Твой дом

      Из приоткрытого окошка такси рывками дул ветер, осыпая бледное лицо Чеён бодрящими шлепками. Хотя он и застилал её глаза пеленой, девушка всё же отчётливо видела медленно проплывающие ограды, за которыми прятались полуразвалившиеся серые дома, и проросшую по краям асфальта тускло-зелёную траву. Не только зелень казалось теперь выцветшей — погода над этим полупустым городом всегда держалась особняком и не менялась с годами. Серевшие облака являлись неотделимым дополнением и будто продавались прямо вместе с участками. Чем ближе Чеён подъезжала, тем ниже они опускались; ей захотелось быстрее избавиться от этого чувства, поэтому девушка попросила открыть окошко до конца и, отстегнувшись, высунулась в него. Ветер яростно убрал её волосы назад, заставляя её сосредоточиться на запахе преддождевой влаги. Вместе с домами проносились рекламные баннеры, закреплённые прямо на заборах, как знала Чеён, иногда без согласия владельцев. Она помнила, как однажды к ним в дом пришёл странный дядя и за весьма условную сумму повесил на их ограде рекламу зубной пасты с противным лицом, которое девочка так и изрисовала, не сдержавшись.       Когда такси свернуло на более знакомую улочку, Чеён стала мысленно называть соседей, которых знала. Дом старой маминой подруги перекрасили новые владельцы, участки подкармливавших их конфетами их конфетами одиноких бабушек заросли до неузнаваемости, а друзья детства просто уехали — об этом свидетельствовало отсутствие именных табличек на оградах и почтовых ящиках. Чеён ещё раз взглянула на пустую улицу и больше не вылезала.       Вскоре машина остановилась у довольно низкого забора без рекламы. Чеён не сразу вышла, изнутри разглядывая двухэтажный дом, несомненно выделявшийся среди низких построек, но кроме размера и почти свежей краски ему нечем было хвастаться. Под узкими окнами красовался небольшой ухоженный палисадник в треснутых горшках. Эти цветы росли здесь всегда, сколько Чеён себя помнила, и, открыв весьма символический замок на ограде, она не удержалась от того, чтобы понюхать их. Из дома едва слышно гудел телевизор, и только он помог гостье вспомнить, зачем она здесь.       Девушка убедилась, что хозяева её не заметили, и, наспех поправив макияж и причёску, с задержкой нажала на кнопку звонка. Медленные шаги послышались не сразу, и, прежде чем дверь распахнулась, Чеён успела откашляться, а также догадалась бросить тяжёлую дорожную сумку себе под ноги. Конечно же, она не забыла про отрепетированную милейшую улыбку.       — Джихё! — тут же воскликнула девушка, увидев подругу, и засмеялась теперь по-настоящему. Хозяйка дома же сохраняла на своём лице гримасу удивления и, будто пытаясь построить логическую цепочку последующих действий, задумчиво молчала.       — Чеён? — более радостно спросила она уже после того, как угодила в тёплые объятия подруги. — Ты не предупреждала, что приедешь.       — Вот так, значит? — в шутку обиделась гостья. — Я еле выкроила парочку выходных в моём плотнейшем графике, а ты мне не рада? Не представляешь, как мне хотелось тебя увидеть.       Джихё не успела ответить — из-за её спины показался рослый мужчина с прямоугольным лицом и приобнял девушку за талию.       — Это Чеён, моя подруга, — спешно представила её Джихё, после чего лицо мужчины заметно прояснилось. Для Чеён она добавила: — Это Сынчоль, я тебе про него рассказывала.       — Слышал ваши песни, — с уважительным дружелюбием заявил Сынчоль и протянул новой знакомой свою большую руку. Чеён внимательным взглядом пробежала по нему с головы до ног и вскинула брови.       — Умоляю, давай сразу на «ты», а то мне и так хочется тебе врезать.       