он. Трупы и бормотание. Мертвый бормотун ему бы подошло больше, — в ее словах ни отвращения, ни симпатии, хотя он скорее рассчитывает услышать первое. — Знаешь, почему Мертвец? — Это похоже на начало какой-нибудь страшилки. Нужно трижды сказать «Мертвец» перед зеркалом? — хмыкает Уэйд. — Потому что его нельзя убить. Он умер в той лаборатории, потом встал, пошел и с тех пор ходит. Регенерирует с такой скоростью, что Логан может позавидовать. Может отращивать конечности, органы, воскресать из самых неприглядных остатков плоти. Но скорее мертв, чем жив. Уэйд смотрит на нее с ужасом. Вот этот мальчишка с фотокарточки со смущенной улыбкой? Бессмертный безумный наемник? Просто супер, просто отлично, Нью-Йорк будет рад. — Вижу, как дрожат от негодования все твои восемь лапок, — ухмыляется Наташа. — Эта шутка не актуальна, покуда у нас обоих паучьи имена. Наташа тяжело вздыхает и с легкой улыбкой хлопает его по плечу: — Расслабься. Он не так плох. Нестабильный, импульсивный, раздражающий, но точно не плохой. — Вот мне сейчас так полегчало. — В твоем возрасте уже можно научиться ладить с детьми. Уэйд смотрит на нее с осуждением и натягивает на голову маску. — Вот это обидно было, дорогая. Мы с тобой ровесники. — Ни в коем случае. Я не выгляжу как дерьмо. Он смеется и уходит. *** — Ты вытащил его оттуда? — громко спрашивает Уэйд, находя Логана в одной из комнат отдыха. — Кого? — спокойно отвечает тот, не открывая глаз. — Мертвеца. Из лаборатории. — Нет, — все тем же ровным голосом. Захотелось черного кофе. — А кто? И как вы познакомились? — Сам у него и спроси, — Логан кривится, как будто пытается согнать с лица приставучую муху. — В смысле? — Что я тебе не скажу. Уэйд театрально надувает губы. Он не любит, когда Логан пытается блеснуть своим отвратительным чувством юмора. И секретики. Логан тем временем открывает глаза и кидает ему папку: — Мы снова в паре. Но в этот раз тебе есть, где развернуться. Кроме того, есть подозрения, что в этом замешан Осьминог. — Октавиус? — Много других Осьминогов знаешь? Не тупи. — Поэтому меня часто отправляют на миссии с тобой, — Уэйд цокает языком и всем своим видом демонстрирует недовольство. — Больше никто не способен терпеть твой говнючий характер. Тебе повезло, что у нас такая светлая и чистая любовь. — Иди ты, Уэйд. *** Все проходит гладко: они ничего не находят, поэтому было бы странно, пройди все иначе. Склад, на который привела их наводка, оказывается пуст и без каких-либо следов, указывающих на его судьбу. — Охеренно, — подводит итог Логан. Уэйд с ним согласен: столько добираться до окраины, чтобы найти одно большое ничего. — Росомаха! Паук! — очень высокий голос режет по ушам, и Уэйд непроизвольно дергается. Он вдруг осознает, почему в прошлый раз Логан сказал: «Только не это». Паучье предвидение халтурит как может, не предупреждая о появлении Мертвеца. Судя по всему, инстинкты Росомахи тоже подводят. — Вот это встреча! Я так рад! Рады ли вы? Хах, откуда мне знать? — он начинает бормотать, но Уэйд с его острым слухом может разобрать. — Надо успокоиться, я так счастлив, что еле-еле не пищу. — Ты пищишь, — отвечает Уэйд прежде, чем успевает подумать. Мертвец поднимает на него взгляд и выглядит почти испуганным: — Ты что, Паук, и мысли читать умеешь? Уэйд закатывает глаза, хоть под маской и не видно. — Что-то часто стали встречаться, нет? — Логан, как всегда, невозмутим, но в голосе слышится нотка угрозы, и Мертвец ее тоже улавливает: он раскачивается с носков на пятки, а его улыбка становится шире. До сих пор загадка, как его эмоции легко читаются через маску. — Везение? А может судьбааа? — Мертвец, — жестко обрывает Логан, и тот замирает. — Ну, я был уверен, что вы придете. Когда увидел Осьминога, то понял, что Паук тоже появится, как иначе. Ждал, никого не трогал, опять ждал, снова ждал, ждал, ждал… — Мы поняли! — перебивает его Логан, уже ощутимо раздражаясь. — Они собрались и свалили, а я решил еще подождать прежде, чем идти за ними. Не прогадал! — И где они? — встревает в разговор Уэйд, чтобы дать напарнику немного выдохнуть. — Вам что, совсем не интересно, зачем я ждал? Логан достает сигару. Хотелось бы Уэйду возвести глаза к небу и сказать, что они зря тратят время, но, похоже, что это болтливое чудовище в красно-синем костюме — их единственная зацепка. Сколько времени будут информаторы Мстителей собирать данные — неизвестно, поэтому нельзя упускать возможность разобраться со всем сейчас. Даже если очень не хочется. — Зачем? — сдается он. Мертвец подходит ближе, перемещаясь практически прыжками, и Уэйду хочется попятиться назад, но он мужественно остается на месте. Оружия не видно, но это все равно не повод расслабляться. — Потому что я твой фанат, — бесхитростно и как-то совсем по-мальчишески отвечает Мертвец и доверчиво смотрит на него снизу вверх, при этом оставаясь на почтительном комфортном для всех расстоянии. Уэйд чувствует некоторую растерянность. Он был уверен, что тот потребует деньги, какие-нибудь секретные данные, либо что похуже. Уже готов был торговаться либо послать наемника куда подальше. Внезапно становится немного стыдно, когда Мертвец заводит руки за спину и снова покачивается. Уэйд пробует откашляться, понимая, что молчание затянулось. — Ты говори, что хотел сказать, — напоминает Логан. — Не тяни, Паркер. От звука собственного имени он моментально поникает, но тут же снова оживляется и говорит слишком быстро: — Я все покажу! Я все запомнил! Ориентиры в моей голове, а с памятью все в порядке! За мной! — Стоп, — Логан с неохотой убирает сигару. — Ты не пойдешь. — Пойду, — Мертвец скрещивает руки на груди и всем своим видом демонстрирует упрямство. — Я их выследил, я вас и отведу. — Они опасные люди, мы обязаны их обезвредить, пожалуйста, скажи нам, где искать, — пробует уговорить его Уэйд. — Ох, Паук! Я потом сам с ними разберусь, если посчитаю нужным. Берите меня с собой либо никак. Думаете, я не понимаю, что пока владею информацией — хозяин положения? Логан издает что-то похожее на рычание: — Паркер. — Я же ничего такого не прошу. Просто пойти с вами, — говорит Мертвец почти жалобно. — Я даже мешать не стану! Уэйд с Логаном переглядываются, и оба понимают, что в этой битве им не победить. *** Всю дорогу до доков Мертвец ведет себя очень беспокойно: как щенок бегает вокруг них с Логаном, успевая навернуть несколько кругов. Он заглядывает им в лица, смеется и не переставая говорит, а иногда бормочет. Хоть это и верх раздражающего поведения, надо отдать ему должное — приближаться и нарушать личное пространство он не спешит. Логан, судя по всему, отключается, просто игнорируя мельтешение, закуривает сигару и кажется невозмутимым, даже немного расслабленным. Уэйд не выпускает Мертвеца из виду, хотя не ощущает какой-либо исходящей от него опасности. — Паук, я твой фанат. Правда. — Я тебе верю. Мертвец кивает, словно очень доволен этим ответом. Уэйд отчего-то снова вспоминает его фотографию из досье и невольно улыбается, думая о Паркере как о вихрастом мальчишке. Так проще, раздражение уходит. — Так мне можно использовать кинжалы или нет? Или не уходит. Логан продолжает молчать. Вот же говнюк, скинул этого пацана на него и рад. — Нельзя, — отвечает сквозь зубы Уэйд. — Ладно. Буквально несколько секунд они идут в тишине. — А если это кухонный нож, а не кинжал? — Нет, черт подери, нет! Нельзя использовать ничего, что может убить. Мертвец показывает пальцем на Логана и говорит почти капризно: — У него вот несколько кинжалов в каждой руке, это нечестно. — Так он не убивает. — Это с каких это пор? — многозначительный смешок. — Ты что, Росомаха, теперь за мир и за любовь? Логан продолжает его игнорировать. — Очень невежливо. Логан, его напарник, все еще иногда позволяет себе лишнее и имеет очень кровавый багаж за спиной, но он старается и не просто принимает правила игры, а искренне хочет им следовать. — А ты сможешь никого не убить, если у тебя в руках будут кинжалы? Как Логан? Мертвец серьезно задумывается, после чего очень эксцентрично бормочет себе под нос. Это довольно сильно раздражает, как постоянное жужжание комара, когда пытаешься уснуть, но хотя бы дает возможность немного передохнуть от болтовни. — Я смогу. — Чего? — Я сказал, что смогу. Раз это цена совместной миссии с тобой, Паук, то я смогу. Если почувствую, что накатывает — уберу кинжалы, либо вовсе уйду, — сказано очень серьезно, и даже голос становится ниже. Уэйд впечатлен, похоже, Логан тоже. — Я неплохо разбираюсь в том, куда бить, чтобы обезвредить, но не смертельно ранить, — смущенно добавляет Мертвец и идет уже сбоку от Уэйда спокойно, глядя себе под ноги, но все равно находится метрах в трех, одновременно рядом и не с ними. — Я не сглуплю, — делает он еще одну попытку, говорит почти жалобно. — Меня невозможно разозлить ранениями, мой болевой порог такой высокий, что я могу проглотить биту с гвоздями и заесть битым стеклом. Не то чтобы я пробовал. Уэйд откашливается и смотрит на Логана, который даже перестает курить сигару, таращась на Мертвеца. Тот выглядит донельзя смущенным и наверняка бы запихал руки в карманы, будь они у него. Он внезапно кажется таким маленьким и худым, еще и с опущенными плечами. Уэйду хочется притянуть его к себе и обнять, попытаться взбодрить, и он не забывает, кто перед ним, но теперь видит картину с другого ракурса. — Можно, — твердо