«07:45 AM»
В последнее время она приучала себя вставать пораньше, для физической подготовки к будущим походам в школу. Занятия в это время уже проходили. Так сказать, были в самом разгаре. Таня просто была морально не готова ходить в школу, и потому сидела на домашнем обучении. Она положила ладонь на кнопку будильника и выключила его, похлопала себя по щекам, что бы очнуться, и случайно её взгляд на минуту остановился на книжке, купленной недавно, лежащей рядом с будильником: «Harry Potter and the Prisoner of Azkaban». Вздохнув, Таня свесила ноги с кровати и закрыла глаза. Ей сейчас требовалось прокрутить ситуацию, произошедшую некоторое время назад.***
В одной из двухэтажек спального района, Таня проснулась от настойчивого и регулярного стука. Она взглянула на часы заспанными глазами:«04:45 AM»
Рано, — подумала девочка и прислушалась, — родители не спешат узнать, что происходит, значит и мне не надо воспринимать происходящее всерьёз. Закончив думать, она уронила голову на подушку, но спустя даже две минуты стук не прекращался. — Да, что за… — прошипела Таня, рывком вставая с кровати. Но сделав пару шагов от кровати в сторону двери, она резко остановилась. Стук шёл из окна. Татьяна медленно повернулась к нему. Штор на окнах Тани не было, вместо них были жалюзи, через которые должен был проходить свет, но что-то, напоминающее человеческий силуэт, не давало протонам света проходить между ламелями. Таня только набрала в легкие как можно больше воздуха, для крика о помощи, как тут же у неё вдруг как-то странно защекотало в волосах, и не только в волосах, но и под волосами, в самой голове, а главное, чужой голос в её голове сказал: «Не кричи! Дурында!» — и она сию секунду захлопнула открытый рот. Как только Таня щелкнула зубами, неизвестный приглушённо из-за стекла, вскрикнул: — Ай! Ты меня чуть не прищемила! В висках Тани забурлила кровь и, не осознавая дальнейших последствий своих действий, она, что есть силы, дернула за верёвку от жалюзи. На неё удивлённо смотрела здоровенная мумия, до самого глаза укутанная не то бинтами, не то просмоленными гробовыми полотнами, левая загипсованная нога мумии была подвешена на растяжке, правая была обута в здоровенный кавалерийский сапог с золотой шпорой. Поверх бинтов, за пояс мумии, был заткнут здоровенный турецкий кинжал. Но это было не важно, главное, мумий или мумия, сидела, опираясь на кушетку, зависшую в воздухе, вдали от окна девочки. Таня вспомнила, что хоть и жила она на первом этаже, но от окна до земли была не малая высота. Это понимание заставило её взъерошить руками свои волосы, которые и так были не сильно-то прибраны, и округлить глаза. Из его/её руки вылетела зелёная искра, которая, задев окно, бесцеремонно повернула ручку влево и открыла раму наружу, к ошеломленной девчушке. — Повернись-ка… Так… Теперь другим боком… — неизвестный подлетел ближе, чуть раскачиваясь, когда Таня даже не успела толком руки опустить. — Вот так отлично! Сомнений нет… Ох, мамочка моя бабуся! Это она! — Что? Кто? А вы точно уверены? — на всякий случай громко выкрикнула, Таня и многозначно бросая косые взгляды на боковую стенку. Честно говоря, она старалась приманить хоть капельку внимания соседней комнаты. Возможно с перепугу, ей не представлялось возможности, контролировать ноги, для побега. — А не должен? — обыденным тоном забеспокоился он, всё-таки тот был парнем, либо полной девчонкой, с басом. — Ну… Мне всю жизнь утверждали, что я Таня Гроттер, ученица, дочь, так что вполне возможно, что я не та самая… — Хах! — забинтованный стукнул себя кулаком по коленке. — Меры предосторожности, неплохо! Хоть я их и немного не понял… Как ни как, я из Тибидохса, хотя всякие шастают… — Ты прости, конечно, что перебиваю, но ты кто? — вздернула бровь Таня. Сейчас она более ли менее взяла себя в руки, но комичность ситуации не давала ей покоя. — Ох, мамочка моя бабуся! Башка дырявая! Представиться забыл! Что же, — тот приосанился в силу своего положения: — встречайте неунывающего и всеми любимого Баб-Ягуна, честного волшебника светлого отделения! — Волшебника? — наклонила она голову в бок. — Волшебника! — кивнул он. — Ясно… — неуверенно потянула Таня, косясь, на недавнюю открытую раму. Отлично, ко мне почти вломился незнакомый «маг» на летающей кушетке и что-то хочет от меня,— рассчитала она в голове. — А зачем, ты ко мне прилетел? — конкретно поинтересовалась Таня. — Как же? Тебе не приходило письмо? — искренне изумился Баб-Ягун, а после, как будто до него дошел смысл бытия, вздохнул: — Ах, эти чёртовы купидоны! Точно тот, кого отправил Сарданапал, опять забылся у витрины с пирожными. А