***
Тьма. Липкой, но одновременно неосязаемой чернотой обвилась темным коконом вокруг тела. Дыхание замедлялось, грозясь оставить тело и вовсе бездыханным... а нужно ли дышать? Кратковременный вопрос застал врасплох. Сэм вяло пошевелил пальцами и, не ощутив поверхностей, уже привычных за столь короткие дни, приоткрыл глаза. — Что за? — тихо проронил он, смотря не в черную пустоту, а во что-то светлое… Стоило дернуть рукой, чтобы закрыть глаза от яркого света, как его окатило теплой водой, что по инерции была захвачена ладонью. Детский смешок раздался позади, и брюнет неожиданно резко попытался развернуться, но вместо этого запнулся о свою же ногу и рухнул вновь в воду. Смех только усилился, и парень, подняв голову, увидел смеющихся. — Он такой! — держась за живот, почти безудержно пропищал мальчонка в черном одеянии, имитируя неуклюжесть пробудившегося. — А потом такой! Плюх! — Эй, смотрите! — покричал кто-то из ребятни, указывая на стоящего по пояс в воде человека. — Шумно, — буркнул парень и, оттолкнувшись в воде, нырнул вглубь небольшого озера. Дети на берегу заметно занервничали, однако в воду не полезли; один из них резво бросился куда-то в сторону скал, остальные же начали метаться по берегу, выкрикивая: «Дяденька, выплывайте!» Характерный звук для быстро летящей фурии послышался даже в глубине воды. Черные силуэты парили над водоемом, кто-то подлетал ближе, но быстро подымался вверх. Странное поведение стражей вызвало любопытство у Сэма, и он вынырнул из воды. — Чего не присоединитесь? — с полуулыбкой проурчал он, направляясь к берегу. — Водичка теплая, самое то для купания! — Король! — такую панику он услышал здесь впервые. — В чем дело? — косо посматривая на детей, что всхлипывали и прижимались ближе к одной из стражей, поинтересовался Сэм. — Для полуформы здесь слишком высокая температура! — проскочившая паника удивила брюнета. — А вы и вовсе в человеческом облике! — продолжала Нала, маша руками и быстро осматривая тело на предмет ожогов. — А, — немного потупив взгляд, спокойно проговорил он. Подойдя к воде, он опустил руки в нее; одну мигом отдернул, вторая еще пару минут пробыла в ней и спокойно была извлечена. — Странно: драконья кожа ведь должна защищать от подобного, — задумчиво проговорил Сэм. — Да, для драконов температура просто идеальная, но не для остальных, — проговорила девушка, что утешала детей. Сэм, хмурясь внимательно посмотрел на подошедшую. Самый младший из детей прятался за ногами девушки, испугано выглядывая, держась маленькими ручками за край черного плаща. — Дай-ка руку, — проговорил парень и протянул руку ребенку, однако, как и ожидалось, тот быстро убежал к товарищам. — Да откуда же у вас дети-то взялись?! — растеряно пробормотал брюнет, переведя взгляд на стражей, что подошли ближе. Среди стражей всего два парня. Ну и в чем вопрос? А в том, что цвет глаз у парней-то однотонный! — И не врите мне, что вот Они были рождены, — в упор, посмотрев на Налу, проговорил он. — Фурии с однотонным цветом глаз, в особенности Ночные Фурии, давным-давно вымерли! —Но… — попыталась проговорить девушка, однако ее перебили. — Да, я прямо вот так и поверю, что живущие столько веков драконы отыскали Ночных фурий, и вот эти двое — последние представители материковых семей! — злобно проговорил Сэм. Наконец, он понял, что его так сильно напрягало в них. Искусственные. — Вы ведь из пробирки, — четко произнес он и принюхался: да, точно, этот медицинский запах ели чувствовался и перебивался уже от возраста драконов… а можно ли их так теперь называть? — Вы ведь искусственно-выращенные. По пещере раздался хлесткий звук. — Прошу вас не говорить, — сипло и держась за руку, которой ударила, проговорила Нала. — Не надо так говорить, — голос драконши задрожал, как и все ее тело. — Мы все это прекрасно знаем, — тихо отозвались остальные, также подрагивая. — Как? — Сэм провел пальцами по месту пощечины. — Как Вы родились? — спокойно спросил брюнет.***
