Стая мечты

— Вот и посмотрим, кто из нас двоих окажется прав. Снова! — крикнул вдогонку Стайлз, сожалея, что эффектно хлопнуть дверью не выйдет — даже спокойно сдвинуть это творение из железа и бетона не по силам человеку, не имеющему в запасе всяких волчьих штучек. — Подумаешь, сначала кого-нибудь убьют, горожан запугают, сверхъестественных существ покалечат, рассорят между собой, а потом весь Бэйкон Хиллз будет гореть на ритуальном костре какого-нибудь очередного дарака или съехавшего с катушек охотника, и тогда, может быть, Скотти вспомнит беднягу Стайлза и его фразу «а я же тебе говорил». Но нет, веселее же почувствовать запах дымящегося под ногами сухостоя и поднимающиеся по телу языки пламени! За спиной громко хмыкнули, и Стайлз чуть не подпрыгнул от неожиданности. — А, это всего лишь ты. Супер. Конечно, кому бы ещё так пугать простых смертных, как не Питеру. — Когда ты так ворчишь себе под нос, превращаешься в недовольного молодёжью деда. Стайлз хмыкнул и ничуть не обиделся. Разве можно дуться на этого… Добрейшей души нелюдя? Хотя и есть в этой гипотезе какое-то противоречие. Надрыв, так сказать. — В твоего ровесника, то есть? Питер возвел глаза к потолку, но отвечать на остроту не стал. Вместо этого просто спросил: — Что, альфа не одобрил твою очередную гениальную идею? — Как видишь, — он развёл руками и ни с того ни с сего спросил. — А ты бы одобрил? Питер отложил книгу и всерьёз задумался. И довольно долгое время размышлял над этим вопросом, пока Стайлз, не вставая с дивана, пытался прочитать название на обложке. Он вообще успел весь извертеться и в итоге пересел поближе к Питеру, буравя его поторапливающим взглядом. О своём желании узнать название книги он, конечно, уже забыл. — Пожалуй, одобрил бы. — произнёс он. — Расскажи более подробно, в чем конкретно заключается суть твоей идеи? В общих чертах я уже понял. Ох, серьёзно, он даже заинтересовался этим? Стайлз удивлённо поднял брови и, на мгновение задумавшись, как-то машинально приподнял уголки губ, растягивая рот в подобие улыбки. Оказывается, получить одобрение Питера ничуть не менее приятно. И это должно было бы как-то напрячь после всего произошедшего, но нет. — Ну, — с трудом заставив себя не вскочить с дивана прямо сейчас и не начать ходить из стороны в сторону, начал Стайлз. — Чтобы решить нашу основную проблему — приезд чуть ли не каждую неделю новых сверхъестественных существ — надо просто отбить у них охоту сюда приезжать. По моему скромному мнению. Наплести слухов, мол, тварям тут крайне опасно находиться, гибнут часто — почва для них неблагодатная или охотничий синдикат разросся, ходят по улицам и стреляют в каждого третьего, у кого только зрачок от фонаря блик поймает, или ещё что-нибудь. В твоём, знаешь, стиле сказку сочинить. Стайлз казался себе сейчас чуть ли не древнегреческим оратором, к которому приковано всё внимание на арене, настолько внимательно слушал его Питер. Слушал и… смотрел. Не как обычно — не тем гипнотическим своим взглядом, которым он будто в мозг проникал и, подчиняя, всё там переделывал под себя. Не тем, под которым внутри всё холодело от предчувствия, что вот сейчас вспыхнут огнём его глаза, и он вмиг окажется рядом и последует боль — от выпотрошенного когтистой рукой нутра, от бьющегося в страхе окровавленного сердца в чужой ладони. Питер будто наблюдал за движением шестерёнок в его голове — что крутится, в какую сторону, какой болтик за что отвечает. Он на самом деле старался вникнуть в то, что нёс Стайлз. Этот маленький факт немного подкупал, что, наверно, тоже являлось коварным планом злодея по имени Питер, по определению самого злодеистого из всех ныне живущих. Он с такой лёгкостью удовлетворил чужое самолюбие и подстегнул говорить дальше, что Стайлз даже не расстроится, если окажется, что на самом деле попался в его липкую паутину. — И, наверно, ты единственный, кто сможет понять одну простую