Абьюзер

На наше отношение к миру влияет много факторов: семья, друзья, общество. Мы не отдаем себе отчета в этом. В нашей голове откладываются некоторые события, поведение людей - все оставляет свой отпечаток. На уровне подсознания в будущем мы понимаем, как хотим поступить, или как должны поступить, или как нам подсказывает, казалось бы, интуиция. Общество Занзаса было странным, не вписывающимся в общие рамки «нормального» или хотя бы «приемлемого». Он вырос в трущобах, где царил голод, страх и ненависть. А еще там не было понятия «мое-твое». Если у кого-то есть вещь, а ты ее хочешь – укради, убей владельца, сделай все. Либо тогда так и будь ни с чем. Это понятие отложилось в голове ребенка надолго и после его переезда в дом Девятого, после получения власти, денег и привилегий, чувство собственничества укоренилось в нем навсегда и стало ярче. Он не принимал отказ ни в каком виде, разумные доводы и причины его не волновали, а желание заполучить что-то росло. А еще и вырастала значимость, количество и ценность вещей, которые он хотел. С приемным сыном Вонголы это должно было однажды сыграть злую шутку. Ребенок в теле взрослого человека, с детским понимаем мира, но с недетской жестокостью. Прошло уже много лет, Занзас «сделал себя» заново. После Конфликта Колец, после событий прошлого, после невероятной боли и не понимания, почему не он? Казалось, что он успокоился, что Савада Тсунаеши перестал его раздражать так сильно, чтобы при каждой встрече хотелось оторвать голову. Он стал меньше срываться на подчиненных, стал менее агрессивным и более рассудительным. Его статус и уважении в мире мафии росли и основаны были не на страхе перед его жестокостью, а на его личности: сильной, волевой и справедливой. Правда, сбой произошел неожиданно и резко. Боссу Варии стало скучно, обыденно, все спокойствие, царившее вокруг, настолько осточертело, что внутренние бесы начали активно потирать ручками, и подкидывать хозяину странные мысли. Для Занзаса, в плане секса, не было разницы мужчина или женщина, гей или лесбиянка. В его мире если кто-то кого-то хотел, то он брал. Во всех смыслах. Различие полов он считал странностью, навязанную обществом. Почему, если я хочу, я должен думать, что это не принято и кому-то не нравится? А еще рядом с Боссом стал появляться Луссурия уж слишком часто. И болтал он обо всякой херне слишком часто. Говорил о стимуляции, о радостях минета и о заветной простате, «которая из любого натурала делает подстилку, жадную до пульсирующего члена в заднице». Казалось бы, любой человек пропустил бы это мимо ушей или же просто вышвырнул Хранителя Солнца из кабинета. Но воспаленное сознание Занзаса и его внутренние бесы решили играть по-другому. Босс зациклился на Хранителе Дождя. Тот слабо внешне походил на мужчину, со спины так особенно, а еще бесы напоминали, что ему в общем-то плевать, какого оно пола. Он захотел Скуало и не хотел ждать. На Дожде Варии было много обязанностей, в том числе и бумажной работы. Почти каждую неделю он составлял отчет: миссии, количество убитых и как это влияет на семью. И каждую неделю, по вечерам, он отчитывался перед Боссом в его кабинете, потому как Его Величество «в рот ебало» спускаться на один этаж ниже в переговорную, поэтому Скуало как попугай, сначала отчитывался пред Хранителями, попутно пытаясь придушить каждого по очереди, а после, уже более спокойный, приходил к Боссу. Сегодня ему стоило пропустить этот вечерний ритуал и прийти утром, но Дождь был слишком ответственный. -Таким образом, мы можем договориться с боссом семьи Карбоне и заполучить их в альянс, - резюмировал Дождь, делая большой глоток из бокала с виски. Немного скривившись, он потер переносицу и закрыл глаза. Они часто выпивали с Занзасом и Скуало считал, что это просто приятельские посиделки, все-таки они знают друг друга больше пятнадцати лет и могут называть себя так. -Раздевайся и ложись,- коротко и по факту. Скуало поперхнулся и в недоумении уставился на Босса, который уже изрядно опьянел, но смотрел слишком трезво. Несколько секунд тишины были прерваны громким смехом Дождя. -Блять, я чуть не повелся, серьезно, - он сделал еще глоток, - если бы я тебя столько лет не знал, уже бы сбежал нахер отсюда. С юмором ты, как всегда, на «Вы». Лучше бы ты сбежал. Занзас предполагал такое развитие событий, он и не ожидал, что Скуало просто сделает, как ему велят. Верность верностью, а на такое хрен согласится. Но бесам плевать и Занзасу, член которого уже неприятно упирался в форменную ширинку штанов, тоже. Он резко встал с кресла, схватил Скуало за локоть, больно сжав пальцы, и потащил в соседнюю комнату. Кабинет и рядом спальня – классика. Блондин не сразу понял, что произошло, к закидонам Босса он привык и решил, что тот просто хочет вышвырнуть его из кабинета, но когда он грудью ударился о