В мире иллюзий навсегда ранняя осень

      Высохшая ветвь сливового дерева расцветает под взглядом Се Си. Вот лепестки начинают опадать и, подхваченные лёгким ветром, мягко отпускаются на землю. Ещё немного и появятся завязи, а из них – мелкие плоды, что с каждым мигом будут наполняться соком и самой жизнью. Се Си отводит взгляд только тогда, когда блестящие в солнечном свете, налитые сливы угрожающе трещат и приближаются к тому, чтобы упасть прямо на усланную лепестками землю.       Се Си прикрывает глаза. Иллюзия. Ложь. Красивая настолько, что сердце замирает. И управлять ей всё легче. Старшему брату понравится.       Старший брат любит поспать. И спит очень крепко, Се Си давно это выяснил и даже понял, как может использовать столь милую особенность. В этом мире иллюзий брат стал более нервным, постоянно высматривающим опасность даже там, где быть её точно не могло, но привычкам своим не изменил. Это не могло не радовать.       Вот и сейчас Се Си тихо, чтобы не потревожить дремотное настроение в комнате старшего брата – их общей комнате – присаживается на край кровати.       Шисюн спит. Волосы его разметались по паре подушек, а руки обнимают ещё одну, самую большую. Се Си чуть улыбается: он заменил в первый же день всё подушки на мягкие, чтобы старший брат, обычно изящный и грациозный, но немного заторможенный сразу после сна больше не ранил себя.       Ресницы Чу Юя трепещут, а губы, что он бессознательно кусает, опасно краснеют: ещё немного и пойдет кровь. Ему что-то снится. Плохое или хорошее, Се Си сказать не возьмётся, но точно важное и волнующее.       Шисюн поворачивается, вытягивает руку, будто желает найти кого-то, а потом удержать, не отпускать никогда. Или Се Си просто надумывает.       Се Си мягко берёт протянутую руку в свои, осторожно сжимает. Шисюн успокаивается, нахмуренное лицо его разглаживается, проступает лёгкая улыбка. Он тихо, на грани слышимости, бормочет:       – Не оставляй меня... Се Си, не бросай меня.       И снова отворачивается, вырывая руку из вмиг ослабевшей хватки.       Се Си сидит, словно молнией пораженный. На глаза его наворачиваются слёзы, но он быстро и безжалостно их стирает.       Он не оставит. Никогда.