говорит он и смотрит, как Мертвец мгновенно расправляет плечи, издает победный клич и подпрыгивает, рассекая кулаком воздух. *** В какой-то момент Мертвец довольно ловко вскарабкивается на один из контейнеров и машет, чтобы они следовали за ним. Уэйд настороже, и все чувства обострены, как перед прыжком. Они вот-вот придут, понимает он. Мертвец уверенно проводит их через контейнерный лабиринт, забираясь все выше и выше, пока они не оказываются у стены какого-то портового здания. Судя по всему, заброшенного. Мертвец даже перестает бормотать, поворачивается к ним и прикладывает палец к губам, затем показывает на большое окно и хочет пролезть первым, но Уэйд его останавливает. Тот не совсем доволен таким раскладом, но пропускает его вперед, а затем и Логана. Они оказываются на верхней галерее огромного здания, где раньше собирали либо ремонтировали суда. Сейчас между огромными уходящими в воду рельсами расположилась полевая лаборатория и небольшой командный пункт. Насколько Уэйд уяснил, здесь пытаются вывести ту же формулу, что и на предыдущем задании, и их агенты уже побывали в нескольких таких лабораториях, и никто исследования пока не закончил. Слава богу. Но если кто и может это сделать, то это Отто Октавиус. Которого пока что не видно. Они находятся очень высоко, спрятавшись за парапетом, но все равно переговариваются шепотом. Заметно, что Мертвец почти физически страдает, чтобы не дать себе возобновить бормотание, сужает до минимума линзы маски и откидывает голову назад. — Хэй, — зовет его Уэйд и придвигается ближе, чтобы хлопнуть по плечу. Тот вздрагивает и испуганно отстраняется. — Сконцентрируйся. Ты нужен нам сейчас, Паркер, сосредоточься. Мертвец энергично кивает и как-то облегченно вздыхает. Похоже, это сработало. — Если сеанс психотерапии закончен, то я бы не против обсудить план, — привлекает их внимание Логан и выдвигает когти. — Я могу упасть вниз и отвлечь их, — жизнерадостно шепчет Мертвец, очень стараясь понизить свой высокий голос. — Никто вниз падать не будет. — Но здесь спускаться сто лет, люди там внизу успеют состариться, пока мы доберемся. — Я нас спущу. На паутине, — спокойно отвечает Уэйд. Мертвец быстро зажимает рот ладонями и мычит. Протяжно и долго. — Ты аккуратнее, — хмуро советует Уэйду Логан. — Как обычно и бывает в нашем дуэте, а теперь и трио, я — мозг операции. Логан хмурится еще сильнее. — Мертвец — литые мышцы, а Росомаха — доброе сердце. — Не время сейчас. Уэйд замечает, что Мертвец издает короткий тихий смешок и расслабляется. — В общем, план таков. *** Все идет по плану ровно до того момента пока сраженный автоматной очередью Мертвец не падает навзничь. Уэйд с Логаном быстро переглядываются, но не могут себе позволить подойти к нему в пылу сражения. Мысленно Уэйд повторяет: «У него отличная регенерация, отличная регенерация, отличная регенерация». Он уклоняется от пули, затем все же не выдерживает и оборачивается, чтобы посмотреть, как там Паркер, и не видит его, но даже краткое промедление стоит ему ранения в бок. Он падает и мгновенно откатывается, стараясь не обращать внимания на боль. В зале раздается жуткий крик. Уэйд с трудом поднимается, но уже знает, что увидит; Мертвец сидит на плечах одного из охранников, вгоняя раз за разом кинжалы ему в горло, а позади него уже лежат два искореженных тела, густо окропивших пол кровью, да и сам он весь в крови: на синих частях костюма она ярко выделяется багровыми пятнами. Мертвец вытаскивает кинжалы из шеи уже оседающей жертвы и кидает их в ближайшего к Уэйду охранника, который, судя по всему, Уэйда и ранил. Кинжалы точно попадают в глаз и шею. Мертвец делает все невероятно быстро, оставляя позади возможности простого человека, и Уэйд успевает за ним следить только благодаря улучшенной реакции и обостренным чувствам. Собственный крик Уэйд слышит как сквозь воду, но важно другое: Мертвец испуганно оборачивается. Но лишь для того, чтобы в следующее мгновение выдернуть кинжал все из того же охранника, которому перерезал горло, и бросить его в направлении Уэйда. Паучье предвидение удерживает Уэйда на месте, сигналя об опасности попасть под траекторию не для него предназначенного кинжала, и он лишь резко оборачивается, глядя на еще один труп за своей спиной. Мертвец уже отходит и ищет глазами Логана. Он настолько собран и сконцентрирован — абсолютно не вяжется с образом того гиперактивного подростка, которым казался изначально. Он снова достает кинжал, но Уэйд выбивает его паутиной, отчего тот растерянно смотрит на опустевшую ладонь, затем переключается и старается стать меньше, втягивая голову в плечи, лишь сжимает руки в кулаки и выглядит очень испуганным. — Черт. Черт. Черт! На складе становится не то чтобы тихо: несколько человек издают болезненные стоны, другие стоят на коленях с поднятыми руками. Главное, что предвидение молчит, а это говорит о безопасности. Логан рычит на нескольких ученых, и те начинают трястись, вжимаясь в стену. Он было хочет двинуться к Уэйду, но передумывает оставлять пленников без присмотра. Судя по всему, решает связаться с базой, оставляя случившееся на плечи Уэйда. Отлично, просто отлично. — Ты ранен? — робко и чуть заикаясь, спрашивает Мертвец, продолжая смотреть в пол. — Прошла навылет, — спокойно отвечает Уэйд. Он не знает, как ему с Мертвецом разговаривать, что следует сказать. Перед ним убийца, наемник, которого они пустили с собой на миссию, за что поплатились жизнью нескольких людей. По идее, его бы арестовать и тоже отправить к Мстителям, но что-то подсказывает, что тот просто так не сдастся. — Мне жаль, правда, — снова говорит Мертвец, нервно заламывая руки. — Я сдерживался, честное слово, я даже кинжалы не доставал. Но когда в тебя, Паук, выстрелили, я испугался! Даже скорее пришел в ярость. Я хотел помочь, честное слово. — Проваливай. Мертвец поднимает голову и нерешительно пятится назад. — Проваливай и больше не попадайся нам на глаза. Тебе нельзя доверять, и это было ясно с самого начала, — слова звучат жестко, но Уэйду не жаль. Годы прошли с тех пор, как он стал супергероем и вышел на улицы в костюме, и опыт подсказывает, что нельзя быть мягким по отношению к таким, как Мертвец: они всегда разочаруют и доставят только новые неприятности. Нужно сразу обозначать границы. — Простите, — Мертвец отворачивается и покидает здание, сразу переходя на бег. Когда прилетает отряд с базы, Уэйд успевает до того задергать рану на боку, что уже не чувствует ни боль, ни сыворотку, что ему вкалывают. — Зря ты так, — хмуро говорит Логан и садится рядом. Пока отряд собирает оборудование и грузит все, что представляет ценность либо опасно оставить без присмотра, Уэйд решает просто немного посидеть в углу и отдохнуть. Не выходит. — Зря что? Зря позволил ему пойти с нами? Безусловно. Зря поверил, что он никого не убьет? Еще как. Глупец. — Он старался, я видел. Просто испугался. Не очень стабильный малый. — Ты что, оправдываешь его? — Уэйд прищуривается, но Логан в ответ и бровью не ведет. — Мне тоже поначалу было нелегко, поэтому я его понимаю. Возможно, это вообще первый после эксперимента раз, когда он пытался никого не убить. Для первого раза разве не простительно? — Для первого раза непростительно не купить гандоны. Он убийца и им останется, он не ты. Логан, конечно, я понимаю, что жертв зачастую не избежать, знаю, что такое самооборона. Но какая самооборона для таких, как мы? Когда ты голыми руками можешь проломить человеку череп? Это уже об ответственности. — Эй, Уэйд, — голос Логана звучит немного мягче, чем обычно, где-то как раз в диапазоне того, что обычные люди называют «легкая неприязнь», — ты же видел, чем занимались те люди? Из «Оружия икс»? Я заметил, ты внимательно все изучил. До тебя что, не доходит, через что Мертвец прошел? Не Мертвец — Паркер. Тогда еще Мертвеца не существовало. И он умудрился выжить, пошел не просто безумствовать и вырезать улицы, а даже творить некую справедливость. Да, не так, как мы, но, поверь, он не такой плохой парень, хоть и убийца. Не думал, что скажу такое, конечно. Но, с другой стороны, я тоже убивал, а иногда и убиваю — всякое бывает на заданиях. И тоже отомстил своим создателям, так что не имею права осуждать его. Ты видел досье? Они мучили его, ребенка, изо дня в день. Кто знает, чем бы стал ты на его месте. Уэйд замирает, сопоставляя эксперименты «Оружия икс» и шестнадцатилетнего Паркера. Холодок проносится по спине, готовый перерасти в настоящую нервную дрожь. Мстители должны были оказаться рядом и помочь, когда еще был шанс спасти его из той лаборатории. Мир до омерзения несправедлив. — Так что постарайся собраться и перестать хныкать. Ты все верно сделал, что прогнал его, но и гнобить себя или его не нужно. *** Уэйд все же добирается до своей квартиры и долго сидит на диване, просто глядя в потолок. Не хочется жить на базе. В собственном доме хотя бы остается видимость того, что есть иная жизнь, а не только маска Паука. Если Уэйд окончательно посвятит свою жизнь Мстителям, то там и до раскрытия личности недалеко. Настолько все теряет актуальность, когда все близкие тебе люди супергерои. Все, что остались в живых. Это похоже на кризис среднего возраста либо хандру по былому. Хорошо, что укус он получил уже будучи взрослым, кто знает, что бы он творил с такой силой, когда был молод и более безрассуден. До того, как