Вариант «Омега», или Всё под контролем

Причём сперва Ларри даже не понял, что это сон: просто они с Аком были у Ларри дома, на кухне, и Ак опирался спиной на кухонный стол, на котором вот буквально недавно пили кофе, а Ларри держал его за горячие вздрагивающие бёдра и занимался с ним оральным сексом. Да, Ларри поначалу так и подумал сперва: занимался оральным сексом. Даже в своём возрасте и при своём опыте он не мог подумать про «отсасывал» или «брал в рот»: с учётом того, что он ещё ни разу в жизни не брал в рот ни у кого. А тут… Вот тогда Ларри предположил, что, может быть, это ему снится. Потому что раньше они с Аком как бы… ни разу так не делали, и Ларри даже не предполагал, что может ласкать Ака ртом, так же, как тот ласкает его. Ак любил заниматься такими ласками, и знал в них толк, это уж Ларри точно мог сказать: опять же, никогда в жизни у него не было таких обалденных минетов. Прежние подружки, словно на подбор, как-то не очень были искушены в данном вопросе. А Эрика вообще… брезговала, что ли, Ларри так и не понял. Но так или иначе, он только-только привык к тому, что Ак берёт у него в рот, а тут… «Наверное, я сплю, — мелькнула в голове мысль, когда губы в очередной раз проехались по стволу до самого основания, язык прошёлся по головке, Ак дёрнулся навстречу и хрипло застонал. — Нет, я могу себе представить, что я это делаю в реальности, но чтобы у меня получалось так хорошо? И чтобы меня самого от этого так пёрло? Нет, наверное, я сплю». Пёрло его действительно очень сильно, и это было странно и любопытно одновременно: когда к собственному члену даже не тянет прикасаться — руки заняты, ладони трогают гладкую смуглую кожу и притягивают ближе, — но стоит мощно и крепко, Ларри это всегда ощущает с Аком, более того — подкатывает чувство, что Ларри вот-вот кончит, даже Ака может опередить, с его-то членом во рту: несмотря на то, что Ак уже сам на грани, судя по хриплым стонам-выдохам и по тому, как его пальцы всё сильнее зарываются Ларри в волосы. Но чёрт подери, как же возбуждает вот это всё! Терпкое и вяжущее на языке, взмокшая кожа под ладонями, и… запах. С самого начала у Ака был особенный запах: Ларри и знать не знал, что Ак тоже гамма, но уже чувствовал, сразу чувствовал этот особенный, притягательный, сладкий аромат тёплого дерева с нотами мускуса и каких-то пряностей. Ак потом сказал, что так пахнет сандаловое дерево: Ларри запомнил. Он в жизни про такое дерево не слышал, но вот, довелось познакомиться, что называется. А у самого Ларри, по словам Ака, запах был не такой экзотический: они потом разобрались — кедр и яблоко. «Странно, — фыркал Ак, — я в жизни не знал, как яблоко пахнет! Ну, при жизни, я имею в виду». Ларри тогда обрывал его и утыкался носом ему в волосы, ощущая, как забирает снова и снова от обволакивающего, пряно-дымного запаха. А сейчас, в этом самом сне, Ак пах совсем по-другому. Ларри ещё и поэтому подумал, что спит: во всяких научных книгах писали, что запах альфы и омеги обычно не меняется. А тут… от кожи Ака пахло чем-то новым, хотя таким же возбуждающим. Ларри глубоко вдохнул — и почувствовал какие-то иные, хотя и столь же дымно-смолистые ноты. «Можжевельник, — подумал он почему-то. — Можжевельник, янтарная смола и жасмин». Откуда Ларри знал, как пахнет янтарная смола — неизвестно, но это же был сон, так что чему тут удивляться. Ларри и не удивлялся: ни новому запаху, ни тому, что через несколько мгновений Ак застонал особенно громко, дёрнул бёдрами и кончил Ларри в рот. Ларри сглотнул и даже не успел подумать, что и вкус у Ака стал какой-то другой. Да и сложно ему было судить, раньше ведь он и не глотал. А сейчас просто опустил одну руку к собственному члену, провёл пару раз по стволу — и кончил следом. И проснулся. Времени было до выхода совсем ничего: интересно, почему не прозвонил будильник? Решив, что поменяет бельё, когда вернётся, Ларри оделся и поспешил на работу. И там Акменра сказал ему: — Ты как-то по-другому пахнешь. Погоди, — он потянул носом и задумался, — мирра? Мирра и миндаль. Как интересно! Что по этому поводу говорят современные труды-ы-ы?.. Но Ларри на этот вопрос и не думал отвечать. Во-первых, он не успел погуглить ничего на эту тему перед уходом, а на работе ему было недосуг. А во-вторых, ему сейчас было и подавно не до разговоров. Когда они с Аком наконец смогли уединиться в комнате охраны, Ларри решительно припёр Ака к столу, задрал на нём схенти и взял в рот. — А-а-а, — только и сказал правитель обеих земель, откидываясь назад точно так