Вариант «Омега», или Всё под контролем

ЧАСТЬ 4 Со всеми заботами дни летели так, что Ларри не успел оглянуться — а уже весна, потеплело, в Центральном парке даже по ночам до одури орали птицы, и они с Аком, когда ходили туда гулять время от времени, слушали этот ор, говорили друг другу всякие глупости и смеялись. Тедди, как ни странно, легко отпускал их и погулять, и домой: говорил, что-де «омеге в таком положении нужен свежий воздух и домашний уют», а когда Ак возражал, что он гамма — Тедди выразительно косился на его живот, хотя ничего ещё там не было видно. Это по человеческим меркам прошло уже шесть месяцев, а по их внутренним — только три. — Я непременно буду крёстным отцом, — издевался Тедди. — И если будет мальчик — назвать не забудьте в мою честь! Я всё это заслужил, я уже сколько времени тут за вас работаю! Ак усмехался и кивал. А потом говорил, где-нибудь подальше, дома или в парке: — Мистер президент забывает спросить, к какой религии будет принадлежать этот ребёнок. Может быть, мы отдадим его в жрецы? Ларри с готовностью смеялся в ответ, хотя, правду сказать, в последнее время ему всё больше было не до смеха. Если два месяца назад у него только нервы были ни к чёрту, то теперь добавились ещё и проблемы со здоровьем. Из-за этих самых нервов, наверняка. Стрессовая язва: вот что нашёл Ларри в интернете, когда начал искать свои симптомы. Для этого пришлось, правда, указать, что это беспокоит альфу, и тогда поиск выровнялся. А то первым ответом на запрос «тошнит по утрам» была беременность. «Помешаны они все, что ли, на этой беременности?» — думал Ларри, листая вкладки. У него был острый гастрит на фоне стресса, это точно, и в худшем случае стрессовая язва на фоне сильных переживаний. А переживать было из-за чего. Макфи жаловался, что музей уже не так популярен, как раньше, грозился заменить всё компьютерными технологиями, и требовал, чтобы Ларри выполнял ещё при этом много попутной работы. Пару дней назад Макфи вообще наорал на него, потому что в зале диорам был бардак, и задержал премию. Похоже, он всерьёз думал, что Ларри по ночам переставляет фигурки от нечего делать. Обидно было до жути, да и деньги были нужны, как назло, и следующие несколько дней Ларри просидел почти на голодном пайке, отговариваясь тем, что он ничего не хочет. Хотя, по правде, он действительно почти ничего не хотел из еды. Это было только на руку, потому что несколько дней до зарплаты он приносил ужин только на Ака. На двоих бы не хватило денег. Мутить по утрам стало регулярно. Да и болеть начало частенько, ныть так противно по ночам. «Голодные боли» — прочитал он потом в интернете. С чего бы им не быть, если он не ел толком? Ларри старался не обращать на это внимания, но каждое утро у него было стойкое ощущение, что его сейчас вывернет прямо на пороге дома. Ларри уже начал было думать остаться спать днём в музее — может, ему и правда тошно сейчас приходить домой одному, когда Ак остаётся там. Состояние дурноты по утрам стало постоянным. Ларри почти не обращал на него внимания. Потом в аптеке посоветовали какие-то таблетки, и стало полегче. Дали зарплату, он вышел на нормальный уровень еды и всё в общем-то стало хорошо. А потом... они опять прохлопали таймер. И здесь Ларри даже не успел Ака отпустить, так и обнимал, когда наступил рассвет. Его потом рвало неделю подряд, стоило только сдать смену или в лучшем случае выйти из музея. В один из дней его даже Ребекка спросила, что с ним и почему он такой бледный. Ларри не смог объяснить, сказал только, что, наверное, устал, а сам с тоской подумал, что ему бы не помешала помощь со стороны. Желательно медицинская. Да только Ребекка обещала помогать Аку, а не ему самому, со своими