Оружейный магазин

— Что это? — Оливер склонил голову набок и нахмурился, но не взял протянутую коробочку. — Подарок на новоселье, — просто ответил Аллен. Ангел сидел на кровати поджав к животу одну ногу, обнимая её обеими руками сцепленными в замок, и опустив другую, касаясь голыми стопами холодного пола. Если была такая возможность, он всегда ходил босяком. Кровать в крохотной квартирке, которую он решил себе снять, как студент, съехавший от родителей, была единственным местом, где можно было сесть. Аллен стоял напротив. Он сам напросился в гости и начинал понимать, почему Оливер предпочитает находиться у него чаще, чем у себя. Ангел, конечно, мог бы жить и в лучших условиях, но у Оливера был своеобразный пунктик на тему владения чем-либо материальным. Удивительно, что он хоть квартиру себе снял съехав от «родителей», а не отправился спать на помойку, Аллен бы не удивился такому. — И почему я в это не верю? — приподнял одну бровь Оливер, но всё-таки разомкнул руки и потянулся пальцами к коробочке, лениво припав щекой к коленке. — Ты бы хоть на одно колено встал для приличия. Аллен встал. И Оливер тут же убрал руку обратно. — Ты же это не серьёзно? Но демон ему не ответил. Он уже понял, что ангелу не хватает общения с тем, кто бы знал его суть и принимал таким, какой он есть. Но так же Аллен чувствовал, что для Оливера их общение — тонкая грань, на которой он балансирует, имея в любой момент, возможность отступить, сбежать, исчезнуть, просто бросить всё. Аллен ждал, в конце концов, если ангел сделает вид, что ничего не было, он поступит также, не будет настаивать, он даже не покажет, что внутри коробочки, если Оливер не захочет в неё заглянуть. Она будет находиться на таких местах в его доме, чтобы приходя в гости, ангел обязательно бы натыкался на неё взглядом, но не более того. — Пнуть бы тебя, да ты опять примешься ноги вылизывать, — раздражённо произнёс Оливер и сел ровно, спуская и вторую ногу с кровати. — Давай, посмотрю, что за дары ты мне принёс. Он осторожно взял коробочку и раскрыл: там лежал камень. Обычный чёрный камень, от него даже магией не веяло, она активируется потом, если ангел примет... Оливер захлопнул крышку обратно, моргнул пару раз и с удивлённым осуждением посмотрел на демона. Аллен продолжал молчать, чему его научило общение с ангелом, так это терпению, если хочешь, чтобы было по твоему — выскажись, покажи, что хотел бы, чтобы было именно так, но не настаивай, если надо — покорно отступи и жди. Оливер закатил глаза и раздражённо посмотрел на Аллена, тот всё это время смотрел не на лицо ангела, а чуть ниже, чтобы не отвлекаться на мимику и выглядеть покорным. — Это плохое решение, — в итоге со вздохом сообщил Оливер. — Оно принесёт только проблемы. А потом он заговорил. Сначала рассказал, как попал в плен, и что с ним там делали, с подробностями, словно смакуя. Потом, как реабилитировался, как заживало тело, как после не сработало стирание памяти. Аллен не знал, что ангелы так делают, что убирают эмоциональную окраску у травмирующих воспоминаний, чтобы знание о том, что происходило осталось, но стало безразличным, память есть, а эмоций нет. Но Оливер всё вспомнил: и боль, и отчаяние, и ненависть, эмоции вернулись. Ситуации с повторным возвращением эмоций случались всего несколько раз, и Оливер знал только то, что повторное изменение одного и того же воспоминания приводит к неприятным последствиям, и немногих, у кого подобное произошло, изолировали от социума. Как и куда именно он не знал, да и не пытался. Ему дали возможность уйти на землю, и он с радостью сбежал. От крыла он тоже сам отказался, чтобы не забывать и не возвращаться. Но не из-за того, что Небеса ему надоели, а потому, что у него был список тех, от кого он планировал избавиться. Никакой мести, просто устранение. Оливер бы убил каждого демона, но договор не следовало нарушать, а следовательно был смысл избавиться от тех, чьи преступления он помнил и в чьей вине не сомневался. Оливера словно прорвало, он рассказывал о том, как