мысль — нет смысла в ходе каждой передряги обращать кого ни попадя. Более сплоченной и сильной стая от этого не становится. Разве Бэйкон Хиллзу мало всяких мистических существ? Да кого здесь теперь только нет. Питер неожиданно мягко рассмеялся. Таким приятным оказался этот звук, что Стайлз задумался, слышал ли кто вообще когда-нибудь его искренний смех. Не привычную насмешку в голосе, не острую иронию в словах, а именно смех. Что у обычных людей являлось показателем того, что они счастливы, что им хорошо… Приятно, в конце концов. Да навряд ли. А Стайлз слышал. И даже немного проникся. — Ты прав, Стайлз. Укусы Дерек раздавал крайне необдуманно. Да и, честно говоря, Скотт недалеко от него ушёл. Очевидно, он имел в виду, что Дерек просто проебался. — В отличие от тебя, — фыркнул Стайлз. И смутился, столкнувшись с Питером взглядом. Вероятно, они оба вспомнили кое-какие события. — В отличие от меня, — признал он и замолчал. — Разве что… Питер снова закатил глаза. Это, пожалуй, его второе фирменное выражение лица, после демонстрации клыков. — Серьёзно, Стайлз, ты же не хочешь сейчас припомнить мою единственную ошибку — Кейт? Позволь заметить, я стремился её убить. — Тогда в следующий раз… — он не верил, что собирается произнести это вслух. — Царапай поглубже. Боже, это ведь даже не сарказм. Стайлз на самом деле имел в виду то, что сказал. Ему, наверное, должно быть сейчас стыдно, да? Питер усмехнулся. — Как скажешь. Самое опасное в пребывании рядом с ним то, что подобные мысли он скорее одобрит. Что ж, пока Стайлз не предложил ему под влиянием момента пойти потренироваться… И усовершенствовать, так сказать, удар, необходимо срочно сменить предмет разговора. — Возвращаясь к нашей предыдущей теме… Так что ты думаешь о том, что я сказал? Питер неторопливо поднялся со ступенек лестницы, — и почему ему нравилось там сидеть, интересно — прошествовал к шкафу, педантично ставя свою книгу на положенное ей место, и сел совсем рядом с таким будничным видом, что Стайлзу захотелось возмутиться. И попросить Питера соблюдать дистанцию, мол, знаю я твои замашки, хоть один из тех, кто находился с тобой в непосредственной близости, был не укушен? Но Стайлз заставил себя заткнуться. Как минимум потому, что они оба прекрасно знали ответ на этот вопрос. — Думаю, что мысль и впрямь стоящая. Однако зачем тратить время и силы на сказки, если можно это же время использовать с большей пользой и устранить непосредственно корень проблемы? Стайлз хлопнул себя по лбу. — Буквально! Удалить чёртов корень буквально. Как я сам до этого не додумался? Питер, я тебя обожаю. Что может быть проще, чем выкорчевать преисполненный магии тысячелетний неметон? И… Так, стоп. Он секунду назад сказал… что? Питер, сделав паузу, вопрошающе на него глянул, и у Стайлза почти сбилось сердцебиение. Сказать, что он не это имел в виду? Глупое клише, бесполезное во всех смыслах. Отрицать? Стайлз вдруг осознал, что задевать подобным Питера больше не хотелось. Ему и так припоминали всё былое, каждый просто считал своим долгом сделать это. И в итоге даже самые искрометные шутки могут надоесть и обидеть. Стайлза задело отношение Скотта, и задевать Питера теперь своим отношением он ни за что не станет. Из грёбаного принципа. Да, они могут иронизировать, дразнить, подтрунивать над собой бесконечное количество раз, они всё же лучшие в этом. Могут не доверять друг другу сколько угодно. Но Стайлз не собирался быть мудаком, который скажет: «Ты же понимаешь, что это сорвалось с языка в состоянии аффекта, да? На самом деле я думаю, что ты всё тот же чёртов маньяк-психопат. Никто не меняется и всё такое. Тебя ведь это даже не волнует, верно?». Пока Стайлз мысленно вёл с собой дискуссию, Питер нагло и весело на него пялился, следя за сменой эмоций на лице и в запахе. Ну, точно, сейчас какую-нибудь пакость скажет. — Не хочу тебя разочаровывать, — тягуче произнёс этот… хитрец