Притворись, что любишь

      Месяц спустя маленький самолёт снова взлетел над Тихим океаном, чтобы доставить двух своих пассажиров обратно, в Рим.       Отбросив назад спинку своего кресла, Лори осторожно повернулась на бок, с нежностью вглядываясь в расслабленное лицо спящего мужа. Тео уснул почти сразу, как только самолёт набрал высоту. Лори и сама вовсю клевала носом, но искушение полюбоваться на спящего любимого было слишком велико.       Ночь перед вылетом выдалась ненастной, и они оба не выспались. Сильный ветер всю ночь стучал в окна, пригибая кусты и деревья почти до земли, а угрожающий рёв океана нагонял какой-то первобытный страх, во всяком случае, на Лори. Девушка не могла уснуть в своей комнате и, смущаясь, пришла за помощью к мужу.       Поначалу она опасалась, что он поднимет её на смех, но Тео отреагировал очень чутко и предложил ночевать вместе. Они почти всю ночь болтали внизу, в гостиной, пили горячее вино с пряностями у камина, пока под утро не уснули, обнявшись, под одним пледом. Это было просто волшебно!       Месяц… много это или мало? Вначале Лори казалось, что это очень долгий срок, но потом она мечтала лишь о том, чтобы время не летело так стремительно. Несмотря на несколько неприятных моментов, когда на девушку внезапно нападало уныние или сомнения в силе собственного очарования, она была очень счастлива во время своего медового месяца, он стал для неё действительно «медовым». И пусть они с Тео пока далеки от того, чтобы стать мужем и женой во всех смыслах, зато успели подружиться и узнать друг друга лучше.       Лори с каждым днём всё отчётливее осознавала, что она влюбилась. Она без оглядки пропадала в Тео, тонула в его синих глазах, растворялась в звуках его голоса и смеха, а от каждого, даже случайного, касания руки вздрагивала, будто от удара током. Он был неизменно заботлив и предупредителен, и Лори это поневоле окрыляло. С ним она чувствовала себя настоящей женщиной, за которой ухаживает любимый мужчина — холит, лелеет, оберегает.       Сколько бы она ни твердила себе, что Тео ведёт себя так вовсе не из любви к ней, а просто потому, что по-другому не умеет обращаться с девушками, но настырное сердце не хотело прислушиваться к голосу разума. Её юность требовала всего того, что свойственно первой любви — поцелуев, признаний, жарких объятий… Но этого не было.       Тео был сама доброта, но вёл себя подчёркнуто дружески, не переходя допустимую грань. Каждый вечер, отправляясь спать, Лори готова была лопнуть от досады, что ещё один день прошёл, а Тео так и не посмотрел на неё другими глазами. Однако склад её характера был не таков, чтобы отступать перед трудностями. Надежда просыпалась в ней снова с первыми лучами солнца. Любимый непременно скоро разглядит в ней красивую девушку, достойную его внимания, и у них всё будет хорошо. Нужно верить в это. По-другому просто не может быть!       Тео каждый день придумывал для неё всевозможные развлечения. Они вместе катались на катере, купались в море, загорали, ловили рыбу, дурачились, гоняясь друг за другом по пляжу.       Он научил жену обращаться со своей новенькой «Минолтой», и они с упоением фотографировали друг друга на фоне красот Ланаи. Не забывая о своём обещании, он помог Лори с английским, часто и без предупреждения переходя на него в обычной беседе. Сначала девушка терялась от неожиданности, но потом привыкла думать на английском и легче воспринимать его на слух.       Не оставили молодожёны своим вниманием и другие острова. Все достопримечательности были ими осмотрены, отснято целых десять катушек цветной плёнки, а впечатлений у обоих точно хватит на долгие годы.       С большим энтузиазмом Лори снова взялась за кисть, за месяц нарисовав около десятка живописных пейзажей. Она рисовала золотой пляж, с накатывающими на него бирюзовыми волнами, зелёный остров, утопающий в цветах и густых зарослях деревьев, диковинных птиц и разноцветных рыбок, их уютный домик на берегу, а ещё… она тайком рисовала Тео.       Раньше Лори уже пробовала рисовать людей, но быстро поняла, что такого изумительного сходства, какое получалось у Марчелло, ей никогда не добиться. Она давно смирилась с этим, думая, что портреты — не её стезя, но теперь, когда девушка впервые в жизни влюбилась, её буквально распирало от желания запечатлеть красоту любимого человека на холсте.       