выслеживал тех, кто жил среди людей, как выманивал из Ада тех, кто оставался там. Что в убийствах всегда преобладал расчёт и никаких эмоций. Сам факт смерти был важнее того, какой она была. Как не смог остановиться на своих палачах и расширил список, добавив в него новые имена. Как встретил Аллена. — Я помнил тебя, — говорил Оливер. — Помнил, что видел тебя, но не помнил, что именно ты со мной делал. Я знал, что ты провёл со мной ночь, но это всё. После той зачистки в памяти всё как-то исказилось, эмоции стали иными, там где раньше я бы испытывал боль, теперь я чувствовал ярость, а страх вытесняло безразличие. Это было сложно при наложении эмоций от воспоминаний на то, что я чувствовал непосредственно в них самих. Но когда я вспоминал о тебе, не было ничего. Тогда я решил на тебя посмотреть. Мне пришлось потратить два с половиной десятилетия следя за тобой. И ты был скучным. Даже свои демонические обязанности ты делал с такой неохотой, что предположить в тебе руководителя своего сектора было просто нереально. Ты же делал всё... На отъебись. Оливер прервал свою тираду и с негодованием развёл руки в стороны. А Аллен не поднимал глаз с его шеи. Белой, хрупкой, такой приятной на ощупь. Он бы снова скользнул по ней языком... — С твоими финансами, амбициями и карьерным ростом в Аду на Земле ты сделал сеть магазинов, где променял реальное оружие на спортивное, да и ещё выпустил фирменные фитнес-батончики! Джон! Это демонические фитнес-батончики с минимум калорий без добавок и консервантов! Ты хоть представляешь мою реакцию на это?! Они же действительно полезные и малокалорийные. У тебя даже этикетка не врёт! Ах да, забыл про регулярный пиар за счёт пожертвований на защиту окружающей среды и благотворительность. — Это совет директоров, — отозвался Аллен, не понимая, почему ангелу не нравилось подобное. Благотворительность позволяет платить неполные налоги и даёт рекламу. Оружие имеет плохую репутацию, а если деньги от его продажи идут на что-то по умолчанию положительное, это скрашивает негативный опыт и даёт хорошую репутацию. А хорошая репутация приносит деньги. — Это твоя компания! — воскликнул Оливер, перебивая, не позволяя вставить и слова в защиту. — А этот револьвер. Заговор на самоубийство! Это магия... — ангел глубоко вздохнул и устало склонил голову. — Это магия низшего демона, мага-человека, прочитавшего пару тёмных книг. Не твой. — Ты провоцировал меня, — озвучил очевидное Аллен. — В этом был смысл, — подтвердил его старые догадки Оливер. — Я должен был напасть первым, так? — Тебе не понять, — демон поднял глаза на ангела и увидел только бесконечную грусть в его взгляде. — Я так устал. Пойми, это был просто список, который надо было выполнить. Сделать столько, сколько успею, и я не должен был убить так много. Когда я начинал, у меня было десять имён и, по моим расчётам, я должен был погибнуть ориентировочно на восьмом. Я не планировал прожить так долго. В итоге я решил: окей, пускай это будешь ты. Кончать с собой своими руками я не собирался, а ты был не достаточно сильным, чтобы пытаться как-либо извращённо портить мне жизнь. В твоём случае максимально эффективной стратегией было бы быстрое устранение. И я решил, что пора завязывать со своим крестовым походом и отдал тебе нож. Оливер замолчал. Он судорожно сжимал пальцы на коленях, впиваясь ногтями в ткань штанов и смотрел в сторону в одну точку, и был очень красивым и очень уставшим. Аллен заметил, что за всё это время тот так и не назвал своей должности, но теперь был уверен, что рядовой не смог бы убраться в мир людей со своей особенностью, за ним бы наблюдали, может изучали. Иногда, чтобы тебе позволили уйти, надо быть очень сильным. Аллен это знал по себе. Демон по-прежнему стоял на одном колене протягивая коробочку, но теперь во все глаза рассматривал Оливера, всё ещё не поднимая высоко взгляда, он видел, как тот сжимает с силой челюсть, как приятно облегает его тело футболка, делая скрытое под собой тело ещё более интригующе прекрасным и желанным, как