Хранители.

По правде говоря Салютусу даже не хотелось открывать глаза, чтобы не видеть обитой железом камеры. Хотелось дальше лежать без движений и с закрытыми глазами, чтобы все окружающие подумали, что он мёртв. Хотя какие окружающие?! Четыре факела, сено, затхлый воздух и дверь — всё! Даже того дракончика нет… А ведь его забрали не так давно, где-то пол часа назад. И всё те же псины, которые просто пришли и выволокли за шкирку несчастного, потащив его на смертельную арену, с которой он уже вряд-ли выйдет. Однако эти мысли мгновенно исчезли, когда послышался скрип открывающейся двери. — И не вздумай больше так делать!!! — громко прорычал стражник, кидая маленького дракончика в камеру. От подобного Салютус моментально открыл глаза и посмотрел на железную дверь, перед которой лежал несчастный сокамерник. Чешуя дракончика была в крови, скорее всего его собственной, из плеч торчали небольшие иглы, воткнутые ради издевательства. Крылья мелко дрожали, скорее всего из-за невыносимой боли. В когтях несчастный сжимал бинты… — Ты живой? — спросил огненный, быстро поднимаясь и подходя к искалеченому дракончику. — Д-да… Наверное… — заикаясь, то ли от боли, то ли от страха, произнёс сокамерник, пытаясь шагнуть в сторону от Салютуса, однако чуть согнув локти он зарычал от боли, которая моментально пронзила его плечи. — Тише, тише… — как можно более успокаивающе говорил огненный, осторожно кладя когти на тонкие железные прутья. — Я их выдерну, но будет больно. — предупредил Салютус и не дожидаясь возражений маленького дракончика, резко дёрнул за спицу. Холодный металл быстро выскочил из плоти, оставив только сквозную рану, вплоть до кости. Проделав то же самое со второй иглой, Салютус взял бинты и аккуратно обмотал раны, чтобы в них не попала грязь и не вытекала кровь. — Это те ненормальные издевались над тобой? — закончив перевязку, спросил огненный, видя, как дракончик слабо кивнул. — Я пытался помочь умирающему заключённому. — немного заикаясь сказал сокамерник. — Ясно. — проронил Салютус, добавляя: Как тебя зовут? — Вольтир. — промолвил дракончик. — А тебя? — Салютус. — улыбнулся огненный, отходя подальше от входа в камеру и сворачиваясь клубком в углу. Сокамерник удивлённо посмотрел на нового знакомого, затем на свои перебинтованные плечи, и спросил: — А зачем ты помог вытащить иглы? Огненный чуть ухмыльнулся и промолвил: — Ты ведь тоже живое существо. Не хотелось бы мне, чтобы ты умер в столь юном возрасте. Вольтир виновато отвёл взгляд. Да… Мирно отказаться от боя с несчастным кроттером не получилось, как и перевязать раны. Мало того, что противник умер, так ещё и над дракончиком поиздевались, который просто хотел помочь умирающему. — Вольтир, а ты грозовой. Верно? — внезапно решил уточнить Салютус. — Да. — ответил дракончик, прекрасно осознавая, что стихию легко определить по имени. А тем временем огненный продолжал смотреть на сокамерника и задавать ему вопросы. — Сколько ты здесь находишься? — Всю жизнь. — вздохнул Вольтир. Салютус удивлённо раскрыл глаза. ВСЮ ЖИЗНЬ?! Значит Вольтир не знает ничего о мире за ареной и камерой!!! — Но мама мне рассказывала о том, что за пределами пиратского флота. — поспешил добавить дракончик, мечтательно закрывая глаза, словно представляя, как это, летать в чистом небе, прогуливаться по шелестящему молодыми изумрудными листьями лесу… — Эх… Жалко, что мне этого никогда не увидеть… — вздохнул Вольтир, опуская взгляд в пол. — Почему же? Разве отсюда нельзя сбежать? — спросил Салютус, смотря в коридор через решётку. Надо было только устроить пожар и тогда внимание всех на корабле переключилось бы на тушение огня, а