Если портрет выйдет удачным, она сможет любоваться его прекрасным лицом, не рискуя быть застигнутой, разговаривать с изображением Тео по ночам, признаваться ему в своих чувствах…       Она так и не решилась попросить мужа позировать ей, поэтому рисовала ночами, по памяти. Это было несложно, ведь стоило Лори закрыть глаза, как вожделенный образ моментально наполнял её воображение, а на зрительную память она никогда не жаловалась. Сейчас небольшой портрет, получившийся вполне удачным, лежал в её папке с рисунками, и Тео по-прежнему ничего об этом не знал. Это была её маленькая тайна.       Перед сном Лори часто размышляла, как было бы прекрасно очутиться в тёплых объятиях Тео, принадлежать ему по-настоящему, слышать его жаркие признания, принимать ласки и дарить их в ответ. Сначала она стыдилась этих мыслей, но постепенно привыкла, что она — замужняя женщина, которой вовсе не стыдно мечтать о любви мужа. Немудрено, что после таких мечтаний Лори снились не совсем приличные сны, которые заставляли её юное тело трепетать, а сердечко замирать от нахлынувшего страстного томления.       Каждый день Лори боролась с собой, боясь неосторожно выдать свои чувства, и иногда излишне усердствовала, изображая бесстрастность. Её безумно тянуло к мужу, но она боялась быть отвергнутой и упорно твердила себе, что ещё не время. Он до сих пор любит Франческу, нужно подождать, дать ему время забыть её. Но как же трудно было ждать, когда ей хотелось броситься ему на шею и поцеловать такие желанные губы!       Сейчас, когда она тайком наблюдала за спящим мужем, желание поцеловать его стало почти невыносимым. Во сне он выглядел ещё моложе, что-то невинное виделось Лори в его немного пухлых губах и по-девичьи длинных ресницах, и это взволновало и растрогало её. Если бы Лори не боялась, что, проснувшись, Тео может отвергнуть её, она бы точно попыталась его поцеловать. Поколебавшись, она осторожно склонилась над ним, невесомо коснувшись уголка губ и тут же, испугавшись, вернулась на своё место. Вскоре сон оказался сильнее других желаний, и Лори сама не заметила, как оказалась в объятиях Морфея.       Если со стороны могло показаться, что Тео было легче, чем его юной супруге, на деле всё было не совсем так. Разрываясь между чувствами и долгом, Тео мучился сомнениями. Он каждый день думал о Франческе и до дрожи скучал по ней, чувствуя себя при этом идиотом и лжецом.       Идиотом — потому что сгоряча надавал ей дурацких обещаний что-нибудь придумать и не оставлять её. А лжецом — потому что должен был изначально расставить все точки над «i», прежде чем Франческа отдалась ему. Она должна была с самого начала знать, что он никогда не сможет жениться на ней, а теперь получается, что Тео оказался коварным соблазнителем, который воспользовался наивностью девушки.       Он чувствовал себя виноватым перед обеими девушками — и женой, и возлюбленной. Чувство это крепло в нём с каждым днём, проведённым на Ланаи вместе с юной супругой. Лори нравилась Тео, отрицать это было уже бессмысленно: она была наивна, непосредственна, порывиста и открыта для новых впечатлений, как маленький ребёнок.       Ему нравилось чему-нибудь учить её, наблюдая, как она жадно ловит каждое его слово, беззаботно болтать на любые темы, шутить, смеяться до колик в животе, даже драться подушками. Но вместе с тем, он не мог не замечать, что Лори красива. Не испытывая к ней таких чувств, как к Франческе, Тео тем не менее, хотел её.       Если Лори снились эротические сны по причине бушующих гормонов, то Тео они посещали из-за банальной нехватки секса. Прежде его сексуальная жизнь не знала таких длительных перерывов, и организм молодого, здорового мужчины настойчиво требовал своё. А какой мужчина может полностью контролировать себя, когда с ним рядом находится привлекательная молодая особа?       Лори даже не замечала, что иногда Тео реагировал на её присутствие или нечаянное прикосновение весьма недвусмысленно. Например, во время совместного купания в океане, а особенно, когда учил её плавать.       Мысленно Тео не один раз помянул донну Чинцию недобрым словом за то, что она помогала Лори подбирать купальники. Когда жена впервые вышла на пляж в ярко-жёлтом бикини, совершенно не скрывающем её прелестей, Тео на несколько мгновений перестал соображать. А когда этот чёртов бикини ещё и намок в воде, став бесстыдно-прозрачным… Кровь мгновенно устремилась к паху, и Тео поспешил совершить дальний заплыв брассом, увлекшись настолько, что чуть не заплыл на опасное расстояние.       