встретил Ванессу. — Я так скучаю, — Уэйд закрывает глаза и пытается отогнать эти мысли, но они все равно упорно возвращаются. Через некоторое время удается взять себя в руки и подойти к холодильнику: все не так уж и страшно. Если не бываешь дома, то и продукты особо не покупаешь. Он выкидывает пару банок, в содержимом которых не уверен, и с подозрением косится на пачку масла. Выглядит нормально, но ненадежно. Снова доказывая себе, что в нем живет не только Паук, но и Уэйд Уилсон, он снимает костюм и переодевается в обычную одежду. Стоя около шкафа, ненадолго задумывается, в каком соотношении его шмотки здесь и на базе. Решено дойти до ближайшего супермаркета и пополнить запасы еды. Уэйд лениво набирает в корзину какие-то продукты, избегая скоропортящихся и ругая себя за это. Какой-то замкнутый круг гнобления себя любимого. Он берет йогурт и вглядывается в срок годности, пытаясь вспомнить, какое сегодня число. Покупатель около него возвращает такой же йогурт на место, и Уэйд замечает, что на его руке перчатка. Сейчас довольно тепло, и это кажется странным. Он поворачивается, почти вплотную оказываясь около какого-то парня, и тот отшатывается с тихим «извините», после чего уходит к хлопьям и набирает шоколадные колечки. Выглядит тот более чем странно, а подозрительных личностей Уэйд не выпускает из виду уже по привычке, в силу профессии. Лица не разглядеть: парень ниже ростом и ходит сгорбившись и опустив голову. Из-под низко натянутого капюшона торчит пара прядей волос, а больше ничего не видно. Уэйд не может перестать таращиться, и незнакомец замечает взгляд: поворачивается немного в его сторону, но открыто не смотрит. Первая мысль, которая приходит в голову, что парень — наркоман. Вторая, что вампир, раз шатается по супермаркету в столь позднее время, сравнивая пачки с шоколадными колечками. — Вот эти лучше, — Уэйд не знает, зачем он подходит и заговаривает с незнакомцем, но уверенно тычет пальцем в одну из коробок. Парень вздрагивает и на пару секунд замирает. Затем берет ту коробку, которую ему посоветовали, и говорит так же тихо: «Ага, спасибо». Он поднимает подбородок, и Уэйд понимает, почему тот так странно себя ведет: его лицо покрыто странными шрамами, похожими на ожоги, а струпья уходят в чуть вьющиеся густые волосы. Парень кривит сухие столь же обожженные губы в усмешке и отворачивается. Уэйд вдруг осознает, что смотрел непозволительно долго, и ему стыдно. — Хотя я больше люблю медовые, которые с орешками, — тем же ровным тоном говорит он, стараясь сгладить неловкость. Незнакомец не отвечает. — Которые с орешками вообще пушка. — Не люблю орехи, — пожимает тот плечами, берет еще пару пачек тех хлопьев, что выбрал, и идет к печенью. Там он снова останавливается, будто не может решить, что же ему нужно. С выбором у него не очень. Сам Уэйд всегда берет примерно одно и то же: те же марки, те же упаковки, тот же объем. — Орехи полезны, — непонятно, почему он не отстает от странного парня — не похоже на любопытство, точно нет. Незнакомец хмыкает и нагребает сырные крекеры. Все, что есть в его корзине, взято в тройном количестве, а то и больше. Словно он запасается на случай апокалипсиса. Или как минимум недельного задротства дома. — Я — Уэйд. — А я — случайная встреча в супермаркете. Это тебе не тиндер, — его голос не звучит грубо, он говорит так же тихо и даже беззлобно. Усталое безразличие в чистом виде. — Я просто обязан был представиться. Если уж я взялся давать советы в выборе продуктов, то невежливо даже не назваться. — И что, сырные крекеры тебя устраивают? — снова надменный смешок, и парень косится на него немного насмешливо. — Я бы взял орео и молоко. У парня как-то странно дергаются губы, похоже на нервный тик, и он заметно напрягается. Но это длится всего секунду, и вот снова возвращается усмешка. — Что, у меня нет шансов взять что-то, что тебе понравится? — Ну, если пойдем дальше по списку, то узнаем. Губы снова дергаются, и парень рвано выдыхает. Уэйд не знает, из-за него ли это или нормальная реакция, вроде невроза. — Может, это заразно, не боишься? — парень расправляет плечи и смотрит с вызовом, не скрываясь под капюшоном. — Что заразно? Дурной вкус на хлопья? Парень, похоже, не ожидает такого ответа и выглядит растерянным, но затем смеется, и у Уэйда идут мурашки по коже: смех высокий и приятный, даже смутно знакомый, как из сна или далекого прошлого. — Меня зовут Питер. Уэйду интересно, что случилось с ним, почему у него такие ожоги, но спрашивать, конечно, не станет. Каким бы бестактным его ни считали коллеги, границы он знает. С другой стороны, у него есть доступ в базе Мстителей, можно найти кого угодно. Губы Питера дергаются, но быстро снова растягиваются в улыбке. — Так что? — деловито спрашивает Уэйд. — Я уже вижу, что ты выбрал зеленые яблоки. — Это тебя тоже не устраивает? — Нет, это я одобряю. Они доходят до кассы, не говоря ни о чем, кроме продуктов. Кассирша улыбается Питеру и приветствует его, отчего тот странно смущается. Он пробивает покупки, расплачивается и отходит, но недалеко. От Уэйда не скрывается, как он нерешительно переминается с ноги на ногу, решает, подождать или нет, при этом делает вид, что ему все равно. Губы снова дергаются. Уэйд наблюдает за ним с улыбкой, не сильно обращая внимания на покупки, а глядя почти в упор, чем окончательно смущает. Сложно сказать, почему он так вцепляется в незнакомого человека. Скорее всего, это связано с чувством одиночества и тревоги, навеянным возвращением домой в пустую квартиру. Питер все же решает уйти, но Уэйд решительно нагоняет его у самых дверей. — Хочешь выпить кофе? Питер смотрит на него очень скептически и отвечает немного резко: — Ночь не лучшее время, чтобы обдолбаться кофеином. — Но очень подходит, чтобы покупать хлопья, — усмехается Уэйд: все же этот колючий парень ему по душе. — Не бойся, я не кусаюсь. — Зато я кусаюсь, — тон серьезный, а на губах улыбка. Взгляд довольно живой, и глаза выделяются на фоне контраста с кожей. — Ты все-таки вампир, я так и знал! — Ага, и мне пора пить кровь девственниц или чем там порядочные вампиры занимаются. Пока. — До встречи. Питер уходит, но разок даже оборачивается. Эта случайная встреча сильно поднимает Уэйду настроение. Он приходит домой, раскладывает покупки и заваливается спать, предварительно сменив постельное белье. Ему снятся сны про сырные крекеры. *** Лучшая часть патруля — если не считать спасения людей, конечно — это полеты на паутине. С того самого дня, когда он удачно перепрыгнул с крыши одного здания на другую, Уэйд не перестает любить это чувство и каждый раз как будто заново испытывает восторг. Нет ничего лучше ветра, за которым не слышно городской шум, и ощущения полного контроля, безопасности, даже когда находишься в свободном падении. Это его территория, его среда, здесь ему даже дышится свободнее. Он предотвращает несерьезное ограбление, помогает полиции обезвредить притон наркоторговцев и спасает ребенка из-под колес автомобиля. Только не дети. Мальчик зачарованно смотрит на своего героя и просит сделать с ним сэлфи. Паук присаживается на корточки и не уходит, пока ребенок не делает достаточное, по его мнению, количество кадров. — Будь аккуратнее. Смелость и безрассудство не одно и то же. «Иди учиться в колледж, пацан». — Счастливо! Становится поздно: время прислушиваться к подворотням и темным переулкам. Ночь — время любителей самых укромных темных улиц Нью-Йорка. Уэйд защищает девушку от изнасилования, связывает преступников и улетает прежде, чем приезжает полиция. В свободное от миссий время — в патруле. В свободное ото сна время — споры из-за апельсинового энергетика. Хандра снова подступает, и он устало садится на пожарную лестницу недалеко от того места, где предотвратил преступление. Слышны сирены полицейских машин, но он не может расслабиться, хотя для тревоги нет причин. По нему плачет психотерапевт, который наверняка посоветует быть позитивно настроенным и заняться любимым делом. А Уэйд что, занимается чем-то иным? Сегодня вот наелся зеленых яблок так, что чуть язык не облез от такой кислятины. Шутки над собой всегда помогают. Почти так же эффективно, как шутки над Логаном. Паучье предвидение сигналит о чем-то, он вскакивает и прислушивается. Добраться до цели занимает меньше минуты, он без промедления спрыгивает в один из темных переулков и замирает: перед ним стоит Мертвец и вытаскивает кинжалы из чьего-то трупа. Судя по всему, с других он уже успел собрать оружие. Три тела лежат вокруг, а он двигается так, словно присел мелками порисовать на асфальте, а не вытереть кровь с кинжалов об одежду одной из своих жертв. Он привычно бормочет, и настроение у него, судя по всему, хорошее. — Эй! Мертвец поднимает голову, но испуга в его движениях нет. Похоже, этот маленький регенерирующий безумец ничего уже не боится. — Паук! — он не может сдержать восторга, хоть и не такого бурного, как в предыдущие их встречи. Голос все такой же высокий и нервный. — Мне кажется, что это ты попался мне на глаза, а не я тебе, так что все в порядке. — В порядке? Ты серьезно?! Я нахожу тебя около трех трупов, и ты искренне считаешь, что все в порядке? — Ну, да. — Мертвец осматривается, будто только сейчас замечает тела. — Это мой заказ. Может, не лучший момент для встречи, ты прав, я согласен. — Любой момент для встречи с тобой не лучший. Мне