друзья проскользнули на палубу и взлетели незамеченными. — Как мне кажется… Нет. — вздохнул грозовой, — Понимаешь, Салютус, на арене действует правило трёх битв. Если ты побеждаешь в третьем сражении, то тебе дают право на свободу и отпускают. Но всех, кого я знал, и кто дошёл до последней битвы оставался на «дополнительный поединок» и… Его или её ставили в бой против лидера арены… В редких случаях кто-то выживал… Мои родители к несчастью в их числе… — сказал Вольтир, совсем мрачнея. Салютус хотел что-то сказать. Подбодрить, разжечь угасший огонь надежды в сердце грозового. Рассеять страх, словно туман в утренних лучах солнца… Но промолчал, понимая, что не уверен в том, что сам выживет, хотя бы в следующем сражении. Может быть он вернётся сюда, в эту душную камеру снова, но живым и победителем… Или его горло пронзят холодные, словно закалённая в битвах сталь, когти очередного пленника, которому дадут свободу, оставив убитого огненного где-то за бортом. — НА ВЫХОД!!! — раздался у решётки голос солдата. Салютус злобно оскалился, однако вышел из камеры и пошёл к кровавой, требующей новых жертв арене. *** Рёв арены оглушил юного дракона. Лязг цепей, скрип ржавых ворот, крики разгорячённой прошлыми боями толпы, стоны раненых и свист ветра… Всё слилось в унисон первозданного безумия… И только голос красной птицы, сидящей на плече капитана перекрикивал всё это: — Сегодня стихия ветра неистовствует и бушует, как никогда!!! Рвёт наши паруса, предвещает об ужасной буре!!! — все взгляды устремились на закрытые ворота прямо под балкончиком, на котором сидел капитан. — Но сможет ли нас спасти луч света или искра пламени, которые дадут нам просвет в небе, разогнав грозные тучи? — птица указала на вышедшего Салютуса и Бурана, которого только недавно приволокли сюда. Ожоги от плюща всё ещё остались на его ледяной чешуе, однако уже были не так заметны. Взгляд, полный надежды и страха, был устремлён в сторону огненного дракона. Подростку хотелось сказать, что всё будет хорошо, они выживут, будут целы и не ранены… Но если бы Салютус это сделал, он бы поселил возможно ложную надежду в сердце ледяного… — И так… Сегодня в битве на смерть сойдутся… Ледяной и огненный драконы, против… Сына бури и ветра… — вещала птица, а ворота открылись и на арену вышел худой, измученный, но от того не менее разгневанный и беспощадный ветряной дракон. Его серая чешуя была исполосована шрамами и кровоточащими ранами. Левый глаз отсутствовал, на его месте была пустая и чёрная глазница, а правый горел ярко-алым, словно пролитая кровь. Огромные крылья не были связаны, лишь разорваны, больше напоминая старые лохмотья. — Дракон Шейд!!! — Вот чёрт… — проронил Салютус. А ветряной просто высоко прыгнул и расправил остатки своих огромных крыльев, выдыхая мощный ветряной поток, который подхватил несчастного Бурана и подняв высоко над ареной, швырнул на землю, так что из-под чешуи ледяного потекла кровь, а сам дракончик потерял сознание. — ТВАРЬ!!! — зарычал Салютус, бросаясь на уже приземлившегося ветряного. Сбив того с лап, огненный полоснул когтями по глазнице, из-за чего противник зарычал от боли, сбрасывая с себя подростка и выдыхая очередной поток воздуха, который откинул дракона в стену. — Слабак. — ухмыльнулся враг, подходя к Салютусу и собираясь перерезать тому горло. — Ты даже меня, одноглазого и больного убить не смог… Дальше ты не выживешь… Так что… Не старайся. — однако на подобные слова огненный дракон резко вскочил с места, расправляя крылья и громко рыча. Температура стала заметно повышаться, но… В то же время где-то за спиной Шейд чувствовал ужасный холод. — ЗАТКНИСЬ!!! — закричал