Спустя долгие объясненяе, что когда-то давно, по человеческим меркам, началась великая война, и из тени вышли те, кто были обращены, но со злым умыслом. В то поколение жил ученый, что был ветвью семейства Хедоков. Он хотел пробудить в себе гены Ночных Фурий и совершил вмешательство, отыскав детеныша черного дракона. Однако гены не давались и с каждой его попыткой только его калечили, его изгнали, а спустя много лет он объявился… Кожа изрыта шрамами, но его самодовольное лицо не сулило Олуховчанам спокойствия. Вскоре на острове стали пропадать дети, не достигшие шестнадцати лет. Долго виновника искать не потребовалось: он сам явился, уже обезумевший. Пещера, в которой он проводил свои опыты, была уже багровой от засохшей крови детей. Его пленили, заковав в цепи, заперли в самой дальней пещере острова под надежной охраной. Но спустя несколько месяцев его обнаружили мертвым, как и охрану, что его охраняла; им просто перегрызли глотки. А сам он был обнаружен в промежуточной стадии. Он добился, чего хотел, однако только на смертном одре. Много времени миновало, и дети, что были выведены из пещеры, стали бесследно исчезать. Но стоило последнему ребенку исчезнуть, как были разорваны крепчайшие узы семейств Хедоков и Хофферсонов. Что тогда произошло в семействах, никто не знает. Ходили слухи, что у дочери вождя проклюнулись черные крылья. Однако подтвердить это никто не смог. И жили бы Олухавчане и дальше в мире да в покое, да не тут-то было. Скот начал дохнуть, как мухи, а рожденных или обращенных было всего трое: те и отправились в путь, чтобы отыскать хотя бы рыбы для ловли. Они так и не вернулись, а жители со временем все же смогли с помощью Жуткой почты найти себе пропитание на дружелюбных островах.***
— И все же, как? — ошарашено произнес Сэм, слушая историю, что совсем не укладывалась в голове. — После тех времен, примерно в пятом поколении, был один обращенный, — грустно начала Нала. — Однако у него были проблемы с развитостью конечной формы, и он толком не мог летать. Тот юноша часто ходил к предкам на могилу. К Фурии Беззубику. И как-то раз, отойдя от поляны к срывающемуся со склонов ручью, он обнаружил черные яйца. Откуда они там взялись, он не знал, но, видимо, почувствовав родство, спрятал их в пещере за водопадом. Каждый день он приходил, следил за ними, изучал. — И почему я вспомнил великую миграцию драконов на время сезона высиживания? — тихо пробурчал Сэм. — Потому что дети улетели именно из-за нее, — сначала радостно проговорила Нала, почти тут же сникнув. – Только вот, то были наши родители… — Погоди, — округлив глаза, остановил рассказчицу парень, — то есть, родители? Выжившим детям сколько было?! — рыкнул он. — Выжило всего пятеро, и было им от десяти до пятнадцати, — тяжело выдохнув, произнесла девушка. — Да, они не выжили, — заметив вопрос на лице «Короля», добавила она. — Не понимаю. Они не выжили до или после кладки? Как они вообще смогли?! — негодовал брюнет. — После. Там, во время гнездовья, был человек: седовласый, высокий и излучающий опасность человек. Сэм фыркнул и тут же напрягся; он уже, подсознательно того не ожидая, настроился на того, что был мертв. Гриммель. Но он мертв. Тогда кто это? Его сын? Или боги решили пошутить? — Он-то потом и появился, когда вылупились те двое, — указав на двух девушек, что выглядели куда старше остальных. — Сабрина с пепельным волосом и бледной кожей и Жаннет с темной кожей и черным волосом. — Я родилась последней, а потому знаю об этом только со слов сестер и братьев, — все дружно кивнули. — Тогда последний вопрос на сегодня: от кого дети?