Сынчоль принял это за шутку и громогласно рассмеялся, махнув рукой. Девушек напугал его смех, и они неловко переглянулись, прежде чем войти в дом. Увидев в руках Чеён тяжёлую сумку, Сынчоль пытался выхватить её из рук владелицы, но та его легко оттолкнула, сделав вид, что не заметила, и небрежно бросила её к дивану. Первое, что сделала гостья, оказавшись в довольно просторной гостиной, — внимательно огляделась. Широкий кожаный диван располагался прямо посреди комнаты напротив внушительно большого телевизора, окружённого длинными полками по стене. Двери на кухню не было — был проход, в котором виднелся обеденный стол и кухонные приборы на стене. У лестницы на второй этаж была приоткрыта дверца — видимо, там был туалет. Почти вся мебель была выполнена в одном немного вычурном стиле из сочетающихся материалов. Гостья отдала должное неплохому вкусу владельцев и припомнила, что в родительском доме Джихё всё выглядело похоже.       — Ты к нам надолго? — весело начал Сынчоль, яростно стремившийся тут же наладить прекрасные отношения с девушкой. К сожалению, она была настроена на совершенно иной лад.       — Вообще меня отпустили на неделю, так что пока не выгоните, — ответила Чеён, глядя на Джихё.       — Это ничего… что ты тут? — осторожно спросила та, потирая шею.       — Я же сказала: у меня отпуск.       — Можешь оставаться, сколько захочешь, — улыбнулся Сынчоль, дотронувшись до руки гостьи, чтобы привлечь её внимание.       — Спасибо за разрешение, — недовольно ответила девушка, снова направив радостный взгляд на подругу. — Значит, теперь, когда вы осознали и смирились с тем, что я тут, пора закатывать вечеринку! Зовите всех друзей, соседей, скажите им, что к вам приехала лучшая рэперка Кореи. Так и быть, дам бесплатный концерт для них — я сегодня щедрая.       Сынчоль наконец уместно рассмеялся и похлопал Чеён по плечу.       — А что? — весело начал он. — Прекрасная идея! Давно мы не отрывались, да?       Джихё рассеянно кивнула.       — Может, сначала посмотрим комнату? — предложила она. — А к вечеру придумаем что-нибудь.       Идею безоговорочно поддержали, и девушки тут же удалились на второй этаж. Её и правда уже ждала вполне убранная небольшая комнатка, но интерьер тут же перестал волновать гостью. Как только Джихё закрыла дверь и повернулась к Чеён, лица девушек озарились яркими улыбками, и они снова горячо обнялись. Гостья, казалось, готова была расплакаться, осознав, как же ей не хватало этого простого объятия, которое, несмотря на продолжительность, чувствовалось слишком коротким. В распоряжении Чеён оказалась двуспальная кровать с тёмными простынями, на которую она тут же завалилась, уронив с собой не менее счастливую Джихё.       — Я так скучала, — прошептала младшая, глядя в блестящие глаза подруги. Та кивнула.       — Я тоже. Ты так редко писала и звонила. — Улыбка Джихё медленно потускнела, пока Чеён самозабвенно изучала её лицо. — Теперь говори, почему ты здесь на самом деле.       — Так я же сказала…       — Чеён, я устала от твоей лжи, — вздохнула Джихё, приподнявшись. — Прекрати притворяться, ты не на сцене. Сынчоль и так уже думает, что ты и вправду такая.       — А зачем ему знать правду? — улыбнулась Чеён, понизив голос. — Так же веселее.       Джихё сдалась и кивнула.       — Ну?       — Там… такое дело, — не решалась гостья. — Я решила уйти из компании.       — Боже, что случилось? — Джихё приняла обеспокоенный вид и уселась поудобнее, всеми фибрами тела показывая, что она готова выслушать и поддержать. Чеён это невероятно умилило.       — Наш директор домогался к одной трейни, но когда она пыталась рассказать об этом в СМИ, он выставил всё так, будто невиновен. Любая девушка могла оказаться на её месте. Чтобы поддержать её, мы решили уйти из компании вместе с ней. За расторжения договора, конечно, полагается штраф… но зато теперь я смогу найти компанию, где мне будет приятно работать.       