представь, такое было и не раз! — Понятно, — как можно скорее отрезала Татьяна, для того, что бы перейти к основной теме. — Но, что было в письме? Неужели то, что я, так же как и ты, владею магией, и так же как мои биологические родители, но не догадывалась об этом? — усмехнулась Таня. — Ага. Гроттер остолбенела. Чего?! Так… Так! Так, мне говорили, Леопольд Гроттер и София Гроттер, оба были археологами, тире ученными и погибли в горах Тань-Шаня. Их гибель сильно не расследовали, так как это был очень трагичный случай, тогда умерли они из-за…— подумала она, затем, после открывая рот, для вопроса: — Гроттеров, убил тёмный фокусник? — не отвозя взгляда, от единственного вращающегося глаза прилетевшего, спросила Таня. Ягунин глаз печально упал. — Старуха. Так-то это было не смешно, прям не сколечки, но Таня захихикала, держа руку. — Чего смешного? — непонимающе вспылил Ягун. — Да так, не поймешь… А что это? — поинтересовалась Таня, крутя указательным пальцем на тело парнишки. — Ой, а это, мамочка моя бабуся!.. Как бы сказать, последствия недавнего матча по драконболу. — девочка сделала вопросительную гримасу, заставив закашляться мальчишку.— Как?! Ты не знаешь, что такое драконбол? Чем, тебя только родители учат?.. Ах, да, ты же жила с лопухоидами, — осенило того, но, теперь разозлило Таню. Почему-то у неё последнее слово Ягунчика, вызвало раздражительный зуд. — Что за «лопухоиды»? , — отчеканила она, сердито сводя брови. — Не волшебники, — удивился забинтованный.— странные ты конечно вопросы задаешь, — А почему именно «лопухоиды»? — В смысле? — Ну, а почему именно это словосочетание «Лопу» и «хоиды»? Он неопределенно пожал плечами: — Ну, не знаю… Лопу-хоиды и лопу-хоиды, все так говорят, вот почему ты называешь солнце — солнцем? — поймав кислую гримасу раздраженной девочки, он закончил с тирадой, и начал рыться в бинтах. — У меня вообще то, сообщение от Сарданапала… Минутку! Вот зараза, не вытаскивается! За бинты зацепился! Ну, я его! — Баб-Ягун выхватил турецкий кинжал и, энергичным взмахом располосовав бинты, извлек наружу нечто похожее на жестяную миску. Стоило ему провести по ее дну ладонью, как дребезжащий звук мгновенно прекратился, хотя долго еще в ушах у Тани звенело, и она слышала все как сквозь подушку. Когда Баб-Ягун прорезал бинты, то одновременно с чашкой наружу выкатилось нечто похожее на блестящую монету, размером примерно с монету. Монетка прокатилась по подоконнику и упала на пол. — Не трогай ее! — крикнул Ягун. «Я вроде и не собиралась», подумала Таня. — Это костеростка! Тем, у кого целые кости, нельзя! И в самом деле, монета вдруг выпустила шесть длинных ломких лапок и быстрым темпом удалилась в ближайшую щель. На спине у нее Таня заметила открывшуюся на миг прорезь, которая вполне могла быть челюстями, и при том довольно мощными. Тем временем на тусклом дне странного горшка вспыхнуло румяное усатое лицо. — Баб-Ягун, ты меня слышишь? — громко пропыхтел человек.— Это академик Сарданапал! Звоню тебе по зудильнику! Хочу напомнить, чтобы ты вел себя как можно осторожнее! Ни в коем случае не привлекай внимания лопухоидов! Это для нас сейчас крайне нежелательно. Ты там не шумишь? — Ох, мамочка моя бабуся! Да не, не шумлю я, вы не шумите, — шепотом ответил Баб-Ягун, тревожно оглядываясь по сторонам. — Я вот, к примеру, как вы посоветовали, наложил на соседнее окно заклинание оглушения. — Что? Что ты там бормочешь? Накуролесил, поди? Знаю я тебя! Помни — тишина, тишина и еще раз тишина! Должен же ты помнить, что я тебе талдычил! — строго сказал Сарданапал. Таня пораженно смотрела на происходящую картину, а ещё её побеспокоили слова, что он наложил какое-то заклинание оглушения на окно Таниных родителей. — Прошу прощения, но что за заклинание тишины на моих родителях? — О об этом не беспокойся, — ответил Ягун. — Это Пундус храпундус. Оно развеется до утра… В это время старичок, похоже, не чего не видевший и слышавший кроме Ягуна, пропустил его слова мимо ушей и заговорил о: «Тяжелых временах!», «нежити и её скоплениях», а ещё о «похищенном Золотом мече». Золотой меч, про тот самый в газете про, который писали? — поразмыслила Таня. — Ай-ай-ай! Мрак, — наигранно произнес Баб-Ягун. — Вот именно: мрак! — не чувствуя иронии, продолжал академик. — Хм… Ну ладно. Это не обычный зудильниковый разговор… Ты нашел Таню? Она жива? С ней все в порядке? — с беспокойством спросил он. Баб-Ягун оглянулся на девочку. — Ты жива? Таня оглядела себя со всех сторон: — Вроде не зомби… — Зомби? — удивленно воскликнул Баб-Ягун. — А это ещё кто такие? Хотя не важно. Да, академик, жива, здорова. — Странно… То есть я