Оружейный магазин

Оливер сделал подсечку и Аллен со стуком спиной приземлился на свой мягкий ковёр. Ангел рассмеялся и чуть склонил голову набок, рассматривая поверженного демона, а тот ждал следующего хода. Они оба были немного пьяны, ровно настолько, насколько могли бы напиться магические существа. Оливер вытащил своего демона на один из небоскрёбов города, кажется, это была какая-то компания, разрабатывающая искусственный интеллект и создающая человекоподобных роботов. Аллен не очень в этом разбирался, а Оливер собирался идти работать именно в эту фирму и неожиданно стал проявлять интерес к кибернетике. А потом потащил смотреть на город с высоты крыши своей будущей работы. Демону никогда прежде не было так легко с кем-либо, он мог говорить обо всём и не сомневаться, что его поймут, что подсознательно о нём уже знают всё, и даже плохое уже не казалось таким постыдным перед светлым, потому что беспокоиться о чём-либо уже очень поздно. Оливер на такое реагировал со снисходительностью и говорил, что у Аллена слишком романтизированное представление о светлых. Но демон отвечал, что уже достаточно долго общается с одним из них, чтобы согласиться. Они пили, ели принесённые с собой бутерброды и точно бы замёрзли на высокой, обдуваемой холодными зимними ветрами крыше, если бы не шерстяные пледы, магия и крылья Оливера. У Аллена свои были холодными и помогли бы разве что от дождя, ангела же — тёплыми и мягкими, кутаться в них было безумно приятно. — Ни капельки грации в тебе нет, — со вздохом произнёс Оливер и сел сверху. — Хотя бы подстраховаться попробовал, ты же знал, что я собираюсь сделать. — Знал, — согласился Аллен и положил ладони на колени ангела. Оливер прогнулся и распустил крылья. — Ты так недальновиден, — ангел наклонился и положил свои руки на шею демону. — Удивительно наивен, — на руках Оливера проявились сначала как татуировки, а потом материализовались золотые наручи из крепкого металла. — Тебя так легко убить. Аллен дышал через раз и во все глаза смотрел на своего ангела, старательно запоминая каждое мгновение, то, как на теле привычная человеческая одежда сменилась лёгкой туникой, такой, какую рисуют люди на картинах, и которую он ни разу не видел на настоящих ангелах. А потом на чёрные крылья легла иллюзия, изменяя их, делая белыми. — Верни, — тихо попросил Аллен. — Мне нравятся настоящие. — Конечно, — ухмыльнулся Оливер и иллюзия пропала, зато осталось свечение, оно обнизало золотыми нитями и осело тонкими цепочками на перьях. Ангел ласкающим движением перевёл ладони с шеи через грудь, проведя по рукам, и сомкнул пальцы на запястьях, завёл руки демона за его голову. Тот почувствовал, как прохладные нити скользнули, скручиваясь в более плотные и тяжёлые, как они зафиксировали руки намертво. На Оливере стали проявляться золотые полуписьмена-полуузоры. На светлой коже они были почти незаметны, лишь утреннее солнце, бросая свои лучи на кожу ангела, бликами подчёркивало то, что та уже совсем иная, украшенная. Руки до первых фаланг пальцев тоже были золотыми, но не узорами, покрытые полностью, вокруг вторых фаланг красовались золотые кольца, а уже от костяшек появлялся покрывавший всё тело узор. Оливер провёл ладонью по щеке и придавил большим пальцем нижнюю губу, заставляя Аллена открыть рот, тот покорился. Пальцы проскользнули, обхватывая язык. Демон откинул голову и прикрыл глаза, а Оливер двинулся пальцами глубже, а потом резко вынул. Аллен глубоко вздохнул и выдохнул, ожидая, что же будет дальше. Его слюна на пальцах ангела начала менять свой цвет и консистенцию, становясь густым золотом, Оливер смотрел на это перевоплощение поворачивая руку, любуясь ей сам и позволяя любоваться своему демону, а потом поднес её к груди Аллена и коснулся. Одежда растекалась, оставляя тёмные кромки, словно её жгли, а потом вовсе исчезла, а ангел дотронулся пальцами до кожи демона и стал рисовать. Писать, как чуть позже понял демон, на том же недоступном ему языке, как и тот, которым было исписано тело ангела. — Это моё имя, — закончив произнёс Оливер. — Теперь оно и твоё. Я поделился им с тобой. Ты должен быть благодарен. — Я благодарен, — с придыханием произнёс Аллен заглядывая в глаза ангелу. Теперь они были подведены на манер египетских фараонов, только золотом. Золота вообще было теперь слишком много, даже глаза и волосы Оливера отливали им, но Аллену нравилось. Ему вообще нравилось в ангеле совершенно всё, и чем дольше он был рядом, тем сильнее чувствовал свою привязанность, и подаренный глаз был тут совершенно не причём. Оливер наклонился и поцеловал его в губы, глубоко и жёстко. Потёрся пахом о налившийся член демона зажатого в ставших тесными штанах