Джихё задумалась, нахмурившись.       — Ты должна обдумать это ещё раз. Ужасно вот так рушить карьеру из-за какой-то девушки.       — Во-первых, не из-за какой-то девушки, а моей подруги, — несерьёзно злилась Чеён. — Во-вторых, это ради всех девушек, ради справедливости. Когда дело предастся огласке, этому уроду мало не покажется. И в-третьих, какую карьеру? Ты же знаешь, я ещё не дебютировала.       — Ты такая смелая, Чеён, — Джихё покачала головой, не без беспокойства восхищаясь подругой, — я бы никогда не решилась.       — Да брось, — отмахнулась та. Её хотелось побыстрее перевести тему и забыть о предстоящих трудностях хотя бы сейчас. — Лучше расскажи, что у тебя нового. Работаешь?       — Иногда подрабатываю репетиторством, — загорелась Джихё. — Так приятно работать один на один с детьми, столько нового от них узнаю сама. В основном, конечно, сижу дома.       — Ты же в школу хотела, — вспомнила Чеён, подперев голову рукой.       — Знаешь, — смутилась старшая, — Сынчоль вообще не хотел, чтобы я работала. Но мы пришли к компромиссу, поэтому я работаю на дому. Так у меня больше времени на подготовку уроков и на собственные увлечения.       — А ещё на готовку, уборку и прислуживание любимому жениху.       — Перестань, — нахмурилась Джихё. — Я… поработала в школе какое-то время и могу сказать, какие дети теперь жестокие. Так лучше для меня же.       — И для патриархальных замашек Сынчоля. — Джихё закатила глаза. — Где ты его взяла? Мне казалось, что у идеальной девушки и вкус должен быть идеальным, а этот парень…       — Чеён, прекрати, — по-настоящему разозлилась девушка. — Ты его плохо знаешь. Мне ужасно неприятно, когда ты говоришь так и смеёшься над ним. Я выбрала его, поэтому… — Джихё вдруг смягчилась, — обещай, что подружишься с ним.       Чеён совершенно забыла, как девушка выглядит в гневе, поэтому, хоть и стала его причиной, была этому даже рада и с воодушевлением согласилась.       — Не обещаю, но ради тебя постараюсь. — Джихё улыбнулась. — Кстати, где он мог слышать мои песни? Решил подлизаться?       — Я включала.       — Значит, вы вместе смотрели. — Пауза. — И что он сказал? Что всё это лажа, что лучше бы я мужика завела?       — Он сказал, что ты звучишь… мило.       — Мило? — Чеён усмехнулась. — Я звучу профессионально.       — Чеён! — полусерьёзно возмутилась Джихё. Та рассмеялась.       — Прости, последний раз.       — Насчёт вечеринки — ты это не серьёзно, — почти утвердительно спросила старшая, оперевшись на дверь.       — Нет конечно. Но выпить я бы не отказалась.       — Договорились, — подмигнула хозяйка и собралась было уходить, как гостья снова окликнула её.       — Какая у вас тут большая кровать. Надеюсь, ты составишь мне компанию ночью, а то мне будет неудобно спать в ней одной.       Джихё усмехнулась и бросила в подругу старой плюшевой игрушкой, спокойно сидевшей на прикроватной тумбочке. Девушки рассмеялись, и старшая оставила Чеён обживаться. Только теперь ей удалось убедиться, что просторной была только гостиная. Потолок на втором этаже оказался слишком низким даже для неё — возможно, так было только в отведённой ей комнате, но она не могла укрыться от чувства давления сверху. Из-за него Чеён тут же стала забывать обо всех нахлынувших положительных эмоциях — перед её глазами снова возникали проблемы. Теперь их стало немало, а на помощь звать неоткуда — родители с самого начала были против.       Чеён шлёпнула себя по щекам. Сейчас не время думать об этом. Здесь у неё есть Джихё и её поддержка — она всегда будет на её стороне. Именно за этим она и приехала в свой родной город на самом деле.