красиво обрисовываются мышцы напряжённых рук в теплом вечернем свете скользящем сквозь стекло окна. А потом прикрыл глаза и подался вперёд, кладя голову на колено ангела, потираясь щекой о его судорожно сведённые пальцы. — Ты идиот, — и в голосе Оливера почувствовалась тепло. — У меня есть причина быть суицидником, но ты-то какого хрена творишь? — Прими мой подарок, и будешь знать обо мне всё, — осторожно напомнил о причине своего визита Аллен. — Тебе не придётся задавать такие вопросы, потому что мои желания и мысли будут для тебя открытой книгой. — Боюсь представить, что меня там ждёт, — рука Оливера выскользнула из-под щеки демона и легла ему на голову. — Знал бы, что у тебя такая фиксация на крыльях, не полез бы. И ангел расправил свои. Он редко это делал, и Аллен чувствовал, что Оливер спокойно жил бы без своего крыла и дальше, что расправляет их исключительно ради него. Родное крыло Оливера так и не потемнело полностью, став чёрным с несколькими крупными белыми и светлосерыми пятнами, перестав меняться. Ангел теперь шутил о том, что он неправильный далматинец, а Аллен думал, что если они не стали чёрными целиком, то, возможно, есть шанс вновь сделать их светлыми. Ему нравилась эта призрачная надежда. Второе же крыло покрылось редкими и торчащими перьями разного размера, которые топорщились во все стороны, и выглядело как у недообщипанной птицы. На эту тему Оливер не шутил. А однажды Аллен видел, как тот осторожно приглаживает неровно торчащие перья, словно лаская. — Ладно, — Оливер нацепил на себя маску весёлого добродушия, какой пользовался в общении с друзьями сестры, выглядя при этом глуповато и очевидно фальшиво. С Алленом он всегда так поступал, когда хотел сменить раздражающую его тему на что-то другое. — Здесь тонкие стены и старая кровать, но мне совершенно плевать на соседей, а койку можно и доломать. Иди ко мне. Аллен отстранился, взял руку ангела в свою и вложил а неё коробочку. — Заберёшь, когда будешь готов, — сказал он и сжал чужие пальцы своими. — Не успокоишься, да? — раздражённо отозвался Оливер. — Ты всегда можешь выбросить, уничтожить или потерять, — Аллен собирался донести до ангела всё, что заготовил сказать и не планировал отступаться от задуманного. — Оно настроенно на взаимодействие только с тобой. Никто другой не сможет им воспользоваться. — Тупой придурок! — Оливер со стоном откинулся на спину, падая на кровать, раскидывая руки в разные стороны. В одной из них так и осталась зажата маленькая чёрная коробочка. — Тебе не обязательно принимать его, — тихо и настойчиво продолжал говорить Аллен. — Просто знай, что это — тебе, и какое бы ты не принял решение, ничего не изменится. — Ты тупой придурок тоже, — осуждающе отозвался ангел. — Как ты до своих лет дожил с такими суицидальными наклонностями? — У меня их и нет, — Аллен не планировал спорить, но собирался быть настойчивым. Ему не нужно было недопонимание. — Ты — исключение. Но ты никогда мне не навредишь, так что я в безопасности. Ангел скорбно закрыл глаза ладонями. — Ты сам-то в это веришь? — неожиданно зло проговорил он. — Нечего делать из меня слабака. Я знаю, чего я хочу. Я просто продолжу уничтожать демонов. — Могу помочь, — сразу же отозвался Аллен. — Ты хороший тактик и стратег, ты умеешь просчитывать ходы и заметать следы. Это вызывает уважение. — Ты идиот! — практически заорал Оливер, по-прежнему не убирая рук от глаз. — Я не смогу этим заниматься, если ты будешь рядом! — Я не буду обузой, — тут же отозвался демон, напрягаясь и готовясь продемонстрировать прямо сейчас всё, что понадобится, лишь бы реабилитироваться в глазах Оливера. — Не в этом дело! Сердце Аллена пропустило удар, и он медленно вдохнул и выдохнул, чтобы не сбиться с дыхания и не показать своего волнения. — А в чём? — спросил он осторожно. Ангел поднялся и сел на кровати, прищурился, а потом нарочито громко вздохнув, осуждающим голосом сообщил: — Со временем ты поймёшь, что лучше бы мы просто трахались, потому что если я выберусь из своей апатии, то ко