и ловко завернул. — Но выкопать преисполненный магией тысячелетний пень у тебя не выйдет. Хотя я бы на это посмотрел. — Из первых рядов посмотришь, — разрешил Стайлз. — Найдём тебе лопату побольше, и ты даже поучаствуешь в этом великом перфомансе. А вообще… Я знаю, что ни черта у меня не получится. Но неужели даже ты бессилен? — Возьми свои слова назад, — Питер лукаво улыбнулся, занёс руку и… сделал то, чего не ожидает ни один нормальный человек от взрослого оборотня. — Ты ущипнул меня?! Ущипнул? В неверии он просто рассмеялся. Питер смотрел на него с какой-то… добротой. Нет, учитывая его своеобразный характер, — со снисходительностью. И вдобавок скупо похлопал по плечу, как бы призывая прийти в себя. Прогресс в его отношениях с окружающими. Стайлз даже испытал прилив гордости. Всё-таки он, почти как сертифицированный психолог, помог ему сделать этот трудный шаг вперёд. — Стайлз, мы ведь только что нашли общий язык. Неужели ты думаешь, что я захочу разрушить наш шаткий мир и с трудом достигнутое взаимопонимание? Поверь, я не сделаю это первым. Ущипнуть тебя — безобиднейшее действие, что я мог предпринять. — П-пожалуй, — он запнулся и призвал себя к спокойствию. — Серьёзно, разве нет никаких версий, что мы могли бы сделать, как ты там выразился, с преисполненным магией тысячелетним пнём? Уже «мы». Классно. Питер расслабленно откинулся на спинку дивана, перебирая в уме какие-то пока неведомые Стайлзу способы. И пока он пребывал в чертогах своего разума, Стайлз на него откровенно засмотрелся. Вот разве скажешь по этому спокойному, собранному и, откровенно говоря, красивому мужику, что большинство смертельно опасных проблем у некогда обычных школьников появилось после вмешательства его сверхъестественного величества? Стайлз провёл взглядом линию по сцепленным в замок пальцам, по внутренней стороне предплечий, изящно расчерченных редкими венами. И дальше — по крепким плечам, по участку кожи, виднеющемуся из выреза проклятой хенли. По сильной шее и, наконец, лицу: с щетинистыми подбородком и щеками, тонкими губами, ровным носом, красивыми, сука, голубыми глазами… которые насмешливо изучали Стайлза в ответ. Нет, такая мелочь его не смутит. Да?.. — И, кхм, что надумал? — Что можно не изобретать велосипед, а взять покататься у соседа, — пожал плечами Питер и объяснил нормально. — Если мы решим навредить этому строптивому, безжалостному созданию флоры, то оно с особой жестокостью станет нам мстить. — Хреновый расклад, не находишь? — Хреновый, — согласился Питер. — Именно поэтому я сказал «если». Помнишь ту историю, когда ещё будучи подростками я и Дерек скрывались под неметоном? — И как твоя сестра потом лишила вас воспоминаний об этом месте? — догадался Стайлз. — Ну конечно! Кажется, я понял, к чему ты клонишь. Питер одарил его довольным взглядом и продолжил. — Самым удобным и надёжным вариантом будет вновь усыпить наш всемогущий пень, — он умолк и снова покосился на собеседника. — Ты всё хихикаешь? Собеседник и впрямь хихикал. Скорее даже нагло ржал. Да так, что уже наполовину съехал с дивана и пребывал в каком-то уж очень странном лежачем положении. Чего Стайлз точно не мог предположить, прикидывая планы на день этим утром? Точно не того, что после ссоры с упрямым, недальновидным Макколом настроение ему будет поднимать сам Питер Хейл. Причем, весьма успешно. — Прости, волче, но ты сегодня в ударе. — Я всегда в ударе, — возразил Питер и хмыкнул, наблюдая за тем, как старательно Стайлз пытается не навернуться с дивана. — Есть только одна… небольшая загвоздка. — Не уверен, что она такая уж и небольшая, раз ты не преминул о ней сообщить. — Ладно, есть одна серьёзная проблема. Так тебе нравится больше? — Чёрт! — Стайлз всё же оказался на полу и протянул руку. — Подними меня? Питер руку принял и молча его поднял. Так рванул, что Стайлз пулей оказался на ногах и не менее стремительно опустился на диван, больно