***

      — Да уж, здесь действительно ничего не изменилось, — задумчиво констатировала Чеён. — Как будто в детство вернулась.       Девушки, вооружившись списком покупок, неторопливо двигались мимо тех же самых серых домиков, которые гостья видела из окна такси часом ранее — возможно, это всё же были другие постройки, неотличимые от прежних. Чтобы добраться до ближайшего магазина, необходимо было пересечь весь город. Было решено идти пешком — тем более, такой маршрут для них не был непривычным и даже возбуждал приятные воспоминания. А также это был отличный способ остаться наедине и поговорить о личном. Утренние тучи плавно отступали по мере удаления девушек от дома, и выглянувшее солнце приводило подруг в игривое настроение.       — Тихий городок, — весело подтвердила Джихё. — Из твоего дома недавно съехали жильцы — кажется, нашли вариант получше.       — Не только они. — Чеён вдруг передумала: — Зря это, в жизни на отшибе есть свои плюсы. Например, всегда можно покричать на поле.       — Или сбежать туда с уроков, — усмехнулась Джихё. — Помнишь?       — Ещё бы. Знали бы твои ученики, какой ты была, когда сама училась… А ведь нас так ни разу и не нашли. Зуб даю, наши школьные преемники даже не задумываются о такой возможности.       — Нашу школу объединили с другой, а та слишком далеко отсюда, — Джихё пожала плечами. Девушки медленно приближались к названному месту и даже остановились, расплывшись в улыбках, чтобы рассмотреть пейзаж получше.       — Высохло всё, — заключила Чеён, спускаясь с холма.       Асфальтированная дорога повернула ещё пару десятков метров назад и даже не давала о себе вспоминать. Привычная протоптанная тропа густо заросла, но уже начала проседать под натиском холодной осени, набиравшей обороты. Несмотря на солнце, ветер без остановки поднимал волосы девушек, мешая им аккуратно спуститься. Потускневшая трава прохладой обдавала открытые щиколотки Чеён, ещё сильнее заставляя её прочувствовать неизбежную осень и мешая снова погрузиться в их последнее школьное лето. Лес вдалеке так и остался прежним лесом, но ярко-жёлтых оттенков больше не наблюдалось — цветы погибли. Джихё разложила небольшой предусмотрительно взятый плед, заговорщически улыбаясь, и девушки легли. Сквозь ткань чувствовалась прохлада.       — Это похоже на свидание, — засмеялась Чеён.       — Думай как хочешь, — ответила Джихё, в шутку приподняв подбородок. — Всё равно тебе не светит.       — Жестоко! — надулась младшая. — Даже надежды не оставляешь. Придётся найти себе какую-нибудь безумную фанатку, очарованную моим прекрасным рэпом, и затащить её в постель.       — Ты на такое не способна, — Джихё покачала головой.       — А что мне остаётся?       — Чем шутить, лучше расскажи что-нибудь, — отрезала старшая, придвинувшись ближе к подруге. — Ты ничего не говорила про стажировку в агентстве.       — Что там говорить, — отмахнулась Чеён, желая перевести тему. — Сложно, но интересно. Было. Теперь уже без разницы. Как там Наён?       — Если бы я знала. Звонит она не чаще твоего, — улыбнулась Джихё, всё же не желая по-настоящему упрекать подругу. — Отучилась и осталась там же. Работает где-то… вроде как тоже в агентстве… актёрском, наверное.       — Она молодец.       — С уроков не сбегала, как некоторые.       Девушки переглянулись со знакомыми улыбками на лицах. На секунду Чеён показалось, что вместо строгих брюк на Джихё была их школьная юбка в складку специально немного поднятая в талии, и белые гольфы до колена, затем её волосы укоротились до плеч, и всё вернулось на места, когда яркое солнце ослепило глаза девушки. На её языке вертелись слова, которые она не решалась произнести теперь, хотя для неё это было совсем не впервые. Но кроме них ничего в голову не приходило.       — Знаешь ещё про наших? — безучастно спросила младшая, отведя глаза.       Джихё задумчиво перечислила всех, кого вспомнила. «Да-а, — заключила Чеён, — наша школа гениев не делает». Но в любом случае она была рада снова погрузиться в чужое существование и узнать, куда её саму могла занести, не вступи она на путь айдолки.       — …Потом они свадьбу сыграли, — подытожила Джихё. — Но я не пошла.       — Так рано, — удивилась Чеён. — А по ним и не скажешь, что в таких отношениях могли оказаться. Никогда бы не подумала.       Чеён повернулась и столкнулась с необходимостью восстановить лицо подруги в памяти. Казалось, та стала в разы красивее — либо младшая неправильно помнила черты её лица. Джихё заметно отрастила длинные волосы и перекрасила их в коричневый; кроме того, она стала совершенно по-другому краситься, меньше выделяя и без того выразительные глаза и незначительно подкрашивая губы блеском. В остальном если и были изменения, то незаметные на первый взгляд.       — Ты всё ещё такая красивая, — не удержалась Чеён.       — Ты всё время так говоришь, — усмехнулась Джихё.       — Потому что это правда.       Девушки недолго лежали молча, позволяя солнцу медленно усыплять их.       — На самом деле у меня действительно нет времени, — неожиданно начала младшая, позволяя подруге невесомо поглаживать её по голове. — Двадцать пять лет не за горами, а я к дебюту ни на шаг не приблизилась. Смена агентства только отсрочит моё вступление в группу, а время идёт. Я уже столько песен написала, некоторые даже с музыкой, но никому до этого нет дела, ведь в студию невозможно было попасть. В моём возрасте надеяться, что меня без проблем примут в компанию, даже после стольких лет тренировок бесполезно. Так ещё и на работу надо устраиваться, чтобы погасить долг. Если скажу родителям, они… выгонят меня, наверное.       — Они же твои родители, — мягко уверяла Джихё.       — Они с самого начала были против, — девушка покачала головой. — Не дадут мне больше подписать контракт. Я так от этого устала. Сейчас… мне так хочется вернуться в детство, где всё было так просто и казалось, что мечты сбудутся сами собой, если я немного постараюсь.       — Всё будет хорошо, Чеён, — пообещала старшая, действительно веря в свои слова. Она приподнялась на локтях, чтобы лучше видеть лицо подруги, и обнадёживающе улыбнулась. — Попробуй записать видео и выложить в интернет. Так тебя заметят больше людей, и ты наберёшь популярность. А насчёт компании… разве люди настолько слепые, что пропустят лучшую рэперку Кореи?       Чеён вяло улыбнулась.       — Тебе ничего не стоит попытаться, — серьёзно продолжила Джихё. — Ты сильная, Чеён, и ты сможешь со всем справиться. Поверь мне, я тебя знаю.       — Спасибо, Джихё, — чуть не плача, поблагодарила младшая и уткнулась лицом в её плечо, за что та снова погладила её по голове, портя причёску.       И прежде чем Чеён наконец решилась сказать то, что так и рвалось наружу, зазвонил телефон. Это был Сынчоль, который заказал купить что-то ещё и попросил девушек возвращаться быстрее. Пришлось прерваться и идти дальше. У Чеён ещё будет время вернуться.

***

      Звать действительно никого не стали, несмотря на намерения Сынчоля. Да и звать-то на самом деле было некого. Девушки закупились закусками и стали готовиться к вечеру. Чеён чувствовала себя крайне неудобно перед подругой, ведь все приготовления совершались за счёт Джихё и Сынчоля, и те настойчиво отказывались брать у неё деньги. С кухни её тоже незаметно оттеснили, несмотря на огромное рвение к готовке, пусть и не всегда заканчивающееся удачно. Поэтому музыкантку скоро отправили заниматься делом по профилю — подбирать музыкальное сопровождение. Воспользовавшись случаем, она добавила немало песен своих подруг из агентства, а также своих собственных. Но они, конечно, не составили весь плейлист.       Через пару часов Джихё представила целый набор разнообразных блюд, за что получила заслуженные аплодисменты. Начать решили ближе к вечеру. Музыка уже тихо играла через аудиосистему, но Чеён предпочла отсиживаться в комнате, чем проводить ознакомительные беседы с обрадованным перспективой выпить Сынчолем. Джихё всё ещё временами гремела посудой, будто готовилась к приёму большой компании, и это мерное постукивание расслабляло гостью. Вскоре парень и сам не выдержал одиночества и постучался в комнату девушки.       — Сидишь тут, как в гостинице, — пошутил он. — Ты же к друзьям приехала, пошли поболтаем, познакомимся получше.       «Ты обещала», — напомнила себе Чеён, с усилием кривя улыбку. Всё же пришлось спуститься.       — Так значит, вы с Джихё были одноклассницами, — начал Сынчоль, явно пытаясь ухватиться за одной из немногочисленных нитей разговора.       — Не просто одноклассницами, но и соседками и до сих пор остаётся лучшими подругами, — давя собственную гордость, заявила Чеён. — Нет ни одного человека, который знал бы её лучше меня.       — Это, конечно, мило, — усмехнулся парень, — но признайся, что ты не можешь знать её с романтической стороны.       Чеён прыснула.       — Ну, ты, конечно, можешь, — саркастически заявила она, и в этот раз Сынчоль практически уловил скрытую нотку презрения в её голосе.       Джихё принесла очередную тарелку и поставила её на чайный столик у стены, окинув остальных радостным взглядом, а затем тут же ушла. Чеён вдруг почувствовала себя гордой за то, что говорит с Сынчолем при подруге.       — Вас же, получается, родители познакомили? — предположил парень.       — Мы были знакомы всю жизнь.       — Так это и ощущается, — засмеялся Сынчоль. — А мы очень интересно встретились. Когда Джихё работала в школе, мой брат нашкодил, и она вызвала родителей. А пришёл я. Мне, признаюсь, сразу показалось, что между нами пролетела искра, поэтому я тут же пригласил её на свидание. Так у нас и завязалось.       — Поразительно, — почти без эмоций протянула Чеён, закусив чипсину. — А разве можно романы с семьёй учеников заводить?       — Я же брат, не родитель, — пожал плечами Сынчоль, — тем более Джихё скоро ушла с работы. Я думал, трейни постоянно на диетах сидят.       Чеён и сама не заметила, как накинулась на тарелку с чипсами, видимо, желая заесть неприятные эмоции. Ей не было обидно от его слов, но всё же захотелось изобразить недовольство после того, как отложила еду.       — Хочешь сказать, мне нужно на диету?       — Не-ет, — смутился парень, глупо хихикнув, — говорю же: я так думал…       — Следи за тем, что говоришь девушкам. Надеюсь, с Джихё ты ведёшь себя иначе.       — Опять его отчитываешь, — в шутку нахмурилась подоспевшая Джихё.       — Просто проверяет, можно ли мне доверять, — угадал Сынчоль.       — Не волнуйся, я сегодня снисходительная.       — Если что — кричи, — обратилась Джихё к Сынчолю и снова убежала.       Чеён поднялась и переключила игравшую песню. Пытаясь снять нервозность, она принялась подтанцовывать и рассматривать вещи на полках. На глаза ей попалась пара совместных фотографий хозяев, а также небольшая рамка с изображением семьи Джихё. Последнее фото было сделано незадолго после окончания школы (это было заметно по длине волос девушки), так что Чеён всё ещё была в городе и могла застать эту сцену. Сынчоль заметил её интерес и принялся было рассказывать какие-то связанные истории, но Чеён его перебила.       — Ты, наверное, много зарабатываешь, раз у вас такая эффектная мебель.       Это замечание польстило парню, и он не без нотки хвастовства стал рассказывать о своей работе, пока Чеён усердно делала вид, что ей интересно. Под руку попалась пара незнакомых книг и статуэтка из Китая. Затем пришла Джихё, и Чеён начала поддакивать с новой силой.

***

      — У нас тут целый пир, — хвалила гостья подругу. — На такой случай нужна одежда попраздничнее. Отпустите меня ненадолго?       Хозяева не возражали. Джихё в последний раз оглядела получившийся стол и, оставшись вполне довольной собой, ушла на кухню — теперь чтобы снять фартук. Сынчоль проследовал за ней.       — Ну, — как бы невзначай начала девушка, — как тебе Чеён?       — Она не такая уж грубая, как я думал сначала, — пожал он плечами, — даже милая. Кажется, мы нашли контакт.       — Вот и замечательно, — улыбнулась Джихё.       — Знаешь, мне кажется, я тоже ей понравился.       — Думаешь?       — Да, — усмехнулся парень. — Не думаешь, что она могла на меня запасть? Всё-таки кто знает, что скрывается за грубостью.       — Чеён не из таких, — нахмурилась Джихё.       — Ты так в ней уверена? Она всё-таки с нами живёт.       — Она же моя подруга.       — Я недостаточно привлекателен для неё? — усмехнулся парень. Джихё замялась, раздумывая.       — Понимаешь… Дело не в этом. Просто ей… нравятся девушки.       Сынчоль задумался, сделав удивлённое лицо. Джихё уже успела пожалеть о своём решении и размышляла, как сгладить ситуацию. Но парень вовремя усмехнулся и будто бы мысленно принял новость.       — Она не выглядит, как лесбиянка.       — Это в любом случае не имеет значения, — отмахнулась Джихё, пытаясь вернуться к моменту, когда он ничего не знал.       — Мне жаль её, — помотал головой парень, будто проникнувшись историей Чеён, которую не знал и к которой не имел прямого отношения. — Таким девушкам, видимо, чего-то не хватило в детстве, раз они добровольно обрекают себя на несчастье. Не хотят признать, что им только и нужно, что опереться на мужское плечо. Самой природой так задумано, и нечего это отрицать.       Джихё решила не спорить и молча приняла его объятия.       В то же время сама Чеён, оперевшись на перила лестницы, сдерживалась, чтобы не закричать от злости. Она не могла поступить так не только из-за обещания Джихё, но и из-за того, что самой причиной обиды стала именно она. Потому что не спорила с ним, не заступилась за подругу, разве это не значит, что она согласна? В горле Чеён застрял горький ком, и она вернулась в комнату, чтобы успокоиться и принять факт, что ей в этом доме не рады.