мне вернутся амбиции, а сейчас я не скован ни возможным осуждением собратьев, ни законом. И поскольку для своего народа я потерянная и сломанная душа без перспектив и возможностей, то реализовывать их буду твоими руками. Аллен пожал плечами. — Ладно, — отозвался он, не видя проблемы. — Ты не понимаешь масштабов, — продолжал Оливер. — Если ты со мной свяжешься, то больше не сможешь отсиживаться в своём уютном магазинчике. Ты у меня станешь правителем Ада. — Это невозможно, — неверяще усмехнулся Аллен очевидно пустой фантазии. — Трон у сильнейших. — О нет, возможно. Это будет очень долгий план, и тебе придётся работать как проклятому, — ангел улыбнулся своей шутке. — Но ты будешь королём Ада. — Ладно, — Аллен не верил в такую возможность ни на мгновение и слишком хорошо знал, кто его начальство, но ему нравился блеск в глазах Оливера, и он надеялся, что если продолжит соглашаться, тот просто возьмёт свой подарок. С остальным можно разобраться потом. — А тебе какой прок от подобного? — Гражданская война и демоны убивающие демонов? — улыбнулся Оливер. — Действительно, что мне в этом может быть интересного. Плюс, если я всё правильно помню, — он подкинул коробочку в своей руке. — Ты — мой. Так что, если Ад будет твоим, то он будет моим. Установлю диктатуру, залью всё кровью и будет мне счастье. Что думаешь? — Не верю я в такое воплощение, но ладно, пусть будет, — миролюбиво согласился демон. — Только давай с небесами больше воевать не будем. Мне такое сложно. — Ты себе на войне с нами карьеру сделал. Странно слышать от тебя подобное, но ладно, — кивнул ему Оливер. — Не будут лезть — не будем воевать. За своих, я смотрю, ты совсем не беспокоишься, да? — Вы красивые, — просто признался Аллен. — Тогда, имей ввиду, что если я приму этот дар, то даже если ты станешь королём, даже если тебе подарят трофейного ангела с белоснежными крыльями, то ни к кому другому уйти не сможешь, и подарок останется бесполезным, — Оливер задумчиво повертел коробочку в руках. Аллен придвинулся ближе, впервые за последние полчаса меняя позу, он оказался между разведённых ног Оливера, прижал того к себе и задрал голову, укладывая подбородок на грудь своему ангелу и смотря прямо в глаза, сказал: — А ты самый красивый. — Я бы поспорил, — немного нервно отозвался ангел. Он всегда дёргался на таких откровенных комплиментах и старался хоть словом ударить в ответ. — Это ты тоже красиво делаешь. Оливер покачал головой, вздохнул и закатил глаза, выражая своё отношение ко всем подобным высказываниям. — Ладно, — сказал он, отстраняя от себя Аллена, тот покорно отсел подальше. — Не знаю, о чём ты думал, но ладно. Оливер стащил с себя футболку с выцветшим принтом своего университета и достал нож. Аллен наблюдал за этим стоя на коленях, он понимал, что вручает сейчас свою жизнь в чужие руки, но при этом чувствовал, что эти руки надёжнее его собственных. Это обоюдообязывающее заклинание. Его именно поэтому и не используют теперь, быть повелителем при нём не менее обязывающее дело, чем быть подчинённым. Слишком сильная связь. Оливер открыл коробочку и достал оттуда иссиня-чёрный камень, а потом резанул себя по груди. — Сиди! — закричал он на Аллена, стоило тому попробовать вскочить, и тот осел обратно. Ангел вставил глаз демона себе в грудь и зарастил кожу, не оставляя даже выпуклости на теле. — Ты же не думал, что я оставлю подобное на видном месте? — чуть скривившись от боли сказал он, прижимаясь рукой к своей груди. — Жжётся. Аллен осторожно взял руку Оливера в обе свои и поцеловал, подтверждая завершение передачи своей души в чужую власть. Ангел дёрнулся от этого касания, но не отстранился. А потом, после передачи доступа ко всему, что было в жизни и на сердце Аллена, осторожно коснулся его головы. — У тебя рога есть?.. Покажи. И демон вернул себе изначальную полную форму, а потом назвал своё истинное имя, звание и статус в обществе. Оливер кивнул, принимая и уже зная всё это, скользнул своими тонкими пальцами, оглаживая зарубцевавшиеся рога, и назвал себя.