хотел сказать: замечательно, — поправился Сарданапал. Ягун, было начал тираду о живых мертвецах, про которых Таня сделала неплохой каламбур. Сарданапал уже не слушал. Он смотрел на то место, где, как предполагал, должна стоять Таня, но в реальности это была соседняя стенка. — Здравствуй, девочка моя! Как ты жила все эти годы? Уверен, тебе было довольно-таки пакостно, но ничего не поделаешь — всем нам приходится чем-то жертвовать. Ты не обиделась, что мы запузырили тебя в мир к лопухоидам? — ласково спросил он. — Э… — потянула Таня. Ей надо было спросить: «Что?! С чего вы так решили?! Вы что, сговорились?! Или вы из органов опеки? Замаскировались, подсыпали что-то по-тихому мне в еду и пытаетесь насильно вытащить из меня слова, что известный профессор бьет свою дочь, что бы порадовать жадных на новости журналюг и скупых олигархов, которым снова не захотелось вкладывать деньги в государственный проект?» Но, что бы ни перебивать, просто потянула: «Э…». — К сожалению, я не могу тебя ни видеть, ни слышать — этот зудильник заговорен только на Баб-Ягуна, — продолжил Сарданапал, когда девочка уже хотела сказать: «Я давно поняла это». — Слушай все, что он тебе скажет! Не позднее чем через неделю ты должна быть в Тибидохсе. За эту неделю тебе надо выучить необходимые заклинания для перехода в магический мир, научиться пользоваться контрабасом и магическим кольцом! Без этого тебе в Тибидохс никак не попасть: переходные ворота тебя не пропустят. Делай все то, что тебе скажет Баб-Ягун! Мы же здесь постараемся снять проклятие. А тогда, возможно, ты не… не произойдет того, что должно произойти. Таня насторожилась. Не только потому, что услышала, что от неё скрывается важная новость, так ещё, что эта клоунада продолжается довольно долгое время, а на улице уже становиться холодно и она стоит в одной пижаме у открытого окна. В итоге ей следовало отойти одеть кофточку и побыстрее подвести разговор к логическому завершению. А как ему, интересно, не холодно? Заклинание? Подожди-ка, а он, случаем, не учится в этот период? Уроки в обычных школах, сейчас в самом разгаре, хотя лучше его допросить… — Скажи, ты случаем не… — Да что же это такое! А ну отстань от меня! — внезапно академик рявкнул из зудильника. Вначале это было неожиданно, но после, тот вцепился в бороду руками, которая внезапно обвила, его шею, пока Таня была занята своими мыслями — Все! Конец связи! Это было последнее предупреждение! Где мои ножницы? — зудильник погас. С полминуты они стояли в тишине. Когда Таня открыла рот, чтобы сделать вторую попытку сказать, но её опередил Ягун: — Странный, ты думаешь, наверное? А ты как хотела? Все гении странные. А это сам академик Сарданапал… — Так все хватит, невозможно! — встряхнув руками, сказала Таня. Баб-Ягун удивлено уставился на неё. — Я изо всех сил терпела, а это уже переходит всё границы! — Что значит, переходит все границы? Всё радуются когда узнают, что попали в Тибидохс, разве нет? Через неделю их уже дома нет! — Хогварц, квиддич, магия — это, конечно, хорошо! Но не когда тебя насильно пихают в это лицом! Это надо обсудить, переговорить, пока либо директор, либо, кто-то из персонала учителей, не приедет, и всё не разъяснит, я с тобой никуда не поеду… Увидев лишь полный глаз отчуждения Баб-Ягуна, Таня перевела дыхание и решила объясниться: — Слушай, если к тебе в окно залетит бесхозная девчонка и скажет: «Через неделю я тебя заберу, ты главное взрослым не чего не говори», ты подумай, твоим родителям будет приятно вспоминать о пропавшем без вести сыне? Ягун, замолчал, похоже, Таня задела его за живое. — Тц, — наконец цыкнул он. — Как хочешь. Я тебе как лучше говорю, но раз ты так… В этот момент Тане очень захотелось со всей дури врезать этому нахалу, который не просто качает свои права тут, так ещё и обижается, когда ему отказывают, но она сдержалась. — Так и быть, я сообщу Сарданапалу, что ты хочешь, что бы это обсудили взрослые, но знай, если я сообщу это, стрелки назад не повернуться. Неужели в этом Тибидохсе настолько скверные учителя, что ученики, как ошпаренные их боятся, — думала про себя Таня. — Да, я так и хочу! — с вызовом ответила Гроттер. — Как прикажите, ваше величество! Знаешь, сначала я думал отдать твое кольцо и справочник Белого мага, но раз уже ты решила… Чёрт, а верно, тот упоминал об этом!…— подумала Таня, но в это время парнишка в быстром темпе развернул койку и улетел в облака на небосвод. Таня внимательно вглядывалась в темноту. Пока это всё выглядело как странный сон, но потом её взял осенний ветер. Она закрыла окно и села за учебники, потому что теперь уснуть у неё точно не получиться.