придется тебя обезвредить и доставить на базу. Мертвец настораживается, но к оружию не тянется. — На базу Мстителей? Нет, я туда не хожу, нет, извини, — он склоняет голову набок. Уэйд выстреливает паутиной, но Мертвец реагирует мгновенно и разрезает ее, схватив в каждую руку по кинжалу. — Эй, Паук, не надо! Я не хочу с тобой драться. Это мой заказ, тебе придется смириться либо я надаю тебе по шее и сбегу, — ему удается увернуться от выпада и не дать сцепить себя паутиной, а после уйти от нескольких ударов. Его ловкость и меньшая, чем у Уэйда, комплекция дают ему преимущество и позволяют избегать атак более сильного и грузного соперника. Мертвец отбегает подальше и истерично бормочет. Уэйд свирепеет. Этот мелкий наемник умудряется уворачиваться даже будучи сконцентрированным на болтовне с самим собой. Но на его стороне опыт, оттачиваемый годами, и суперсила: несколько отвлекающих обманчивых выпадов, и он наконец-то прилепляет Мертвеца за одну из рук к стене. Уэйд довольно ухмыляется: как бы этот вертлявый бормотун ни старался, а сейчас ему так просто паутину не разрезать — это другой состав. Мертвец выглядит загнанным в угол и сжимает один из кинжалов свободной рукой, готовый защищаться. Лучше его полностью примотать к стене, но не хочется ждать, пока состав распадется и позволит открепить преступника для дальнейшей транспортировки. Уэйд ощущает странный триумф и хочет им немного насладиться. — Блин, блин. Я понимаю, но очень не хочется, очень-очень, — голос Мертвеца звучит немного плаксиво. Уэйд думает, что у того припасены гранаты, поэтому замирает и готовится все же использовать паутину целиком, но чего он точно не ожидает, так это того, что Мертвец поудобнее перекинет кинжал в свободной руке, занесет его и ударит по своему же предплечью. Он кричит, когда рука отделяется от тела, но мгновенно замолкает, стараясь сконцентрироваться. Уэйд впадает в ступор, обескураженный произошедшим, чем Мертвец незамедлительно пользуется: бросает в него кинжал и в несколько прыжков скрывается из виду. Уэйд растерянно отбивает кинжал паутиной, остается на месте еще несколько мгновений, а затем бежит следом. Кровавые пятна обрываются около канализационного люка. — Сраный черепашка-ниндзя, — с досадой шипит Уэйд и возвращается к месту драки. Рука так и остается пригвожденной к стене, и он еле сдерживает тошноту. Этот Мертвец безумен и чертовски опасен. Уэйд осматривает трупы и передает сигнал полиции. У всех троих мужчин на шее татуировки в виде птиц, и несложно догадаться, что они принадлежат к какому-то преступному синдикату. Что ситуацию не особо скрашивает. Уэйд не знает, что ему делать с рукой и звонит Наташе, как школьник, который не может решить задачку по химии. Наташа рекомендует забрать ее на базу и демонстративно сует в утилизатор. Уэйд не сопротивляется, молча уходит в выделенную ему комнату, скидывает с кровати вещи и лежит, все еще обескураженный. *** — Ты что, не слышишь меня? Он отрезал себе долбаную руку! — Я понял с первого раза. — Походу не понял, раз остаешься таким невозмутимым. Логан выглядит не очень: его миссия хоть и прошла успешно, но он еще не успел сходить в душ и хотя бы немного поспать, поэтому смотрит на Уэйда с нескрываемым раздражением. — А что ты хочешь услышать? — Он псих! Долбаный псих! И мы позволяем ему разгуливать по Нью-Йорку. Логан устало трет переносицу, но отвечает все равно спокойно: — Что ты хочешь, Паук? Обезвредить его? Вперед, действуй. Тебе нужна помощь? Так и скажи. Хочешь объявить тревогу масштаба Мстителей — топай к Кэпу. Только вот не надо этой пустой болтовни. Уэйд обиженно закусывает губу, разворачивается и уходит. Он понимает, что выглядит глупо, но Логан остается раздражающе равнодушным к поступку своего знакомого. При этом отказывается рассказывать, как они познакомились. Уэйд не видит в нем симпатии к Мертвецу, но и рвения обезвредить тоже не наблюдает. Он и сам по-своему сочувствует Паркеру — все же ему пришлось пройти через ад, но он не первая обезумевшая и жестокая жертва экспериментов, с которой им приходится столкнуться. И никто из команды никогда не колеблется, а здесь нечто иное, что Уэйд не может уловить, оставаясь единственным здравомыслящим человеком. Расскажи он о случившемся Стиву — что-то будет предпринято, и сложно сказать, почему Уэйд считает своим долгом разобраться со всем сам. Будто Мертвец — его личный промах, и он же должен все исправить. *** Уэйд с облегчением выбрасывает последний пакет с мусором. Уборка затянулась и шла непозволительно долго, и очень радостно ее наконец-то закончить. Он несколько раз бросал это дело, думая, что все равно опять не будет появляться в квартире, но потом делал над собой усилие и возвращался к наведению чистоты. Хочется курить. Как бы давно ты ни бросил, а курильщик — это навсегда. Если когда-нибудь ему скажут, что осталось жить всего месяц, то он просто сядет и будет прикуривать одну сигарету от другой. Уэйд улыбается своим мыслям и решает перехватить какой-нибудь сомнительной готовой еды в супермаркете. Он разглядывает пиццу для микроволновки, когда замечает знакомую, закутанную по самые уши фигурку: Питер снова до странного долго стоит в молочном отделе. Похоже, у него и правда серьезные проблемы с выбором. Он тянется к питьевому йогурту на верхней полке, но Уэйд успевает взять его раньше и протянуть ему. Питер сначала испуганно замирает, но узнает Уэйда, и губы дергаются в улыбке: — Я бы и сам мог взять, здесь не так высоко, как ты мог подумать. — Я знаю, просто хотел быть полезным. Питер качает головой и забирает йогурт, затем тянется и набирает еще того же вкуса. Обычно люди в таком случае предпочитают разнообразие. — Ты что, преследуешь меня? — Само собой. Как еще объяснить встречу в супермаркете у дома, верно? Похоже, Питеру нравится такой ответ. Он продолжает стоять рядом и даже немного поднимает голову, встречаясь взглядом. Уэйду не хочется быть невежливым и таращиться на его кожу, поэтому он фокусируется на глазах. Они карие, красивого оттенка, но взгляд немного настороженный: даже с улыбкой Питер готов в любой момент ощетиниться и бросить колкость. Либо даже укусить, как обещал. Уэйд раздумывает над тем, сколько же ему лет. Выглядит довольно юным, как старшеклассник, но, опять же, глаза. Сложно представить, что выпало на его долю, если столько всего не только на коже, но и во взгляде. Опять же, кто Уэйд такой, чтобы навязывать ему свою жалость. Хватит с него и попыток навязать свою компанию. Опустив взгляд, Уэйд не может сдержать усмешку: на Питере не по размеру большая толстовка с символом Паука. — Что? — спрашивает Питер недовольно. — Нравится Паук? — Немного. А кому он не нравится? Уэйд, конечно, играет грязно, но почти не лукавит: — Мне не особо. Питер возмущенно прищуривается и даже приоткрывает рот. Зубы у него ровные, белые, что странно смотрится в контрасте с сухими губами в ожогах. — Да, сразу было понятно, что вкус у тебя так себе, раз ты предпочитаешь шоколадным колечкам медовые с орешками. Они оба смеются. Питер говорит все время тихо, на грани слышимости, но смех у него довольно высокий, почти нормальной громкости. — Сегодня снова отошьешь меня с кофе? Я хотел купить готовой еды, но теперь думаю, что лучше найти закусочную. Мне еще дорого здоровье. — Я не могу, — губы дергаются, а взгляд снова становится каким-то испуганным. Уэйд вздыхает и пожимает плечами. Он понятливый. — Нет, ты не подумай. Просто… у меня есть еще работа сегодня. Уэйд не может сдержать скептического взгляда, но тут же останавливает себя. Хоть объяснение и кажется притянутым за уши, с его стороны довольно грубо продолжать вязаться к человеку, которого видит во второй раз. — Ничего, я понимаю, — улыбается он и берет себе йогурт тоже. Питер опускает взгляд и поджимает губы, о чем-то размышляя. Он часто моргает, затем говорит смущенно, но все еще глядя в пол: — Может, завтра? Уэйд крутит в руках бутылку с йогуртом и отвечает почти без смеха в голосе: — Если ты это из жалости… Питер приподнимает бровь. — …то я согласен, я не гордый. От него не скрывается, что Питер все еще выглядит довольно смущенным, и находит это по-своему очаровательным. — Тогда, может, завтра здесь, у супермаркета? — Хорошо. Лучше в то же время. Уэйд смотрит на часы и неуверенно кивает. Час довольно поздний. — Как скажешь, Питти-бой, не опаздывай. — А что, без прозвищ никак? — В моей жизни никак, увы. *** — Я не говорил, что эта проблема несущественна, скорее просто есть на чем сконцентрироваться ином, более важном. — Кэп, вот скажи мне, что неважного в психованном наемнике, способном отрезать себе руку и промышляющем убийствами людей в Нью-Йорке? — Логан сказал, что Мертвец не так уж опасен, — Стив тяжело вздыхает, — что он готов идти на контакт и даже содействовать. Да, у него проблемы с психикой, но он практически стабилен. — Стабилен? Серьезно? Он без остановки разговаривает сам с собой и убивает людей, черт побери. — Преступников, насколько я знаю. — Либо тех, за кого заплатят. Мы не должны решать, кто заслуживает смерти, а кто нет. Они некоторое время молчат, и Уэйд признает, что играет немного грязно, напоминая Стиву о принципах и их старых общих делах. — Я согласен с тобой. Но Логан просил оставить его в покое. Уэйд возводит глаза к небу и цокает языком. — Это из разряда «не масштаб Мстителей», но это не значит, что