жёсткий матрас, а щелчок замка предупредил, что выхода нет, он запаниковал. Босс не гей. Долбаеб, но не гей. -Врой, ты совсем ебнулся? Проспись давай, я тебе не телка! Я сейчас вызову, - он потянулся за телефоном и стал искать заветный номер. По синьке Босс и правда мог перепутать, он же не специально, верно? Верно, конечно. Только телефон был выбит из рук, а тело мечника было очень грубо впечатано в кровать. Скуало сопротивлялся, только бесполезно это было. Он кричал, ругался, пытался ударить Босса, но тщетно. Дождь всегда знал, что Босс сильнее, а еще горячее пламя на чужих руках, грозившее сжечь его собственное лицо, не способствовали желанию рыпаться. Скуало просто надеялся, что Занзаса отключит от выпитого алкоголя, а он просто сбежит. Луссурия как-то в красках и подробно рассказывал, как это делается. Что сначала надо возбудить партнера предварительными ласками, а потом уже трахать. И Занзас, как ответственный человек, положил на это хуй. А потому что времени мало, слишком уж хотелось, а еще ведь есть простата, «которая из любого натурала сделает подстилку» и далее по тексту. Он просто сжег нахер всю одежду на мечнике, оставив на втором пару ожогов. -Хватит, хватит! , - фактически в истерике уже орал Дождь, надеясь, что это все белка, - Серьезно, твою мать, приди в себя! Босс молча отвесил ему пощечину и Дождь вскрикнув, ненадолго умолк. -Заткнись и получай удовольствие, - он же должен его получить?, - будешь дергаться, я тебе , твои блядские ручонки в одну запаяю, а потом и ебало сожгу нахер, усек? - И он это сделает, Скуало знал, помнил всю жестокость, с которой тот убивал врагов, людей, всех подряд. Он все это видел и чувствовать запах своего мяса ему не хотелось. Все внутри скрутило судорогой, начало тошнить, Босс одной рукой продолжал удерживать руки мечника над его головой, а второй размазывал смазку по члену. Дождь растянется, ведь стоит только задеть простату. Крик Скуало, казалось, должен был разбудить весь особняк. Занзас вошел в него наполовину, потому что самому было больно от того, насколько было все узко и необычно. Мечник выгнулся дугой, стараясь сбежать от разрывающей боли. Глаза слезились, внутри все переворачивалось, тошнило еще сильнее и трясло, будто он голый зимой в лесу. Занзас начал медленно двигаться, но не от заботы о партнере, а потому что узко. Он отпустил руки Дождя и обхватил своими бедра. Мечник же уперся в плечи, наперебой повторяя заветное «отпусти». При каждом толчке мечник орал, пытался оттолкнуть и выламывал свои запястья. Через несколько толчков двигаться стало проще, а еще Занзас задел заветную точку. Только вот проеб, Скуало орал так же болезненно, слезы так же продолжали течь, а член как был обмякший, так и не собирался вставать. Занзас не понимал, он же делал все по инструкции? Только остановиться уже не мог, слишком он хотел это охуенное тело и слишком уж сильно его член сдавливали девственные стенки. Крик Скуало стал тише, потому что тот сорвал голос, а еще привык к инородному органу внутри себя. Привык не синоним слову возбудился, или что ему понравилось. Он просто лежал и смотрел в сторону, с опущенный членом, красными глазами и тупой болью во всем теле. Бесы внутри Занзаса ликовали, и их хозяин тоже. Он - ребенок, получивший желаемое. Только почему все это похоже на изнасилование? Занзас кончил с утробным рыком, изливаясь глубоко внутрь мечника, а тот в очередной раз дернулся от обжигающей внутренности жидкости внутри себя и обмяк, когда член, с хлюпающим звуком вышел из задницы. По бедрам незамедлительно потекла кровь, вперемешку со спермой. Скуало тяжело дышал и хотел только одного – сбежать отсюда. Но тело не слушалось, все отзывалось резкой болью от малейшего движения. А еще он был голый, в сперме и крови, а одежда сожжена. В таком виде ходить по замку мало хотелось, он мог нарваться на кого угодно, ведь не поздно еще. Занзас же сидел на краю кровати, нервно затягиваясь. Какого хрена сейчас было? Нет, это не совесть взыграла в его голове, это искреннее, детское непонимания того, почему игрушке не нравится игра? Он же сделал все правильно, все как говорил Луссурия, все, как он привык . Захотел – взял. Так почему этот ублюдок сейчас выглядит как жертва? Почему его жалко? Он ж должен был стонать от удовольствия, обхватывать торс Босса своими тонкими, женственными ногами и просить еще? Он злился. Занзас не раз видел на светских мероприятиях, как Боссы других семей недвусмысленно переглядывались, казалось бы мимолетно касались друг друга, а потом пропадали одновременно и появлялись растрепанные, но довольные. Он видел, как высокопоставленные мужчины трогали мальчиков –официантов, а те по-блядски смущенно улыбались и краснели, как портовые, опытные девки. А этот ублюдок ревет, наверное, впервые в жизни. Занзас вышел из комнаты. Скуало остался один.