и сжал связанные руки сильнее, верёвка, связывавшая запястья, ожила и, стоило отстраниться, оплела руки демона до локтей, жёстко фиксируя. Ангел поднялся и кивком приказал перевернуться. Аллен подчинился, он бы был совсем не против, если бы Оливер сейчас на него наступил своей босой ногой, но тот лишь опустился рядом. Погладил возбуждённую плоть сквозь штаны, вызывая стон одобрения и сжал. А пока Аллен пытался выровнять дыхание, сначала медленно расстегнул штаны, стаскивая вместе с бельём до колен, а потом просто испарил. Оливер надавил на поясницу, и демон грудью распластался на ковре, стоном поощряя царапающие его острые ногти не останавливаться и продолжать оставлять яркие полосы на спине. — Прости, у меня нет желания тебя растягивать, — промурлыкал ему на ухо ангел. — Но ты ведь не против? Демон глухо застонал, он был за, но не было смысла говорить это вслух, он и так был раскрыт во всех смыслах. Оливер огладил его шею рукой и там появилось два тонких ошейника. Они несильно сжались. — Тебе лучше говорить, — он осторожно погладил уже чуть сильнее давящие ошейники, а потом наклонился и укусил загривок. Зубы оказались неожиданно острыми, и Аллен почувствовал, как по его спине потекла кровь, которую тут же слизали. От возбуждения трясло, но с ним не спешили, Оливер, почти не касаясь, гладил его руками и кусал, прокусывая и слизывая, метил собой. Аллен чувствовал, что ещё чуть-чуть и заплачет, когда рука ангела скользнула к паху, перехватывая, пережимая. — Ещё рано, — прошептал Оливер и, нежно поцеловав за ухом, отстранился, а потом демон почувствовал, как его коснулась чужая обильно смазанная горячая плоть. Он прогнулся, сильнее подстраиваясь под проникновение и протяжно застонал от медленного, но настойчивого вторжения. Оливер остановился лишь, когда вошёл полностью, давая время привыкнуть, стал осторожно, невесомо целовать спину, параллельно то усиливая, то уменьшая давление ошейников. А потом задвигался. Плавно, но с силой и глубоко проникая, почти выскальзывая и вновь входя до конца. Аллен дышал через раз. У него скользили колени, на глаза наворачивались слёзы, он почти кричал в голос. Ему было очень хорошо. А потом ладонь, пережимавшая его член, стала двигаться в такт толчкам, доводя до предела. Кончая, демон даже не мог кричать, он стонал и хрипел, грыз себе губы и ничего не видел перед глазами. На руках разошлись путы и его осторожно усадили, а нежные пальцы принялись вытерать влагу под глазами. — Ты как? — тихо спросил Оливер, и Аллен перехватил его руку своими и принялся слепо целовать ладонь. — Хорошо, очень хорошо. Спасибо. По его волосам скользнула вторая рука ангела, и его осторожно прижали к груди. Демон поцеловал его в шею, когда почувствовал исцеляющую магию на своей спине. — Не надо, — прошептал он. — Я хочу, чтобы они остались как можно дольше. — Извращенец, — отозвался Оливер и продолжил перебирать его волосы, нежно целуя в висок. Аллен в ответ крепко обнял и прижал к себе всем телом, затаскивая к себе на колени. Завтра он возвращается в Ад, ему нашли должность, и демон оценил своё новое положение как не очень похожее на первую ступень к полному господству, а Оливер сказал не придираться и чётко выполнять инструкции и приказы: Аллен слишком давно не был в Аду, чтобы сходу попасть на что-то действительно перспективное, начинать следует с малого. Демон был согласен стать терпеливым, но совсем не хотел оставлять Оливера, ему было мало их возможности общаться дистанционно, которая не должна была исчезнуть даже при попадании демона в Ад. Он хотел чувствовать не только эмоционально, но и физически. Сейчас он сожалел, что ангел отказался резать его своим ножом, вот что действительно заживало бы месяцами, а укусы продержатся всего пару-тройку дней. Он гладил своего ангела и старался вложить в свои действия всю нежность на какую только был способен. — Я же всё чувствую, — отозвался Оливер. — Мне сложно тебе вредить, особенно когда ты со мной так... И знаешь, я ведь тебя тоже... и очень сильно, но ты всё равно придурок, что отдал мне себя, это слишком ко многому обязывает. Мне вот до сих пор сложно. Ангел сидел у Аллена на коленях, обхватив его ногами и никак не мог по-нормальному обнять в ответ, потому что почти вся спина была покрыта укусами и царапинами. — Обнимай так, — отозвался демон. — Всё хорошо, мне не больно. Оливер скользнул руками дальше и зажмурился, проводя пальцами по оставленным им следам. — Когда я вернусь, вырежи на мне своё имя, чтобы я его чувствовал, — Аллен прикрыл глаза и устроился на плече ангела. — Пожалуйста. — Давай обсудим это, когда вернёшься, — отозвался Оливер, чувствуя, что сдаётся, как, впрочем, и всегда.