Притворись, что любишь

      — Ты почему не спишь?       Валери вздрогнула, когда горячая мужская ладонь опустилась на её плечо. Слишком глубоко погрузилась в свои мысли, отключилась от реальности, не заметив, что на часах уже давно за полночь.        — Сейчас иду, — покорно кивнула она, сделав попытку подняться из кресла, но Андреа мягко удержал её на месте, устраиваясь на полу, у её ног. — Извини, я просто задумалась.       — Это последствия нервного стресса, — сказал он, нежно пожимая её тёплые ладошки. — Ты слишком сильно испугалась за сына, несколько дней толком не спала, и теперь организм никак не может расслабиться. Хочешь, я закажу в номер чай с мятой?       Валери улыбнулась и отрицательно покачала головой, заглянув в глаза своего любовника. Все-таки Андреа очень заботливый, любящий, надёжный. Именно такого многие женщины ищут всю жизнь, и далеко не всем везёт в поисках. А ей вот повезло. За какие заслуги? Она ведь не просила, не искала, жила в своём маленьком мирке, думая, что он незыблем. Но судьба распорядилась по-своему.       Да, ей было хорошо с Андреа. Вполне ожидаемо, он оказался опытным любовником, тонко чувствующим её желания. Всегда заботился в первую очередь о ней, дарил себя, без остатка. Так почему же её сердце не воспламеняется в ответ на его чувства? Тело наслаждается его ласками, но сердце остается расчётливо-спокойным. Что за загадка?       Глупое, непонятное у неё сердце. Почему оно так странно частит, стоит пронизывающему взгляду бывшего мужа остановиться на ней? Сколько ни твердила она себе, что Паоло властный, непредсказуемый человек, ему нельзя доверять, но увы, сердцу эти доводы не казались весомыми. Странная, болезненная тяга к нему не пропадала. Словно не было между ними пропасти, которая развела в разные стороны.       Валери была подавлена, осознав это. Она чувствовала себя так, словно поспешила и внезапно осознала это. Бредовая мысль то и дело заползала в голову: а может не стоило разводиться? Раз их так тянет друг к другу?       Паоло испытывал те же чувства — это было видно невооружённым взглядом. Когда Валери примчалась к сыну в больницу в сопровождении Андреа, который всем своим видом давал понять, что они вместе, Гримальди даже в лице поменялся. На мгновение Валери показалось, что он вцепится в глотку её любовнику или, в лучшем случае, вышвырнет его из приёмного покоя, но Паоло на удивление быстро овладел собой.       Устраивать скандал на глазах у медперсонала, Клариссы, Чинции и убитой горем племянницы он не стал — сработало светское воспитание. Да и не до того было: все тогда думали только о жизни Тео. Однако манеры истинного аристократа не мешали ему одаривать бывшую жену красноречивым взглядом, вкладывая в него всю гамму охватывающих его эмоций: гнев, презрение и холодную ярость.       Несмотря на переживания за сына, поглотившие всё её существо, Валери возмущали и смущали эти взгляды. Да какое право он имеет упрекать её в чём-то? Она ведь свободная женщина, в конце концов! Хотя… её появление вместе с Андреа могло быть истолковано Паоло как истинная причина их развода. Ситуация выглядела так, будто Валери ушла от него потому, что нашла молодого любовника. Но ведь это неправда!       Может стоит объяснить бывшему мужу, что их отношения с Андреа завязались совсем недавно… Хотя, с другой стороны, почему она должна что-то объяснять?! О, как же она запуталась! И только теперь, когда с Тео наконец-то всё хорошо, Валери могла с чистой совестью поразмыслить о том, как ей быть дальше. Надо всё же разобраться со своими мужчинами и чувствами.       — Андреа… — слова сами собой слетели с губ. — Я хотела поговорить. О нас.       — Сейчас? — тихо спросил он, сразу меняясь в лице. Как будто понял о чём пойдёт речь.        — Да, это важно для меня. — Валери отчаянно кусала губы, переживая об исходе начатого разговора. Всегда неприятно причинять боль хорошим людям.       — Ты хочешь сказать, что между нами всё кончено? — Андреа скорее утверждал, чем спрашивал. Да уж, он успел неплохо её изучить.       — Ну… в общем, да. Я не хочу и дальше причинять тебе боль.       — Почему? Из-за встречи с Гримальди? — глухо спросил он. — Ты его ещё любишь?        — Не знаю, видит Бог, я не знаю! — Валери в отчаянии заломила руки. — Дело не только в Паоло, дело во мне. Я чувствую себя обманщицей по отношению к тебе, понимаешь?        — Если ты снова о том, что не любишь меня, Валери, можешь не продолжать! — Андреа приложил пальцы к её губам, прерывая сбивчивую речь. — Я уже говорил, что готов ждать столько, сколько потребуется.       — Но ты мог бы не тратить время на ожидание, а найти хорошую девушку, которая тебя полюбит! — выпалила она. — Я не стою такой жертвы!        — Чувствуешь себя виноватой? — горько усмехнулся доктор. — Не нужно. Мои поступки — только мой выбор, ты ни к чему меня не принуждала. И ты стоишь любых жертв, Валери.        — Не принуждала… — вздохнув, согласилась Валерия. — Но я не должна была спать с тобой там, в Анси. Зная, что ни к чему хорошему это не приведет. Это было эгоистично с моей стороны.       — Разве тебе было плохо со мной?       Плохо? Нет, ей было хорошо, очень хорошо! Только что это меняет? Андреа оказался опытным любовником, но зажечь её сердце у него так и не вышло. Увы.       — Неужели ты решила вернуться к своему мафиозо? — Нарди вскочил на ноги и начал нервно ходить взад и вперед по комнате. — Он едва не убил тебя, разве ты не помнишь?        — Помню, разумеется! — Валери поднялась из кресла, сверкая глазами от непролитых слёз. — Но, во-первых, я не собираюсь к нему возвращаться, а во-вторых…       — Вот как? Значит, ты вернёшься во Францию?        — Нет! Пока нет… Я не могу оставить сына, когда он еще слаб. Останусь пока у Чинции, а потом…        — Не пытайся прикрываться сыном, Валери! — перебил он её. — Да, ты волнуешься за Тео, это естественно, но мы оба видели, что самое страшное уже позади. Тео молод и силён, он непременно пойдёт на поправку, это я тебе как врач говорю. А вот взгляды, которые бросал на тебя Гримальди, не заметил бы только слепой! Он по-прежнему ревнует тебя, это же ясно как божий день! И тебе это льстит, не так ли? Двое мужчин влюблены в тебя, это ведь так поднимает самооценку!        — Никогда не испытывала проблем с самооценкой! — Валери вдруг вышла из себя. Да, Андреа имел право злиться, однако это не давало ему права на оскорбления. — И вообще, я свободный человек и имею право поступать так, как захочу! Я не приняла твоего кольца, не давала слова стать твоей женой и не клялась в любви. Напротив, ты всегда знал, что я не люблю тебя! Так вот: я подумала и решила…        — Вернуться в семью! — продолжил он за неё.       — Это моё дело! Даже если и так!       Ещё совсем недавно страстные и нежные любовники, сейчас они стояли друг напротив друга, как враги на поединке. Валери всегда с уважением относилась к чувству Андреа, но он, похоже, решил, что она — его собственность. А вот на это она была не согласна. Ей с головой хватило авторитарного характера Паоло.        — Я ухожу, — бросила она, разворачиваясь к двери.        — Стой! — он схватил её за руку, разворачивая к себе. — Ты с ума сошла? На дворе ночь! Куда ты собралась?       — Поеду к Чинции или попрошу портье переселить меня в другой номер, — Валери попыталась вырваться, но безуспешно.        — Брось, это же просто ребячество! — Андреа крепко обвил руками её талию, притягивая к себе. — Я понимаю, ты расстроена, но дай себе время подумать, хотя бы до утра.       — Нет, Андреа. — Её голос был твёрд, как лёд. — Прости, я обидела тебя, использовала… Это некрасиво с моей стороны. Но сейчас я соберу свои вещи и покину этот номер. Я так решила! А ты… будь счастлив и забудь меня поскорее.       Следующим утром Валерия узнала, что Андреа покинул гостиницу ещё ночью. Похоже, он сделал это сразу после того, как она переехала на другой этаж. Она собиралась передать ему письмо перед отъездом, но увы, опоздала.       — Синьор Нарди уже покинул отель, мадам, — с дежурной улыбкой сообщил портье.       — Когда же? — растерялась Валери, взглянув на часы. — Ведь сейчас только девять утра!        — Два часа назад.       Вот как! Выходит, Андреа решил не растягивать их прощание. Ну что ж, может это и к лучшему, хотя чувство вины надсадно скреблось в душе у Валери. Не очень красивое окончание вышло у их случайного романа. Она была искренне благодарна Андреа за всё, что он для неё сделал, а прежде всего за моральную поддержку. Но увы, благодарность невозможно трансформировать в любовь, а ему нужно именно это. Оставалось надеяться, что доктор Нарди быстро забудет её и встретит хорошую девушку, которую полюбит. Видит Бог, он этого достоин.       Одного звонка Чинции было достаточно, чтобы Валерия получила согласие оставаться в доме подруги хоть всю оставшуюся жизнь. И хоть Чинция была бы искренне рада такому повороту событий, оставаться у неё надолго Валерия не собиралась. Ей нужно было убедиться, что сын пошёл на поправку и с беременностью невестки всё благополучно, а уж потом можно возвращаться во Францию.       Она по-прежнему не думала об Анси как о доме, настоящим домом для неё всё ещё оставалась Италия. Даже воздух здесь пах по-особенному — чем-то родным, тёплым, от чего душа замирала от восторга, а на глаза наворачивались слёзы. И какой чёрт её дёрнул уехать на родину? Можно было просто переехать к морю, на другой конец Италии, но эмоции и желание наказать Паоло взяли верх. А самое смешное, что наказана в итоге оказалась сама Валери. Это её грызли тоска и одиночество, это она готова была кусать локти от досады, что её план провалился.       Впрочем, Паоло тоже нелегко давалась разлука. Валерия была хорошо осведомлена о том, что творится в особняке Гримальди. Матильда, Тео и Лори подробно описывали состояние главы семьи, жалуясь, что тот всё чаще по вечерам прикладывается к бутылке виски и много курит. Вечера Паоло проводил дома, запираясь в кабинете допоздна, откуда утром горничная убирала пустую бутылку и полную пепельницу окурков. Словом, картина классической мужской депрессии налицо.       Валерия солгала бы самой себе, если бы сказала, что поведение бывшего мужа её не интересует. Его страдания немного тешили её женское самолюбие, но в то же время ей становилось тревожно. Доктора запретили Паоло пить и курить, а он снова наплевал на эти запреты. Как бы ничего не случилось!       Подсознательно, а может и вполне осознанно, Валери искала повод чаще наведываться в особняк, где провела самые счастливые годы своей жизни. Состояние здоровья Тео давало ей повод для этого, но страх показаться навязчивой бывшему мужу останавливал, заставляя молчать и надеяться на вмешательство провидения.       И провидение великодушно уступило её желаниям. Дети сами попросили её остановиться в особняке до тех пор, пока Тео окончательно не поправится. В итоге, пользовалась гостеприимством Чинции она всего пару недель — до того момента, когда Тео не выписали домой, под наблюдение семейного доктора. В этот же день Валери перебралась в дом, который в душе всё ещё считала своим.       Она заняла свою бывшую комнату, хотя изначально планировала поселиться в одной из гостевых спален. Однако сын с невесткой категорически настаивали на том, чтобы Валери жила в той комнате, которую сама с любовью обставляла когда-то.       Это было и тяжело, и волнующе одновременно. Господи, сколько связано воспоминаний с этими стенами! Здесь она впервые занималась любовью с Паоло… в первую брачную ночь. До свадьбы она его к себе не подпускала, хотя Гримальди и предпринимал попытки соблазнить её. Какие душещипательные воспоминания! Может, не стоило рвать себе сердце, лучше было остаться у Чинции? Но тогда она всё равно мыслями постоянно находилась бы здесь. Ну что ж, значит так было предопределено свыше. Теперь главное, чтобы Тео поскорее встал на ноги, а уж потом… Будь что будет!