Тео понимал, что движет им чистая физиология, но чувство вины за то, что он хочет другую девушку, кроме Франчески, заставляло его чувствовать себя предателем. Он, конечно, понимал, что рано или поздно должен будет переспать с Лори, — всё-таки они для чего-то поженились, — но что захочет этого так скоро, не ожидал. Особенно тяжко было по ночам, когда неутолённые желания воплощались в горячих, откровенных снах, в которых он видел именно Лори, а вовсе не свою возлюбленную.       Чёрт его знает, что с ним творится! Ему ещё ни разу в жизни не приходилось сдерживаться, когда он хотел женщину! Тео был зол и на себя, и на ситуацию в целом, но решительных шагов по-прежнему не предпринимал, а желание обладать женой становилось всё сильнее. Это же просто анекдот: он хочет свою законную жену, но не может предать любовницу. Рассказать об этом Винченцо, так он просто лопнет со смеху!       Когда месяц подошёл к концу, Тео готов был выдохнуть с облегчением, не в силах больше выносить эту изощрённую пытку. Однако пока он собирал чемодан, в его голову пришла ещё одна безрадостная мысль: а что, собственно, изменится, когда они вернутся домой? Да, там, в Риме родители и друзья, там они с Лори уже не будут неразлучны круглые сутки, но ведь желание обладать ею никуда не денется.       И что же делать? Встретиться с Франческой и действительно сделать её своей любовницей? Или превратить свой брак из фиктивного в полноценный? Но как отреагирует Лори на его притязания? А вдруг она до сих пор думает о Марчелло или просто заупрямится, назло дяде? Да и Франческа заслуживает большего, чем участь вечной любовницы… О, Господи, дай ему терпения и мудрости, чтобы разрубить этот гордиев узел!       Тео проснулся в самолёте, когда за иллюминатором уже была глубокая ночь. Ему снова приснился очень откровенный сон, который взбудоражил кровь и вызвал уже привычную болезненную тяжесть в паху. Чёрт подери, ещё немного и он проснётся на мокрых простынях, как в тринадцать лет. Такого позора он не вынесет!       Морщась от неприятных ощущений, он медленно выпрямился и попытался отдышаться и успокоиться. Рука, которой он провёл по взъерошенным волосам, слегка дрожала, а перед глазами до сих пор стояли соблазнительные картины из сна. Так… нужно срочно подумать о чём-то другом, отвлечься.        Бросив взгляд на мирно спящую в соседнем кресле жену, он замер, невольно залюбовавшись ею. Лори лежала на боку, положив обе ладони под щёку для удобства, и выглядела трогательно беззащитной. Тео улыбнулся и осторожно придвинулся к ней ближе. Стараясь не разбудить, он просунул свою руку ей под шею и медленно притянул жену к себе. Расстояние между креслами было маленькое, и Лори ничего не почувствовала.       — Устала, трусишка… — шепнул Тео, нежно улыбаясь.       Он вспомнил, как она испуганно вздрагивала прошлой ночью, слушая грозный рокот волн за окном. Ей почему-то казалось, что их вот-вот смоет цунами.       Сейчас, когда Лори мирно спала на сгибе его руки, Тео мог позволить себе не торопясь разглядывать её нежное, невинное личико. Длинные ресницы пушистым веером лежали на щеках, а влажные губки томно приоткрылись, словно прося о поцелуе. То ли Тео был всё ещё под воздействием недавнего сна, то ли разум уже не руководил его поступками, но он вдруг понял, что не может больше сдерживаться. Будь что будет, даже если он сейчас заработает пощёчину!       Склонившись к лицу Лори, он жадно припал к её губам. Они были такими мягкими и сладкими, что Тео не сдержал тихий стон, непроизвольно рвущийся из груди. Когда он целовал жену на свадьбе, все его мысли были сосредоточены на собственной злой доле, вынудившей его жениться на нелюбимой девушке, но теперь Тео, наконец, почувствовал, какое это блаженство — целовать её. Или ему это показалось потому, что он слишком долго не целовался? А впрочем, какая разница? Главное, что сейчас он сполна наслаждается моментом, целуя влажные губки жены, словно голодный волк, которому удалось, наконец, заполучить желанную добычу.       Волшебный миг оборвался внезапно — Лори вздрогнула всем телом и широко распахнула глаза. Тео тут же опомнился и отпустил её, пытаясь совладать с участившимся дыханием.       — Ты чего? — ошарашенно пробормотала девушка, хлопая сонными ресницами. Она силилась понять, сон это был или явь. Неужели муж наконец сам поцеловал её или ей в очередной раз привиделось?       — Прости… Лори, прости, я не хотел…       Это было первое, что пришло ему в голову. Тео хотел добавить, что не хотел напугать её, но Лори уже успела по-своему трактовать это «я не хотел». Не хотел — значит не хотел целовать именно её. Выходит, Тео снова думал о своей Франческе, но поскольку её нет рядом, решил использовать жену как запасной аэродром. Почему бы и нет, разве она не принадлежит ему перед Богом и людьми? А она снова горько обманулась в своих ожиданиях, глупая, наивная гусыня…       — Перепутал спросонок? — злобно прошипела она, мгновенно ощетинившись, как кошка, готовая к броску.       И тут Тео догадался, о чём она подумала — что он пытался просто использовать её, представляя на её месте Франческу. Но это ведь совсем не так! И как теперь оправдаться?       — Лори… — Он попытался развернуть её к себе лицом, но девушка рассерженно передёрнула плечами, сбрасывая с себя его руки.       — Отстань от меня! — её глаза гневно сверкнули в полумраке салона.       — Лори, ты не так поняла, я… я вовсе… — он мучительно пытался подобрать верные слова, но как это сделать, если он сам запутался в паутине собственных мыслей и чувств?       — Я уже поняла: ты вовсе не собирался меня целовать. Тебе приснилась Франческа, и ты не сразу понял, где ты и с кем. Расслабься, Тео, я тоже не жажду с тобой целоваться! Оставь меня в покое, я хочу спать!       Внезапно на Тео накатила злость. Ах, не жаждет, значит?! Видимо, Лори считает его слепцом или непроходимым тупицей! Но он-то вовсе не идиот, и прекрасно видит, как она смотрит на него! Этот чёртов маскарад ему уже порядком осточертел.        — Ах, так? Значит, ты предпочла бы, чтобы тебя сейчас целовал Марчелло?       Лори ошарашенно обернулась. Что это? Неужели ревность? Или ей показалось?       — Я не хочу больше это обсуждать! — как можно безразличнее ответила она. — Я хочу спать!       — Обязательно… — Тео опасно сощурился, придвигаясь ближе и нависая над ней, — но не сейчас!       Его намерения было сложно не угадать, и Лори растерянно замерла. В её голове успело лишь зародиться сомнение — оттолкнуть мужа или подчиниться ему, как губы Тео властно накрыли её рот в требовательном, жадном поцелуе.       Желание сопротивляться тут же растаяло, как снег в пустыне, подтверждая, что Лори говорила не то, что думала и чувствовала. Задрожав от волнения, она покорно раскрыла губы, принимая его горячий язык, отвечая неумело, но так искренне и старательно, что Тео снова не сдержал стон. Одно дело — целовать её спящую, и совсем другое — когда она целует его в ответ. Тело, изголодавшееся по ласке, вспыхнуло желанием с удвоенной силой, и Тео крепче прижал к себе жену, углубляя поцелуй.       Совсем забыв, что буквально в паре-тройке метров от них, скрытое плотной шторкой, находится кресло стюардессы, Тео и Лори едва не задушили друг друга в страстных объятиях. Лори казалось, что она задыхается, настолько острым было нахлынувшее на неё наслаждение. Она запрокинула голову, прогибаясь в спине, подставляя тонкую шейку под горячие губы Тео, едва слышно шепча его имя.       Он целовал её так, словно хотел выпить всю, без остатка. Нежная, тёплая кожа Лори пахла цветочным мылом и невинностью, и Тео безумно захотелось целовать её всюду, каждый миллиметр её невинного тела, сорвать с неё одежду, ласкать, гладить, мять, ощущать, как она покрывается мурашками от наслаждения.       Лори казалось, что она в раю. Она без стыда обнимала любимого, прижимаясь к его груди, гладила крепкие плечи, чувствуя сквозь рубашку, как напряжены его мышцы, запускала пальцы в его густые волосы… И таяла в его объятиях, забывая обо всём на свете. Реальность оказалась ещё лучше, чем самые смелые мечты!       Кто знает, чем бы окончился этот приступ безумия, но внезапно самолёт попал в воздушную яму, дрогнув всем корпусом. Лори испуганно вскрикнула: ей показалось, что они падают. Тяжело дыша, они с Тео отпрянули друг от друга и растерянно огляделись. Из-за шторки сразу же выскочила стюардесса.       — Всё в порядке, мы просто вошли в зону турбулентности, — торопливо объяснила она. — Пристегнитесь, пожалуйста!       Волшебство момента было безвозвратно потеряно. Даже когда самолёт перестало трясти, Тео и Лори сидели молча, пряча глаза друг от друга. Их внутренние демоны снова подняли головы и наполнили души прежними сомнениями.       «Он думает о Франческе, ему стыдно за то, что он целовал меня…»       «Что со мной творится? Я же не люблю её… я люблю Франческу! Кому и что я хотел доказать?»       Оставшееся время полёта они почти не разговаривали, мучаясь от неловкости и недосказанности. Невысказанные упрёки и оправдания повисли в воздухе почти осязаемо, словно тяжёлые свинцовые тучи, сквозь которые сверкают молнии. Сложившаяся ситуация дошла почти до абсурда и настойчиво требовала решения.