Салютус. Его тело начинало светиться, а рядом появлялись искры и частицы огня, которые, подросток, будто бы вытягивал из окружающих. Позади, вокруг поднявшегося Бурана, начинали появлятся снежинки и кристаллики льда, которые медленно, но верно замораживали каменную платформу арены под дракончиком. А Салютус успел собрать достаточно огня, чтобы резко выдохнуть и отправить смертоносное пламя в сторону врага. Подобное произошло и с Бураном. Ледяная сила ринулась к обидчику дракончиков, касаясь его чешуи и обращая ту в крохотные льдинки, которые тут же растапливал ужасный жар от огня подростка. Продлилось это не долго… Минуту. Может меньше, пока силы друзей не иссякли. — Сдохни и не возвращайся… — прошептал Салютус, закрывая глаза мёртвому ветряному. Веки и глаза — вот единственное чего не коснулся смертоносный ледяной выдох Бурана и испепеляющий жар огня Салютуса. Сам дракончик до сих пор ошарашенно смотрел на всё вокруг. Арена больше напоминала ледяную пещеру. Тонкая и прозрачная корка льда покрыла пол, стены и открытый потолок боевой площадки, создав своеобразную сферу с идеальной тишиной, которая закрывала друзей от пиратов и шума снаружи. — Салютус… Как ты? — спросил Буран, подходя к огненному дракону, даже не замечая, что от его шагов лёд только нарастал. — Нормально… Жить буду… — вздрогнул подросток, кладя когти на окровавленное плечо. Волна боли прокатилась по телу, вызывая желание закричать, однако этого делать было нельзя… Чтобы не напугать и без того шокированого ледяного. — Точно? — дракончик прикоснулся к ране коготками, от которых сразу же пошла изморозь по разорваной плоти, останавливая кровотечение и в какой-то мере помогая ранению затянуться. — Рх… — вздрогнул огненный, — Буран… Убери когти, пожалуйста, и разморозь арену. — попросил Салютус, смотря на капитана корабля. Даже через ледяную завесу было видно, как эта сволочь улабалась… Зловещей, тупой и жаждущей крови ухмылкой. — Хорошо… — вздохнул Буран, отходя от огненного и глубоко вдохнув, расправил крылышки. Лёд послушно стал трескаться и крошиться, падая на землю мелкими кусочками. — Хм… Впечатляет… — сказала красная птица, подзывая какую-то псину к себе. Что-то прошептав ему, ведущий бои громко сказал: — Что ж… Луч света осветит нам путь в этой буре!!! — толпа одобрительно заревела, оглушив на мгновение двух друзей, которым успели привязать к шеям цепи и увести с арены. Более-менее драконы очнулись в коридоре, когда их насильно затащили в камеру. Только… Это была не их тесная комната, обитая железом с четырьмя факелами. Нет… Это была просторная, не без железных стен, комната с кучей сена в углу и… Неужели… Две драконьи фигуры… Высокий зелёный силуэт с ярко-изумрудными глазами, и маленький с жёлтенькими глазками, которые были похожи в темноте на маленькие огоньки. — Капитан решил освободить камеру для новых бойцов… — прошипел надзиратель, вводя драконов в новую камеру. Как только цепи были сняты с шей друзей, а посторонний пират ушёл, Салютус спросил: — Терракот? Вольтир?.. — в ответ знакомый голос промолвил: — Это мы. — огненный подошёл поближе и обнял Терракота крыльями, улыбаясь. — С тобой и Вольтиром всё хорошо… Вы уже успели познакомиться, или мне кажется? — удивился Салютус. — Не кажется… Грозовой мне всё рассказал. Про два ваших разговора. — сказал земляной, отпуская огненного. — Конечно хорошо, что мы снова вместе, а кое-кто даже новый среди нас, но… Нам надо отсюда бежать. — сказал Буран, рассматривая Вольтира. — Как же вы все встретились?.. — спросил грозовой, так же внимательно смотря на ледяного. — Эх… Ну… Началось всё прекрасным летним днём… — начал Салютус.