Паук не может заняться угрозой в своем городе, — спокойно говорит Стив. — Мы не потерпим убийств. Уэйд переводит взгляд на Стива, пытаясь найти подвох. Капитан выглядит спокойным, без хитринки, своими словами развязав Пауку руки. — Будь аккуратен. Я верю, что он может быть дружелюбным, но не доверяю убийце, что отрубает себе руки. — Понял, Стив. *** Уэйд покачивается с носков на пятки и копается в телефоне, время от времени бросая взгляд на парковку около супермаркета. Он пришел почти вовремя, но ждет уже минут десять. Перед тем, как пойти на встречу, он размышлял, не глупо ли поступает, приглашая парня значительно младше себя выпить кофе. Он не видит в этом какого-либо подтекста, просто цепляется за новое знакомство, так вовремя произошедшее именно тогда, когда он особенно в этом нуждается. Словно есть в нем что-то, способное вытащить из хандры. С другой стороны, он практически навязал себя Питеру, так что сложно назвать знаками судьбы собственную бестактность и напор. Никакого подтекста. Ладно, ему казалось, что в этом нет никакого подтекста, в прошедшем времени. А теперь все мысли о том, как это выглядит для Питера, не подумает ли он себе чего. А если подумает? То, что? Кстати, Питер. Он опаздывает. Либо не придет вовсе. Может, уже сменил адрес и больше никогда не придет в этот супермаркет. Уэйд качает головой, улыбаясь своим мыслям. — Что-то забавное? Уэйд не заметил, как Питер подошел и встал сбоку от него. Он смотрит снизу вверх, немного поджав губы, и на нем снова капюшон, но из-под него торчат вьющиеся волосы. Прядей больше, чем обычно. Похоже, он забыл их причесать, поэтому они спадают на лоб и даже немного на глаза. Уэйд сдерживает себя, чтобы не поправить их, хотя рука непроизвольно дергается. — У меня что-то на лице? — спрашивает Питер и кривит губы в усмешке, но взгляд при этом обдает холодом. — Что? — растерянно переспрашивает Уэйд. — Ты так пристально смотришь. Может, остатки зубной пасты или вроде того? Ты скажи, — звучит довольно враждебно. До Уэйда доходит, что Питер имеет в виду: обеспокоен, что его так долго разглядывали. Уэйд смеется, чего Питер явно не ожидает, затем все же беззастенчиво подцепляет пару прядей пальцами и заправляет под капюшон. Питер ощутимо вздрагивает и смотрит так настороженно, будто готов укусить протянутую руку, но борется с собой. — Просто думал о том, какой ты лохматый, Питти-бой. Не планируешь подстричься? Питер заметно расслабляется: — Ты теперь не только мой диетолог, но и стилист? — Еще могу порекомендовать отличный кофе. Оказывается, не может. Уэйд не особо разбирается в заведениях около дома, так как редко бывает в своей квартире, а еще реже обедает где-то. — Кофе так себе, как и все, что ты советовал до этого. Напоминает об отвратности твоего вкуса, — Питер говорит так же тихо и отставляет чашку. — Не знаю, что я вообще здесь делаю. — Очевидно, ноешь. Блинчики, которые взял Уэйд, вполне сносные. Даже скорее вкусные. Питер без аппетита ковыряет салат, раскладывая его составляющие на разные кучки. Он без перчаток, просто натягивает рукава снова не по размеру толстовки до кончиков пальцев. Сейчас он их немного закатывает, но все равно большая часть ладони скрыта. Его руки выглядят не лучше: ногти не особо аккуратные, местами погрызанные, а кожа покрыта теми же шрамами и ожогами. Уэйд не может смотреть на него без жалости, поэтому предпочитает разглядывать блины. — Чтобы ты знал, я специалист по блинам. — И каков твой вердикт? — Питер отделяет из общей массы последнюю кукурузу и остается очень доволен собой. — Я готовлю лучше. — Здорово тебе. Разговор не то чтобы бодро идет. Питер сидит, склонив голову, лицо почти скрывают еще сильнее выбившиеся из-под капюшона пряди волос. Он сделал заказ, не глядя на официантку и спрятав пальцы в рукава, но она все равно смотрит на посетителей с подозрением, наверное, тоже приняла за наркоманов. Или наркомана и дилера. Иногда у Питера дергаются губы, и он часто моргает. — Могу доказать, приготовить как-нибудь тебе блины, Питти-бой, — отстраненно говорит Уэйд прежде, чем понимает, насколько это звучит двусмысленно, с намеком. — Поверю на слово, — если Питер и подумал чего, то грамотно отшивает. Губы снова дергаются и растягиваются в улыбке. Уэйду кажется лицо Питера смутно знакомым, возможно, что-то такое было в новостях. Он никак не может вспомнить, где мог видеть парня со страшными ожогами, все же такое вряд ли возможно забыть. — Ты очень разговорчивый. — Я согласился выпить кофе, а не стать частью приятной беседы. Ты не любишь Паука, так что вообще не знаю, есть ли нам о чем говорить, — Питер кладет вилку и снова прячет пальцы в рукава. От Уэйда не ускользает, что вразрез своим словам он улыбается. — Паук сосет, — невозможно удержаться и не дразнить. — То ли дело Капитан Америка, вот уж кто настоящий герой. — Тебе что, двенадцать лет? — Это скорее тебе. Родители знают, что ты выходишь на улицу после комендантского часа? — Мне двадцать, — голос у Питера тихий, но взгляд довольно серьезный. Уэйд удивляется его холодному тону и не знает, что сделал не так. — Я пошутил. Мне вообще не особо интересна вся эта тема с супергероями, хотя работа плотно связана. Я работаю на базе Мстителей, — боже, зачем он говорит это. Ведь можно соврать, даже лучше соврать, необходимо соврать или молчать вовсе. — Серьезно? — плечо Питера дергается, рот приоткрывается в изумлении, а шепот очень быстрый и сбивчивый, но никак не становится громче. — Серьезно?! Вау! И ты молчал. Кого из супергероев ты видел? — Всех. — И кем ты работаешь? — Питер смотрит все так же восторженно, но уже с недоверием. Уэйд откидывается на спинку дивана, скрещивает руки на груди и говорит с ухмылкой: — Не могу сказать, понятное же дело, что это тайна. — Тогда ты, скорее всего, врешь. — Мне придется тебя убить, если я расскажу. Питер издает странный смешок. — Да и зачем мне врать тебе? — Чтобы впечатлить? — выражение лица Питера становится лукавым, но губы дергаются, и он моментально отводит взгляд. — Надо же хоть чем-то тебя заинтересовать. С кофе не получилось, с хлопьями не вышло, мое видение твоей прически тебе не понравилось. — Не забудь про неудачу с домашними блинами. — Вот это было жестоко, Питти-бой. — Переживешь. Уэйд готов поклясться, что Питер показал язык, хоть и сделал это очень быстро. Совсем еще мальчишка, хоть документы спрашивай. Уэйд тут же себя одергивает. Зачем бы ему это делать? Нельзя так сильно вцепляться в первого встречного, когда чувствуешь себя подавленным. Может, просто не хватает чего-то интересного, непонятного. Только кажется, что в супергеройской жизни не бывает скуки, но любое дело приедается и становится рутиной. — Моя работа довольно скучная, хоть и важная. Вот, что могу сказать. Всегда мне нравилась, и нравится до сих пор, я много лет этим занимаюсь. Но иногда надоедает. Ты весь в этой работе, и, хотя время на себя остается, использовать его не хочется. Похоже, Питер немного озадачен внезапным откровением, как и сам Уэйд. — Понятно. Надеюсь, за это тебе меня убить не придется, — снова частое моргание, — а то это было бы смешно. — Чем ты занимаешься? Учишься? — Если я тебе расскажу, то мне тоже придется тебя убить. Вот так, собрались агенты разных структур в одном кафе, держат друг друга на прицеле. — А если серьезно? — Уэйд прикрывает глаза и с улыбкой качает головой. — Кто сказал, что я шучу? Я не учусь. Работаю. В основном по ночам, поэтому, когда устраиваю себе выходной, не сплю тоже ночью, уже привычка. — Херово. Ты стриптизер? — Очень смешно. Да не то чтобы прямо плохо. Не знаю, заметил ты или нет, я не особо люблю шумные компании и выходить из дома днем. — Я заметил, что ты разложил салат на компоненты и ешь их отдельно. — Мне не нравится еда, где плохо видно составляющие. Супы. Салаты. Закрытые пироги. — Пицца? — Пиццу люблю. Там все лежит сверху, видно. Уэйд удовлетворен ответом. — Извини, мне еще сегодня нужно поработать. Я пойду, — Питер поднимается и вытаскивает из кармана сложенные вдвое купюры. Если внешний вид и создает впечатление, что этот парень раздолбай в кофте не по размеру и лохматой прической, то наличность хранит аккуратно. Да и одежда выглядит чистой и отглаженной. Похоже, о нем есть, кому позаботиться. — Я тоже пойду. Проводить, Питти-бой? — Зачем, не нужно. — Может, я хочу выследить, где ты живешь? Забраться в квартиру посреди ночи и приготовить блины. Питер издает смешок и ждет, пока Уэйд тоже расплатится — даже неловко за мятые купюры — чтобы выйти из закусочной вместе. — Правда, не нужно. Себя проводи. — Мне понравилось, спасибо за вечер. — Мне тоже, — кивает Питер, отворачивается и было уходит, но бросает через плечо: — Паук рулит. Я обязательно докажу тебе это. Уэйд еле может расслышать его голос, но чувствует себя донельзя довольным. — Не сомневаюсь, Питти-бой. До встречи. *** Уэйд всю неделю прочесывает город в поисках Мертвеца, и то ли тот работает по другому графику, то ли умело прячется, но все безрезультатно. Сложно сказать, откуда такая уверенность, что Уэйд в силах найти в городе с многомиллионным населением одного наемника. «Это потому что он мелкий», — шутит про себя Уэйд, но настроение не поднимается. Дважды он находит трупы с той же татуировкой в виде птицы на шее, но слишком поздно, когда Мертвеца уже и след простыл. Паучье предвидение здесь бессильно — оно реагирует на опасности, а не подрабатывает нюхом ищейки. Когда Уэйд находит трупы в третий раз, и снова раньше полиции, к стене около них прикреплена записка: «Отстань». Подростковый стиль. Не «Не преследуй меня», не «Не стой на моем пути», не угроза, а краткое кривоватое послание. К которому Уэйд, само собой, не прислушается. Спустя неделю информаторы Щ.