****
Пестроцветик, Шмелегрива и Иглогривку допрашивали в одно и то же время в разных комнатах. Так было сделано, чтобы они, если владеют телепатией, не смогли рассказать друг другу, у кого какой дар. Всем задавали одинаковые вопросы, в одно и то же время с точностью до секунды. - Какой IQ? - 189, - спокойно отвечал Шмелегрив. - Какой дар, какая способность? - Без малейшего понятия, - отмахивалась Пестроцветик. - Как вы связаны с Крутобоком? - Бла-бла-бла, я вас не слушаю. – Иглогривка закрыла уши, чтобы точно ничего не слышать. Когда Листвичка, Пестролистая и Рыжинка разом вышли сразу из трех комнат, они поняли, что ни одна из них не добилась успеха в общении с индиго. Пестроцветик открыто язвила старшему поколению, Шмелегрив более-менее отвечал на вопросы, но так, словно делал одолжение, а Иглогривка вела себя, словно маленький ребенок. Она закрывала уши ладонями и что-то говорила про себя. Безнадежно.****
- Наконец! Наконец! – верещала Сумеречница. Она держала в руках расческу Остролистой. Сомнений никаких – это точно ее вещь. Черные длинные волосы слегка запутались в зубцах расчески, но это как раз и было надо женщине. Она постелила клеенку в середине комнаты. Достав из сумки колбу с кровью и пакетик с волосами Ветерка, она осторожно достала из ящика кухонный нож. Она судорожно сглотнула и посмотрела на левую ладонь. Рубец на ней еще не зажил… Хотя он не заживет никогда. То ли Синяя Звезда прокляла Сумеречницу, то ли была слишком глубокая рана. Но в ритуале не говорилось, кровь из какой руки необходимо было брать. Она вздрогнула и резким движением провела острием ножа по правой ладони. Боли почти не было, со временем она ко всему привыкла. На клеенке уже лежала чашка. Сжав ладонь, она выжимала из раны кровь. Когда дно чашки заполнилось алой жидкостью, Сумеречница быстро приложила к порезу вату и завязала бинтом. Обработает после. Вылив всю кровь из пробирки и опустив в чашу волосы Ветерка, она зашептала древние слова. Но они не играли никакой роли, Сумеречница просто делала так, чтобы способность сына закрепилась в Остролистой безболезненно. У Камня с Невидимкой это сопровождалось сильными головными болями почти пять лет. Женщина взяла последний ингредиент – волос девушки, которая вскоре должна овладеть способностью Ветерка. Сумеречница разжала пальцы, и черный волос полетел в чашу с кровью. Раздалось шипение. «Ритуал действует, скоро все уже будет кончено», - думала про себя женщина. Она с замиранием сердца следила, как волос сгорает в крови, а сама кровь неспеша превращается в воду. Когда в чаше не осталось ничего, кроме тусклой мутной воды, Сумеречница облегченно вдохнула. Она опустила руку в чашу и достала оттуда небольшой кристалл, похожий на кварц. Женщина вскочила с пола и побежала к шкафу. Найдя золотистую толстую нить, она продела кристалл (в нем имелась небольшая дырочка) и завязала нитку двумя концами. Сумеречница наконец почти полностью успокоилась. Теперь дар Ветерка находился в Остролистой. Оставалось только кремировать собственного сына, чтобы силу ее Остролистой не использовали во вред индиго.****
Остролистая вскрикнула и проснулась. Сердце словно выпрыгивало из груди, насколько страшный сон ей приснился. Девушка помотала головой, чтобы прогнать кошмар, но он всё никак не выходил из головы. Она сама, Остролистая, убивает Когтегрива и Голубку в собственных кроватях. Одному всаживает пулю в лоб, другой режет горло. - Что случилось? – перепуганный Воробей проснулся от крика сестры. - Ничего особенного, просто кошмар, - отмахнулась девушка, хотя он ей совсем не казался обычным сном. Но это не могло быть видением, никак не могло! - Так и говорила Голубка. А результат? – спросил Львиносвет. – Остролистая, ты не в первый раз просыпаешься от кошмаров, сходи к Листвичке, попроси у нее успокоительного и снотворного. Я уверен, что тебе лекарства помогут. Опять Львиносвет начал говорить про свою необычность! Нет, он не особо зазнавался, но всё-таки дар невидимости – это круто. Можно сбежать со скучного урока, прихватив пару друзей… Хотя, конечно, рыжий парень пока не умел делать предметы, к которым он прикасается, невидимыми, но всё шло именно к этому. - А вы спите, - прошептала Остролистая и вышла в коридор. «Как жутко болит голова», - подумала девушка и оперлась рукой о стену. Голова кружилась, словно носилась на американских горках. Остролистую немного тошнило, но это вполне могло быть из-за голодания. «Есть не хочешь? Значит, не ешь!» - как говорила девушка родителям. Они уже начали подозревать, что их дочь неживая, но однажды Грач всё-таки увидел, как дочь с удовольствием уплетает колбасу. - Черт, почему же так? – спрашивала сама себя Остролистая, держась за голову. Она пульсировала, мешала сосредотачиваться на одной мысли, словно переворачивалась вниз и снова возвращалась в прежнее положение. Остролистая еле дошла до комнаты родителей. К ее удивлению, на кровати Грача и Листвички спали две девушки подросткового возраста. Одна была блондинкой, другая – шатенкой. А рядом, в ногах, устроился достаточно взрослый парень с кремовыми волосами. Девушка, не долго думая, закрыла дверь и поспешила вниз. Листвичка не спала, она смотрела телесериал. Похоже, серию двадцатую, раз ее взгляд уже помутился, и глаза закрывались сами по себе. - Мам, у нас ничего от головы? Так сильно разболелась, не понимаю… Листвичка мгновенно вскочила с дивана и принялась шарить в аптечке. Найдя лекарство, она победно вручила его дочке. Остролистая подумала, что это всё странно. Незнакомые люди в кровати родителей, к тому же, сама мать лежит внизу на диване, словно кого-то караулит. Девушка побрела обратно в комнату. Она шаталась, пока шла, голова стала пульсировать еще сильнее. Боль стала просто нетерпимой, поэтому она улеглась прямо на пол и скорчилась в позе эмбриона. «Великое Звездное племя, что со мной творится?!» - Помогите... помогите... - шептала девушка. Она чувствовала, как боль парализовывает мозг. Еще немного, и конечности тоже откажут. Останется лишь одна боль, мир, состоящий из боли, мучений и страданий. Но Остролистая продолжала бороться. Нет, нельзя просто так сдаваться! Если она и съела что-то не то, что-то ядовитое, она должна бороться, непозволительно давать яду проникать в живые клетки. Пока что живые. Как раз Львиносвет захотел в туалет. Когда он открыл дверь, он увидел страшную картину: сестру, лежащую на полу, корчившуюся в муках. Но побежать предупредить Листвичку он не успел. Остролистая исчезла на его глазах. Просто растворилась в воздухе. Как призрак.