проблемами он, раз уж попал в альфы, будет сам разбираться. А ещё тратить время на себя у него не было никакой возможности: в выборе «сон днём или что-то ещё» всегда выигрывал сон. Так прошло ещё два месяца. Наступило лето, подкатывал июль, ночи стали неприлично короткими. Ларри немного отпустило, и он даже успокоился, пока всё снова не вернулось однажды утром. А нечего было пить кофе на голодный желудок. Он потратил два часа из времени на сон, чтобы найти в интернете — что это, сравнил симптомы и вечером пошёл в аптеку прицельно за таблетками от гастрита. Стало совсем хорошо, утреннее чувство тошноты никуда не делось, но Ларри быстро привык его игнорировать. Он хотя бы сейчас не бегал каждый день к унитазу, едва приходя домой. Аку, конечно же, ничего говорить не стал, чтобы тот не переживал ещё и по этому поводу, и успокоился, надеясь, что ему всё-таки удалось справится с проблемой самостоятельно, не обращаясь в больницу. Некогда. Тем более, что ему выпишут абсолютно те же самые таблетки, что он купил и сам. А стрессовый гастрит альфы на фоне беременности омеги был совершенно не редкостью. Тем временем ситуация ухудшалась. Ларри уже начал задумываться о визите к врачу, благо страховка была оплачена. Его воротило от мяса, зато до дрожи хотелось кофе, который он, кажется, пил галлонами. Причём не нормальный кофе, а именно ту бурду из автоматов внизу. А ещё хотелось лапши, самой дешёвой и ужасной, какая только могла быть. Кажется, он основательно подсел на неё. Приходилось покупать по дороге домой, чтобы потом брать с собой, иначе потом ночью накатывало совсем жёстко. Смены выматывали всё сильнее, Макфи твердил про какой-то свежий маркетинговый ход, а Ларри едва успевал выполнять его поручения. Неудивительно, что на этом фоне гастрит снова дал обострение, и один раз Ларри едва не потерял сознание дома. Он прекрасно понимал, что так питаться нельзя, но ничего поделать с собой не мог. А сходить к врачу по-прежнему не было времени. Но сейчас Ларри беспокоили только две вещи — чтобы он случайно не упал на работе и чтобы Ак ничего не заметил, иначе будет волноваться. С остальным он как-нибудь справится. Но его организм, похоже, был в корне с ним не согласен. Когда после кофе и лапши Ларри вывернуло третий раз за ночь, на пороге уборной нарисовался Акменра. И строго сказал: — К врачу. Как можно быстрее. Вот ближайшим же днём. — Перестань, — отмахнулся Ларри, распрямляясь над унитазом, — завтра будет всё хорошо, просто не надо было жрать всякую дрянь. — Тебя так мутит уже шестую ночь, — Акменра укоризненно покачал головой. — Я считаю. Пойди к врачу, пусть они напишут заключение о том, что ты здоров. Я беспокоюсь, ты же сам понимаешь. Если что случится с тобой... в общем, даже не думай возражать, иначе Таурт проклянёт тебя за то, что ты отказываешь беременной омеге, — он усмехнулся. — Моя бабушка говорила — беременным нельзя отказывать, а то мыши заведутся, — пробурчал Ларри. — Мыши? Прямо в музее? — А-а-а, — он махнул рукой и подумал, что Ак теперь приплетает эту свою Таурт — покровительницу беременных и новорождённых — к месту и не к месту. Это уже напоминало откровенную манипуляцию. Но с другой стороны, Ак ведь прав. Случись что... он-то как дальше будет? Без документов, без денег, без помощи? Да-а! Вляпались они по полной, что называется. Ларри в очередной раз привычно выругал про себя папашу Меренкаре и всю правящую верхушку того времени за то, что морочили мальчику голову и говорили, что он альфа. Долбаная древнеегипетская медицина. Если бы не этот дурацкий обман, ничего бы не случилось!.. Ларри вздохнул и пообещал Аку, что непременно сходит к врачу. А то правда, очень не хочется, чтобы в музее мыши завелись.