И.Т. наконец-то дают наводку по банде с птичьим символом, и Паук берет одиночную миссию по их захвату, хотя Наташа несколько раз предлагает свою кандидатуру в помощь и хмурится, когда получает отказ. — Я всегда справлялся в этом городе в одиночку, не волнуйся. — Ты был тогда молод и красив, — шутит Наташа, но без улыбки. — Что-то ты слишком часто начала сыпать на меня свои подколки, я и заплакать могу. — Не сомневаюсь. Плачь, это последний апельсиновый энергетик, и он тебе не достанется. — Когда мы вообще начали войну из-за этого энергетика? Мы оба не фанаты апельсинов, Наташа. — Когда столкнулись несколько лет назад у автомата, и только одна банка из всего ассортимента была последней, — пожимает та плечами. — Чем не начало крепкой дружбы? — Ох, дорогая! Слов не воротишь. Я запомнил! Паучье братство. Наташа качает головой и уходит. Уэйд просматривает данные по группировке, с которой предстоит столкнуться: судя по всему контрабанда. Не оружие, не наркотики. Возможно, что-то из алкоголя или запрещенных товаров? Неприятно, но не смертельно. Не так чтобы вырезать одного за другим. Точное местонахождение логова неизвестно, но есть данные по точке сбора. Не факт, что Уэйд застанет там Мертвеца, но попробовать стоит. Жизнь стала слишком странной: в планах защитить контрабандистов от бессмертного наемника. Сплошная несмешная шутка судьбы. *** Уэйд долго сидит на крыше напротив небольшого закрытого ресторана, куда пускают только «своих». Он присматривается ко всем гостям и у некоторых замечает на шее нужный ему символ. И это несусветно тупо — метить своих людей, чтобы потом было проще опознать и повесить на них лишние дела. Не все преступники отличаются умом, как показывает опыт. В духе «Один дома». Уэйд на посту уже не первый час и приходит к мысли, что придется просто самому разобраться с этой бандой, раз Мертвец не торопится. С другой стороны, как только преступники будут переданы в руки защитников правопорядка, они будут в относительной безопасности: вряд ли Мертвецу будет резон врываться в тюрьму, чтобы убить заключенных. До чего глупо не просто обезвреживать опасных преступников, а делать это, чтобы поймать наемника. Уэйду даже немного стыдно, будто он халатно относится к своей работе, но стоит ему спрыгнуть с крыши, как охранники на входе получают какой-то сигнал и бегут внутрь ресторана. Похоже, ожидание было не зря. Ворвавшись следом, Уэйд на мгновение замирает: Мертвец движется так плавно, почти изящно, выкидывая кинжалы, либо пуская их в ход, когда цели подходят слишком близко. А еще он очень быстрый — Уэйд стреляет несколько раз паутиной, но тот уворачивается, не отвлекаясь на нового противника, а методично продолжает устранять бандитов, одного за другим. Уэйд приближается и все же выбивает один из кинжалов и даже применяет захват, но Мертвец невероятно ловко выкручивается, предварительно пнув по коленям. Снова соревнование силы и ловкости, паутины и кинжалов. Часть бандитов уже не пытается дать отпор, решив, что с двумя парнями в трико связываться точно не стоит. Уэйд пытается зацепить Мертвеца паутиной, но тот стал более аккуратным с их последней встречи и уворачивается. Уже лишившись обоих кинжалов, Мертвец выдергивает один из трупа и тут же запускает в последнего пытающегося спастись бегством бандита. Не в Паука, его основного противника на данный момент, а в спину убегающего человека. Уэйд свирепеет и сбивает Мертвеца с ног, нанося удары под ребра и по голове. Мертвец прерывает бормотание и пытается скинуть его, но из них двоих Паук обладает суперсилой. — Я же сказал тебе отстать! — кричит Мертвец, блокируя удар и предпринимая попытку вырваться. — Я не хочу тебя ранить, не хочу, не хочу, не хочу! Он как безумный продолжает выкрикивать это своим высоким срывающимся голосом и, после очередного особо сильного удара по животу, достает неизвестно где припрятанный кинжал и загоняет его одним ударом Уэйду в бедро, а следующим в плечо. Это происходит так быстро, что боль не чувствуется сразу, но как только Уэйд сгибается от полученных ранений, Мертвец максимально быстро отползает подальше, встает и бежит к выходу. В последний момент он тормозит и оглядывается. — Черт, черт, черт! — не бормотание, почти крик, после которого он бросается обратно. Раны не смертельные — чувствуется, что Мертвец специально целился так, чтобы сделать максимально больно и дезориентировать, но не убить. С другой стороны, смерть от потери крови никто не отменял. Мертвец падает на колени и зажимает рану на бедре ладонями, чем вызывает болезненный стон. Уэйд пытается отпихнуть его от себя, и сил на это хватает, но тот упрямо подползает обратно и снова пережимает рану. Приходится стиснуть зубы и терпеть, сделать вид, что принимает помощь. Возможно, у него получится подловить момент, когда Мертвец окончательно потеряет бдительность. Уэйд незаметно подкручивает веб-шутер. — Так, это не подходит, нет, это тоже не вариант, думай, думай, — бормотание раздражает настолько, что невозможно не скрипеть зубами. Он уже готов выстрелить, как Мертвец поворачивается и прицельно ударяет по ране на плече, отчего Уэйд кричит и сгибается пополам, почти утыкаясь лбом в пол. — Да, это сейчас будет правильней всего. Следует удар по голове, и Уэйд проваливается в вязкую темноту. *** Придя в себя, Уэйд тут же вскакивает, но со стоном падает обратно. Он лежит на чем-то вроде мягкой кушетки в окружении подушек. Стены завешаны разной тканью, и очень пахнет парфюмом. Он озирается, параллельно проверяя маску и раны: маска на месте, рана на плече аккуратно забинтована. Он ощупывает бедро: повязка есть и там. Приходится сделать усилие, чтобы подняться и неловко сесть. Бедро довольно сильно саднит, как и голова. Но регенерация уже делает свое дело. Почему паучье предвидение позволило ударить его по голове — загадка, и довольно досадный факт. Очень хочется потереть глаза, но снимать маску — подвергать себя риску. Уэйд слышит движение за дверью и настораживается, приводя веб-шутеры в рабочий режим. Кто-то тихо стучит, затем еще раз. Судя по всему, там ждут его ответа либо разрешения. — Входите, — он весь подтягивается, готовый дать отпор любому врагу даже будучи раненым. В комнату с опаской заглядывают две девушки, и на их лицах читается любопытство. Одна из них хихикает и прячется, а вторая продолжает смотреть. — Он пришел в себя, — кричит она куда-то за спину, затем снова смотрит на Уэйда с хитрой улыбкой. Сказать, что он растерян — ничего не сказать. — Хочешь что-нибудь? Принести воды? — Можно, да. Девушка пихает локтем спрятавшуюся за спиной подругу, и та убегает исполнять поручение. Этот пытливый взгляд действует Уэйду на нервы, поскольку предвидение молчит, а тело все равно напряжено до предела, так как до сих пор непонятно, что происходит. Девушку отодвигает от дверного проема женщина куда более старшего возраста и заходит в комнату. У нее очень ухоженная кожа, прямая осанка и высоко поднятый подбородок — весь ее вид источает властность. Она двигается медленно, но без опаски. Уэйду приносят воду, и он кивает в знак благодарности, но решает не пить, хоть и очень хочется. — Она не отравлена, не бойтесь, — голос женщины довольно низкий, но все так же преисполнен какого-то неуловимого достоинства. Уэйд снова кивает и снова решает не пить. Стакан — довольно странное оружие, да и нападать на него вроде бы не собираются, но тревога никуда не уходит. — Паркер просил передать вот это. Он только сейчас замечает, что в руках у женщины папка. Она кладет ее на стол около кушетки и уже было хочет уйти, как Уэйд откашливается и окликает ее: — Где я? Как я здесь оказался? Женщина поворачивается, и в этот раз на ее лице отчетливо видна скука: она предполагала такие вопросы, но надеялась их избежать. — Ты в моем публичном доме. Отличное начало. — Паркер принес тебя вчера вечером, подлатал и просил приглядеть. Мертвец притащил его в притон, похоже, это не шутка. — Вау. Женщина продолжает смотреть на него уже немного с нетерпением, недовольная тем, что он тратит ее время. — Где он сам? — Ушел. — А я могу уйти? — Само собой. Уэйд смотрит сначала на нее, потом на девушку у двери, которая тут же с хихиканьем прячется, затем на папку на столе. — Можете пока остаться здесь, как захотите уйти — просто идите направо по коридору. Либо спросите дорогу. Но лучше не заходите никуда без стука. Уэйд снова кивает, после чего женщина уходит и прикрывает за собой дверь. Он обескуражен, ничего не понимает и окончательно запутался. Встроенная в маску система определяет местоположение: Куинс. Но информации о здании никакой нет. Он берет в руки папку и изучает собранную в ней информацию: судя по всему, это то, что есть у Мертвеца на «Банду птиц». Некоторые листы дополнены заметками, выведенными кривоватым почерком. Контрабанда — лишь верхушка айсберга. Это, безусловно, основная деятельность, вот только товар не оружие или наркотики, не алкоголь. А люди. В основном дети. Уэйд сжимает челюсть, читая одни за другими сводки данных. Подразделение Щ.