Хранители.

Запах гнилого дерева душил огненного дракона, как и цепи, которые туго обвили его шею, пасть, а так же крылья, так что даже пошевелить ими было сложно, не говоря уж о взмахе. «Главное не умереть.» — подумал Салютус, осматриваясь по сторонам. Рядом с деревянными стенами стояли многочисленные железные ящики, на которых был криво выведен белой известью череп. Запутавшиеся канаты были свалены в кучу и уже покрылись мхом. Помимо предметов, в помещении стоял «надзиратель», хотя по сути псина в рваных тряпках. Это всё, что находилось в этой комнате, если не считать светлой просторной площадки, которая начиналась сразу за решёткой. — Сейчас чья-то кровь прольётся. — как-то радостно промолвило существо, чуть ли не прыгая от счастья. «Только не моя…» — вздохнул огненный, вспоминая место своего нынешнего заточения. Вернее не саму пропахшую затхлостью комнату, а её обитателя. Годовалого дракончика неизвестной стихии, который большую часть времени смотрел на горящие факела или спал, постоянно вздрагивая и озираясь по сторонам. Ведь именно он рассказал Салютусу о боевой арене. Ну… Как рассказал… Посоветовал драться. Впрочем для разъяснения ситуации в самый раз. — Иди давай! — рявкнул надзиратель, дёргая за цепь. Тихо рыча огненный повиновался, идя следом за тюремщиком на светлую площадку. Стоило дракону пройти по мосточку, который соединял арену и дверь, как он увидел масштабы боевого поля. Площадка была каменной с деревянным центром, вокруг неё был широкий ров, наполненный чем-то чёрным. Уже за рвом были расположены деревянные трибуны, которые ломились от зрителей. Напротив Салютуса, на небольшом балкончике стояло двое псин. Первый был высоким и чем-то напоминал шкаф. В отличие от остальных на нём была белая рубашка и пурпурный сюртук и конечно брюки с сапогами. Левый глаз был прикрыт красной тряпкой, а на плечах сидело двое странных птиц, которые о чём-то переговаривались. Рядом с этим нечто стояла его копия во всём, кроме размера. — Долгое время мы не видели настоящих кровавых боёв! — неожиданно начала одна из птиц с красным оперением, которая сидела на левом плече огромного существа. — Кровь! Внутренности наружу! — закричала вторая, уже лиловая и на правом плече. — К несчастью наши герои арены не так давно скончались… Но появились новые! Трое драконов посмевших вступить в схватку с ядовитыми! — продолжала красная. — Эти ящерицы и минуты не продержатся! — усмехнулась лиловая. — Перестань, Сниф. — оборвала птица. — Я осмелюсь предложить вам посмотреть на то, как эта троица справиться с убийцей наших героев! Салютус перевёл взгляд на другие мосточки арены, даже не замечая, как цепи с пасти и шеи убрали. На правом появилась бледно-синяя фигура Бурана, который едва стоял на лапках. На левом мостике был Терракот, который поочерёдно смотрел на друзей. — И так! Величайший, единственный в своём роде — Аяно! — объявила красная птица, указывая крылом в сторону четвёртого мостика, с которого спускался ярко-зелёный дракон, немного испачканые в крови. Его крылья были сложены по бокам, а ненавистный взгляд метался из стороны в сторону. Стоило дракону ступить на пол арены, как он моментально взлетел вверх, но не с намерением сбежать из этого проклятого места, а ради того чтобы солнечные лучи упали на его крылья. К своему удивлению Салютус увидел узор на внутренней стороне перепонки в виде прожилок, которые обычно встречаются на листьях. Но удивляться долго не пришлось, ибо, как только лучи солнечного света упали на крылья этого дракона, по арене начали активно расползаться ростки странного, тёмно-зелёного плюща. Как только стебельки коснулись лап Салютуса, дракон ощутил резкую боль, похожую на ожог. Быстро перепрыгнув на пока свободный от плюща участок арены, огненный посмотрел на своих друзей. Терракот нещадно бил хвостом по камню площадки, тем самым замедляя распространение зелёной заразы. А вот Буран из последних сил пытался выбраться из пут сотен стебельков, которые обвили его тело, в особенности пасть, и не давали даже вздохнуть. — Терр, оставь ты их! Дракона надо убить!!! — прокричал Салютус, выдыхая огонь в сторону врага. Аяно увернулся и чуть ухмыльнувшись, раскрыл пасть, выдыхая странный зелёный свет, который мгновенно достиг огненного дракона. Однако Салютус успел уклониться от смертоносной атаки, замечая, как на том месте где он только что стоял выросли высокие заросли этого плюща. — Хорошо! — почти прорычал земляной, выдыхая тёмно-изумрудное облако, которое почти сразу достигло врага. Но дракон вновь увернулся, даже не замечая, как атака ударилась о мачту. Как ни странно, раздался скрип и деревянный столб вместе с парусом наклонился, позже полетев прямо на несчастного природного. Огрев последнего между рогов, мачта застыла в воздухе, держась на паре канатов, а дракон камнем полетел вниз, уже не живой… Как только тело несчастного ударилось о пол, псины, которые увлечённо смотрели за всем этим, закричали, требуя ещё кровавых зрелищ. Но даже не это привлекло внимание Салютуса, а тот самый плющ, который после смерти своего создателя почернел и завял, благополучно освободив Бурана из своих смертельных оков. — Что ж… Весьма похвально, весьма… — скептично начала красная птица, — Но вам ведь пора отдохнуть. УВЕДИТЕ ИХ! — гаркнула так и огненный дракон вновь ощутил железные оковы на шее и пасти. Опять его ждала душная камера, и измученный дракон.