ударяясь своими коленями о колени Питера. — Спасибо, чувак. То есть, Питер. Спасибо, Питер. Так что за проблема? — Талия никому не сказала, как она ввела неметон в кому. — Может мы, знаешь, сожжем его ближайших родственников? У неметона есть сестра, чудные племянники, там, не знаю, кто еще? — И спустя шесть лет он станет одичавшим растением, стремящимся нам отомстить? Великолепная отсылка, Стайлз. — Спасибо, приятель, — это вот тоже очень легко слетело с языка Стайлза. — А потом в отчаянии он кого-нибудь укусит, и человек превратится в неметонового оборотня? Питер покачал головой, громко выдохнул. Прикрыл ладонью глаза. Стайлз внимательно за ним следил, рассмеётся ли большой страшный волк на этот раз? Но нет, он хорошо держался. Что ж, ничего, всё ещё впереди. — Этот разговор перестаёт быть конструктивным. — Что? Ты хочешь разрушить наш шаткий мир и с трудом достигнутое взаимопонимание? Ты сделаешь это первым? Питер, а я тебе доверился. — Прошу, не заставляй меня быть Дереком и затыкать тебе рот. — Ладно-ладно, — Стайлз примирительно поднял ладони. — Слушай, а ведь выходит, что мой первоначальный план, тот, в котором я считаю необходимым отвадить от города новых мифологических созданий, всё равно понадобится. — Да, верно. Но я не думаю, что сказки — такой надёжный инструмент в нашем случае. — Сказки — это так, к слову, — покорно согласился Стайлз. — Вообще я подумываю над технической стороной вопроса. Но сначала мне надо ограбить Криса Арджента. Питер явно посчитал это хорошей идеей, потому что видимого протеста не высказал. Наоборот, ушёл в мысли, обдумывая какой-нибудь хитроумный манёвр, задумчиво стал постукивать пальцами там, где, он предполагал, находился подлокотник. Вопреки логике там была коленка Стайлза. Дрыгаться, сбрасывать руку Питера, Стайлз не стал по нескольким причинам: не хотел сбивать его с наверняка очень хорошей мысли и… ещё он не испытывал никаких противоречивых чувств от этого прикосновения. Наверно потому, что Питер уже не казался ему каким-то лютым зверем, монстром с инстинктом киллера. О да, он — гад. Но уже… свой. И, что самое смешное, Стайлз по прежнему не оправдывал всех тех совершенных им убийств, но прекрасно понимал причину. Не считал, что с таким трепетом защищать своё — плохо. На месте Питера он и сам кого хочешь убил бы. А что ему защищать теперь? Ненавидящих его племянников? Территорию? Жителей города? Ему, наверно, уже почти плевать. И на остатки семьи, и на слепых горожан. Питер хочет власти. И, Стайлз готов поспорить, не только потому, что он считает себя ахуительно достойным. Сам Питер наверняка и не задумывался над природой своих желаний. А ведь держать всё под контролем — это защитный механизм организма в стрессовой ситуации. Если уж в чём-то Стайлз и разбирается лучше, чем во всех школьных дисциплинах и особенностях оборощения у «новобранцев» вместе взятых, это в психических процессах. — Возможно, грабить и не придётся, — наконец заговорил Питер. — Нас двоих для этих наполеоновских планов маловато, не так ли? — О мой бог… — Стайлз, не скрывая своего удивления, уставился на него. — Мы типа соберём стаю мечты? Ты серьёзно? Круто придумано, сладковолк. И снова это «мы». Крайне неожиданное, странное, но очень приятное. — Стайлз, может… — Если ты не согласен на «Стаю Мечты», я сваливаю. — Вообще-то, я собирался предложить тебе чаю. Зачем, на самом деле, терпеть незаслуженно скептическое отношение и неуважение друзей к тебе и твоим идеям, если можно… подойти к решению этой проблемы чуть более нестандартно? Поворчать, например, перед Питером Хейлом о том, что тебя и твои мозги не ценят. Уж он-то точно найдёт им правильное применение. Господи, чего только стоит додуматься взять в стаю мечты Криса — это полностью шизанутая и абсолютно гениальная мысль. Но Стайлз совершенно точно с ней согласен, и он уже задумался, как преподнесёт Крису эту потрясающую новость.