И.Т., отвечающее за сбор информации — полное дерьмо. Он откладывает папку и некоторое время сидит в задумчивости. Эта банда ужасна и отвратительна, самые помойные ублюдки в этом городе. Но убивать? Выслеживать и резать глотки? Его собственный путь от укуса до костюма Паука не был гладким и без нареканий, но он точно для себя уяснил, что никто не должен решать чью-либо судьбу. Для этого есть законы, для этого есть адвокаты, судьи, улики, смягчающие обстоятельства и карательные меры. Все не так просто с каждый отдельным преступником или злодеем, с которыми приходится сталкиваться, и Уэйд рад, что Мстители разделяют его убеждения. Все они с багажом за плечами, но сейчас идут по иному пути. — Ублюдки, — гневно рычит сквозь зубы Уэйд и ударяет ладонью по столу. Он с ненавистью смотрит на папку на своих коленях, виня ее во всей мировой несправедливости. Бегло ощупать повязки, проверка веб-шутеров, и можно идти. В одном веб-шутере нет паутины, хотя он уверен, что всю не потратил. Коридор пуст, вокруг довольно тихо. Он подходит к окну и понимает, что уже утро, если не день. Долго он пробыл в отключке. С правой стороны есть лестница, и он довольно уверенно по ней спускается, странно ощущая, что опасность ему не грозит. Входная дверь прямо перед ним, но он поворачивает в небольшой зал, где слышит чье-то присутствие. Там на довольно удобном на вид диване сидит та самая женщина, что передала ему папку. Интерьер чем-то похож на ту комнату, где он очнулся: то же обилие подушек и тканей на стенах. Уэйд не знает, как должен выглядеть рядовой публичный дом, но местная обстановка кажется ему подходящей. — Анна, — представляется женщина и смотрит на него с легкой усталостью, но не выглядит удивленной. Похоже, она и не рассчитывала так легко от него избавиться. — Даже без каких-нибудь «мадам»? — Уэйд тут же успевает пожалеть о своей шутке, когда взгляд собеседницы меняется. Ему не предлагают сесть, поэтому он сам аккуратно устраивается на пуфе, который тоже оказывается очень удобным. — Паук. — Я в курсе. Не нужно тратить мое и ваше время, спрашивайте, что там хотели. — И вы ответите на все мои вопросы? — Нет. Но на какие-то, да, возможно. Уэйд задумывается. Он и не знает толком, что хочет узнать, но считает неправильным просто уйти и не попытаться получить хоть какую-то информацию. — Почему Мертвец принес меня сюда? — Думаю, он не знает другого места, где вам бы могли оказать помощь. — Отличный выбор, конечно. И почему он получает здесь помощь? Анна поправляет одну из съехавших подушек и отвечает с ленцой: — В свое время очень помог нам всем, поэтому всегда желанный гость. Может приходить, когда захочет. — Он что, пользуется… местными услугами? Или работает здесь? Взгляд Анны становится прохладным, как если бы она смотрела на нечто неприятное. Наверняка она старше, чем кажется. Умелый уход за кожей и качественный макияж делают свое дело. — Нет. Паркер — друг, а не клиент. Он может прийти, чтобы отоспаться, чтобы поесть либо поговорить. Но не рекомендую вам приходить сюда искать его, иначе вот этим, — она указывает на его плечо, — не отделаетесь, я вам обещаю. — Как-то странно тогда говорить мне, что он здесь бывает, учитывая наши с ним «теплые» отношения. — Он сказал, что не нужно ничего скрывать, что вы не причините нам вреда, а за себя он сам сможет постоять. Неплохо. — Ладно. Понял. Сюда не приходить. Даже как клиент? Похоже, эта шутка тоже не заходит, так как в ответ он получает только молчание. Уэйд откашливается и некоторое время раздумывает. — Что он такого сделал? Что может сюда так приходить и получает такую защиту и помощь в укрывании раненых врагов? — Врагов? Какой же наш Паркер все-таки наивный. Он считает, что это недопонимание, а не вражда. Нужно будет попытаться его переубедить. — И все же? — напоминает Уэйд. — В подробности ударяться не буду, но раньше здесь были иные условия, и Паркера мы случайно нашли на улице, помогли оправиться от первого шока и успокоиться. Можно сказать, выходили, не иначе, как выброшенного на улицу щенка. До сих пор не знаю, почему я решилась ему помочь, почему укрывала, и как мне удалось втянуть в это других. Но когда он окреп и немного договорился со своей головой… Так вот как это называется. -… то увидел, что за ужас здесь творится, помог нам и избавил нас от многих проблем. — Избавил? — Избавил. Уэйд кивает. Все понятно. Снова убийства, чего ожидать от наемника, что ошивается в притоне с проститутками. — Паук, вы вряд ли понимаете, что здесь было. Здесь были хозяева. Именно так это можно назвать. И были девушки, которые, может, имеют и не самую уважаемую профессию, но точно не заслужили, чтобы у них отбирали документы, чтобы их избивали, подкладывали под кого вздумается и позволяли любые прихоти клиентам. Уэйд тяжело сглатывает. — Здесь был настоящий ад, относились хуже, чем к рабам. Паркер просто поднялся с постели, взял ножницы и раз и навсегда изменил порядки в этом заведении. — Представляю. В его стиле. — Он дал нам возможность самим выбирать. — Выбирать заниматься проституцией? Тоже мне выбор. — Чужой выбор уже не ваше дело, — Анна поджимает губы: напускное спокойствие дается ей очень непросто. — Здесь никого насильно не держат. Более того, Паркер по мере сил помог тем, кто захотел изменить свою жизнь. Мальчик, которого уже самого изломало так, что не верится, что кто-то способен такое выдержать, помогает, как вы бы наверняка сказали, шлюхам. Чтобы их не обижали, чтобы никто не смел здесь диктовать свои условия. И дал возможность тем, кто захотел, начать жить иначе. Что, Паук? Все еще будете сидеть с надменной рожей, которую видно даже через маску? — Анна, должно быть, не замечает, как повышает голос. — Здесь всем насрать на ваше мнение, хорошо жить в башне из слоновой кости. Если вы хоть пальцем тронете нашего мальчика, я лично перережу вам глотку. — Это мой долг, призвать его к ответственности, — угроза не кажется Уэйду серьезной, он таких по десять на дню получает, но искренностью ее слов проникается. — Я даже могу вас понять, но просто ещё раз попрошу его не трогать. Он очень мягок для того, кто прошел через ад. Сложно представить более отзывчивого мальчишку, хоть и выбравшего путь кровавой справедливости. Можно сказать, мы стали его единственными близкими людьми, когда он был абсолютно сломлен. Он нам дорог. Он дорог мне. «Тоже мне король Артур Гая Ричи». Уэйду становится неловко от ее слов, словно он пришел к матери парня, которого собирается посадить за решетку. Еще и после того, как этот парень принес его домой и подлечил. После того, как сам и ранил, к слову. — Спасибо вам за заботу. — Хотела бы я ответить: «Всегда пожалуйста», но надеюсь, что мы больше не встретимся. Я не шучу. Вам нельзя сюда приходить в поисках Паркера, Паук. Ага, так он ее и послушал. — Паркер — честный мальчик, не заглянул под маску своего героя. Уэйд останавливается в дверях. — Но кто-то, возможно, не сдержался. Может, даже сделал фото. Уэйд оборачивается. — Но Вам ничего не угрожает, если будете держаться подальше от этого места. Но только ради Паркера, так как обещала о вас позаботиться. Прощайте. — И вам всего хорошего. *** Уэйд не хочет возвращаться на базу, ведь тогда не избежать отчета о произошедшем, и нет намерений скрывать, скорее просто не хочется обсуждать это сейчас. Надо же, очередная угроза тайне личности. Давно такого не было. С таким ранением в плечо домой не добраться на паутине, поэтому он берет такси. Таксисты в этом городе настолько равнодушны по отношению к самым странным пассажирам, что иногда Уэйду кажется, что либо они роботы, либо люди, повидавшие некоторое дерьмо. Дома он снимает повязки и критично осматривает раны: все выглядит довольно неплохо. Та, что на плече, уже почти не беспокоит, а вот в бедро кинжал был загнан глубоко, еще нужно какое-то время, чтобы зажило. Он аккуратно принимает душ, накладывает новую повязку и заглядывает в холодильник. Тоскливо думать о возможности что-нибудь приготовить — продуктов хватает, а это значит, что в супермаркет идти не надо. Большая глупость не взять у Питера номер телефона, с другой стороны, тот тоже его не попросил. Может, Питер и не хочет больше общаться, из вежливости выпил кофе, поддержал непродолжительную беседу и поспешил сбежать от приставучего странного мужика. Уэйд все же доходит до супермаркета, покупает молоко и долго буравит взглядом полку с сигаретами. Одну от другой, одну от другой. Он с тяжелым вздохом расплачивается и, прихрамывая, идет назад в свою квартиру. Проходя мимо одного из типичных для данного квартала домов, он замечает Питера. Уэйд уверен, что парнишка с низко натянутым капюшоном, что посреди ночи несет пакет к мусорному баку — он. Эта встреча приносит какую-то невероятную радость, даже нетерпение. У судьбы странные игры: раз за разом натыкаться на одного и того же парня, а может, так хочет его встретить, что чаще выходит из дома и озирается. — Хэй, Питти-бой! Питер оборачивается, и в его глазах нет испуга. Кажется, это прозвище позволяет Уэйду сразу сообщать, что это он, а не кто-то другой. Питер дергает плечом и с усмешкой хмыкает, будто их встреча должна была случиться. Он закидывает пакет в мусорный бак, засовывает руки в карманы толстовки и идет навстречу. На улице довольно тепло, но у Питера снова не видно ни кусочка кожи, кроме лица. — Ты точно