же, как в недавнем сне. " Хорошо, — подумал Ларри и взял глубже. — Давай сравним, вкус в реальности тоже изменился? Даже если сравнивать только с поцелуями?» Потому что реальный запах Акменра — да, изменился тоже. И был ровно таким же, как в треклятом сне: можжевельник, жасмин и янтарная смола. И это возбуждало так, что Ларри и сейчас кончил, практически себя не трогая: но сразу после того, как Акменра точно так же, как в недавнем сне, разрядился ему в рот. А на следующий раз Ларри приснилось, что они… окончательно поменялись. Причём было это всё опять как-то странно: Ак во сне даже не предлагал ничего такого, скорее наоборот, привычно расположился на диване — колени в стороны, подушку под бёдра, и призывно смотрел на Ларри: мол, ну что ты там копаешься, время-то идёт? А Ларри стоял, погружённый в собственные размышления, и подумать ему было о чём: он поймал себя на мысли, что страшно хочет на этот раз быть внизу. Хочет Ака внутри. Хочет, чтобы тот кончил в это самое нутро, хотя казалось бы, какой в этом смысл?.. Тут же нахлынули всякие скрипучие голоса — один из них точно был мамин: «Как тебе не стыдно, ты же альфа!» Ну да, маменька всю жизнь хотела, чтобы сынок хотя бы ощущал себя альфой. Хотела сделать из него альфу на таблетках, искусственного, суррогатного, только чтобы не было стыдно «от людей», как она говорила, что единственный ребёнок — какая-то там гамма. Да если так подумать, гамма — это же почти омега! Потому что — не альфа же. Позор какой, в самом деле. — О чём ты думаешь? — спросил Акменра, поглаживая собственный встающий член. — У тебя такое лицо, словно ты делаешь самый важный выбор в своей жизни. — Так и есть, — пробормотал Ларри смущённо. — Понимаешь, я хочу… хочу… Говорить об этом вслух было невозможно. Даже во сне. — Ну? — весело подначил его Акменра. И глянул так, что Ларри плюнул и решился. — Я хочу, чтобы ты мне вставил, — решительно произнёс он каким-то незнакомым, слегка охрипшим голосом. — Я хочу, чтобы ты в меня кончил. Я хочу и я это сделаю, лежи, не двигайся, только подушку убери, где у нас смазка? И сделал всё, как нужно. И всё получилось. Сон же, чего удивляться? И в этом самом сне, сидя на Аке верхом и чувствуя его член внутри, Ларри понимал, что с ним самим происходит что-то странное, что-то для него совершенно незнакомое: он не понимал, что это, и — по крайней мере во сне — совершенно не хотел понимать. Ему просто было хорошо. Он сжимал Ака всё сильнее и слушал его возбуждённые стоны, и его самого забирало всё круче, а когда Ак дёрнулся и кончил, то, чёрт побери, Ларри реально изнутри это почувствовал! И финишировал следом, падая сверху и закусывая губу. Ну, а что? Подумаешь, альфа на таблеточках. Можно подумать, альфе не может нравиться внизу? Вон и Ак ещё в самом начале говорил, что может, почему бы и нет. Именно это самое Ак и повторил, когда вечером Ларри, чрезвычайно смущённый, выпростал его из бинтов. — Мне сегодня такая ерунда снилась, — сообщил он, отводя глаза. Там, во сне, не отводил, а здесь снова начал стесняться. — Будто я… мы… — Ну? — хитро глянул Акменра. Прямо как в том самом сне. И Ларри не выдержал. Рассказал. Прямо в подробностях. — Ух ты, — Ак снова посмотрел на него, весьма заинтересованно. — Но опять же, почему бы и нет? Даже если ты искусственный альфа — мы же помним, альфе тоже вполне может хотеться… как это правильно сказать? Внутренней стимуляции? Тут Ларри вспыхнул — и парадоксально почувствовал, что у него встаёт. При мысли о той самой внутренней стимуляции. Интересно, а наяву это будет так же остро, как во сне? Он взял Акменра за руку и притянул к себе: — Пойдём. — Куда? — В комнату охраны. До ближайшего обхода у нас есть сорок минут. Как думаешь, нам хватит? — Погоди, так ты хочешь… — Да, — Ларри посмотрел на Ака со специфическим выражением «ну как ты не понимаешь». — Я хочу, чтобы ты меня трахнул. Поимел. Вставил мне, в конце концов. Я как альфа выражаю такое своё желание, — под конец фразы Ларри снова не выдержал. Смутился. И закашлялся. — Класс, — выдохнул Акменра. Вот, уже набрался у Ника всяких современных словечек. — Класс какой, пошли скорее… ты не передумаешь? — Будь моя воля, я бы и дальше так делал, — заявил Ларри, справившись со смущением. — Если ты, конечно, не возражаешь. И сказал про себя: «Ура». Это относилось и к его собственным желаниям, и к давней идее «как бы уговорить Ака поменяться». А вслух произнёс уже другим, расчётливым тоном: — Кстати, заодно и сэкономим. На презервативах. Я же вроде как альфа, хоть и на таблеточках.