***

      Дело Эстеллы Мариани по обвинению в попытке предумышленного убийства Тео вышло громким. Даже слишком. Дона Паоло вовсе не радовала такая шумиха вокруг имени Гримальди. Все эти назойливые репортёры из местных и даже зарубежных газет и журналов — они просто неимоверно раздражали. Подстерегая членов семьи буквально на каждом шагу, в любое время дня и ночи, они вынудили главу семейства усилить штат охраны. Теперь самого дона Паоло, Лори, Тео и даже Валерию, постоянно сопровождали телохранители. После того, как Эстелла, которую он считал всего лишь помешанной на Тео дурочкой, попыталась расправиться с его наследником, дон Паоло решил пересмотреть свои взгляды на жизнь.       Подумать только, Паоло Гримальди, который всегда имел особое чутьё на людей, и вдруг так ошибся в человеке! Он легкомысленно пренебрёг мерами безопасности, из-за чего всё могло окончиться полным крахом. Если бы Тео погиб под колёсами того злосчастного автомобиля… Паоло даже представить страшился, к каким последствиям это могло привести.       Он вырастил этого мальчишку, искренне прикипел к нему, хотя и не всегда показывал это сыну, опасаясь, что тот вырастет кисейной барышней. Лори тоже любит своего мужа без памяти, едва ли девочка смогла бы быстро оправиться после такой страшной потери. А Валери? Да она попросту с ума бы сошла, потеряв единственного сына. И что тогда стало бы с семьёй? А всё его, Паоло, беспечность! Не думал он, видите ли, что женщина способна на какие-то крайние меры!       После того, как ему доложили, что Тео при смерти по вине Эстеллы, Паоло едва сдержался, чтобы не броситься в участок и прямо там пристрелить эту гадину. Желание отомстить за семью было так велико, что даже позволило Гримальди послать к чёрту принцип, что не к лицу мужчине поднимать руку на женщину. Будь его воля, он просто разорвал бы Эстеллу голыми руками! Надо было сразу прижать её к ногтю, а не изобретать способы изощрённой мести.       Какова паршивка! Узнав, что это именно его помощница следила за Лори и подсунула Тео те злосчастные фотографии, Паоло был очень разочарован и разозлён. Чего не имела эта глупая девка? Деньги? Их у неё было в достатке — мало кто на фирме получал столь солидное жалование. Власть? Довольно часто во время отъездов шефа она оставалась за старшую, и неплохо справлялась. Так чего же ещё?!       Неужели она и впрямь так воспылала страстью к Тео, что решила действовать по принципу «так не доставайся же ты никому»? Неужели не понимала, что ей светит пожизненное?       На суде Эстелла выглядела как истукан: ни единой эмоции на лице. После ареста она упрямо отказывалась позвонить своему адвокату и заявила, что будет защищать себя сама, поэтому судья назначил ей общественного защитника. Но даже к его помощи обвиняемая ни разу не прибегла. Она сухо, без тени раскаяния рассказала обо всех своих подвигах, даже с некоторой долей облегчения — как будто ношу тяжкую сбросила.       Слушания по делу велись при закрытых дверях, на этом настоял Паоло Гримальди, однако это не мешало слухам распространяться с невероятной скоростью. Семейную драму одного из самых старинных родов Италии смаковали во всех светских кругах. Почти никто не поддерживал Эстеллу, разве что несколько давних недоброжелателей дона Паоло, остальные же дружно требовали для преступницы самого строгого наказания. Сам Гримальди очень надеялся, что именно так оно и будет.       В итоге, перед последним слушанием она внезапно попросила встречи с бывшим шефом. Прекрасно сознавая, что её ждёт, Эстелла хотела поговорить с ним в последний раз. И хотя у неё было мало надежды на то, что дон Паоло почтит её своим визитом, она всё же надеялась.       Когда охранник пришёл за ней в камеру и велел идти за ним, Эстелла сразу поняла: явился дон Паоло. Всё-таки не сдержался, поддался любопытству. Она едва не вприпрыжку понеслась по тускло освещённому тюремному коридору — так велико было желание увидеть его.       Дон Паоло сделал для неё слишком много, чтобы злиться на него теперь. Во всяком случае, она была благодарна ему хотя бы за то, что не натравил на неё Бенито. Уж лучше оказаться в тюрьме, но остаться при этом живой, чем быть отданной на растерзание цепному псу Гримальди. Эстелла была уверена, что в этом случае её труп никогда бы не нашли.       Дон Паоло сидел на обшарпанном стуле в крохотной комнатке, предназначенной для бесед обвиняемых с их адвокатами. На встрече именно здесь, а не в обычной комнате для свиданий, где можно говорить, находясь по разные стороны от толстой стеклянной перегородки, настоял сам посетитель. Его связи и вес в обществе, позволяли Паоло диктовать свои условия даже в женской тюрьме.       Он выглядел как всегда безупречно: белоснежная сорочка, тёмный клетчатый костюм, золотые часы на запястье, едва уловимый запах дорогого парфюма и начищенные до зеркального блеска туфли. Вряд ли Эстелла скоро увидит представителей аристократии, почувствует запах одеколона, ощутит, что там, за окном, есть другой мир. Свободный.        — Зачем звала? — Сухо осведомился дон Паоло, окинув тюремную робу бывшей помощницы взглядом, полным пренебрежения.        — Хотела поговорить, - хрипло ответила девушка.        — Так говори. У меня мало времени, — Гримальди демонстративно постучал ногтем по циферблату своих часов.       — Я хотела извиниться перед вами, — глухо начала Эстелла.        — Извиниться?! — Гримальди даже подпрыгнул на стуле, не дав ей продолжить. — За то, что едва не угробила моих детей, за то, что моя племянница натерпелась по твоей милости, а Тео придётся восстанавливаться целый год, ты решила просто извиниться? Да тебя убить за это мало! Жаль, что в Италии нет смертной казни, не то я с удовольствием лично разрядил в твою жалкую тушку пару обойм!       — О, я в этом не сомневаюсь! — Она горько усмехнулась, звякнув наручниками, застёгнутыми на тонких запястьях. — Но, как бы там ни было, я вам очень благодарна.       — За что?        — За то, что ещё жива, — ответила девушка. — Я думаю, что Бенито получил от вас приказ избавиться от меня. Но по какой-то причине вы оттягивали время. А потом…        — А потом ты решила убить моего сына, — прорычал Гримальди. — Жаль, что я не дал Бенито расправиться с тобой.        — Я вовсе не Тео хотела сбить, а вашу драгоценную Лори! — возмутилась Эстелла, не обращая внимания на то, как опасно сузились чёрные глаза бывшего шефа. — Тео я никогда не желала зла. Я люблю его, вы же знаете.       — Любишь? Да ты понятия не имеешь, что это такое! — дон Паоло презрительно скривил губы.       — А что же по-вашему заставило меня всё это сделать?       — Ты хотела прибрать к рукам фирму. Соблазнить неопытного мальчика, а потом вертеть им по своему усмотрению.       — Да у меня в качестве вашей помощницы было власти ничуть не меньше, чем у Тео! Мне было куда проще попытаться соблазнить вас, в таком случае. Да, я хотела войти в вашу семью, не стану отрицать, но лишь в качестве жены Тео. Престиж, деньги, положение в обществе — разве не об этом мечтает каждая красивая девушка? А я ведь красива, дон Паоло, вы не сможете этого отрицать!       — И что? Красота и ум дали тебе право распоряжаться чужими жизнями? Да ты просто чокнулась, девочка!        — Именно! — Эстелла вскочила на ноги, уперевшись ладонями в стол, что разделял их с Гримальди. — Я помешалась на нём. Как глупо, правда? Неопытный мальчик, как вы сами выразились, и я — знающая себе цену, уверенная в собственной красоте и том действии, которое моя внешность оказывала на мужчин. Я сразу обратила на него внимание, с первого дня… И знаете, что, дон Паоло? Если бы мне удалось тогда быстро затащить его в постель, я наверняка также быстро потеряла интерес. Но нет, Тео отверг меня, причём не единожды! И тогда во мне проснулся охотничий азарт. А потом… Я сама не заметила, как этот азарт перерос в нечто большее.        — И что же? Ты пытаешься убедить меня в том, что любишь моего сына и думаешь, я сжалюсь? Забуду, что ты сделала? Попрошу судью о снисхождении? Зачем ты позвала меня?        — Как Тео? — тихо спросила Эстелла, игнорируя последний вопрос Гримальди.        — Тео в больнице, и ты это прекрасно знаешь. Он даже не мог присутствовать на заседаниях суда. Что это ты вдруг так забеспокоилась о нём?        — А… ваша племянница?        — С ней тоже всё в порядке, хвала Мадонне. И с их ребёнком тоже, — с язвительной ухмылкой ответил Гримальди. — Так что твои старания пропали даром. Хотя, я тоже благодарен тебе за одну вещь, раз уж у нас такой разговор.        — Какую?        — Своим поступком ты избавила меня от необходимости брать грех на душу и избавляться от тебя своим силами, — Гримальди встал и направился к выходу, тем самым заканчивая неприятную для себя встречу. - Теперь ты окончишь свои дни здесь, в весьма приятной компании таких же как ты - убийц и психопаток.        — Дон Паоло! — вдогонку ему выкрикнула Эстелла.       — Ну? — он недовольно обернулся в дверях.       — Я вам хочу кое-что пообещать, — с улыбкой сказала она. — Даже если мне назначат пожизненный срок, я буду вести себя настолько безупречно, что у начальника тюрьмы непременно возникнет желание подать моё дело на смягчение приговора.       — Жаль огорчать тебя, девочка, то таким как ты не светит условно-досрочное освобождение, — не остался в долгу Гримальди. — Твоё место если не здесь, то в доме для душевнобольных. Я позабочусь о том, чтобы на свободе ты не оказалась никогда. Обещаю!       А на следующий день судья вынес приговор Эстелле Мариани: пожизненное заключение. Однако у Паоло Гримальди в душе остался червячок сомнения: а вдруг? Вдруг эта ядовитая змея совершит невозможное и выберется из тюрьмы? Нет, надо очень внимательно наблюдать за ней, пусть даже Эстелла пока и за решёткой.