меня преследуешь. Мне стоит заявить в полицию? — Рост почти метр девяносто, волосы светлые, глаза голубые. И вообще красавчик. Одет в джинсы и домашнюю рубашку. Имеет явно недобрые намерения, ведь у него в кармане пакет с орехами. Помогите! Питер смеется, и Уэйд в который раз отмечает, что это единственное, что он делает громко, отбрасывая привычный шепот. — Ты живешь где-то рядом? — спрашивает Уэйд, перенося вес на здоровую ногу. — Очевидно. Мы же видимся в одном супермаркете. — Судя по всему, вот этот дом? — Нет, с чего ты взял? — Потому что ты выбрасываешь мусор рядом с ним, — Уэйд пожимает плечами, ведь это очевидно. — Оу, — Питер оборачивается, будто забыл, что позади него мусорный бак. — Около моего дома переполнен, я решил дойти сюда. — Какой сознательный гражданин. — Еще бы, — Питер скрещивает руки на груди и продолжает улыбаться. Если раньше он скорее кривил губы в усмешке, то сейчас выглядит по-настоящему довольным. — А у тебя, я так понимаю, закончились запасы молока, и ты решил срочно их восполнить посреди ночи? Уэйду нравится, что он больше не опускает подбородок, а смотрит прямо в глаза, хоть и снизу вверх. — Ты такой проницательный малый, тебе никто не говорил? — Говорили такое, да. Приятное общение с непрекращающимися подколками. Примерно это же сблизило их с Наташей, с ней Уэйд общается намного дольше других, не потеряв интерес. Когда-то ему даже казалось, что это влюблённость, но быстро прошло. — Хочешь прогуляться, Питти-бой? — У тебя что-то с ногой, разве это разумное предложение? — губы Питера снова дергаются. — Просто потянул немного. — И все же. — Ладно, я просто снова пытался навязать тебе свою компанию, но ты очень упорно меня отшиваешь, я, конечно, довольно упрямый, но даже у меня есть чувство собственного достоинства. Питер, похоже, не ожидает такого ответа, его губы дергаются несколько раз, а сам он выглядит немного ошеломленным. Уэйду стыдно, что он так его смутил, хотя слова звучали как шутка. Питер поднимает руку и указывает пальцем куда-то Уэйду за спину: обернувшись он видит детскую площадку. — Не хочешь посидеть там? — А ты точно совершеннолетний? Питер цокает языком и говорит ворчливо: — Там есть качели, и они не скрипят. Подойдут для твоего старперского растяжения, чтобы не напрягать ногу. — Вау. Ты жестокий. Ну и дети пошли. Питер внезапно протягивает руку и толкает Уэйда кулаком в плечо, хорошо, что в здоровое. Похоже, что он сам от себя такого не ожидает, потому что испуганно отшатывается и смотрит очень виновато: — Прости! — За что ты извиняешься, Питти-бой? — Уэйд тут же протягивает руку и дает ему легкий подзатыльник. Питер выглядит еще более ошеломленным, будто его по голове молотком ударили, а не ладонью. — Пошли на твои качели. Питер приходит в себя, дважды дергает плечом, а потом немного расслабляется прежде, чем недовольно ответить: — Не гарантирую, что твоя задница влезет. Все-таки они на детей рассчитаны. — О, я рад, что столько внимания моей заднице, еще и с оценкой. — Заткнись. Но Питер смеется. Отличное звучание после шепота, может, поэтому немного волшебное. *** Они действительно идут на качели, и те действительно не скрипят, не беспокоя жителей близлежащих домов. Питер сначала качается как положено, благо рост позволяет, затем садится и поворачивается на месте, закручивая цепочки то в одну сторону, то в другую. Уэйд перекидывает ногу через сиденье и садится верхом, уткнувшись лбом в прохладную прорезиненную цепь. Питер покачивается, низко склонив голову, из-за чего волосы скрывают лоб и падают на глаза. Он снова без перчаток, но натягивает рукава на ладони и так держится за цепочку. Уэйд лениво размышляет о том, какого Питер телосложения: безразмерные толстовки доходят ему чуть ли не до середины бедра, за счет этого ноги в обычных джинсах кажутся очень тонкими, хотя на самом деле таковыми не являются. Питер постукивает пяткой кроссовка по покрытию, пару раз дергает плечом и прижимается щекой к цепочке с противоположной от Уэйда стороны, чтобы наблюдать за ним краем глаза. Он убирает пряди со лба и заправляет их за ухо, открывая часть лица. Хочется сказать, что Уэйду все равно, что не нужно прятать руки и позволять волосам лезть в глаза. Но они ни разу не затрагивали тему внешности Питера, и это его личное дело. — И все же, почему тебе нравится Паук? Питер с улыбкой качает головой и отвечает с деланым недовольством: — Чего ты привязался? Ты что, из какого-нибудь агрессивного фан-клуба Тора и хочешь, чтобы я признался, а затем меня отлупить? Зря он так, они с Тором неплохо ладят. — Ты снова в толстовке с его символом, только теперь в другой. Так что мое любопытство не остановить. — Какой ты внимательный. Подумаешь на досуге вот об этом, может? — Питер показывает ему средний палец, а Уэйд и правда задумывается. Стоит ли лезть к нему, честно ли это, когда пытаешься выбить из кого-то признание в симпатии к своему альтер эго? И не планируешь потом его раскрывать. Какой же беспринципный мудак. — Ты прав, я выделяю его среди всех остальных, — Питер дергает плечом и прикрывает глаза. Его глазные яблоки быстро двигаются, а на губах легкая, почти незаметная улыбка. — Вообще супергерои никогда меня особо не интересовали, но Паук всегда был исключением. В последнее время я больше, скажем так, разбираюсь в этой сфере, но одно неизменно — Паук самый лучший. Становится неловко сидеть рядом с Питером. Уэйд привык к восторгу фанатов, к их желанию стать ближе к нему и выразить симпатию. Но слышать что-то такое, когда лицо не скрыто маской — слишком неловко. — Интересный выбор. Нравится мужик в красно-черном костюме? Питер скептически поднимает бровь, всем своим видом говоря: «Ты серьезно, что ли?». — Только не ревнуй. Думаю, ты и сам понимаешь, что случайный мужик из супермаркета против супергероя — выбор очевиден. Это что, флирт? Боже, Питер и правда флиртует с ним и смущенно отводит взгляд. Каким бы там очевидный выбор ни был, а оба варианта в пользу Уэйда. — Я думал, что мы уже на другой стадии отношений, Питти-бой, чтобы называть меня случайным мужиком, которого ты встретил в молочном отделе. Питер издает смешок, но ничего не отвечает. Он снова неспешно покачивается, задрав голову и немного откинувшись назад. У него очень безмятежный вид, почти расслабленный. Он закрывает глаза, а Уэйд непозволительно долго за ним наблюдает, о чем Питер явно догадывается. Зачем Уэйд ввязывается в это, зачем флиртует в ответ, зачем так настойчиво пытается с ним пообщаться и выбить что-то личное? Потому что тупой, наверное, так ему всегда говорит Логан. — Он когда-то спас меня. — Что? — Уэйд не успевает вернуться мыслями к разговору. — Паук. Спас меня, когда я был ребенком. Уэйд озадачен. Питер открывает глаза и садится нормально, даже скорее не очень нормально, снова сгорбившись и скрыв лицо. — Если тебе интересно. Это не касается шрамов, если что. — Я и не спрашивал. — Знаю. Но уверен, что тебе любопытно. Уэйд не спорит, это слишком очевидно. — Но до… вот этого, — Питер показывает на свое лицо обеими руками, — мы с дядей возвращались домой, спешили донести до дома мороженое, которое уже начало таять, а его очень любит… любила моя тетя. Мы срезали путь, и в итоге до дома не дошли. Знаешь, как у Бэтмена. На твоих глазах убивают близкого человека, а ты стоишь в ступоре и ничего не можешь сделать. Меня тоже собирались убить, приложили головой об асфальт, как появился Паук. И спас меня. Уэйд тяжело сглатывает. За эти годы столько раз случалось подобное, что он точно не мог запомнить ребенка, чьего родственника не успел спасти. — Ты не сердишься, что он пришел поздно? — Что? Это глупо. Он не господь бог, чтобы моментально появляться там, где происходит плохое. Скажем так, он для меня символ чего-то хорошего и достойного и постоянно напоминает о том дне. Что теперь я вырос, больше не маленький мальчик и в стороне стоять не должен. Уэйд все еще находится в прострации и еле сдерживает дрожь, крепче цепляясь пальцами за цепь качелей. — Почему тебе Паук не нравится? — Питер выглядит смущенным и пытается сменить тему. — Потому что он никогда не успевает вовремя. — Ты несправедлив к нему. Какой еще супергерой борется с преступностью на улицах, а не только решает проблемы мирового масштаба? Не нужно требовать невозможного, нельзя быть везде и сразу, я же говорил. Уверен, он спас множество жизней, и мне жаль, безумно жаль, что дяди Бена не стало, — Питер делает быстрый вдох и дергает плечом, — но разве могу я не быть ему благодарным, что меня не убили в том переулке? Уэйд кивает, но Питер смотрит на него уже слишком пристально, даже с подозрением. — Ладно, лупить я тебя сегодня не буду, — Уэйд издает фальшивый смешок. — Спасибо, что рассказал. — Стоит что-нибудь личное выпытать из тебя? — задумчиво спрашивает Питер, но смотрит в сторону. Самое личное Уэйд все равно рассказать не сможет, но с улыбкой кивает. — Несмотря на то, что ты работаешь на базе Мстителей, — Питер изображает пальцами кавычки, — мне сегодня что-то не хочется больше серьезных разговоров. — Мы можем обсудить мою задницу, как я планировал изначально. Видишь, я все же влез в эти качели. Питер закатывает глаза и цокает языком: — Ты прав, эта тема достаточно несерьезная, обсуждать там особо нечего. — А ты жестокий, Питти-бой! — Тебе еще вылезти предстоит. Будь добр, не вынуждай меня вызывать спасателей.